Глава 2 - Исследования (1/2)
Город дышит шумом иных имён,
Я же слышу в каждом из них твоё.
Небо в огне, да и сюжет не нов.
Кто ты, враг мне или от крови кровь?
Шаг за грань, и станет легче дышать.
Прицелься, но не рань — так зверя не удержать.
Возьми моё тепло, в глазах застывшую соль.
Ты не моя любовь, но полуночная боль.
(Ясвена)
Новый семестр в Невермор встретил Уэнсдей все той же комнатой, разделенной пополам, но граница уже не была такой жёсткой, как раньше.
В не всегда удачных попытках собрать себя по кускам после ночи кровавой луны, Уэнсдей бросалась из крайности в крайность. Она не хотела больше никаких привязанностей, но отчаянно нуждалась в поддержке. Она испытывала писательский кризис и комкала страницу за страницей, но написала свой лучший и самый эмоциональный роман.
Она не думала о Тайлере, выбросила его из головы и сердца, но изучила всю информацию о хайдах, которую смогла найти в библиотеке Невермор и у себя дома. Вопросов от этого становилось только больше, а ответов не прибавлялось.
Она клялась, что не подпустит к себе никого и никогда, но вступила в отношения с Ксавьером. Всё закрутилось, когда Уэнсдей приняла его подарок и научилась им пользоваться. Сначала из так несвойственного ей раньше чувства вины, а потом по привычке отвечала на его сообщения, и они постепенно сблизились.
Ксавьер был совсем не похож на Тайлера, и её чувства к нему тоже. Если Тайлер был бурей, то Ксавьер — штилем после грозы. Их дружба стала той тихой гаванью, которая была так нужна ей в тот период жизни.
Когда он впервые поцеловал её, она не сопротивлялась скорее из интереса — каково это целоваться с кем-то ещё.
От его поцелуя Уэнсдей не прошибло током, как от того — самого первого. Видений про монстра и убийства тоже не возникло, и это можно было считать прогрессом. Впрочем, не зря она тогда подумала, что психопаты — её типаж. Потому что отношения с Ксавьером закончились почти также быстро, как и начались. Почти без драм и истерик, чему она была очень рада.
Они расстались друзьями, и Уэнсдей искренне желала ему встретить девушку, с которой он будет счастлив.
Её новую рукопись приняли в издательство, пусть и с десятой попытки. Но она верила в эту историю, потому что она особенная и разбивающая сердце. В первую очередь её собственное, но она никогда не призналась бы в этом.
Роман стал бестселлером, и в соцсетях разразились горячие обсуждения — что же дальше, после эпилога? Было ли что-то настоящее в отношениях героев или только внушение и манипуляции?
Хотела бы она знать ответы на эти вопросы, но как хорошо, что она не читала соц.сети.
Семестры сменяли друг друга, на полках Офелии Холл появлялось все больше Кубков По и других наград.
Потом наступил выпускной.
Вчерашние студенты стояли в длинных мантиях, как маги из книг. Энид плакала и говорила, что они ни за что не потеряются и будут приезжать друг к другу в гости так часто, как только смогут, и Уэнсдей даже позволила ей обнять себя на прощание. Бьянка протянула ей руку и пожелала удачи во всем. Всё обучение они оставались соперницами, хоть и уважали друг друга как сильных личностей. А теперь делить было нечего.
Ксавьер улыбнулся Уэнсдей с тоской в глазах и помог отнести чемодан до машины. Она знала, что он переживал их разрыв тяжелее, чем она, и в чем-то даже испытывала жалость. Но всё закончилось, и она снова не была готова поощрять его симпатию. Ведь отрывать пластырь с раны надо резко, про нездоровые привязанности можно сказать то же самое.
Её родители так гордились тем, что их дочь носила гордое звание лучший ученицы Невермор, пусть этот титул они и делили с Бьянкой Барклай.
А появление у Уэнсдей друзей Мортиша вообще охарактеризовала первым шагом к взрослению, где максимализму и крайностям нет места.
Окончание школы стало тем рубежом, после которого у Уэнсдей наконец появился выбор и право самой решать, что делать дальше. Больше не нужно было сбегать из дома, чтобы жить там, где она хочет. Впрочем, Уэнсдей была бы не против задержаться в поместье Аддамсов. Но незаконченное дело вело её другим путем.
Разбирая бумаги, накопившиеся за время учёбы, она наткнулась на письмо из Университета Тегминалис, куда ездила на суд к Тайлеру два года назад. И кроме Невермор это было единственное место, где могли быть ответы на вопросы, которые она так отчаянно хотела найти.
Конечно, не ради Тайлера, а ради того, чтобы больше никто из изгоев не повторил его судьбу. Это было почти её миссией. И пластырем на зияющей ране в груди, но об этом она не говорила никому и никогда.
«Моя такая взрослая дочь, для меня ты навсегда останешься моей маленькой грозовой тучкой» — говорила Мортиша, помогая ей собирать чемодан. Она почти плакала, а Уэнсдей как и раньше презирала слезы.
В ночь перед отъездом, словно прощаясь с детством, она взяла большие ножницы и двумя резкими движениями отрезала косы чуть выше плеч, одну за одной.
Волосы рассыпались по плечам в неровное каре, и на утро мать была в ужасе. Но ужас — это прекрасно, так что Уэнсдей была очень довольна собой.
Университет встретил её почти родной атмосферой. Мрачное готическое здание с длинными коридорами, огромными стеллажами книг, колоннами и окнами с витражами. Полная противоположность светлым коридорам изолятора, куда она ходила к Тайлеру, несмотря на то, что это было соседнее здание.
Нахождение в старинном замке не помешало Университету быть местом, наполненным технологиями. Тем более странным он казался — вход по карточкам, датчик отпечатков пальцев, электронная картотека, самое современное оборудование. Это место было полно контрастов.
Библиотека, куда направлялась Уэнсдей, занимала два этажа. Для гостей был доступен только один, второй — исключительно сотрудникам. Для начала достаточно было и этого, но Уэнсдей знала, что лишь на время. Впрочем, когда её останавливали запреты?
Размышляя подобным образом, она направилась в раздел про изгоев, плохо поддающихся контролю.
Варги, вендиго, мантикоры, фениксы, хайды…
Что она хотела найти? Наверное, спроси её прямо, Уэнсдей не смогла бы ответить точно. Тем не менее продолжала поиск.
Больше недели Уэнсдей приходила в библиотеку каждый день в одно и то же время, и не продвинулась ни на йоту. Вся информация, которую ей удалось найти, была либо ссылками на Фолкнера, либо домыслами без доказательств. Это злило.
Уэнсдей тяжело вздохнула и раздражённо отодвинула очередную книгу, когда услышала голос у себя за спиной.
— Кого вы потеряли?
Она резко обернулась и увидела мужчину лет тридцати с серьёзным лицом и тёмными глазами. Он был одет в серый костюм с гербом Тегминалис на груди.
Уэнсдей совсем не поняла вопрос, но не успела переспросить — он продолжил сам:
— Обычно никто не приходит в раздел про неуправляемых изгоев просто так. И уж тем более не сидит в нём неделями. Обычно сюда приходят в попытках спасти тех, кто дорог.
«Он мне не дорог, он лжец и предатель» — подумала она и разозлилась на себя за то, что лицо Тайлера сразу всплыло в голове от слов мужчины.
— Я здесь с сугубо научными целями.
— Как скажете, — мягко улыбнулся мужчина. — Грегори Уолтер, отдел по контролю за изгоями, плохо поддающимися контролю.
— Звучит как парадокс, — заметила Уэнсдей. — Вам явно нужно поработать над неймингом.
Мужчина проигнорировал её выпад, вместо этого сказав:
— Здесь вы мало что найдёте. Тут только общедоступные источники, часто устаревшие, либо поверхностные. Если вам действительно нужна информация, она находится в той части библиотеки — он указал на этаж для сотрудников. — Там самые актуальные архивы и последние разработки Университета.
— Правда? Какая ирония, что вход туда мне закрыт, — съязвила она.
— Ваша удача, что я ищу помощника в мой отдел. С тем упорством, с которым вы ходите сюда, вы могли бы претендовать на вакансию. Как вас зовут?
На секунду она задумалась, стоит ли говорить, но решила, что вряд ли это как-то ей навредит, и сказала:
— Уэнсдей Аддамс.
— Приятно познакомиться, мисс Аддамс, — он протянул ей визитку. — Позвоните, если вас заинтересует.
Уэнсдей проводила его взглядом, думая о том, удача это или очередная ловушка.
Спустя неделю, так и не сдвинувшись с мёртвой точки и тратя время на бесполезные книги, она набрала его номер.
Работа, которую предложил Грегори, идеально ей подходила. Уэнсдей всегда была честна с собой, поэтому после расследования в Невермор призналась себе, что быть детективом не совсем её. Ведь если главный преступник раскрыт с помощью видения и поцелуя, а её жизнь спасена призраком, то это сложно назвать детективным успехом.
Зато она хороший исследователь, а книги всегда нравились ей больше, чем люди.
Отдел Грегори Уолтера занимался предотвращением, расследованием и сокрытием от нормисов преступлений, совершенных изгоями. В первую очередь теми, кто плохо контролировал свои способности или не контролировал вовсе.
Детективной частью занимался сам Грегори, а также специальные завербованные люди из полиции, а Уэнсдей, как ассистент-исследователь, должна была изучать каждое из этих преступлений — разбираться в мотивах, способностях изгоев, помогать доказать вину или невиновность, искать способы контролировать способности.
Это было захватывающе для Уэнсдей, хотя большинство людей сошло бы с ума при первом же кейсе.
Школьница Феникс, которая сожгла половину своего класса из-за буллинга, девушка, которая умела поглощать энергию других людей и случайно убила своего парня, мужчина вендиго, который втирался в доверие к девушкам и убивал их. И ещё множество подобных историй, от которых по коже шли такие приятные для Уэнсдей мурашки.
Работа так захватила её, и через некоторое время она почти забыла, почему собственно на неё согласилась. Исследование про хайдов отправилось на дальнюю полку шкафа. Лечебница, где находился Тайлер, была в паре кварталов от Университета, и Уэнсдей даже несколько раз ходила туда общаться с героями своих исследований. Но ни разу не зашла к Тайлеру. В тот период они были так близко, но далеко, как никогда.
Видения Уэнсдей, хоть часто и были огромной помощью в расследованиях, постепенно стали проблемой. Её забрасывало в чужие ужасные истории слишком часто, и даже крепкая психика Уэнсдей отказалась это выдерживать.
В конце концов она оказалась в лечебнице с паническими атаками, бессонницей и агрессивным поведением. Очнувшись в палате после обморока от очередного видения, Уэнсдей подумала, что ещё немного, и она окажется в соседней камере с Тайлером как выжившая из ума. Это было бы иронично.
Но приехавшие из поместья родители спасли её от этой участи. Взволнованная Мортиша пыталась убедить Уэнсдей отказаться от работы в Университете, но они обе знали, что это бесполезно. Тогда Уэнсдей получила от матери второй амулет — золотистый круг с отверстием посередине. Он должен был блокировать любые видения, кроме тех, что имеют отношение к лично её судьбе.
С тех пор видения почти перестали мучить Уэнсдей.
Почти год они с Грегом работали вдвоём. Их связали тёплые дружеские отношения, как младшую сестру и старшего брата, которого у неё никогда не было. Он не нарушал её границы и парировал сарказм.
Они стали отличной командой, и из стажёра Уэнсдей быстро стала заместителем.
Потом в отдел пришла Алиссия. Хрупкая девушка, хоть и была выше Уэнсдей на голову, казалась по сравнению с ней воздушной и невесомой. Светлые волосы, настолько бледная и тонкая кожа, что сквозь неё просвечивались вены, светло-серые глаза.
Алиссия была живым доказательством того, о чем говорил Уэнсдей Грегори в их первую встречу — никто не приходил сюда просто так.
Алиссия пришла в отдел с одной целью — найти лекарство и спасти мужа и трёхлетнего ребёнка от тяжёлой участи быть вендиго.
После знакомства с Алиссей Уэнсдей впервые позавидовала кому-то, кто любит так сильно и самозабвенно. В её семье тоже была любовь — преданная, но кричащая и выставленная на показ. Любовь же Алиссии была тихой, но чувствовалась в каждом вздохе. Смотря на неё, Уэнсдей думала о том, что сама она не способна любить так, и эта мысль задевала за живое. «Зато не будет страданий, слез и соплей» — говорила она себе, помогая Алиссии работать над лекарством со всем своим упорством.