18. Неприятные открытия (2/2)

Глаза Смита опасно блеснули.

— Это действительно интересный вопрос. Нашла что-нибудь?

— Как сказать, — пожав плечами, хмыкнула я, — Я просидела в этом проклятом архиве два часа, перерыла уйму документов, но ничего, связанного с Аккерманами, я не нашла. Конечно, бумаг там просто завались, и вероятность того, что я элементарно пропустила нужные мне файлы, есть, однако… В конце концов, я отчаялась что-либо найти. Так или иначе, это не самый насущный вопрос.

Эрвин медленно кивнул. Его глаза холодно смотрели на меня, пытаясь понять, правду ли я говорю. Было непонятно то, по какой причине мужчина так старается сохранить правду об Аккерманах, нет, о Леви… Ведя себя внешне спокойно, Смит заставлял меня чувствовать себя какой-то жертвой, запертой в клетке с хищником. Иными словами, было не по себе. Еще сильнее нагнетало обстановку абсолютное незнание осведомленности мужчины о моих находках.

— Ты как всегда любознательна, — Эрвин откинулся на спинку стула, откладывая ручку в сторону, — И в свете открывшейся родословной капитана Леви твой интерес понятен. Жаль, что тебе не удалось ничего найти, но, думаю, это тема не такой важности, чтобы хранить её в королевском архиве.

Конечно, гораздо важнее было изменение цены на картофель в разрезе по годам, которое хранилось там же.

— Однако тебе стоит быть осторожнее. Не забывай, что по факту ты самозванка, и мне бы не хотелось, чтобы тебя поймали. Именно я сделал тебе документы, придумал биографию и всё остальное… Королева теперь на нашей стороне, конечно, но, боюсь, немногие оценят такой поступок.

Здесь даже не надо было читать между строк, чтобы понять, о чем идет речь. Не лезь туда, куда не просят, а иначе…

— Я бы не хотела поставить разведку в такое неудобное положение, — нахмурившись, ответила я, — Всё же, теперь мы в одной лодке.

— Рад, что мы поняли друг друга, — удовлетворенно кивнул Смит, — Ты можешь идти.

Внешне отдав ему честь, а внутренне послав куда подальше, я направилась к двери, радуясь, что разговор наконец закончен.

— А, и Лис, — Эрвин окликнул меня, когда рука уже была на дверной ручке, — Не забывай о субординации.

Чувствуя, как бежит холодок по спине, я спокойно произнесла чертовое «конечно» и зашагала по коридору, стараясь не срываться на бег. Кожа покрылась мурашками, и я хмурилась, пытаясь понять, что такого опасного в этом? Не забывай о субординации. Мимолетная связь подчиненной и капитана наверняка была не в новинку всем здешним, да и всё это, скорее всего, всегда заканчивалось максимум выговором с минимальным уроном, вот только… Всё нутро, какой-то животный инстинкт подсказывал мне, что Смиту ни в коем случае нельзя знать обо мне и Леви. Абсолютно иррациональный страх.

После всего, что я узнала, этот мужчина вызывал у меня абсолютно иррациональный страх.

Страх, который заставляет зайца бежать от волка. И хотя зайцем я себя ни в коем роде не считала, с этим волком мне явно не справиться.

И хвала богам, что мне хватило ума спрятать эти документы куда подальше! Конечно, в изначальной задумке они должны были быть спрятаны от вездесущих глаз особо любопытных, но зато теперь послужат отличным подтверждением моего рассказа – сложно найти бумаги, засунутые в проекты проверок канализационных ответвлений пятидесятилетней давности…

Теперь осталось разобраться с единственной трещиной.

Поспешно постучав два раза и даже вежливо дождавшись сухого «войдите», я зашла в кабинет Леви, закрывая за собой дверь.

Аккерман оторвался от бумаг и удивленно поднял бровь, увидев меня. Несмотря на достаточно долгое пребывание в этом мире, здесь я была впервые. Всё было ожидаемо чисто, аккуратно и минималистично: из мебели присутствовали лишь кровать, письменный стол со стульями и узкий шкаф. Слева виднелась дубовая дверь, которая вела, по всей видимости, в ванную – та самая привилегия, о которой болтала Ханджи, – а справа находились два окна, из которых, судя по расположению комнаты, открывался отличный вид на тренировочное поле. И во всем этом кабинете неоспоримо витал аромат капитана.

— Миленько у тебя тут, — наконец выдавила я из себя, совершенно не понимая, чем аргументировать свою будущую просьбу.

— Тебя отправить бежать еще пять кругов или просто вышвырнуть отсюда? — скучающе спросил мужчина, оглядывая меня.

— Овсянка с утра сделала тебя совсем злым, — обиженно вздохнула я, садясь на стул, — Я по делу.

Леви взялся снова заполнять бумаги.

— Понятно. Слушаю, Харрис.

— Не по такому делу, — раздраженно сказала я, зная, что значит произнесение моей фамилии.

Мужчина отложил ручку в сторону и нахмурился, складывая руки на груди и выжидающе смотря.

— Ты ведь докладываешь обо всех моих действиях Смиту, верно? — я нервно закусила губу, озвучивая догадку.

— Да.

Вздохнув, я начала разглядывать стеклянную дверцу шкафа за спиной мужчины, находя там чайный сервиз и несколько непроницаемых банок. Стекло, которое было кристально чистым, смотрелось в его кабинете инородно, неподходяще под сам образ владельца.

На ум как на зло не лезло ничего, что бы я могла предложить Леви в обмен на просьбу. На просьбу солгать своему чертовому избранному. И нужно же тебе было создать связь именно с ним…

— Обо всех важных, — уточнил он, цокая, — Эрвину необязательно знать, сколько раз ты сходила в туалет сегодня и как сильно повредила легкие за последний час. Но ты ведь и так это знала.

— Да, — взгляд Леви сосредоточился на моих искусанных губах, — Просто решила уточнить.

Снова наступила тишина, в которой я всё еще искала подходящую альтернативу, а Леви пытался понять, чего конкретно я от него добиваюсь. Он честно выдержал полминуты, а затем в раздражении дернул рукой, побуждая говорить дальше.

— У меня есть к тебе просьба, — нахмурено сказала я, понимая, что предложить мне взамен, собственно, и ничего, — Не рассказывай Смиту о том, что я нашла в архиве.

Бровь мужчины в удивлении дернулась, но он тут же взял себя в руки, снова надевая на лицо маску безучастности.

— И с какой стати мне это делать?

Обмен. Всегда нужен обмен. Весь человеческий мир, в целом, держится на обмене. Ты даешь мне это, а я тебе взамен вот это. Все в плюсе. Никто не обижен.

Вот только сейчас никакого обмена не будет, и это очень нервировало, ведь это означало, что всё зависит лишь от прочности человеческих связей, которые позволят или, при плохом раскладе, не позволят пойти на определенные уступки.

— Чего ты хочешь? — наугад спросила я, всё еще надеясь найти что-то нужное ему.

Мужчина задумчиво откинулся на спинку стула, взглядом медленно проходясь по мне.

— Не знаю. Тебе есть, что предложить?

Я уставилась на дубовый стол и сжала зубы, упорно игнорируя скользящий взгляд. Что я могла ему предложить? Что ему нравится?

— Эксклюзивный чай?

— Не интересует, — сразу же отбил Леви.

Нервно поджав губы, я продолжала думать. Как бы ни печально было признавать это, но в этом мире я была никем, и не могла предложить ничего – ни каких-то полезных связей, ни красивых вещей… Да и сложно было представить, что бы это заинтересовало его хоть чуть-чуть, раз даже от чая своего любимого отказался.

Стоп.

Это же Леви. Леви, которого не любили все чиновники именно из-за того, что подкупить его было попросту невозможно. Леви, который накрепко связан со Смитом, и который ни за что на свете не променяет своего хозяина на пустые безделушки.

Тогда чего он добивается своим вопросом? Раз изначально знает, что я не могу предложить ничего, что изменит его решение? Разве что…

Я наконец подняла распахнутые глаза на мужчину, смутно подозревая, куда он ведет, и признавая свое поражение.

— Мне нечего предложить. Я просто прошу тебя этого не делать. Скажи, что ничего не нашла.

Аккерман медленно кивнул. Возможно, моя нервозность и впрямь была сильна заметна, потому что в следующее мгновение он произнес, нахмурившись:

— Ты напугана. Почему?

Истерично взмахнув рукой и вздохнув, я покачала головой и прошептала:

— Это неважно. Просто пообещай, что не скажешь.

Думаю, что Леви изначально именно этого и добивался. Было глупо предполагать, что его можно чем-либо купить – с самого начала он хотел конкретно просьбы. Как показатель того, что я могу ему доверять. И как шаг доверия в ответ с его стороны. Все усложнялось тем, что мое самообладание находилось на грани, и этого мужчина не заметить никак не мог, ведь подобное поведение, подобное выражение страха и нервоза проявлялось внешне у меня крайне редко. И поэтому вызывало вопросы.

В коридоре раздалась тяжелая поступь уверенных шагов, что с каждой секундой становились все громче, и Леви вдруг встрепенулся, взглядом указывая на боковую дверь:

— Иди туда, быстро. И не высовывайся.

Не желая спорить, я как можно быстрее прошмыгнула в ванную, бесшумно закрывая дверь за собой и подмечая растерянный вид Аккермана, который как будто не мог понять, зачем он это сейчас сделал. Сердце снова начало стучать, как бешеное, когда раздался звук открывающейся в кабинет двери и голос:

— Леви, не помешаю?

Выдохнув, я прикрыла глаза, хоть в этом и не было необходимости – света в комнате было ровно ноль.

— Эрвин, — лениво ответил Аккерман, — Что-то срочное? Ты мог вызвать меня, как обычно.

По ровному голосу мужчины я понимала, что ситуация с личным приходом Смита в кабинет была не то чтобы тривиальной, однако это не помешало брюнету определить обладателя шагов с пугающей быстротой. Что в итоге сыграло мне на руку. Страшно представить, как бы я сейчас объясняла Смиту, что забыла в кабинете у Аккермана сразу после разговора с ним. Актрисой я, может, была и неплохой, но вот только на такую внезапную импровизацию со спокойствием была явно не готова.

— Решил зайти к тебе лично, — по звуку отодвигающегося стула стало понятно, что Смит садился, и мое сердце сделало еще один кульбит.

Я ведь по-любому стул нагрела. Это невозможно не заметить.

— Многовато у меня сегодня посещений, — хмыкнул Леви, — Петра только недавно ушла.

Выдохнув и мысленно поблагодарив мужчину за сообразительность, мне тут же захотелось дать ему подзатыльник. Плохо, плохо, очень плохо! Она же сейчас на тренировочном поле, и стоит только Смиту взглянуть в окно…

— Как её состояние?

— Улучшается, но ей придется много работать, чтобы вернуться в прежнюю форму, — безразлично ответил Аккерман, — Так о чем ты хотел поговорить?

— О Лис, — задумчиво начал Эрвин, и я прильнула ухом к двери, стараясь расслышать все оттенки их разговора, — Как считаешь, ей можно доверять?

— Какая разница, что считаю я, — недовольно бросил Леви, — Не я тут главнокомандующий.

По спокойному тону Смита было понятно, что такая манера разговора у них привычна, и я старалась не делать никаких лишних движений, чтобы ненароком ничего не задеть. О том, что будет, если Эрвин меня здесь найдет, я предпочитала не думать.

— И всё же. Ты ведь изначально не хотел её видеть в составе своего отряда.

— Тц, конечно, — фыркнул Аккерман, — Кто захочет иметь такую наглую и опасную девку в подчинении? Да она и сама не горела желанием помогать нам что-либо делать.

— Но теперь ты думаешь иначе? — Эрвин говорил вкрадчиво, будто пытаясь выведать всё, что творилось у Леви в голове.

— Много времени прошло с тех пор, да и поступки говорят сами за себя. Не сказал бы, что доверяю ей полностью, но и отрицать её пользу для разведки не стану. Для чего спрашиваешь?

Молчание длилось дольше, чем того требовал вопрос, что было показателем их зрительных баталий.

— Хотел узнать твое мнение, — наконец вздохнул Смит, — Всё же, в последнее время у меня не было возможности следить за её действиями. Да и интересно, почему она так, гхм, изменилась…

— Мне откуда знать, что в её башке происходит? Служить стала на благо остальным - и хорошо, остальное меня не волнует, — недовольно отрезал капитан.

— Тут ты прав, — голос Смита стал мягче, — Кстати, она нашла что-нибудь полезное в архиве?

Я даже задержала дыхание, моля, чтобы Леви ничего не сказал. Ведь если он скажет, то Эрвин сразу же всё поймет, и тогда… Что будет тогда, я не знала, но чувствовала, что ничего хорошего. Не зря ведь Смит так оберегает эту тайну.

— Если бы, — фыркнул Аккерман, и я осторожно выдохнула, — Зря только королеву беспокоил. Бесполезная трата времени, да и хер с ним.

— Понятно, — тихо ответил Эрвин, а дальше я услышала скрип стула, — Ну, будем надеяться, она и дальше будет хорошо себя вести. Не хотелось бы получить нож в спину.

Ногти впились в ладонь, и я нервно прислушивалась, ожидая, что ответит Леви на эту манипуляцию. В то, что он может пойти на попятную, не верилось, однако…

— Леви. Что ты сделаешь, если Лис причинит вред разведке? — последняя удочка была закинута уже возле двери.

— А разве не очевидно? — холодно отчеканил Аккерман, — Убью её, как и любого, кто посмеет это сделать.

Раздался звук закрывшейся двери, а через мгновение распахнулась и та, возле которой сидела я. Леви мрачно смотрел на меня сверху вниз, и я осторожно встала, выходя на свет.

— Спасибо, — пробормотала я, наблюдая, как мужчина ненадолго прижимает пальцы к вискам, — Что с тобой?

— Ничего, — хмуро ответил Леви, присаживаясь на свое место.

Память услужливо подкинула еще один маловажный факт из архива – если Аккерман намеренно идет против сильной воли своего избранного, это может вызывать такую же сильную головную боль. Недолго думая, я приложила свои холодные пальцы к виску мужчины, ощущая пульсирующую вену и надеясь, что это хоть как-то уймет боль. Леви, что странно, отстранился не сразу, и только через несколько долгих секунд перехватил мою кисть, убирая руку.

— Я же сказал, всё нормально, — мужчина поднял на меня глаза, внимательно всматриваясь, — Во что ты меня втягиваешь, Лис?

В сокрытие полуправды от своего хозяина. В то, чтобы эту правду не узнал ты сам.

— Ни во что, — прошептала я, осторожно высвобождая запястье, — Клянусь тебе, ни во что.

— Клянешься? — мужчина прикрыл глаза, усмехаясь, — Вот теперь мне точно не по себе.

Да, клятва явно была лишней, но… Прости, но, кажется, придется тебе еще разок солгать.

— Я не сказала тебе кое-чего, — глубоко вздохнув, я присела на краешек стола, не желая физически оказываться в том месте, где минуту назад сидел Смит, — В архиве так же были упоминания того, что Аккерманов первое время хотели разводить, как скот, заставляя спариваться в одной семейной ветви. Чтобы рождалось больше сильных. Больше ловких. И я, — мне даже не приходилось играть эмоции, потому что сожаление и печаль и так находились на моем лице. Правда, совсем по другой причине, — Я бы не хотела, чтобы об этом снова стало известно, и чтобы Микасе пришлось постоянно размножаться. Еще и со своим капитаном. Это ужасно.

Леви в изумлении поднял бровь, а затем нахмурился, дернув головой:

— Да, веселого мало. Удивительно, что ты так печешься об этой девчонке, но… Ты права, архивы лучше не поднимать.

Я пекусь о <s>тебе </s>себе. О том, чтобы Смит не прирезал меня в душевой, в попытках сохранить свою тайну. Почему он так боялся того, что правда всплывет на свет, я не знала, да и разбираться в этом желания не было. И так ситуация паршивее некуда.

— Спасибо, — еще раз прошептала я и вышла из кабинета, прижимаясь к двери с обратной стороны.