Часть 16 (2/2)

— И вы решили говорить с ней на языке закона? Повышая тем самым свою значимость в её глазах. Может, всё-таки, стоит поговорить нормально? И что вас смущает в свидетелях?

— Я вижу их взгляды.

— Взгляды?

— Да, они смотрят на меня как на преступника, считают меня опасным. Считают, что я могу навредить собственной дочери, — сжав кулаки, проговорил Учиха, отвернувшись к окну. Сквозь жалюзи просачивались тонкие струйки света и в тёплых лучах медленно плавали пылинки.

— Они вам говорили об этом? — сложив пальцы ромбиком, спросила она.

— Нет. Но я чувствую их презрение и недоверие.

— А вы себе доверяете?

— Что вы, чёрт возьми, от меня хотите?! Хотите сказать, что я параноик и везде вижу только недоверие? Да вы знаете, каково это — два раза в неделю сдавать мочу на наркотики? Ссать под присмотром, потому что подозревают, что я могу подсыпать соль. Посещать вас, чтобы вы покопались в моей голове и пришли к выводу, что я не пристрелю очередного напарника! Вы думаете, за моей спиной не говорят «О, это же Учиха Саске — тот наркоман, убивший свою коллегу, избивавший жену и оставивший грудного ребёнка с открытой форточкой зимой», «А, это же сын прокурора, которого всегда отмажут, в какое бы дерьмо он ни влез! Ох, бедный отец! В семье не без урода»? Думаете, я не слышу эти мерзкие шепотки? — закончив, он провёл рукой по волосам, откидывая их с лица назад.

— Во-первых, я ничего от вас не хочу, — спокойно начала Цунаде, вставая с кресла. Во-вторых, я не называла вас параноиком. Люди в лаборатории и, в частности, я просто делаем свою работу. Как и вы свою, расследуя дела. В-третьих, вы действительно слышали эти разговоры? И, наконец, в-четвёртых, вы так и не ответили на мой вопрос. Вы себе доверяете?

— Я так понимаю, сеанс окончен, — гулко сглотнув и приподняв подбородок, сказал Саске и посмотрел на настенные часы. — Я могу идти?

— Как пожелаете. Жду вас на следующей неделе.

Цунаде, устало вздохнув, поправила белый кардиган и убрала бумаги в выдвижной шкаф. Надо впустить свежего воздуха в этот кабинет, пока он не задушил ее окончательно. В дверь осторожно постучали и секретарь бесшумно вошла, поставив чашку чёрного кофе на стол. Уходя, она сообщила, что Хьюга Неджи перенесён на восемь вечера. Цунаде поблагодарила девушку и, как только дверь закрылась, достала сумочку и нащупала мини-бутылочку с бренди. Плеснув в напиток янтарную жидкость, она устало плюхнулась на разноцветные декоративные подушки, хаотично разложенные на диване. Потерев круговыми движениями виски, безуспешно попыталась унять пульсирующую боль в голове, которая преследовала её с самого утра.

— Ох, ну что за день, — скорбно простонала женщина, плотно прижимая подушку к лицу, и тут же её убрала, поняв, что испортила вещь тоналкой и помадой. Покарябав длинным ногтем, она недовольно цокнула и закинула подушку на соседнее кресло.

С Неджи было непросто, но относительно легче по сравнению с Саске. Он был более сдержан, осторожен, следил за речью, и это наводило её на мысли, что история с самообороной была далека от истины. Откровенности она от него тогда не добилась, да и следствие не смогло его ни в чём уличить. По правде говоря, Цунаде было неважно, виновен он или нет. Ей хотелось помочь пациенту, хоть пришёл он не по собственной воле, а по приказу начальства. Следователь не мог оправиться от потери любимой и, вдобавок ко всему, явно переживал шок от убийства человека. Главной проблемой Хьюга Неджи было то, что он до сих пор жил прошлым и испытывал вину за каждый счастливый день в настоящем. Другими словами, он умер три года назад вместе с Тен-Тен Такахаши, и Цунаде не знала, как его воскресить.

Женщина достала тетрадь, усевшись удобно в кресло, взглянула на часы — восемь вечера. В дверь постучались. Неджи никогда не опаздывал, и эта черта ей всегда импонировала.

— Добрый вечер, — слабо улыбнувшись, сказал он. Мужчина присел на диван и закинул ногу на ногу.

— Добрый вечер, — улыбнулась Цунаде, заметив небольшую перемену в его взгляде, в котором теперь трепыхалась жизнь. — С нашей последней встречи прошло довольно много времени.

— Да, честно говоря, не думал, что к вам вернусь. Если мне не изменяет память, вы передали меня другому психотерапевту, —ответил следователь, ослабляя чёрный галстук.

— Вы обижены на меня за это?

— Нет, я в недоумении. Неужели наверху решили, что я могу навредить сыну прокурора? — потерев пальцами переносицу, спросил он. — Только не делайте вид, что вы не знаете, что мы с ним теперь напарники. Ведь поэтому я здесь.

— А вы считаете, что можете навредить своему напарнику?

— Я думал, это ваша работа — определять, — ухмыльнулся Неджи, откинувшись на спинку дивана.

— А вы стали язвительны, —  прищурившись, подметила Цунаде.

— Наверное, постоянное нахождение с Учиха делает меня таким.

— Вам неприятно с ним работать?

Следователь посмотрел на дверь, озадаченно потёр шею и, пожав плечами, спокойно произнёс:

— Я думал, что когда увижу его, то сорвусь и переломаю рёбра. Представить не мог, как буду с ним работать. Но... когда увидел, то почувствовал лишь жалость. Он был похож на побитого бродячего пса, — Неджи замолчал и прикрыл глаза, голос его стал гнусавым— Он был совсем не тем, кого я знал раньше. Жизнь расставила всё по местам.

— Что вы имеете ввиду?

— Я хотел, чтобы он тоже что-то потерял. Хотел, чтобы он страдал, мучился.

— По-вашему, он страдает?

— Счастливым я бы его не назвал.

— Он говорил с вами о случившемся?

— У него хватило ума этого не делать, — Неджи встал и неспешно подошёл к книжному шкафу, что находился в углу. На полках вразнобой были сложены книги по психологии и, вытянув одну с красной обложкой, он без интереса пролистал страницы, задев рукой чёрный нефритовый шар на хлипкой подставке. Тот с шумом покатился по полке и упал бы на пол, если бы следователь ловко не поймал его. Поставив шар на место, мужчина вернулся на диван и громко чихнул.

— Вы так и не ответили на вопрос. Вам неприятно работать с Учиха Саске? — спросила Цунаде, приложив палец к виску.

Неджи наклонил голову набок и почесал указательным пальцем длинную жилистую шею, будто раздумывая над вопросом.

— Знаете, Тен-Тен говорила, что он хороший следователь, с этим я согласен, — женщина, подметив, что он говорит о девушке в прошедшем времени, довольно улыбнулась и тут же нахмурилась, когда он достал из кармана пиджака обручальное кольцо и провёл по золотому ободку длинными, красивыми пальцами. — Если отбросить всё личное, то работать с ним вполне комфортно.

— Вы всё ещё носите с собой кольцо?

— Да, не могу выбросить. Ходил несколько раз к могиле, оставлял и возвращался за ним, — сдавленно произнёс Неджи, продолжая рассматривать изделие. — Она мне больше не снится. Наверное, обиделась.

— Обиделась?

— Я предал наши с ней воспоминания: переехал, избавился от большинства её вещей, — слёзы застыли в уголках глаз и он утёр их большим пальцем. — Оставил её... позади. Когда она сказала, что хочет уйти со службы и выйти за меня замуж, я испугался. Я почувствовал страх перед семейной жизнью, страх, что всё будет иначе. Странно, да? Разве любящие друг друга люди должны испытывать страх?

— Перемены всегда пугают, Неджи. Это вполне нормально.

— Мы должны были пожениться после её увольнения, но она решила немного повременить. Я не задумывался тогда, что сподвигло её на это, возможно, она сомневалась и решила оттянуть предстоящее событие. Я помню только, что почувствовал облегчение, словно мне открыли окно в наглухо закрытой комнате. Я думал только о себе. Я так и не надел его на её палец... — следователь провёл рукой по лицу, шумно выдохнув, и вернул кольцо в карман. Посмотрев на часы, он встал, поправив пиджак. Голос его стал твёрдым, от былой грусти и боли не осталось и следа. — Вы спросили, могу ли я навредить своему напарнику. Я отвечу вам — нет. Если кто и способен навредить Учиха Саске, то только он сам.

Цунаде дописывала отчёт, когда дверь тихо скрипнула. От неожиданности женщина подпрыгнула на стуле, выронив ручку. Время было позднее, здание было безлюдно, за исключением ее и пары охранников.

— Зачем так пугаться? — сказал высокий мужчина, появившийся в проёме двери.

— Знали же, что я приду.

— Я думала, что заеду в департамент и передам отчёт лично, — приподняв светлую тонкую бровь, сказала женщина, поставив руку на документы.

— Вас не поставили в известность? — с интересом спросил мужчина, подойдя к её столу.

От него пахло табаком и веяло холодом, он нагнулся к ней, позвонки его громко хрустнули, и маленькие далеко посаженные глаза посмотрели на неё в упор, заставляя поёжиться. Женщина сглотнула, притягивая документы к себе.

— Я так полагаю, в главном управлении частенько забывают сообщить что-то важное.

— О да, — хищно улыбнулся он, показывая желтоватые зубы. —Они решили не нагружать вас лишней работой, теперь я лично буду забирать отчёты.

— Как заботливо с их стороны. Не хотят ли они передать моих пациентов другому врачу?

— Что вы, — громко захохотал мужчина и развёл руками. — Лимит заботы ограничен. К тому же, вы хороший специалист, если не брать в расчёт распитие спиртного на рабочем месте.

— Другими словами, единственный специалист, который не будет лезть в ваши дела под угрозой лишиться работы из-за распития спиртного на рабочем месте.

— Вы умная женщина, Цунаде. Вы всегда мне нравились, —подмигнул он, плюхнувшись в кресло и с наслаждением вытягивая ноги. — Как наши мальчики, не перегрызли пока друг другу глотки?

— Довольно неплохо, я бы сказала, что никакой угрозы нет. По крайней мере, господин Фугаку может не волноваться — его сыну ничего не угрожает, — проговорила женщина, передавая документы через стол.

Мужчина, улыбнувшись, взял документы и, подперев пальцами подбородок, задумчиво сказал:

— Если бы вы записывали сеанс на диктофон, было бы намного лучше.

— Если бы я и записывала, то с вами бы не делилась. Это поставило бы крест на моей карьере.

— Цунаде, на ней уже давно крест. Просто пока его никто не видит, — мужчина встал и, подняв маленький кактус на уровень глаз, широко улыбнулся. — Вот думаю тоже завести. Они же неприхотливы? Доброй ночи, Цунаде.

Женщина с облегчением вздохнула и, достав бутылочку с бренди, выпила всё до дна. Танцы с бубнами вокруг Саске и Неджи ей не нравились. Дурное предчувствие растеклось по груди и, накинув зелёное пальто, она поспешно выбежала на улицу, краем глаза заметив, как Кисаме надевает кожаные перчатки на углу и придерживает плечом телефон, о чём-то разговаривая. Женщина развернулась и пошла в противоположном направлении.