Глава 15. Другая (2/2)

Предостережение русалки совсем не удивило его. Он сразу понял, о чём она говорит, едва заметно закивав в ответ. Драко знал, что имела в виду Мармади. Снова сосредоточенный и чрезмерно серьёзный, Драко нашёл, что ей ответить.

— Я к этому готов, — решительно сказал он хриплым голосом, прекрасно понимая, о чём его предупреждают.

Эйвери нахмурилась, наблюдая за этими двумя, имея только догадки о том, что имела в виду Мармади, которая внезапно улыбнулась после слов Драко. Оставалось только догадываться, что она увидела в его глазах, что заставило её предупредить парня о трудностях, с которыми тот непременно столкнётся. Лиа была уверена в том, что слова русалки окажутся правдой, реакция Малфоя это только подтвердила, а это означало, что тому действительно придётся не сладко. Пусть он к этому и готов.

Ещё несколько мгновений он стоял, глядя на подводную жительницу, а затем перевёл взгляд на ту, что его с ней познакомила. Лиа кивком указала на свободную часть подоконника, позволив парню забраться на него и составить компанию. Он сидел напротив Эйвери, трогая пальцем податливое стекло и расспрашивая одногрупницу о жительнице глубин. Существо всерьёз заинтересовало его, расположило к себе, пробудив у Малфоя желание остаться. Всё же, у них с Эйвери теперь были общие секреты, наверное, глупо было и дальше избегать друг друга. Лиа рассказала, как подговорила Мармади отомстить Драко и что русалке это понравилось, что заставило парня даже обронить смешок. Тогда они были такими детьми, а сейчас…

— Значит, её зовут Мармади? — спросил он, и Лиа кивнула, опёршись головой о холодную стену за спиной. — И много она тебе рассказывает?

Малфой сверлил Эйвери холодным взглядом, который в этот раз выражал скорее интерес, нежели привычное недовольство. Триста шестьдесят пять оттенков Драко Малфоя, которые сложно отличить, но, оказалось, возможно.

— Ей тяжело говорить, но достаточно, чтобы понять её.

— А ты?

— Иногда, когда что-то тревожит.

Спокойный бархатный голос Эйвери и то, что она, неожиданно для Драко, отвечает на его вопросы, ещё больше приковали его взгляд к одногруппнице. Кажется, это был первый их разговор, продлившийся так долго и не содержащий взаимных угроз.

— Как сейчас?

Она сидела напротив него, поджав ноги к себе и обхватив их руками. Казалась спокойной, уставше спокойной. Она была расслаблена, даже веки прикрывала медленно, наблюдая за плавающей за стеклом русалкой, а он продолжал сверлить её взглядом, расспрашивая, пока она с ним говорит.

— Да, — внезапно честно ответила Лиа.

Её взгляд наконец оторвался от русалки, кольнув Малфоя. Стало интересно, что он станет делать, услышав правду. Слова русалки оказались волшебной таблеткой, в инструкции которой написано, что выпивший её, наконец примет свою жизнь такой, какой она есть. И больше Лиа не боялась. Ни Малфоя, ни отца, ни Волдеморта. Совсем. Приняла, без стеснений, тревоги, опасений.

— Из-за того, что я видел? — Драко притулился спиной и затылком к каменной стене, хлопая волшебной палочкой по раскрытой ладони.

— Ты. И Фред, — уверенно продолжила Лиа, уже сверля взглядом парня в ответ.

Изучают. Снова. Драко выдохнул, переводя взгляд на уплывающую селку, которая знала, что ей пора оставить этих двоих.

— Я не сдам тебя ему. Мне это не нужно.

— Да плевать, — слизеринка прикусила губу. — Делайте, что хотите. Если придётся за всё ответить — я отвечу.

Уверенность снова текла по венам Эйвери. Ожидать опасность вкрай надоело, Лиа была не в силах продолжать жить в этом напряжении, преследующем её со дня получения метки. Её действия были только её решением и если потребуется, она ответит за них. Чёрт знает, почему они сидели на подоконнике в пустой гостиной, пока высоко над ними уже всходило солнце. Чёрт знает, почему Эйвери, пусть и не многословно, но откровенничает с тем, кому так не хотела доверять. Это было ведь даже не нежелание верить Малфою, а проявление здравого смысла. Но раз её жизнь и так уже зависела от него, терять было нечего. Пусть хоть кто-то узнает, что действительно думает Лиа Эйвери.

— Отец ведь заставил тебя? — вопрос прозвучал, словно Драко не спрашивает, а утверждает о сказанном.

— Он пытался меня уберечь. Готовил к этому, только…

— Выбора не дал. Очень знакомо, — перебивая, выдавил из себя Драко, достав из кармана пачку сигарет и поджигая одну из них палочкой.

Эйвери по привычке наколдовала пепельцу, как часто это делала для Тео и Дафны, и взмахом пальцев магией оттолкнула её к центру подоконника. Малфой выровнялся, отведя одно колено в сторону и протянул девушке сигарету, посчитав что сейчас она тоже не откажется. Момент был весьма подходящим, ведь разговор зашёл о тяжёлом, и парень оказался прав.

— Ты хоть знал обо всём с самого начала, — ответила Эйвери, закурив свою вторую сигарету в жизни и рассматривая огонёк на её конце.

Она выглядела так, словно делала это всю жизнь. Фильтр аккуратно был зажат промеж  изящных длинных пальцев с отросшими ногтями, покрытыми прозрачным лаком, расслабленные веки скрывали под собой  часть зрачков. Утомлённая, сломленная, но ещё находящая в себе силы бороться. Много сил. Драко смотрел на неё, слегка нахмурив брови, и чертовски понимая, что сейчас чувствует эта девушка.

— Это была честь. Я с детства знал, что так будет. Но никогда не хотел этого, — холодно проговорил он, отведя взгляд в сторону, ведь он впервые сказал это вслух.

— Сначала я подумала, что это всё не так и плохо, я была готова. Только потом поняла, что не хочу, — Лиа выдохнула густой дым, наблюдая, как он рассеивается и поднимается выше. — А чего хотел ты?

— У самурая нет цели, только путь, — ухмыляясь ответил парень, но улыбка быстро исчезла с его лица. — Уже чувствуешь себя монстром? — он озвучил то, что волновало его самого.

Вот уже пять месяцев он спрашивает себя, не монстр ли он? Вместе с отцом, сразу после его липового заключения, Драко проводил зачистку нескольких поселений грязнокровок. Это о них кричали заголовки газет, это их журналисты называли исчадиями Ада, когда прибыли в часть города, полную трупов. Он был слишком молод для этого, слишком юн, чтобы видеть окровавленные лица, безжизненные тела. Перед Эйвери сидел не шестикурсник, не студент, а волшебник, убивший десятки невинных, скрывающий за маской безразличия тяжесть собственных поступков. Драко прикрыл глаза, снова и снова видя кучи трупов перед собой. Винил ли он себя в совершенных убийствах? Нет, его волновало неприятное чувство жути, от вида мёртвых тел и того, что это делал именно он, не чувствуя угрызений совести. Он должен был их убить, должен идти по отведённому пути. И он шёл.

— Нет, — пожав плечами, ответила девушка, и блондин резко открыл глаза.

Неужели она действительно так холодна, как выглядит и в ней нет никакого страха или может хотя бы отвращения? Она же девушка. Драко смотрел на неё, не веря собственным ушам, не ожидая подобного ответа. Она была такой же, чёрт её дери, такой же, как он!

— Ты не знаешь моего отца. Если я монстр, я никогда этого не пойму, — спокойно ответила она, давно понимая этот факт. — Но я не хочу быть такой. Я хотела… Доучиться, работать в компании отца и пожить нормальной жизнью.

Лиа ухмыльнулась. Нормальной жизнью. Это точно не её история. Не про неё. Неправдоподобно, чтобы этого желать. Но это была правда. Всё, чего она когда-либо хотела, это ощутить себя нормальной, обычной.

— Раз уж мы так разоткровенничались, — задумчиво произнёс Драко. — Я видел на твоей спине шрамы. Ну, кроме того, свежего. Откуда они?

Несколько секунд Лиа молчала, перестав дышать. Вопрос парня не шокировал её, не смутил, не заставил нервничать, она уже успела понять, что Малфой пытается её изучить. Лиа расслабленно выдохнула, задумавшись над ответом и вспоминая, как именно ей достались отметины, которые мог увидеть Драко. У них всех была лишь одна причина — Лукас. Она перевела взгляд на парня, лицо которого стало выглядеть мягче, или может это Лиа уже успела к нему привыкнуть.

Раз уж откровенничаем…

— С двенадцати лет отец тренировал меня, учил боевым заклинаниям. И защищаться от них… не всегда получалось, — Эйвери потянула плечом, ощущая рубец на лопатке.

Брови парня удивлённо приподнялись. Он помнил её двенадцатилетнюю, падающую с метлы, всё ещё не умеющую летать. Она была влюблена в его друга и смешно бесилась, когда Драко рассказал об этом Нотту прямо в её присутствии. А она уже тогда училась сражаться, пока он с не пойми откуда взявшимся самолюбием маялся ерундой.  Избалованный мальчишка. Драко думал, сколько всего он не знает о ней, о чём никогда не мог подумать, о чём она никогда не расскажет? Отец так жестоко старался подготовить девочку к её будущему. Это объясняет, почему она выросла именно такой. Она совершенно другая. Не похожа на Пэнси, хоть та бывает такой же стервой, не такая, как Дафна, и явно не такая, как Астория. У них всех твёрдый характер, куда сильнее, чем у многих парней из Гриффиндора, это уж точно. Драко скользнул взглядом по серьёзному и спокойному лицу Эйвери, наконец понимая, чем та могла так зацепить Нотта. Она совершенно ни на кого не похожа. Сотканная из боли.

— Меня учила тётя, — ответил он. — Несколько месяцев, после того, как сбежала, — Драко засучил рукав, обнажив длинный шрам на правой руке, и ухмыльнулся на одну сторону. — Я больше не встречал таких жестоких женщин.

Обронив улыбку в ответ, Лиа слегка наклонилась, рассматривая протянутую руку однокурсника. Длинный выпуклый шрам на предплечье был ещё красноватым, выделялся на бледной коже, которая словно никогда не видела солнца. Знакомая отметина.

— Это от клинка? — всё ещё спокойный голос девушки давал ощущение того, словно разговор не о их тяжёлой судьбе, а о свежей выпечке. Словно они говорят о чём-то хорошем, общем. Лиа засучила рукав слизеринской формы для квиддича, показывая похожий шрам на внешней стороне правого предплечья. — У меня тоже есть такой.

Кривые улыбки заиграли на лицах подростков. То, что с ними произошло, было ужасным и сердце сжималось каждый раз, когда Лиа вспоминала моменты отцовских тренировок, как и сердце Драко, когда он думал о том, во что его втянула его семья. Но между этими двумя, оказалось, было что-то общее, да не просто общее, а одна и та же боль, объединявшая их. Родители готовили их к предстоящей жизни в роли Пожирателей Смерти, пусть и по-разному. Отвратительно, что им пришлось пройти через это, отвратительно, что они с улыбками делились этим, показывая друг другу боевые шрамы. Только слизеринцы, вместо ужаса и отвращения, увидели друг в друге что-то близкое им обоим. Боль, как оказалось, связывала их.

— Неплохо, — обронил Малфой, затягиваясь и глядя на уже давно зажившую отметину на руке девушки.

Сигарета в руке блондина и запах дыма в комнате навели Эйвери на вопрос, который волновал её с момента, когда Малфой предложил ей дружбу взамен на молчание.

— Тео знает о том, что ты не в восторге от своей участи?

— Нет, я бы не стал втягивать его в это.

— А меня решил втянуть, — Лиа сверкнула глазами, затушив сигарету.

— Тебе и так конец, если Лорд узнает о том, где ты была и что сделала, — безразличный тон снова вернул парню прежний вид того Малфоя, которого девушка знала, и который местами её раздражал.

— Как и тебе, если будешь молчать об этом. Хотя погоди, если решишь меня сдать, влезет в твою голову за подтверждением и узнает, что ты тоже не светишься верностью, — язвительно ответила Лиа.

— В любом случае, если он что-то узнает, шансов выжить у нас нет.

— Так у нас здесь клуб обречённых?

— Нотт не выдаст себя, даже если сам не хочет идти по стопам отца, в чём я не уверен. Если расскажешь ему — потянем за собой. Пэнс слишком хочет угодить папаше, даже больше, чем ты. Остаёшься ты, и ты сдала себя. Довольно быстро.

— О, так ты умеешь думать не только о себе?

— Представь себе. Ради Мерлина, Эйвери, я пытался говорить с тобой нормально, но ты выводишь меня! — Драко не выдержал издевок в свою сторону и раздраженно скривил губы.

— Напуганный русалкой ты мне нравился больше.

— Я не был напуган.

— Тогда всё будет в порядке, если ты вдруг увидишь её в окне своей спальни, — спокойным тоном ответила Эйвери, слезая с подоконника и забирая волшебную палочку. — Доброй ночи.

— Сладких снов, — Драко проследил взглядом за девушкой и ухмыльнулся, услышав шаги на лестнице, ведущей к комнатам девочек.

Выводит из себя. Ни на кого не похожа.

***</p>

О Пэнси Паркинсон наслышан каждый второй ученик Хогвартса. Скандальная слава. Её знают как ту, что случайно смешала с грязью профессора Трелони в присутствии самой Сивиллы, не заметив, как та вошла в кабинет; как девчонку со Слизерина, с которой лучше не встревать в словесные перепалки; прогульщицу и одну из самых притягательных девочек школы. Пэнси крайне харизматична, обладает волшебным, действительно волшебным магнетизмом. Однажды заглянув в её хитрые, цвета молодой травы глаза, ещё долго будешь мимолётом вспоминать густые ресницы и бабочки внизу живота. Бабочки, к слову, означают отнюдь не влюблённость, а инстинктивную тревогу при виде скрытой опасности. Но, несмотря на врождённое бунтарство и желание нарушить все гласные и негласные правила, Паркинсон, хоть и доставляла проблем преподавателям, была очень чуткой и нежной натурой. Мечтала о любви, признании и хотела связать свою жизнь с медициной. Но связала с убийствами и перехватом магической власти в Британии.

Отец Пэнси, мистер Паркинсон развёлся с женой, отобрал у неё дочь, проплатив суд, и запретил женщине видеться с ней. А всё из-за романа Аннет (матери девочки) с каким-то безызвестным музыкантом. По словам девочки, у отца были причины так поступить, и она его не осуждает. Паркинсон возлагал большие надежды на подрастающую дочурку, которая, почему-то, их не оправдывала. По его мнению, она всегда недостаточно хороша, недостаточно усердна, недостаточно воспитана, недостаточно терпелива. Да настолько, что слово «недостаточно» стало вызывать у неё приступ агрессии и рвотный рефлекс. Узнав, что Тёмный Лорд нуждается в молодых союзниках, Паркинсон, не раздумывая, предложил ему свою дочь, озвучив единственное, по его мнению, её достоинство — твёрдый стержень внутри. Пожалуй, это скорее было единственным хорошим, что он в ней воспитал своим скотским отношением к Пэнси.

Она ненавидела отца. Ненавидела каждый его комментарий в её сторону, но от недостатка любви и внимания отчаянно пыталась заслужить одобрение, проглатывая обиду каждый раз.

Теодор Нотт славился своей импульсивностью и острым умом. На лету схватывал информацию и удивительно много читал, как для спортсмена. Квиддич — его страсть, его отдушина, источник покоя и единственный легальный способ выплеснуть нескончаемую энергию. Любил шутить, есть, курить и Лию Эйвери. Но последнее не совсем так, как обычно происходит у подростков. Она была его музой, сестрой, его ментальным близнецом. Оба за секунду вспыхивали, но только Нотт был не таким отходчивым и обладал недостаточным самоконтролем, из-за чего был первым кандидатом на вылет из школы. Он знал, что с Эйвери они не пара от слова совсем. Этот союз просуществовал бы от силы пару недель и закончился бы чьей-то неминуемой кончиной. Тео и сам желал видеть с подругой кого-нибудь получше, чем он сам. Он расчётлив, имеет не абы какие задатки к планированию и единственный в школе освоил тридцать процентов знакомых заклинаний без использования волшебной палочки.

Нотт хотел работать в Министерстве, издавать или регулировать законы и впоследствии занять пост Министра Магии. Этого хотел и его отец, всячески помогая сыну, но на расстоянии. Но их отношения были весьма сносными, не трепетными, но уважительными с обеих сторон.

У него была удивительная способность понимать близких людей, что заставляло их дорожить дружбой ещё больше. Единственный человек, знающий настоящего Драко Малфоя, а не его отточенную годами маску.

Теодор этим воскресеньем согласился помочь Пэнси, всей душой поддерживая её редкое стремление к чему-либо и желал сделать хоть что-нибудь, чтобы её увлечение медициной прижилось. Они весь день провели по щиколотку в воде на берегу Чёрного озера,  собирая водоросли для лечебной мази, которую Пэнси хотела сделать для Блейза, неудачно подскользнувшегося на выходе из замка.

Блейз Забини был самым уравновешенным из всего «бездарного квинтета», как однажды выразился профессор Снейп. Любил музыку, спорт и сохранять нейтралитет. Рос с матерью, которая научила парня не встревать в конфликты и, по возможности, вытягивать из них других. Учился средне, но имел талант к Травологии, определяя растения и их свойства с одного взгляда. Хорошо врал и вызывал доверие у преподавателей, из-за чего стал частым гостем в кабинете Снейпа и директора Дамблдора, когда приходилось отмазывать слизеринцев от наказаний. Эйвери сразу вычислила эту его способность, объявив его главным свидетелем невиновности виноватых.

Абсолютно, вот прям совершенно, не замечал по уши влюблённую в него Паркинсон. Они дружили, хорошо общались, но он в упор не видел в ней девушку, до этой субботней вечеринки, когда опьяняющий взгляд Пэнси наконец околдовал и его.

Драко Малфой, помимо всего очевидного, хитёр и любил принимать каждый брошенный ему вызов. Его имя знал каждый в стенах школы, он олицетворял весь Слизерин в глазах остальных учащихся. Если бы он был временем года, то, определённо, поздней осенью. Мрачной, скользкой, холодной и непредсказуемой. Можно бесконечно перечислять недостатки, так и не добравшись к достоинствам. Но и ими он не был обделён: аристократичен, сдержан, хорошо воспитан, что иногда демонстрировал, умён и на удивление, умел держать слово.

Лиа Эйвери была той, кого за глаза считали самовлюблённой и бездушной сукой. Это была не такая уж и горькая, но правда, никоим образом не задевающая саму Эйвери, только подтверждая мысли студентов. Наверное, она и сама не встречала того, кому было бы так плевать на окружающих, как ей. Для неё существовали только давно знакомые близкие друзья и те, кто носил на шее слизеринский галстук. Ей и без того нелегко, чтобы распылять своё внимание. Но находились и те, кто уважал её за старательность в учёбе, уверенность и умение выходить сухой из воды. Преподаватели ценили Эйвери за ответственность и твёрдый характер, а слизеринцы — за преданность.

Так они и дружили впятером, дополняя друг друга, как идеально подходящие составляющие правильно приготовленного зелья.

Родились с уже заложенными в них манерами и аристократизмом, заметными при первом взгляде.

Рождённые, чтобы выполнить волю родителей.

Садисты, неосознанно наносящие себе вред, несущие за собой трагедию и отчаянно пытающиеся сохранить друг друга.

***</p>

Каждое воскресенье на обед в Большой Зал являлась едва ли четверть студентов. Большинство учащихся предпочитали находиться вне стен школы, попивая сливочное пиво в кафе или прогуливаясь по магазинчикам в Хогсмиде перед тяжёлой учебной неделей. Некоторые предпочитали заниматься своими делами в одиночку или собирались в общей гостиной в надежде найти себе компанию. Это воскресенье не стало исключением.

На обед Лиа пришла одна, прихватив с собой книгу, украденную из школьной библиотеки ещё во время поиска «Магического Арбателя». Места, которые привыкли занимать друзья, были свободны, позволив Эйвери пообедать в непривычном спокойствии. Сборник разнообразных проклятий лежал на столе, пока волшебница, не отрываясь от чтения, водила пальчиком над кружкой горячего кофе. Ложка тихо постукивала о края хрустальной кружки, растворяя сахар в совсем не бодрящем напитке.

Эйвери часто хмурилась. От недовольства, усталости, раздражения или непонимания чего-либо. И теперь её брови были напряжены, пока девушка пыталась разобрать текст, написанный на латыни, и выписывая совершенно незнакомые слова на мятый клочок бумаги, подпирая голову рукой. «Maledicta lapsorum» — или «Проклятия падших» —оказалась занимательным чтивом, пусть даже на разбор одной страницы уходило пару часов. Чтение, даже подобной литературы, отвлекало от всего, что происходит в реальном мире, заставляло время замедлиться. Ей нравилось выпадать из реальности подобным образом, и чужая тень, упавшая на стол, вызвала досаду.

— Тебя ещё не тошнит от этого? — Драко сел на лавку напротив Эйвери, указав пальцем на книгу и в спешке накладывая печёный картофель в пустующую тарелку. — Сколько месяцев ты провела в библиотеке? — в его голосе отчётливо прозвучал укор в перемешку с насмешкой.

— Недостаточно, — твёрдо заявила Лиа, мельком глянув на блондина и возвращаясь к неизвестным словам.

— Что это?

Парень нахально потянулся к книге, желая узнать, что так заинтересовало одногрупницу и что она выписывает из старого учебника на, казалось бы, такой же старый кусок пергамента. Но Эйвери остановила нежелательное любопытство, хлопнув ладонью по книге, намертво прижав её к столу, и коряво дописывая длинное слово.

— Да брось, я же не отберу её у тебя, — буркнул Малфой, заглядывая в текст между пальцев слизеринки.

— Кто тебя знает? — спокойно ответила Лиа, так и не убрав левую руку с книги, и надпила кофе, ожидающе глядя на одногруппника, которому пришлось недовольно прищуриться, пытаясь прочесть текст вверх ногами.

— Прок-ля-тие на кро-ви, — по слогам зачитал блондин и недоверчиво покосился на девушку. — Серьёзно?

— Ты знаешь латынь? — удивилась Лиа, хотя и знала, что Малфой был далеко не дурак.

— Ita, — самодовольно ответил он, как только дожевал картофелину, и, ухмыльнувшись на одну сторону, заговорщицки навис над столом. — Хочешь, я переведу тебе несколько страниц?

— И чем мне это обойдётся? — предложение было заманчивым, но Лиа не первый день живёт, чтобы думать, что Малфой сделает что-то просто так.

— Скажешь Снейпу, что не видела меня и не имеешь ни малейшего понятия, где я, — Драко убедительно озвучил свои условия и привстал, опираясь руками о стол, ожидая ответа.

— Может, наконец, сделаешь хоть что-нибудь из того, что делаю я за нас двоих? — пронизывающий взгляд упёрся парню в переносицу, но девушка казалась спокойной.

Лиа привыкла к тому, что дежурит и посещает собрания старост одна. Малфой уже пару месяцев вовсе игнорировал свои обязанности. Видимо, Снейпу это всё тоже осточертело и тот наконец начал охотиться на блондина, чтобы напомнить ему о смысле значка, на пиджаке.

— Откажись от должности и предъявлять станет нечего.

— Отец убьёт меня за это. Так что оставь советы при себе, — Лиа ухмыльнулась и, задумавшись, отвела взгляд в сторону.

В целом, требования оказались терпимыми, и Лиа бы согласилась на эту сделку, да только промолчала, переведя взгляд куда-то в сторону и затем снова вернула его к серым глазам.

— Встал и пошёл в мой кабинет, живо! — Снейп быстрым шагом прошёлся между столами враждующих факультетов, испепеляя Малфоя взглядом и прошёл мимо, направившись к обедающим преподавателям.

Чёрная дорогая мантия, словно хлыстом, хлопнула по ноге одного из гриффиндорцев, решившего не вовремя выйти из-за стола, встав на пути профессора Защиты от Тёмных Искусств.

— Блять, — одними губами проговорил слизеринец.

Малфой даже глазом не повёл, услышав строгий и излучающий полное безразличие голос, обращённый к нему. Он несколько секунд смотрел на Эйвери полным недовольства и раздражения взглядом, предназначенным не ей. Не успел. Девушка злорадно дёрнула уголками губ. Наконец Малфой выполнит хоть какую-то задачу старосты, избавив её от этой участи.

— Я возьму её, — резко бросил он, закрывая книгу и хватая её со стола.

— Нет, стой! — едва не выкрикнула Лиа, не успев выхватить запретную литературу из рук Малфоя, и чуть не опрокинула стакан с соком.

Она ринулась за ним, быстрым шагом удаляющимся из Большого Зала. Обогнув слизеринский стол и догоняя парня, она врезалась в блондина уже около входной двери. Лиа вцепилась руками в книгу, упираясь в твёрдое плечо Малфоя и стараясь не привлечь слишком много внимания.

— Отдай её! — прошипела она, оглядываясь и дёрнув книгу, в надежде вырвать её из цепких рук, но тщетно.

— Что в ней такого? — тихим ровным голосом спросил Драко, смотря Эйвери прямо в глаза.

Она была ниже его почти на голову и смотреть на Малфоя снизу вверх было ещё более неприятно, чем терпеть его выходки. Хмуря брови, Лиа продолжила шагать вплотную рядом с парнем, но отпуская книгу и дожидаясь, пока кучка когтевранцев пройдёт мимо них. Пятикурсники, знающие Малфоя в лицо, покосились на слизеринца, недоумевающе опуская взгляды на напряжённую Эйвери, проводящую их взглядом.

— Я стащила её из запретной секции, не свети ей так, — как можно тише пробурчала Лиа, снова дёрнув за книгу и остановилась.

— Вот оно что, — задумался парень, ухмыляясь ей в лицо, и его пальцы разжались. — Зачем?

— Напряги извилины. Ты видел, что в ней? — слизеринка прижала книгу к груди, прикрывая обложку.

Драко остановился, задумчиво смотря сквозь девушку, а затем зашагал вдоль по коридору, словно ни с кем и не разговаривал. Эйвери этот неуважительный жест в восторг не привёл, но она, закатив глаза, пошла следом.

— Переведи мне её, — командный тон сорвался с губ совершенно случайно и Лиа поджала губы, понимая, что это скорее заставит Малфоя отказаться назло ей.

— Всю? Ты что, совсем поехала? — насмешливо изогнутые светлые брови заставили слизеринку недовольно расслабить веки.

— Одну главу.

— Поезд ушёл, — хмыкнул он, ускорив шаг, но Эйвери не отставала.

— Сделаю за тебя домашнее по ЗОТИ, — это было единственное, что она могла предложить взамен на перевод.

— Снейп знает мой почерк, — он даже не замедлил шаг.

— Зельям? — добавила Лиа. Вполне выгодное предложение, учитывая объём работы, заданный Слизнортом, и, кажется, это сработало.

— Какие страницы тебе нужны? — остановившись, ответил Малфой, но всё ещё сомневаясь.

— С тринадцатой по двадцать первую, — Лиа мысленно прикинула, что у неё на них уйдёт едва не неделя.

— Задание на тумбочке у кровати, — светлые брови чуть подпрыгнули вверх на полсекунды.

— В чём подвох? — Лиа недоверчиво приподняла подбородок, как-то слишком удачно всё сложилось. Слишком удачно, учитывая её везение.

— Зелья займут весь вечер, а это, — он указал на книгу и ухмыльнулся, — минут пятнадцать.

— Значит справишься, — Эйвери победного хлопнула книгой по животу парня, — Выкинешь что-нибудь — сдам тебя ему, — с уверенным лицом пригрозила она расправой Волдемортом и медленно зашагала вперёд.

— И умрёшь за это? — ухмыляясь, тихо спросил он, следуя за ней по пятам.

— Да, — сказала Лиа, вполоборота обернувшись на Драко, приподнимая одну бровь и скопировав его ухмылку.

— Тогда постарайся, чтобы «Мэрлинова борода» поставил пятёрку.

Нахальство Малфоя было так естественно, что никто на это уже не обращал внимания. Даже Лиа абсолютно привыкла к подобной манере общения и скорее удивлялась тогда, когда мистер «мой отец узнает об этом» вёл себя иначе. Как частично прошлым вечером, например. Слизеринка улыбнулась, довольная тем, что избавилась от части тяжёлой работы над переводом. В книге не было ничего сверхсекретного, она же была библиотечной, потому она не волновалась за то, что Малфой вдруг узнает из неё что-то такое, о чём знать не следовало. Можно сказать, это была лишь дополнительная литература, пусть и тёмная.

***</p>

Лиа часто бывала в комнате парней. Среди трёх кроватей проще всего было найти спальное место Нотта. Наверное, странно, но Тео был педант в плане уборки за собой, потому его кровать всегда была идеально застелена, подушка взбита и лежала ровно по центру у изголовья кровати. Место Блейза было небрежно застелено, словно тот просто не глядя накинул на койку покрывало, а вот кровать Драко стояла у окна, аккуратно застелена, но покрывало было слегка скомкано посередине, будто на нём кто-то уже успел полежать.

Запах мужского парфюма ударил в нос, как только девушка переступила порог спальни. Тест по зельям действительно лежал на прикроватной тумбочке, рядом с пером. Малфой уже начал отвечать на вопросы, но остановился на втором, зачеркнув неправильный ответ ровной тонкой линией чернил. Лиа решила остаться в комнате, пока парней не было. Гостиная сейчас уже кишила студентами, вернувшимися из Хогсмида, которые не дали бы сосредоточиться ни на минуту. Сорок пять вопросов требовали спокойной обстановки и пары часов времени. Своё задание она уже решила и приблизительно знала, к чему готовиться.

Умостившись в позе лотоса на кровать Нотта, который не будет против того, что она помнёт его тщательно разглаженное одеяло, Эйвери приступила к работе над домашкой Малфоя. Пробежавшись по вопросам, она окунула перо в чернила, поставленные в специальную деревянную подставку, чтобы не пролились, и ответила на самые простые вопросы, не требующие долгих раздумий. Тонкий изогнутый кончик пера Драко вызвал ухмылку — оказалось, парень всё ещё не избавился от привычки класть его в рот.

— Назовите зелье, состоящее из: желчи броненосца, толчёных скарабеев и порошка из кореньев имбиря, — себе под нос зачитала Лиа, переведя задумчивый взгляд куда-то вперёд себя.

Её задумчивый взгляд выглядел скорее безразличным, наверное, потому тем, кто не знал слизеринку, всегда казалось, что она слишком высокомерна. Отчасти, это было правдой, но в большинстве случаев Эйвери лишь о чём-то увлечённо думала. Время проходило незаметно, учёба с головой затягивала девушку в воспоминания о прочитанных книгах, словах преподавателей на лекциях, в памяти всплывали строчки из учебников, в которых говорилось что-то на тему очередного вопроса. Лиа могла с точностью показать страницу и абзац, в котором был ответ на вопрос из теста. Зелья интересовали её чересчур сильно.

Спустя полтора часа дверь в спальню отворилась, показав за собой хромающего Забини.

— Опа, приветики, — Блейз удивился, увидев подругу, войдя в комнату, а та только помахала ему зажатым меж пальцев пером. — Эй, Нотт, что нужно делать, чтобы на твоей кровати тебя ждала девушка? — прокричал он, выглянув за дверь, откуда спустя пару секунд показался и сам Нотт.

Голова кудрявого выглянула из-за дверного проёма. Удивлённо заинтересованный взгляд пробежался по комнате, очевидно не понимая, что имел в виду Забини, но когда увидел Эйвери, сидящую на его кровати с пергаментом на коленке, тут же переменился в лице.

— О-о, добрый вечер, — игриво сказал он, ухмыляясь. Парень зашёл в комнату, обходя Блейза и заглянул в пергамент перед девушкой. — Надеюсь, это моё?

Но надежды на то, что подруга сидит в их комнате и делает его домашнее задание, рухнули, как только темноволосая указала кончиком пера в сторону кровати Малфоя.

— Боюсь представить, что он тебе за это пообещал, — закатив глаза, проговорил Тео, стягивая свитер, в котором довелось пробыть весь день, собирая водоросли.

— Если обещал, значит выполнит, — не отвлекаясь ответила Лиа, продолжая записывать ответ на вопрос под номером сорок.

— Ладно, не мешаем.

Нотт хлопнул мулата по голой спине полотенцем, зазывая скорее идти в душ, но тот с больной ногой был слишком медлителен, заставляя Тео ещё активнее подгонять его. Дверь за парнями захлопнулась и воцарившая тишина позволила, наконец, покончить с чужим домашним заданием. Лиа вернула на место чернильницу, поправила за собой кровать Нотта и положила несколько листов, с аккуратно написанными ответами, на кровать Малфоя. Взгляд зацепился за фотографию, стоящую на тумбочке, которую Лиа сразу не заметила. Осторожно взяв рамку в руки, она смотрела на довольного парня, улыбающегося из-под стекла. Стоит на квиддичном поле, одетый в свою форму, и показывает в камеру пойманный золотой снитч, напоследок целуя его. Кажется, это было в прошлом году. Такой счастливый и самодовольный. Лиа помнила, как слизеринцы в тот день вскочили со своих мест на трибуне, радостно крича слова победы.

Фотографию хранишь у кровати, а играть дальше отказываешься.

***</p>

В понедельник, вернувшись с занятий, Лиа нашла на своей кровати сложенный вдвое лист. Совершенно пустой. Она несколько раз покрутила его в руках, разочарованно поджав губы и допуская мысль о том, что Малфой всё же такой, каким она привыкла его знать. Но что-то подсказало ей убедиться в этом. Слизеринка провела пальчиком по центру листа, проговаривая про себя заклинание для обнаружения скрытых посланий, и очень удивилась, заметив как проявляются чернила.

«Книга с переводом в тумбочке. Надеюсь, ты не против, что я спрятал её от любопытных соседок. Кстати, приберись там.</p>

 </p>

Спасибо за домашку.</p>

Рад, что детали к часам подошли»</p>

Лиа бросила взгляд на тумбочку, тут же открыв верхний ящик, не выпуская пергамент из рук. Книга действительно лежала там, поверх кремов, зелий для красоты, записей и клочков бумаги с переписками во время уроков. Рядом лежали и её зачарованные часы с новым циферблатом и стрелками, которые Малфой подарил ей на день рождения. Перед глазами всплыла картина того, как парень выжидает момент, когда спальня девочек останется пуста, как он среди прочих кроватей неизвестным образом находит кровать Эйвери, открывает её тумбочку. Лиа представила его дёрнувшиеся в улыбке губы, когда он взял в руки желтоватого цвета карманные часы, пропустив длинную цепочку между тонких пальцев.

Мысль о готовом переводе и подаренных деталях перебила негодование по поводу замечания блондина и того, что он лазил среди её вещей. Перевод оказался верным, насколько слизеринка могла судить, исходя из скудных знаний латыни. Парень перевёл ровно столько, сколько она сказала, мелким почерком записав всё на новеньком хрустящем листе бумаги.

***</p>

Кабинет Снейпа отличался особенно удручающей атмосферой. Тёмный, здесь не было ни одного окна, только пара источников света в виде заколдованных ламп на стенах. Массивный стол из красного дерева и шкафы, стоящие вдоль каждой стены, отвратительно не подходили друг к другу. Драко Малфой сидел по ту сторону стола перед профессором вот уже третий час, пропуская мимо ушей его замечания и мысленно кривился, пробежавшись взглядом по комнате. Сначала он хотел быть старостой, даже примерно выполнял все обязанности первые пару недель. Родители гордились этим достижением, Малфои обязаны быть на виду. После инцидента с его отцом, было важно показать себя с другой стороны, стать хорошим мальчиком, словно он совсем не такой, как его старик. Наиглупейшая ложь. Драко был абсолютной копией отца, чем гордился. Люциус был примером, прекрасным, отзывчивым отцом, любившим свою семью. Он ставил на первое место жену, после стоял сын и только потом он сам. Нарцисса была бы счастливой женой и матерью, если бы не Пожиратели, оккупировавшие её дом, и постоянный страх за своих мужчин.

— Мне осточертело прикрывать ваши сопливые головы. Ваши отцы повесили на меня вас и все ваши проблемы, которые никто из вас не собирается решать, — агрессивно шевеля губами продолжал Снейп и, кажется, Драко увидел, как мокрая капля упала перед ним на стол. — Я не в силах больше прикрывать вас, и если твоя однокурсница ещё пытается делать вид достойной старосты, то твои выходки меня достали.

— Вы снимаете меня с должности? — безразлично спросил Драко, поднимая взгляд на профессора, чьё лицо едва не выдавало брезгливое недовольство.

— Нет, — бросил декан. — Люциус настоятельно просил сохранить ваш… статус. И только ради дружбы с ним, мне приходится терпеть тебя, знай это.

— Благодарю, — также равнодушно ответил блондин, зная, что Снейп ещё не договорил.

Декан задержал испепеляющий, полный усталости и раздражения взгляд на переносице одного из проблемных слизеринцев.

— С этого момента ты дежуришь в коридорах каждый день, включая выходные, приходишь на собрания вместе со своей подружкой и, не приведи Мерлин, я узнаю, что хоть одно из них было пропущено, — Снейп с шумом встал со стула, пригрозив парню пальцем. — Одна жалоба, — он сделал короткую паузу, — и я докладываю твоему отцу, что ты слишком безответственен для подобной работы и абсолютно не годен ни для чего ответственного. Что будет чистой правдой.

— Я всё понял, — раздражённо ответил Малфой и взялся руками за деревянные подлокотники.  — Я могу идти?

Увидев разрешающий исчезнуть из кабинета взмах руки Снейпа, Драко тут же вскочил со стула и, сделав пару широких шагов, закрыл за собой дверь. Ненавидел, когда его отчитывают, когда говорят, что и как делать. Каждый день, всю жизнь одно и то же. Ладно отец или на худой конец тётя, но Снейп…

Уверенным тяжёлым шагом он шёл по коридору, ведущему в гостиную Слизерина. Такой же, как и всегда, но чуть более резкий. Астории не повезло идти ему навстречу в этот момент. Она уже была готова остановить парня, несущегося прямо на неё, но тот ловко обошёл её, совершенно игнорируя.

Надоела. Навязчивая, абсолютный ребёнок. Такой же избалованный, как и он когда-то. Но ему самому уже мерзко от того, что был таким долгие годы. Драко вошёл в свою комнату, едва не сев на готовое задание, которое Эйвери старательно писала для него.

Шустрая. Пару часов сидела, не меньше. Какая честная, молодец.

Драко пробежался глазами по аккуратным строчкам и, вскинув бровь, бросил записи в тумбочку, доставая из-под пиджака закреплённую магией книгу.

— Может поздороваешься? — буркнул Блейз, натирая щиколотку мазью, которую уже приготовила Пэнси.

— Да брось, такая формальность, — добавил Нотт, лёжа на кровати и не отрываясь от учебника.

— Как твоя нога, вратарь? — Драко обернулся, устраиваясь поудобнее и мысленно готовясь к предстоящему переводу.

— К игре заживёт.

В понедельник Драко ждало первое дежурство за долгое время их тщательного избегания. Не то, чтобы он горел желанием тратить по несколько часов в день на то, чтобы следить за другими студентами и прогуливаться коридорами замка. Лучше бы он потратил это время на что-то, приносящее хоть какое-то удовольствие. Например, погонять с Ноттом на мётлах вокруг башен или просто оказаться в компании ребят — те всегда знают, чем заняться в свободное время. Но Снейп озвучил условия вполне внятно.

— Значит, сегодня школа под вашим контролем? — в обед заговорила Пэнси, крутя в руке пальцы Забини, сидя рядом в гостиной. — Надеюсь, вы друг друга оставите в живых, — улыбнулась девушка.

— Да ладно, в последнее время мы не ссоримся, — Лиа сунула палочку за пояс юбки и отряхнула рукава мантии, не будучи в восторге от предстоящего обхода.

— Посмотри на Драко, сегодня он слишком спокойный, расстроен? — спросил Забини.

— Я в дичайшем восторге, не видишь? — ответил Малфой, затягивая зелёный галстук. — Идём уже, — буркнул он Эйвери на выходе из комнаты.

Желая скорее закончить обход, старосты быстрым шагом покинули подземелье, направляясь к основным коридорам замка, обычно кишащим студентами. Если делать всё по правилам, за несколько минут можно отправить парочку ребят к директору за использование потенциально опасной магии, ещё нескольким сделать выговор или даже запись в специальном блокноте, который потом будет рассмотрен на ближайшем собрании. Но, на самом деле, так не делал почти ни один действующий на данный момент староста. Ну, может кто-то из Когтеврана и Грейнджер,  конечно, действовали сугубо по уставу, чем раздражали всех вокруг. Слизеринские старосты были куда безразличнее. Во-первых, они смотрели на тяжесть нарушений, и если они были совсем незначительные, попросту проходили мимо. Во-вторых, слизеринцы обращали внимание на то, кто именно нарушает правила, и это играло большую роль в том, получит ли студент наказание. Нарушители со Слизерина, которые в этом году были самыми счастливыми и везучими, от старост получали разве что суровый взгляд, заставляющий их прийти в себя и успокоиться.

— Снейп всё-таки заставил тебя. Не думала, что у него получится, — Лиа решила нарушить тишину, царившую между ними. Драко видел, как она дважды уверенно переводила на него взгляд, прежде чем заговорила.

— Он достаточно чётко огласил свои требования, чтобы отец не узнал, что я никудышный староста, — важный тон голоса придал его словам особого смысла.

Каждый раз, когда кто-то из слизеринцев в разговоре упоминал отцов, это всегда привлекало взгляды других. Разговор сразу приобретал важность, ведь каждый ощущал тяжесть, услышав слово «отец». Отцы были разные, а вот реакция абсолютно идентична.

— С тобой тоже провёл беседу? — продолжил Драко, задумавшись о том, откуда у декана столько свободного времени, ведь, судя по его словам, тот прямо-таки зашивается.

— Нет, — ухмыльнулась Лиа. — Мне отец прислал угрожающее письмо. Снейп уже провёл беседу с ним. Видимо, подумал, что сам на меня повлиять не сможет.

— Думаю, ему хватило разговора со мной.

Да, пригрози слизеринцу плохими отметками — он их как-нибудь исправит, недопуском к экзаменам — раздраконит своим караулом около кабинета, а вот угроза рассказа отцу всегда срабатывала молниеносно. Отец Драко не стал бы слишком ругаться, он скорее посмотрел бы на сына взглядом, полным укора и тому сразу стало бы стыдно за провинность. Хотелось быть достойным сыном своего отца, который так много для него сделал. У Эйвери, как понял Драко, была несколько иная ситуация. Мотивы девушки были не совсем понятны, как и методы воспитания, которые использовал её отец. Малфою казалось, что его однокурсница боится ослушаться отца. Боится его самого. Он не знал, какие там у них семейные драмы и отношения, но видел, как она отводила глаза, когда кто-то спрашивал о Лукасе, видел ранку на её щеке после посвящения, видел, с каким лицом она читает письма. Лицом, излучающим безысходность. Должно быть, не сладко. А на её лице всё ещё играла ухмылка, словно в письме была не угроза, какой бы она ни была, а весьма радостные новости о новых туфлях.

Эйвери вообще порадовали бы туфли? Что нравится таким, как она? Кинжалы или может быть ещё пара переведённых глав с описанием тёмных ритуалов?

Малфой коснулся палочкой своего значка старосты, сняв с второкурсника пару баллов за баловство.

— Зачем ты это сделал? — тут же возмутилась Эйвери, глядя на расстроенного маленького слизеринца. Видимо, она обычно так не делает.

— Чтобы был готов не расслабляться.

Несколько этажей вверх, затем обратно вниз и дежурство, которое казалось каторгой, оказалось не таким уж ужасным. Старосты ещё перекинулись парой слов, как свойственно не близким знакомым, и даже не огрызались. Почему-то, никто из них не дал повода. Эйвери даже расстроилась, судя по слишком спокойному лицу, когда они оказались на третьем этаже, немного опоздав на урок. Драко так и не придумал отмазку, чтобы не идти. Зато успел подумать о том, что дежурства с Лией ему не нравятся хотя бы по одной причине — он действительно придумывал отмазку для прогула, вместо того, чтобы просто никуда не идти.

Старосты были расстроены, заметив, что их троица заняла три места в ряд, обрекая их сесть позади них. Забини со своей широкой спиной сидел между Пэнси и Ноттом, закрывая весь кругозор. Профессора Флитвика и без того было сложно заметить в кабинете, если он не взбирался ногами на стой стол, а за мулатом его даже так не было видно.

— Отнесите это профессору МакГонагалл,  пожалуйста. Было бы славно, как можно скорее, она в своём классе. Ну, вы знаете. Бегите, — привычно дрожащим голосом сказал профессор, всучив Малфою стопку книг, и быстрыми мелкими шажочками обошёл парты, расставляя на места реквизит.

— Почему я? На возьми, она меня ненавидит, — лицо Драко скривилось, когда они с Эйвери уже подошли к нужному кабинету.

— На кой хрен ты вообще сюда тогда шёл? Кстати, не одна она, — Лиа забрала стопку книг у блондина, напоследок озарив его печальной улыбкой.

Несколько учебников в её руках мешали нормально открыть дверь в класс МакГонагалл, и Малфой злорадно наблюдал, как Эйвери пришлось задом входить в кабинет, подпирая копчиком дверь. Он даже сложил руки на груди, ехидно улыбаясь.

— Извините, можно, — заговорила слизеринка, входя в кабинет и пробегаясь глазами по студентами, сидящим там. — …Выйти, — внезапно добавила она, изменившись в лице.

Она словно увидела мёртвого родственника, подумал Драко, наблюдая, как девушка выходит из кабинета, переступив порог две секунды назад. Он коротко отрицательно покачал головой, одним взглядом спрашивая, что на неё нашло, глядя в погрустневшие глаза. Кого она могла там увидеть, чтобы под хохот студентов вернуться в коридор.

— Занеси их сам, я-я… Не могу, — голос звучал, почти как у коротышки Флитвика, пока Лиа протягивала книги назад.

— Да что с тобой?

Насупив брови, блондин взял книги из рук Эйвери и молча вошёл в кабинет, где за своим столом сидела Минерва МакГонагалл, смотря на слизеринца недоумевающе-недовольным взглядом. Она поправила свои очки, когда парень поставил ей на стол стопку литературы, выдавив из себя что-то о том, что это поручение профессора Флитвика. Драко так и не понял, что не дало Лие сделать это самостоятельно, аж пока проходя между рядами парт, не понял, что это за курс. Взгляд остановился на лице парня, сидящего в последнем ряду и поджимающего губы. Фред Уизли. Драко отвёл взгляд, будто рыжий знал и о нём тоже, хоть это было не так. Кажется, теперь понятно, что почувствовала Эйвери.

Он вышел из кабинета, не проронив ни слова. Всё уже и так было понятно. Давить на девчонку и расспрашивать её было бы неправильно. По крайней мере, так подумал Драко. Она и без того казалась подавленной, идя рядом по коридорам и спускаясь к подземелью. Не холодная. Определённо нет. Малфой всё думал, что она должна чувствовать в момент, когда видит того, с кем уже не может дружить. Точнее, она, конечно, может, но видимо не стала. Он осуждал эту дружбу, презирал Уизли и всех их приближённых, но не Эйвери. Он не понимал её тогда, но, кажется, понимает сейчас. Должно быть, тяжело. Ладно он, Драко, не сдаст её, она может ему доверять, пусть пока и не понимала этого до конца, но доверяла ли она своему гриффиндорскому шуту?

***</p>

Дни без заданий и напоминаний о существовании Тёмного Лорда шли предательски быстро. Их лёгкость настораживала, смех друзей слышался на фоне, словно музыка, занятия расслабляли до предела. Но где-то внутри Драко плотно засело недоверие к моментам, когда всё хорошо. Хорошее всегда плохо заканчивается, он хорошо это знал. Парень думал об этом во время вечернего дежурства в четверг.

Шагающего по коридорам Малфоя можно узнать уже по тёмному силуэту. Слишком уверенный шаг, руки в карманах, расслабленные веки, словно шёл хозяин этого места, полноправный владелец. Таким он себя и чувствовал, благодаря влиятельной семье и самоуверенности. И если Малфой изучал полную уверенность, то от идущей рядом Эйвери, цокающей каблуками туфель, исходила аура зловещей решительности. Драко умел читать людей, но эта ведьма… Сложно было предположить, чего ожидать от того, что скрывается за образом хорошей девочки.

Ещё пара дежурств на неделе и на выходных будет хороший шанс от них увильнуть. С этой мыслью Малфой свернул в одно из ответвлений основного коридора, который Эйвери пришлось проверять самостоятельно. Он слышал её тихие удаляющиеся шаги, пока сам осматривал пустующий узкий коридор, ведущий к трофейному залу и классу заклинаний. На сегодня это был последний этаж, который выпало патрулировать слизеринцам. Драко шаркал пятками, медленно шагая вперёд и внушая себе, что это лишь небольшая прогулка перед сном. Так было проще и эта мысль раздражала меньше. Сейчас дойдёт до конца коридора, развернётся и пойдёт обратно. Где-то там же, где они с Эйвери разошлись, старосты пересекутся снова, отобьют кулачки и пойдут отдыхать. Малфой уже видел, как пойдёт в ванную и наконец расслабится в горячей, обжигающей кожу, воде.

— … Хочешь избавиться от капитана — делай это на поле и отвали от меня, твой фонарь меня слепит, — послышался голос Эйвери, когда Драко уже приблизился к выходу из коридора и решил замедлить шаг.

Тон слизеринки был грубым и резким, что показалось забавным. Не хотел бы Малфой с ней ссориться, но наблюдать за её конфликтами с другими было весьма интересно. Блондин опёрся о стену в паре шагов от угла, за которым вторая староста с кем-то огрызалась.

— Хочешь совет? Опускай руки, Эйвери, — мужской голос звучал знакомо, и Драко насупился, вспоминая, кому он принадлежит. Неизвестный сделал шаг вперёд, судя по всему, по направлению к девушке, и продолжил: — Этот придурок не оценит то, что ты для него сделала, и всё равно вылетит.

Такой же грубый тон, как и у самой слизеринки, наглый и знакомый. Речь шла о Нотте, очевидно. Глаза блондина невольно закатились.

— Посоветуй себе свалить отсюда и не разговаривать со мной.

Драко ухмыльнулся, услышав знакомую фразу. Эйвери и с ним так огрызалась. Будь она парнем, давно получила бы по зубам за подобное. Нотт в женском обличье, ей Богу.

— Следи за языком, староста.

Аналогия с Ноттом привела Малфоя к пониманию того, кто сейчас стоит перед девчонкой. Драко прислушался, убеждаясь, что слизеринка огрызалась с тем, с кем уже который месяц конфликтует Теодор.

— А то подсунешь мне краденное зелье? Ричи, отвали от меня, я не хочу встревать в ваши с Ноттом дела.

— Уже встряла и зря. Передай Нотту, пусть меньше жалуется подружкам, не то ваше змеиное кубло поредеет, — послышался ещё один шаг, но Драко не мог понять, чей.

— Как запасы в кладовой Снейпа после твоего визита? Слушай сюда и заруби себе на носу, оставь свои детсадовские угрозы при себе, пока я сама тебя не сдала, — рыкнула Лиа и добавила уже совершенно женственным голосом. — Ага?

Пора заканчивать, пока эта словесная перепалка не переросла во что-то другое.

Ричи Кут козёл, в этом Нотт был прав.

Драко оттолкнулся от стены и вышел из коридора, свернув влево, где как раз стояла его подруга с гриффиндорцем. Он прошёл мимо них, кивком позвав Эйвери за собой. Кажется, он вовремя решил прервать этих двоих, потому что, судя по их лицам, они уже балансировали на пределе, готовые к визиту в кабинет директора. Борцы за справедливость.

Эйвери нехотя медленно последовала за Драко, который пропустил часть разговора, которая, видимо, была более интересной, судя по лицу девушки. Можно представить, что Кут успел ей наговорить до момента, как блондин их подслушал.

— Слизеринская шлюха, — сквозь зубы выдавил гриффиндорец в спину Эйвери, которая тут же остановилась.

Гад. Драко медленно моргнул, остановившись рядом с Лией и не оборачиваясь. Заметил, как она сжимает маленький кулачок и разворачивается, к обидчику. Перегнул палку, задел её. Драко буквально услышал, как лопается терпение слизеринки и она готова врезать козлу. Нет, не готова — кипит от желания зарядить по его наглой роже, но не она должна это сделать.

— Я сам, — Драко потянул Эйвери за плечо, не дав полностью развернуться к Ричи, и сжал кулак.

Парой быстрых шагов Малфой приблизился к ухмыляющемуся гриффиндорцу, посмевшему бросить унизительное оскорбление в сторону слизеринки, и резким движением руки врезал ему по переносице. Кут потерял равновесие, пошатнулся и вцепился руками за своё мерзкое лицо. Тонкая струйка крови заизвивалась по его кисти, пачкая рукава белой рубашки, пока Драко тряс рукой, загудевшей от сильного удара. Блондин обернулся, подняв взгляд на удивлённую девушку, рот которой слегка приоткрылся от неожиданности. Она смотрела на него, и он знал, что Эйвери сейчас не может поверить своим глазам. Но придётся. Малфой зашагал в её сторону, аккуратно потянув девушку за собой за рукав.

Плевать, что сказал Кут. Сколько подобного Драко уже слышал в сторону слизеринских девчонок? Сколько гадостей про себя и остальных он уже слышал от поганого гриффиндорца? Важно было не это, а то, что это задело Эйвери настолько, что она хотела ответить, пустив в ход кулаки. Он вывел её так, что Драко был уверен, что слизеринка не сдержится. Сдержанность — не для неё. Она была готова ударить, подписав кровью Ричи документ о снятии её с поста старосты. Слова девушки всплыли в голове Малфоя, когда тот увидел её сжатый кулак. «Отец прислал угрожающее письмо», «отец убьёт меня». Она не должна была терять своё место. Драко не хотел, чтобы это произошло. Глупый подростковый героизм.

Эйвери увязалась за ним в комнату, быстрым шагом минуя ребят в гостиной, уставившихся на них, и собирая мысли в кучу, схватила с тумбочки Блейза зеленоватую мазь, которую делала Паркинсон. Драко решил игнорировать девушку, что бы та не говорила, но она молча взяла его правую руку, одним пальчиком натирая его костяшки мазью. Он смотрел на неё, стоящую перед ним, пока она аккуратно касалась его покрасневшей кожи. Лиа казалась испуганной. Как и Драко, не ожидающий её решительных действий.

Она переживает, что мне больно? Зачем она это делает?

Малфой спрашивал себя, боясь узнать ответ.

— Зачем ты это сделал? — вдруг тихо и недовольно заговорила она, продолжая втирать воняющую озером мазь.

— Тебе не нужны проблемы, — сухо ответил Малфой, напрягая брови.

— А тебе нужны? — спросила она, подняв на него взгляд.

— Для меня это не проблемы.

— Я не знаю, как тебя оправдать, — плечи Лии опустились, и её взгляд снова упал на покрасневшие костяшки пальцев, лежащие у неё в руке.— Они снимут тебя с поста.

Её голос. Не такой, как обычно. Нежный, взволнованный. Она смотрела на него, как на Нотта. Да, он видел этот взгляд, устремлённый на его лучшего друга. Драко разглядел в её глазах благодарность и что-то дрогнуло в широкой груди. Что-то, от чего следовало отмахнуться, но было поздно.

— Брось, — Драко медленно убрал свою руку с холодной ладони девушки. — Плевать на это.

— Что скажет твой отец?

— Что я поступил правильно, — ухмыльнулся блондин, зная, что заступиться за девушку — уважительная причина, чтобы дать в морду. — Будешь должна.

Люциус будет расстроен, но Драко был уверен, что отец не скажет ничего против подобного поступка. Он всегда учил уважать женщин, как делал это сам. По матери это было видно — в компании отца она была самой счастливой женщиной, уверенной в муже целиком и полностью. Потому Малфой знал, что даже снятие его с поста старосты под подобным предлогом будет ему только на руку, правда понял он это только сейчас.