Chapter 33: spring break pt. I (1/2)
Хотя именно он и Хонджун предложили путешествовать на внедорожнике, а не на самолете, Сонхва был благодарен, что дорога не продлится больше шести часов.
После того, как Хонджуна освободили от вождения, он каким-то образом оказался зажатым в углу заднего ряда. Он надеялся немного расслабиться и размять ноги, проведя за рулем два часа подряд, но здесь было значительно меньше места, чем в первых двух рядах, и ему пришлось засунуть ноги под переднее сиденье, чтобы ноги окончательно не окаменели.
По крайней мере, мягкие кожаные сиденья были удобными и с подогревом, и было множество настраиваемых вентиляционных отверстий, так что каждый мог иметь температуру воздуха по своему выбору, дующую ему в лицо. Ему действительно было не на что жаловаться.
Даже когда Уён начал использовать его как свою личную подушку с первых же двух минут после того, как он присоединился к нему и Сану сзади.
Сначала он изобразил раздражение, шевеля плечом, чтобы игриво сбросить его. Но Уён строго хлопнул его в грудь, чтобы он успокоился, пробормотав, что ему нужно вздремнуть всего пять минут. У альфы на коленях балансировала громоздкая камера, которая выглядела тяжелой и дорогой и заставляла Сонхва напрягаться при мысли о неровней дороге. Он положил руку на колено Уёна, готовый схватить камеру, если понадобится (хотя Сонхва мог только представить, что альфа, вероятно, чувствовал себя довольным, думая, что он не может держать руку от него подальше).
Последние пару дней Уён болтал о том, как он собирается превратить их семейную поездку на весенних каникулах в потрясающий видеоблог, а также отредактировать и снять все сам, и если у кого-то из других есть хорошие кадры, он тоже может их добавить. Каждый раз, когда Сонхва проходил мимо него, тот смотрел обзоры камер, редактировал учебные пособия или советы и рекомендации по фотографии. Это было мило, и он на самом деле с нетерпением ждал того, что придумает альфа, хотя тому и не нужно было этого знать.
— Что это за влог? Ты думаешь, люди будут заинтересованы в спинке сиденья Минги? — Он дразнил сонного альфу, отмечая, куда направлен объектив камеры.
Уён проигнорировал его. Или спал. Или и то, и другое. Сонхва вздохнул, сдаваясь. Он сдвинул капюшон своей куртки, чтобы он мог немного больше укрыть голову альфы, а затем позволил ему быть в покое. Его взгляд остановился на шраме на шее Уёна, где края зубов Хонджуна оставили глубокие пурпурные тени.
Он погладил метку, едва чувствуя что-либо на гладкой коже. Он думал, что это почти мило, что каждый из их шрамов выглядит немного по-другому. От закатных теней Уёна, падающих на его кожу волнистыми узорами, до Юнхо, которого Сонхва иногда даже не замечал, пока Юнхо не краснел по какой-либо причине, отчего его шрамы окрашивались в нежно-розовый цвет.
Как ни странно, большие шрамы, которые Сонхва получил от первого срыва Минги, казалось, внезапно зажили и стали более блеклыми, чем когда-либо, текстура даже разгладилась. Он заметил то же самое на Хонджуне.
Прошло два, нет, три (?) месяца с тех пор, как Хонджун, Минги и Сонхва впервые начали цепочку брачных укусов. Неудивительно, что, когда все трое объяснили, что они сделали и почему, и пригласили остальных сделать то же, если они захотят, к ним сразу же последовали нетерпеливые обещания присоединиться к ним. Они все хотели этого чувства принадлежности друг к другу.
Сонхва, с согласия Хонджуна, взял на себя ответственность за соблюдение мер предосторожности, желая сделать это более безопасным, чем их спонтанные укусы в постели.
Хотя это сделало акт укуса более клиническим, менее страстным, но было безопаснее для всех. Сонхва даже обнаружил, что есть форма, которую вы можете заполнить и сдать в аптеку, в которой указывается ваше намерение дать или получить брачный укус (несмотря на противоположные мнения медицинских работников), и они будут доставлять недельный запас антибиотиков для каждого члена стаи, который проходил процедуру, чтобы убедиться, что инфекция не распространилась. Инфекция была редким побочным эффектом, но Сонхва не хотел больше рисковать с ними и позаботился о том, чтобы он, Минги и Хонджун также прошли курс.
Хотя и Уён, и Ёсан радостно сообщили ему, что это напоминает им какую-то культовую церемонию, Сонхва оглянулся на ту ночь, когда все с любовью разделили укус. Они делали это в комнате Хонджуна, развалившись на его кровати и стульях, везде, где было место. Сонхва включил успокаивающую фортепианную музыку и зажег множество свечей, источающих запах дождя и трав. За исключением маленькой настольной лампы, для освещения использовались только свечи.
Сначала они выпили, пока не напились, чтобы согреться и расслабиться, но по-прежнему ясно мыслить. Сонхва разложил большие полотенца в центре кровати, чтобы не выбросить второй комплект ужасно дорогих простыней. А затем одного за другим Хонджун помог им устроиться поудобнее, убедился, что с ними все в порядке, что они все еще хотят этого, и позаботился об укусе так милосердно, как только мог. Единственный тяжелый момент был с Ёсаном. Все шло примерно так же, как и до него, но посреди того, как Хонджун впился зубами в Ёсана, тот издал скорбный стон и дернулся.
— Нет, ещё нет…
Ёсан почувствовал, что это не сработает. С почти искусной эффективностью Хонджун немедленно переместил хватку зубов и снова обнажил их, сделав это правильно. Но Сонхва видел, как это потрясло и альфу, и омегу. После этого они оба выглядели бледными, и Хонджун так искренне хотел оставаться рядом с ним и следить за ним, что Сонхва буквально пришлось физически оттащить его, чтобы дать Ёсану возможность дышать. Ёсан сохранил храброе выражение лица и не принял никаких извинений альфы, объяснив, что это не имеет большого значения и не за что извиняться, и даже если бы он знал заранее, что так произойдет, он бы все равно согласился на укус.
Он всегда был таким: единственное, что беспокоило его больше, чем его собственные личные тревоги и меланхолия, была мысль о том, что товарищу по стае может быть плохо из-за него. Сонхва ни разу не видел, чтобы он жаловался (разве что в шутку) с того дня в ванной, во время течки.
Однако ситуация разрядилась, когда вмешался Уён, притворившись своего рода судьей или посредником между ними. Он заставил Хонджуна пообещать каждый вечер на этой неделе приносить курицу в комнату Ёсана, а также пересматривать с ним все фильмы «Железного Человека».
Хонджун быстро согласился, и хотя он сделал это с легким смехом, Сонхва знал, что он так и сделает. И тот сделал.
После того, как все разделили укус и Ёсану дали столько дополнительных прикосновений, сколько он мог вытерпеть, они выпили еще, и Хонджун сказал им, как он гордится ими, и возобновил свое обещание, что он будет проводить больше времени с ними.
Он уже начал приходить домой раньше с работы. Даже если бы он просто заперся в своей спальне и продолжал работать удаленно, этого было достаточно. Было что-то простое, но приятное в том, чтобы просто пройтись по коридору и увидеть его, принести ему кофе со льдом, чай или закуску, может быть, поцеловать его в висок. В доме было ощущение, что все наконец-то оказались там, где должны были быть.
После пары месяцев адаптации к этому новому графику Сонхва подозревал, что Хонджун неохотно учится получать удовольствие и даже предпочитать его, несмотря на то, какой дополнительный стресс от работы он может принести, но Сонхва был застигнут врасплох, когда главный альфа объявил всем за ужином, что они поедут на семейный отпуск во время весенних каникул.