Глава 63. Начало экзамена (1/2)

Заниматься обучением других людей тонкостям пользования Святым Механизмом для Леонардо неожиданно оказалось увлекательно, как увлекательно было наблюдать за стремительным прогрессом Зигмунда и Зеновии, а прилагать к нему руку ещё и приятно.

Зигмунд развивал артефакт исключительно в боевом направлении, тренируя выносливость и приспосабливаясь к ведению боя под многочисленными усилениями. Причём не просто приспосабливаясь, но оттачивая контроль над безумным количеством энергии, производимым перчаткой. Цао Цао поделился с Зигмундом наблюдением относительно брони Святых Механизмов, согласно которому она испускает огромное количество ауры, которая делает удары владельца предсказуемыми, а незащищённые места очевидными. Зигмунд очень серьёзно отнёсся к этой информации и поставил себе целью в совершенстве отточить контроль, чтобы не упускать ни одной частички ауры. Это не только нивелирует озвученные слабости, но и повысит эффективность способностей Святого Механизма, подкрепляя их той силой, которая обычно распыляется в пространство. Получалось у Зигмунда хорошо, за половину недели он отточил контроль энергии при десятке усилений, не упуская ни крупицы ауры.

С режимом Крушителя Баланса оказалось не так гладко, как хотелось бы, и дело не в лимите усилений, который для Зигмунда упирается в семь десятков, а непосредственно в активации — ей требуется время, в течение которого недоступны обычные способности Механизма. Поднятые источники говорят, что это ограничение было свойственно и предыдущим владельцам, и от него не избавиться, можно лишь сократить таймер усердной практикой. Конечно, минута отсчёта в условиях боя, когда ценна каждая секунда, срок серьёзный, но продержаться без способностей Усиливающего Механизма Зигмунд сможет, он достаточно силён.

А в Крушителе Баланса станет ещё опаснее. Мало того, что по умолчанию увеличиваются все характеристики, так убирается временной промежуток между усилениями, позволяя безостановочно расти в геометрической прогрессии вплоть до семидесятикратного бонуса, дальше не выдержат печати. Но даже до лимита Зигмунд ещё не доходил, после второго десятка у него появлялись сложности, но это вопрос тренировки. Всё-таки он и с обычным режимом толком не успел свыкнуться, как замахнулся на Крушитель Баланса. Но осваивался быстро, а недостаток опыта компенсировал ловким комбинированием Святого Механизма с Экскалибуром, под усилениями разгоняя силу меча до уровня Дюрандаля.

Зеновия от него не отставала, вовсю налегая на Грааль. В нанесении прямого урона от него проку мало, но для того у Зеновии есть Дюрандаль с Аскалоном, зато чаша является мощным подспорьем в качестве поддержки. Одно только усиление физических характеристик даёт существенный прирост в силе, а уже знакомая регенерация бережёт от пропущенных атак.

Боевое направление было не единственным, что девушка развивала. Георг продолжал изучение Грааля, и Зеновия всегда присутствовала при его экспериментах, внимательно слушая, запоминая и практикуясь. Она не считала, что способности Грааля, не касающиеся боя, ей нужны, и не питала особого интереса к научной деятельности, но, тем не менее, от дополнительных знаний не отказывалась.

Однако к тонким манипуляциям с чужим организмом Георг её не подпускал. К ним относилась модификация выходцев института Сигурда, что призвана избавить их от ограничений искусственного организма, тем самым превращая в полноценных людей. Даже Георг не рискнул проводить её сам, доверив опытному целителю, что куда лучше разбирается в вопросах человеческого организма. Но они оба — Зеновия и Георг — присутствовали, внимательно наблюдая за процессом.

Первым через него прошёл Зигмунд, больше прочих беспокоившийся о своей природе. Он лёг на кушетку гомункулом, а встал полноценным человеком. На физическом и энергетическом уровнях изменения им не чувствовались, но, как он сказал позднее, у него будто гора с плеч свалилась.

На его фоне Линт и Зигфрид относились к своей природе довольно флегматично, но оба отмечали, что выключиться в расцвете сил было бы обидно. Модификацию они прошли, как нечто незначительное и, кажется, тут же выкинули из головы, вернувшись к своим делам. Зигмунд, в отличие от них, фонтанировал радостью несколько дней и даже не реагировал на прозвища, которыми его любят подразнить.

За прошедшую неделю случилось ещё одно важное событие: Домну заговорила. Несколько дней она наблюдала и слушала, не проявляя себя, но, из слышимых разговоров вычленив цель фракции Героев, не смогла молчать. Леонардо тогда как раз шёл от Цао Цао, с которым они обговаривали составленный план эксплуатации Валака и немного обсудили обстановку между библейским союзом и греческими богами, когда в его голове раздался чужой голос:

— Время, когда люди осмелились оскалить клыки на богов, действительно настало. Удивительно.

Леонардо невольно напрягся, не сразу узнав этот низкий голос, в котором рычащие нотки чудным образом мешались с шелестящими. Его замешательство длилось секунду от силы, когда он, наконец, вспомнил хозяйку голоса и немного расслабился — не галлюцинации начались, и никто посторонний не влез в его голову. Быстро покосившись по сторонам и отметив множество бегущих по своим делам людей, мальчик решил ответить также мысленно:

— Что конкретно тебя удивляет? Что слабые люди решили, наконец, отстоять свободу у существ, которые нас превосходят?

— Да, — прямолинейно, с неприкрытой усмешкой ответила Домну на исполненный вызовом вопрос. — Времена могучих и бесстрашных героев давно прошли, с каждым новым веком людской род хиреет духом и зарастает жиром, всё больше отрицая заложенный в него природой принцип естественного отбора. Я вижу печать немощи на мире людей, и вижу её отпечаток в том числе на тех, кто зовёт себя воином. Ваш слабый род в нынешнее время должен бояться противостояния с существами, превосходящими вас на несколько порядков. Но именно в это жалкое время вы осмелились поднять голову и оскалить клыки. Удивительно.

Леонардо не нравились слова Домну, во многом потому, что он не разделял её позицию. Естественный отбор хорош в меру. Что плохого в том, что сильный должен защищать слабого, который не может сделать этого сам? Сила дана не только для того, чтобы тешить своё эго и показывать окружающим свою крутость. Она должна быть не только мечом держащей её руке, но и щитом стоящим рядом, иначе теряет свою ценность.

Но Домну признаёт только меч.

— Жалкое время или нет, но однажды люди должны были восстать. Тысячелетиями мой род был кормушкой богам, но больше мы не собираемся так жить. Мы сражаемся, чтобы убрать загребущие лапы от всех нас: и слабых, и сильных, без исключений.

— Слабые утащат сильных за собой в пропасть, если те будут на них оглядываться. Но являетесь ли сильными вы, называющие себя современными героями? Тебя окружают неплохие воины, малыш, но вы не ровня настоящим богам. Вы действительно верите, что вам хватит силёнок противостоять всем им?

— Если сидеть в страхе перед чужой силой, то никогда и ничего не изменишь. Мы найдём способ их превзойти. Или наша война не имеет смысла.

— Неплохо сказано, человеческий детёныш. Попытайся защитить громкие слова делом, если по-настоящему в них веришь.

На этой ноте Домну вновь затихла, вернувшись к роли безмолвного наблюдателя. А Леонардо в который раз отметил, что соседство будет сложным, потому что лично он не станет прогибаться под позицию Домну, которая ему претит. И он знал, что Домну не признает его позицию. Однако она определённо заинтересовалась текущим противостоянием людей с мифологиями, что можно считать добрым знаком.

С такой мыслью Леонардо продолжил путь к залу, где предстоит очередная тренировка с двумя людьми, с которыми он позанимается с удовольствием, и с одним, который добрых эмоций не доставит.

В отличие от Зеновии с Зигмундом, Энберг положительных чувств не вызывал. Нет, у него не было проблем с его Крушителем Баланса, наоборот, он хорошо с ним управлялся. Просто Леонардо не нравился факт плотного сотрудничества с этим человеком. И он знал, что Энберг тоже не рад постоянно с ним контактировать, очевидно, не забыл тот удар. Однако они оба пришли к молчаливому согласию, что дело важнее личных обид, и продолжали работать вместе. Маг даже не вставал в позу и согласился поделиться данными для создания существ с ментальными контролем и защитой, пусть не упустил шанса задрать нос. Тем не менее, напряжённость между Леонардо и Энбергом ощущалась отчётливо, что после тренировок неоднократно отмечали Зигмунд с Зеновией, но, спасибо им, особо не лезли.

С неделю позанимавшись с Энбергом, Леонардо был уверен, что при атаке на Валака тот не оплошает. Маг не будет ставить палки в колёса и достаточно подготовлен против высокоуровневого демона и его клана, на которых планировали напасть сразу, как начнётся война библейского союза и греческих богов.

Когда на исходе отпущенной Аидом недели она разразилась, никто не удивился. Принять выдвинутые условия для союза всё равно, что выкопать себе яму. Если бы они покорно кивнули и свернули всю свою деятельность, оставили несколько миллионов единиц человеческого ресурса, это было бы расценено, как слабость, из-за которой на библейских накинулись бы иные мифологии, последовав примеру Аида в попытке вернуть отнятое христианством влияние. Но пока они предпочтут наблюдать и оценивать шансы обеих сторон, быть может, даже присоединятся к конфликту, но только после того, как станет очевиден победитель.

Так что рассчитывать библейским фракциям только на себя и Асгард, с которым они успели подписать мирный договор.

Фракция Героев открыто вмешиваться в войну не собирается, будет наблюдать и ждать, чтобы ударить по ослабшему победителю. Периодически будет пощипывать обе стороны из тени, ослабляя ещё больше.

Неясно, как на этой войне в целом и библейской стороне в частности скажется деятельность Ризевима. Его силы из тёмных драконов, магов и прибранных к рукам остатков Бригады Хаоса периодически буянили по миру то тут, то там, но эти мелкие нападения не несли какой-то цели и были обычным буйством. Но в библейском союзе определённо были обеспокоены фактом его активности.

Леонардо внимательно следил за актуальными новостями, не желая упускать ни одной важной детали, несмотря на то, что минимум месяц будет сосредоточен на иной задаче под именем Сабран Валак. План Леонардо составил, и сам считал его неплохим как минимум. Хотелось бы ему услышать подтверждение оценки от Цао Цао и Георга, но они лишь кивнули и никак не прокомментировали. Это экзамен для Леонардо, который он должен пройти сам, если он допустил где недочёты и ошибки, то от лидеров услышит о них не раньше, чем через месяц.

Но выполнить миссию мальчик был намерен настолько хорошо, насколько сможет. Дело не только в том, что он хотел оправдать доверие Цао Цао, но и в том, что ему самому интересно реализовать свой план и увидеть его последствия для демонов. Ведь, если он преуспеет, у демонов возникнут серьёзные экономические проблемы, потому что поставки с земель семьи Валак составляют целых сорок процентов рынка сельскохозяйственной продукции. Демоны тоже живые существа, им нужна пища, а история показывает, что голод может быть врагом пострашнее враждебного соседа.

Что именно делать с продукцией, чтобы нанести демонам урон, Леонардо думал долго. Отравить продукты не вариант, это урон сильный, но скоротечный. Волна смертей всполошит демонов, они быстро найдут источник проблемы и ликвидируют. Нужно сосредоточиться на уроне непосредственно производимой продукции, а не потребителю, в таком случае эффект будет медленнее, но куда разрушительней.

Как же нанести урон продукции?

Например, убить скот и плодородную почву. С первым всё просто, а вот над вторым пришлось подумать: как ударить по земле так, чтобы она больше не давала урожай? Инструмент для реализации задумки оказался ближе, чем Леонардо предполагал. Ему стало интересно, возымеет ли яд гидры эффект на почву, и при помощи пары магов провёл ряд соответствующих экспериментов на растениях с ускоренным ростом, получив положительный ответ. Если почва впитает этот яд, она станет непригодной для земледелия, убьёт любую культуру, что попытается в ней расти. Всего-то надо добавить яд в удобрения и систему полива.

А потом на фоне зарождающегося кризиса дополнительно баламутить воду в политических кругах.