Глава 27. Последняя капля (2/2)
Коротко улыбнувшись, Персей махнул рукой на прощание и направился на выход.
— Бывайте, парни. Не дайте себя убить.
Леонардо в бессильном отчаянии смотрел в спину уходящему Персею и чувствовал растущую злость на Цао Цао и Георга, которые просто приняли его уход и даже не пытаются остановить. Он же и их друг тоже, он не последнее лицо фракции, он её второй лидер, а они так просто дают ему уйти? Да как они могут сохранять такое спокойствие в этот момент?
Вдох-выдох. Устраивать безобразную истерику Леонардо не хотел. Он дал себе мысленную затрещину в попытке унять эмоции и избавиться от желания с криками наброситься на старших. С чего он вообще взял, что они ничего не предпринимали? Не всё обязательно должно происходить при нём, парни не обязаны перед ним отчитываться. А желание закатить истерику просто от безысходности, Леонардо не будет вести себя, как капризный ребёнок.
Когда за Персеем закрылась дверь, вместо глупых обвинений Леонардо сказал другое:
— Простите. Я не смог его переубедить…
Мальчик убито понурил голову. А вот это уже правда. Он мог бы приложить больше усилий, мог бы найти нормальные аргументы, мог бы, в конце концов, не пытаться сделать всё один. Но вместо этого…
— Леонардо, — строгий голос Цао Цао прервал процесс самобичевания. — Ты забыл наш разговор? Не вздумай себя винить в том, чего не мог изменить. У тебя не было шансов преуспеть там, где потерпели неудачу те, кто знает Персея намного дольше тебя.
— Тогда почему ты меня не остановил тогда?
— Не знаю. Наверное, надеялся на чудо, — покачал головой лидер и кивнул в сторону двери. — Вместо того, чтобы изводить себя, лучше попрощайся, пока его остальные не взяли в оборот.
Георг, молча соглашаясь с Цао Цао, подтолкнул Леонардо в спину. Мальчик заторможено кивнул и поспешил вдогонку за Персеем. И впрямь, тот же хотел ему что-то сказать, а, когда про уход прознают ребята, они с Персея уже не слезут.
Не желая терять времени, Леонардо вытащил из кармана камешек с поисковой руной Беркана и подал в него магию, сосредоточившись на образе Персея. Камешек нагрелся и повёл в нужную сторону, направляя держащую его руку, куда нужно.
Быстрым шагом Леонардо нагнал Персея за пару минут и, лавируя между снующими туда-сюда по коридору людьми фракции, подбежал ближе и дёрнул за рукав, вытаскивая из раздумий.
— А, это ты. Спасибо, что не проигнорировал, — признательно улыбнулся Персей и, покрутив головой, заглянул за ближайшую дверь. — Пусто. Заходи, поговорим.
Помещение, куда они вошли, оказалось пустым в прямом смысле — там ничего не было, кроме столбика из четырёх стоящих друг на друге стульев в дальнем углу. Можно не беспокоиться, что кто-то случайно заглянет.
Леонардо молчал, не зная, что сказать. Весь запас красноречия для Персея он уже исчерпал. Но прощаться он не хотел совершенно, ведь это будет равносильно признанию, что вскоре Персея больше не будет рядом. Не будет их тренировок, на которых Леонардо до сих пор не одержал три победы подряд. Не будет его подколов и шуток над ребятами, с ним исчезнет беззаботная расслабленная атмосфера, которую он поддерживал.
С его уходом не будет, как прежде.
— Осуждаешь? — первым нарушил молчание Персей.
— Нет, — вздохнул Леонардо и устало покачал головой, почему-то морально чувствуя себя утомлённым стариком. — Просто не понимаю. Правда, я не могу понять, почему разногласия с Цао Цао для тебя выше нас, выше наших целей и фракции!
Под конец Леонардо едва не сорвался на крик. Напряжение последних дней всё-таки пробилось наружу. Персей на это не обиделся. Его лицо стало задумчивым и усталым, на мгновение он показался старше, чем есть.
— Вряд ли ты когда-нибудь сможешь понять, насколько для нас, наследников героев, важны память и жизни наших предков. Я не пытаюсь тебя уязвить, не подумай, лишь констатирую факт. Каждый из нас хочет превзойти предка, выбраться из его тени, стать достойным… или же что-то исправить, — начал рассказывать Персей. Леонардо затаил дыхание, внимательно его слушая. Дураку было понятно, что сейчас Персей рассказывает что-то сокровенное, что-то очень личное. Прервать его — всё равно, что в лицо плюнуть. — То, что тот Персей считал нормальным и самими собой разумеющимся, я принять не в силах. Каждый знает миф о доблестном победителе Медузы Горгоны и спасителе прекрасной Андромеды, но не каждый вглядывается дальше красивой обложки. Не каждый задумывается о том, что успех подвигов ему целиком и полностью обеспечили боги, что они буквально за ручку провели его по пути героя. А я постоянно вижу это во снах, и не могу отделаться от ощущения, что я безвольная пешка в чужих руках. Мне всегда хотелось доказать себе, что я сам способен вершить великие дела, без всяких там богов. Когда я познакомился с Цао Цао, и мы загорелись идеей сплотить человечество и дать отпор мифологиям, я сразу подумал — вот он, мой шанс. Никто не посмеет сказать, что я действую при помощи богов, когда буду сражаться против них. Я верил, что создам нового самостоятельного героя Персея, и при этом, ни много ни мало, стану защитником человечества. Такое вот эгоистичное желание «идеального» в глазах окружающих героя.
Губы Персея скривила горькая усмешка. Он какое-то время молчал прежде, чем устало вздохнуть и продолжить:
— Цао Цао идёт по пути своего предка, блестящего и коварного полководца, для которого цель оправдывает средства. Но, чёрт возьми, он возводит это выражение в абсолют и не видит границ банальной морали! Даже, если наши враги демоны, это не повод скатываться до их уровня и уподобляться последним ублюдкам! Мы так не только героями, мы людьми быть перестанем, — на одном дыхании выпалил злую тираду Персей и раздражённо махнул рукой. — Я на такое даже ради своей эгоистичной мечты не могу пойти. Я не собираюсь мараться в той грязи, в которую Цао Цао тащит фракцию.
— …вот, как всё выглядит в твоих глазах, — ошарашенно пробормотал Леонардо. Такой исповеди он, мягко говоря, не ожидал. — Но… я всё равно не понимаю! Почему ты решил уйти, а не пытаться как-то выровнять курс Цао Цао, если тебе так не нравится? Ты же второй лидер фракции, а не какой-то рядовой боец!
— Имеешь в виду: действовать через наших людей, а не капать на мозги Цао Цао? А ты хотел бы, чтобы я внёс в наши ряды раскол? Даже, если бы я хотел, в этом нет никакого смысла. Фракция Героев пойдёт за Цао Цао, а не за мной. Ты и сам подсознательно это понимаешь. Да, во главе фракции Героев стоят два человека. Но правда в том, что необходим лишь один. Людей фракции сплачивает и ведёт за собой Святое Копьё, не Окаменяющий Щит. Именно к Цао Цао стягиваются люди, именно за ним они идут. Он не просто лидер, не просто полководец, он — символ. Символ перемен, что обязательно свершатся, символ успеха и гарантия, потому что в его руках сильнейший из Лонгинов. Ты знаешь, что многие так и вовсе видят в нём чуть ли не аватару погибшего Бога? Я на его фоне просто неплохой парень, только и всего.
Леонардо открыл рот, чтобы возразить… и тут же закрыл. Потому что Персей прав. Сразу вспомнилось, как при знакомстве Зеновия акцентировала внимание, что фракцию возглавляет Святое Копьё. И вспомнилось, как даже Зигфрид и Георг, говоря о каких-либо важных решениях, полагаются на слово Цао Цао, Персея даже не упоминая.
Фракция Героев без Цао Цао ничто.
А без Персея спокойно просуществует дальше.
Вот, что за жестокая истина невысказанной повисла в воздухе.
Как Леонардо умудрился не замечать такого? Нет… вернее, не думал замечать, пока не стало актуально, и пока не ткнули носом. И сейчас мальчик чувствовал обиду за Персея. Да, Цао Цао хороший лидер, но ведь и Персей сделал немало! И тут получается, что он в общем плане всего лишь незначительная деталь?
— Никто не считает тебя «просто неплохим парнем», ты, чёрт возьми, наш друг и моральная опора нашей команды! — вскинулся Леонардо, пытаясь защитить значимость Персея.
Но тому это было не надо.
— Я, вообще-то, не комплексую, я просто обрисовал тебе ситуацию, — прервал он Леонардо. — Меня моё положение вполне устраивало, пока Цао Цао не понесло в крайности. Кто-то может упрекнуть меня в том, что я бегу от проблемы, но так вышло, что мы с Цао Цао в своих убеждениях зашли в тупик, и иного выхода из него я не вижу. Перекраивать свои принципы под такую грязь я не стану. Но я тут перед тобой распинался не потому, что мне захотелось излить душу. Я знаю, как ты веришь в Цао Цао, но хотел, чтобы ты понял и мою позицию, потому что хочу поручить тебе задачу, с которой сам не справился.
Леонардо устало посмотрел на Персея, который за относительно короткий разговор запутал его похлеще иной шарады. Но всё-таки кивнул, призывая изложить задачу, которую хочет ему доверить. В какой-то степени оказанное доверие даже льстило, но Леонардо предпочёл бы, чтобы Персей выполнял эту задачу сам, оставаясь в рядах фракции.
— Георг и Зигфрид разделяют позицию Цао Цао относительно средств, и меня просто не поймут. После них ближе всех к нему находишься ты, поэтому, прошу тебя, присмотри за ним и, если увидишь, что он перегибает палку — постарайся привести в чувство. Конечно, я считаю, что ему будет полезно разок оступиться и получить по голове за свои действия, но я боюсь, что его промах разрушительной волной пройдёт по всей фракции. Поэтому прошу тебя, как разумного человека, побыть его совестью.
У Леонардо отвисла челюсть. Он сейчас не ослышался? Персей на полном серьёзе просит, чтобы он вмешивался в решения лидера?
— А ничего, что я тоже разделяю его позицию? — наскрёб слова на возмущение мальчик.
— И тебе по душе идея взять и взорвать кучу народа, как последний террорист? — задал провокационный вопрос Персей.
— Это демоны и их дружки, почему я должен переживать о том, как они сдохнут? — немедля огрызнулся Леонардо. Если Персей пытается пробудить в нём жалость к чудовищам, пусть не тратит время.
Но Персей не смутился.
— И что, убийство демонов стоит того, чтобы им уподобиться?
И вот тут однозначное «да» Леонардо выпалить не смог, как бы ни хотелось.
Персей победно улыбнулся.
— Вот об этом я и говорю. Одно то, что ты замешкался, о многом говорит. Ты прячешься за оправданием, будто Цао Цао виднее, но всё равно понимаешь, что это неправильно. Всего-то и надо, что не отключать голову и не закрывать глаза. Быть человеком — это не только обладать нужной кровью в жилах.
— Стоишь тут и изрекаешь мудрости, а сам перевешиваешь с больной головы на здоровую и в кусты! Персей, ты, конечно… Чёрт, даже не знаю, как тебя назвать. Хоть сам понимаешь, как лицемеришь? — теперь Леонардо разозлился. Мало того, что Персей в наглую разворошил беспокойные мысли, которые он старался похоронить, так ещё святого из себя корчит, уходя в закат. До сего момента мальчик был о нём лучшего мнения!
— Можешь звать меня лицемером, можешь трусом, я не стану спорить. Я только спрошу: присмотришь за Цао Цао?
— Выражаясь языком Геракла: дать бы тебе в морду, моралист недоделанный! — искренне высказался Леонардо, с трудом сдерживаясь, чтобы не осуществить озвученное. Персей заслужил! — Да, я это сделаю, но потому, что мне на него не плевать, а не потому, что ты просишь!
«Он хотя бы не корчит из себя святого» — хотелось добавить, и Леонардо стоило больших усилий сдержаться. Высказать Персею всё, что сейчас о нём думает, страсть, как хотелось, но Леонардо понимал — сейчас каждое грубое слово Персей примет со смирением христианина, подставляющего здоровую щёку. Всё равно, что пинать лежачего.
Он ему потом в морду даст. При новой встрече. Обязательно! И разница в росте не помешает.
Получив утвердительный ответ, Персей благодарно улыбнулся и потянулся взъерошить Леонардо волосы.
В этот раз мальчик оттолкнул руку.
Но желание вцепиться в Персея и никуда не пускать никуда не делось.