Часть 5 (1/2)
Приходит Северус в себя на гостевом диване всё в том же министерском кабинете. Диван удивительно удобный, и тело утопает в мягкой бархатной обивке. Очень хочется зевнуть и перевернуться на другой бок, чтобы продолжить беззаботное бессознательное существование, но Шеклболт, конечно же, излишним милосердием не страдает. Министр на грани слуха зло шипит:
— Снейп, даже не смей. Я же вижу — ты очнулся. Что ты узнал?
Северус отвечает министру долгим взглядом в потолок и мученическим вздохом, после чего расстается с такой притягательной идеей побыть в благословенном забытьи еще какое-то время. Преодолевая слабость, он пытается сесть. С третьей попытки ему — надо же — это даже удается.
Шеклболт следит за его мучениями безо всякого сожаления и лишь в нетерпении барабанит пальцами по деревянной столешнице.
В вертикальном положении голова тут же начинает кружиться, обстановка министерского кабинета плывет перед глазами, и Северус инстинктивно зажмуривается, только чтобы избавиться от этой тошнотворной пляски. С закрытыми глазами он и задает до боли интересующий его вопрос:
— Сколько ты на меня поставил, Кинсгли?
Барабанная дробь тут же обрывается, и до уха долетает тихий удивленный возглас. Северус мгновенно распахивает глаза — он должен это видеть! Шеклболт, не выдержав его изучающего взгляда, отворачивается к окну, внезапно чрезмерно заинтересованный низкими грозовыми тучами на горизонте, и не глядя негромко роняет:
— Десять тысяч… — и после долгой паузы покаянно добавляет, глубоко выдыхая и резко опуская плечи: — Вообще это была не моя идея.
— Ну конечно же, Кингсли, кто бы сомневался… Ты — да ни за что…
В последней фразе нет и намека на обвинение, но Шеклболт, повернувшись к нему, в защитном жесте складывает руки на груди. Пару минут они меряются взглядами, и Северусу даже хочется из праздного любопытства поинтересоваться, кто те четверо, что поставили на Руквуда? Он вовремя прикусывает язык и вместо этого неожиданно произносит:
— Эйвери и Розье в Аргентине. Нашли мирное пристанище в каком-то отдаленном магическом поселении.
— В Аргентине?!<span class="footnote" id="fn_32678552_0"></span>
Шеклболт давится на вдохе воздухом: кажется, министр не в состоянии переварить эту информацию. Судя по ошарашенному виду, он отчаянно пытается понять, не издевается ли над ним Снейп.
— Хватит кормить свою паранойю, Кингсли. Эти двое, судя по всему, были не меньше других счастливы, что Темный Лорд отправился в небытие. Нет никакого заговора, Шеклболт. Никто не мечтает возродить Волдеморта. И если я утолил твоё любопытство, позволь откланяться.
С этими словами он и поднимается с дивана, точнее пытается: собственное тело совершает отвратительное предательство, ставя в донельзя унизительное положение — ноги мелко дрожат и совершенно не держат. Он тут же тяжело падает назад в объятия бархата.
Шеклболт без единого слова встает из-за стола и, приблизившись, протягивает ему два небольших флакона. Откупорив и принюхавшись, Северус распознает стабилизирующее и укрепляющее зелья. Хотелось бы, конечно, сперва проверить эти зелья на самом Шеклболте, но Северус, утихомирив собственные сомнения одним лишь усилием воли, тут же опрокидывает в себя оба флакона. Зелья слегка горчат на языке, а Шеклболт всё так же молча возвращается в кресло за столом.
— Не так быстро, Северус. Если помнишь, у меня был и второй вопрос…
После долгой паузы он всё-таки отвечает:
— Пензанс, Лидден Роуд, 8. И придержи свои вопросы. Это единственное, что я успел узнать. Руквуд, похоже, и сам не особо в курсе.
— Но откуда ты…
Воспоминание о небольшом белом коттедже на холме с видом на море он случайно заметил в самый последний момент, когда Руквуд был уже почти без сознания. Хранилось это воспоминание настолько глубоко и в стороне ото всех остальных, отделенное чем-то вроде непреодолимой стены, что Северус даже не уверен, что оно и в самом деле принадлежало Руквуду. Он и сам чуть было не пропустил его, копаясь в чужом сознании. Стена была неприступной и делала невидимым то, что скрывала, и если бы не мимолетная рябь на вертикальной поверхности, он бы и не обратил внимания. Сейчас, анализируя свои ощущения, Северус почти уверен: или кто-то поместил воспоминание об этом доме в сознание Августа Руквуда без ведома самого Руквуда, что, впрочем, кажется ему практически невероятным, или же сам Руквуд, зная этот мистический адрес, сознательно предпочел напрочь забыть о нём.
От одной только мысли о том, каким нереальным чудом он вышел из схватки с Руквудом живым, опять кружится голова, и он вынужден снова прикрыть глаза. Откинувшись на спинку дивана, Северус выдыхает в потолок:
— Там что-то странное с этим домом, Кингсли. Он точно маггловский, но мой тебе совет: решишь послать своих людей — шли самых опытных. Чтобы не сожалеть потом понапрасну.
Шеклболт долго раздумывает и в итоге кивает.
Зелья наконец подействовали, и Северус чувствует в себе силы убраться из министерского кабинета. У него нет особых планов: пожалуй, стоит сперва вернуться в Хогвартс, чтобы забрать оттуда свои немногочисленные вещи.
Шеклболт разглядывает его, склонив голову к плечу, и, не скрывая любопытства, интересуется:
— Ты куда теперь?
В первое мгновение хочется отделаться от министра какой-нибудь едкой, ничего не значащей фразой, но моральных и физических сил на всю эту авантюру с Руквудом потрачено столько, что он лишь отстраненно отзывается, погруженный в свои размышления:
— В Хогвартс, конечно, куда еще.
В Хогвартс он, впрочем, так и не добирается.
Намного позже, когда всё закончится, его еще долго будет терзать мысль, был ли какой-то скрытый смысл в том вопросе Шеклболта и почему министра вдруг так заинтересовали его планы, но он так и не сможет прийти к однозначному выводу.
Стоит ему покинуть Министерство и аппарировать на окраину Хогсмида, как его уже поджидают. На севере Шотландии темнеет рано, и он даже не может сказать в точности, сколько их — тех, кто бесшумно нападает из-за спины. Несколько волшебных палочек в абсолютной тишине с тихим свистом одновременно рассекают воздух. Темнота внезапно окрашивается яркими вспышками, и одна из этих вспышек все же добирается до него и жалит в плечо за долю секунды до возведения щита. Проклятие, от которого вмиг сбивается дыхание, стремительно распространяется по всему телу и вынуждает его опустить на короткое мгновение палочку. Северус почти ожидает увидеть такую знакомую ярко-зеленую вспышку, адресованную лично ему, проследить, как она долетает к нему по прямой, но вместо этого всё пространство неожиданно заполняют всполохи алых мантий, сумасшедшее мельтешение тел и обрывки латинских фраз. Словно лишний на этом празднике жизни, сцепив зубы от боли и не привлекая к себе чрезмерного внимания, он отползает с перекрестной линии огня и там, в стороне, наконец, погружается в блаженную тьму.
Когда над головой обнаруживаются всё те же высокие арочные своды потолка Мунго, Северус может выдавить из себя лишь едва слышный, задушенный смешок. Эта издёвка судьбы, именуемая его жизнью, больше похожа на чью-то несмешную шутку, что растеряла всю свою суть из-за многократного повторения.
Он спорит сам с собой, что не пройдет и пяти минут, как в палату влетит, взметая подол мантии, министр Шеклболт, и это, собственно, именно так и происходит. Хоть что-то в его жизни является предсказуемым.
Северус пребывает в относительно неплохом состоянии, а потому обстоятельно подбивает подушку и усаживается в кровати поудобнее, с интересом наблюдая за министром. Шеклболт в пару широких шагов добирается до кресла, устало падает в него и, переведя дух, торопится объяснить ему суть последних событий. Северус тут же перебивает нарочито задумчивым тоном:
— У меня для вас охренительная новость, министр: в вашем окружении завелся крот…
Шеклболт кривится от неудовольствия и со вздохом роняет:
— Ты в этом так уверен?
Язвительная усмешка застывает на губах, и Северус как будто даже задумывается на мгновение, подпирая кулаком подбородок, а после припечатывает тяжелой ледяной фразой:
— Не прошло и суток, как я вскрыл Руквуда, а на меня совершают нападение? Дайте-ка пораскинуть мозгами, министр, как же могут быть связаны эти два события… Должно быть, чистое совпадение…
— Хватит язвить, Снейп. Скажи спасибо, что авроры успели вовремя…
— Выражаю вам свою глубочайшую благодарность… И я тебе опять по гроб жизни обязан! Как удобно, правда же?!
Вот уж действительно, для министра всё складывается более чем удачно. Шеклболт сидит в кресле неподвижно и не выдаёт себя ни словом, ни жестом.
Легилименция в этот самый момент пришлась бы как нельзя кстати, но Кингсли, словно нарочно, показательно теребит пальцами браслет на запястье — и Северус без ошибок распознает сильнейший артефакт, защищающий от вторжения в разум.
— Опасаешься, Кингсли? И правильно делаешь…
Шеклболт в ответ упрямо вскидывает подбородок:
— Просто ставлю тебя в известность о том, что не стоит упорствовать понапрасну. Авроры обезвредили противника и спасли твою шкуру, не это ли самое важное, Северус?
Шеклболт бесхитростно пытается перевести стрелки, и Северусу почему-то приходит на ум, что из Шеклболта вышел бы никудышный шпион… Но Шеклболт, вот сюрприз, не шпион, а министр Магии. А потому столь нахрапистые приемы тому даже на пользу.
Впрочем, именно последняя фраза требует уточнения:
— И, кстати, об аврорах, Кингсли… Ты мне, конечно, сейчас будешь с пеной у рта доказывать, что это была случайность и мне — вот так удача — просто невероятно повезло, что твои ребята подоспели так быстро. Но, может, мы сэкономим время и ты просто признаешь, что на мне до сих пор висит какое-то необнаруживаемое следящее заклинание?
Шеклболт очень долго смотрит на него в упор и вдруг выдает совершенно неожиданное:
— Мерлин, Северус, да как вообще Дамблдор с тобой управлялся?! Это же невыносимо… Я прямо чувствую, как твой яд меня каждый раз до костей разъедает! — Шеклболт, видимо, исчерпал свой запас терпения и теперь даже не замечает, как машинально сжимает пальцы в кулаки. — Да, я не снял с тебя заклинание! Да, авроры успели именно поэтому! И да, я ни капли об этом не жалею! И ты можешь мне не верить, Снейп, можешь метать в меня эти свои молнии, но я произнесу это вслух… — Шеклболт набирает побольше воздуха и яростно выпаливает: — Я опасался за твою жизнь! И мне не всё равно! Смирись и живи с этим! — Кингсли выдыхается и устало откидывается назад в кресле.
Шеклболт с достоинством выдерживает его пристальный взгляд, так что Северус в итоге так и не знает, что думать по поводу всей этой ситуации с нападением. Наилучшим решением он находит сменить тему.
— Какие прогнозы дают колдомедики, Кингсли? — Он всё ещё чувствует последствия неизвестного проклятия: правую руку периодически пробивает неподконтрольный тремор.
Шеклболт, видимо, и сам рад съехать с опасной темы и потому с готовностью отвечает:
— Колдомедики успели вовремя остановить распространение проклятия. Что это было, они с точностью не знают, экспертов по темной магии на свободе осталось не так уж и много, сам понимаешь. Сказали, что на ногах ты будешь через неделю максимум, а вот насчет судорог прогнозов дать не могут.
Северус лишь задумчиво хмыкает в ответ. Удивительно, если честно, что он и вправду до сих пор жив. Мысли текут неторопливо, уводя в сторону: очевидно, что путь в Хогвартс ему заказан — магическая защита замка наверняка еще не полностью восстановлена после Битвы, да и прикрываться школьниками в качестве щита — это уж совсем ни в какие ворота не лезет.
Ему повезло остаться в живых, и в следующий раз он постарается не подставить неизвестным недоброжелателям спину.
Восстановление занимает дольше недели: колдомедики, похоже, в очередной раз не имеют ни малейшего понятия, с чем столкнулись. Большую часть времени Северус чувствует себя сносно и мается томительным бездельем, но из-за редких непредсказуемых приступов жалящей боли во всём теле целители еще долго не хотят его никуда отпускать. Впрочем, на этот раз он точно не собирается идти у них на поводу.
Поэтому он лишь ставит в известность старшего колдомедика, что буквально на следующий день собирается покинуть их скромную обитель. Собственно, ему требуется успеть немногое: добраться из Мунго в Гринготтс живым, снять средства со счёта, потом от Гринготтса в Лютный — опять же живым, по возможности — и приобрести там в одной из лавок неотслеживаемый портключ, чтобы наконец исчезнуть с радаров магической Британии. Куда-нибудь подальше с этого осточертевшего острова…
Невольно всплывает название… Аргентина, да?
План, если не задумываться о деталях, даже вполне осуществимый, если не принимать в расчет единственное слабое звено — лавку в Лютном. И тех, кого он может вдруг встретить по пути туда… Что ж, ему остается лишь обзавестись дополнительной парой глаз на затылке и положиться на удачу. С первым проблем никогда не было, а что касается второго… На ум некстати приходит Поттер — вот у кого никогда не наблюдалось проблем с удачей… Северус лишь устало кривится, отгоняя от себя дурацкие мысли.