16 (2/2)
— Родольфус, ты уже забрал из своего сейфа ту вещь, о которой я просил?
— В Гриннготс отправилась Белла, милорд.
Темный Лорд недовольно нахмурился:
— И ты уверен, что она сможет остаться незаметной и не устроить переполох?
Лестрейндж не успел ответить, потому как колокольчиком зазвенели оповещающие чары — кто-то аппарировал на границе.
Через пару мгновений из тумана появилась женская фигура и быстрым, нервным шагом поспешила к воротам. Барти открыл их щелчком пальцев.
— Мой Лорд! — Беллатрикс бросилась в ноги Лорду, почтительно склоняясь, затем подняла на него восторженный взгляд. На бледном, исхудалом лице её глаза напоминали темные провалы. — Я принесла.
Она протянула ему небольшой кожаный мешочек, крепко перевязанный тесьмой.
— Всё прошло спокойно? — Лорд забрал мешочек.
— Да, да! Гоблины ничего никому не скажут, я прятала лицо, а аппарировала прямо с крыльца! Меня никто не видел.
— Хорошо. Благодарю тебя, Беллатрикс.
Тут она наконец-то заметила, кто стоит рядом с её обожаемым Повелителем. Меня буквально обдало волной негодования и злости.
Барти сделал шаг вперед, закрыв меня от её взгляда, и чуть поклонился:
— Мой Лорд, вы будете накладывать Фиделиус сегодня?
— Нет. Сделаю это позже, сам. Если вы уверены, что закончили, возвращайтесь в Малфой-менор. У нас же сегодня ещё есть дела, — он положил мне на спину ладонь и чуть подтолкнул, уводя к воротам. Мой затылок от ощущения провожавших нас взглядов буквально зудел.
Аппарировали мы на сплошь покрытый полевыми цветами пригорок, с которого открывался вид на залитую солнцем долину, расположенную между двумя крутыми холмами. С одной стороны виднелось явно маггловское поселение, с церковью и кладбищем. С другой, на противоположном склоне, стояло большое поместье, некогда шикарное, теперь же неухоженное, увитое плющом и заросшее вокруг травой.
— Где мы?
— Городок Литтл-Хэнглтон. Здесь жили мои предки, — Темный Лорд недовольно дернул уголком губ, — с обеих сторон.
Вблизи поместье выглядело еще более печально — если здесь и делали когда-то ремонт, то по меньшей мере лет пятьдесят назад. Несмотря на заброшенный вид самого дома и сорную траву, кто-то пытался привести сад в подобие порядка: кусты самшита были пострижены, ровные ряды роз чередовались с лавандой. Лорд остановился, задумчиво оглядывая дом.
— Поместье Реддлов. Я купил его когда-то, сам не знаю, зачем.
Мы прошли вглубь сада, миновали его, и вышли за пределы поместья, двигаясь ближе к холму. В воздухе повеяло густой, удушающей магией, заставлявшей дрожать колени и пригибаться к земле. Заметив мое состояние, Лорд приобнял меня за талию и прижал к себе, одновременно доставая палочку:
— Погоди, сейчас. Я забыл об этом. Никогда не планировал возвращаться сюда с кем-то.
Стало легче, но я всё равно обхватила его локоть, не желая отпускать и проверять, как ещё отреагируют на меня поставленные им охранные чары. Через некоторое время мы подошли к полутемной, плотно заросшей рощице. Сквозь деревья едва можно было различить какое-то ветхое строение. Покосившаяся, заросшая мхом хибарка с дырами в стенах, казалось, лишь чудом еще не завалилась набок от небольшого ветра.
— Мне нужно зайти внутрь. — Темный Лорд осторожно освободился. — Тебе придется подождать здесь, хорошо?
Я кивнула, мгновенно покрываясь мурашками: воздух в рощице оказался необычайно холодным. Садиться на траву или прислоняться к мшистым деревьям я не рискнула, оставаясь на месте всё время, пока Лорд был в хибаре.
Вернулся он спустя примерно полчаса. Я не стала сдерживаться и снова взяла его под локоть — стало гораздо теплее и спокойнее.
— Пожалуй, последнее место на сегодня, — Лорд указал взглядом на вершину холма, у подножия которого мы находились. — Не будем пробираться по зарослям, аппарируем.
Вид на долину с вершины открывался просто невероятный, всё было как на ладони. Мы стояли почти на самом краю холма над пологим обрывом. Под ногами, среди травы, валялись куски старых кирпичей и отделочного камня.
— Это, — Лорд чуть пнул один из обломков, — всё, что осталось от поместья Гонтов. За века они растратили все деньги, приобрели множество родовых болезней и проклятий, и даже дом умудрились разрушить. Забавно, — он усмехнулся, — особенно, если учесть, что Реддлы — их потомки, только богатели.
Хотелось задать множество вопросов, но я понимала, что это не та тема, на которую Темный Лорд хотел бы откровенничать. Он склонил задумчиво голову, нахмурился, и снова заговорил. Казалось, это доставляет ему огромный дискомфорт.
— Когда-то давно Гонты избавились от одного своего сквиба. Кто-то из семьи оказался достаточно рассудителен, решив, что пусть без магии, но это всё ещё кровь Слизерина, которая когда-нибудь может понадобится. Этому сквибу дали новое имя и фамилию Реддл, отселили в маггловскую деревню. Много лет приглядывали и контролировали. Выбирали его потомкам супругов, таких же сквибов из чистокровных семейств. Позже это всё сошло на нет. Гонты погрязли в своей спесивости, жениться стали чуть ли не на родных сестрах. О том, чтобы обновить кровь, использовав брак с кем-то из семьи Реддлов, и речи не шло, тех теперь считали магглами, грязными животными. Ещё через несколько поколений от могущественного некогда семейства ничего не осталось.
Он помолчал, хмуро разглядывая поместье у подножия холма.
— Удивительно то, что сами Реддлы помнили, от кого произошли. Мой отец, — слово прозвучало с глубокой ненавистью в голосе, — считал очень ироничным то, что семья, когда-то посчитавшая его предка недостойным того, чтобы называться Гонтом, теперь влачит жалкое существование в нищете. Он прекрасно знал о том, что моя мать волшебница. Ему показалось это неплохой идеей — отомстить таким образом, ещё больше втоптать Гонтов в грязь. Он бросил её, когда убедился, что она беременна. Смеялся ей в лицо, уверяя, что сам никогда бы даже не посмотрел на такую уродину, что она опоила его зельем. Я с большим удовольствием убил и его, и старших Реддлов. И, знаешь, сделал бы это снова.
В груди тугим комком сплелось и заворочалось что-то горячее, почти болезненное. Я колебалась всего мгновение, подошла со спины и прижалась к нему всем телом, оплетая руками, чувствуя под ладонями чужое гулкое и быстрое сердцебиение.
Лорд резко развернулся, положил руку на мой затылок, сжав волосы, и поцеловал — жадно, взахлеб, так что и не вздохнуть. Будто хотел и ждал этого невыносимо долго.
— Так и есть, — он с трудом прервал поцелуй, отстранившись едва ли на дюйм, прижавшись лбом ко лбу и рвано выдыхая.
— Может, нам пора обсудить это? — я не заметила, что вцепилась в его плечи, сжимая наверняка до боли. — Всё, что происходит между нами?
Он выпрямился, стараясь дышать размеренно, придал лицу более спокойное выражение и произнес:
— Тогда вернемся в Малфой-менор. Обстановка там более подходящая для долгой беседы.
***
Домовик принес почти бесполезный чай — никому из нас двоих сейчас было не до этого. Я присела на диванчик возле камина, Тёмный Лорд устроился напротив, в кресле.
— Вероятно, стоит уже обозначить свои намерения открыто? — он вздохнул и сложил пальцы домиком. — Мне понравилось, как неторопливо всё происходило между нами, но… Итак, как ты наверняка знаешь, я давно уже поговорил с твоим отцом. Не могу сказать, что Теренс действительно был рад подобной перспективе. Тем не менее, результаты проверки нашей с тобой совместимости сделали его предполагаемые возражения абсолютно бессмысленными.
— И каковы же результаты?
— Сто процентов.
После этих слов в кабинете наступила тишина. Я в волнении сжала ткань мантии так, что она чуть не затрещала. Мерлин мой, идеальная совместимость, и это с нашей разницей в годах, в магической силе?
— Такое вообще бывает? — горло сдавило так, что я еле смогла произнести даже несколько слов.
— Конечно бывает. Основатели, например. Естественно, они не единственные, но точно самые известные.
— Мне очень далеко до Хельги или Ровены.
— Ну а мне до Салазара и Годрика, — Лорд немного развеселился, — хотя, кто знает, я пока не пробовал себя в строительстве школ.
Едва ли я обратила на его шутку внимание. Это ведь подарок, настоящий подарок Магии. Разве мы его заслужили после того, что Лорд Волдеморт успел натворить за почти полвека? Да и я смогла в жизни сделать больше гадостей, чем по-настоящему хороших дел. Слишком невероятно, чтобы быть правдой.
— Это не может быть ошибкой?
Почти сразу я поняла, что зря произнесла подобное. Его лицо застыло, взгляд почти пригвоздил меня к диванчику, словно бабочку булавкой.
— Ты… Ты не довольна?
Мерлин, ну я и дура. А он-то тоже хорош, когда не нужно, копается у меня в мыслях, будто в своих книгах, а сейчас ранится о бездумные неосторожные слова.
Я решительно поднялась и подошла к креслу. Встала так близко, как могла и взяла его лицо в ладони. Чуть огладила, обрисовывая кончиками пальцев острые скулы, скульптурно-правильную линию челюсти. Наклонилась и поцеловала так нежно, как сумела, пытаясь передать хотя бы часть того, что сказать вслух я ещё не могла, но что горело внутри, царапалось и пыталось выбраться наружу.
Я отстранилась, напоследок провела пальцами по удивленному излому бровей и отступила на шаг назад. Тёмный Лорд выглядел почти зачарованным.
— Что ж. — Его голос немного охрип. — Так гораздо понятнее, что ты имела ввиду.
— Хорошо. — Я вернулась на диванчик, подавляя настойчивое желание поцеловать его ещё раз. — Рада, что мы прояснили моё отношение.
— Тогда давай продолжим. Пожалуй, стоит обсудить то, с чего всё началось.
Я еле сдержала ругательство:
— Ритуал.
— Именно. Расскажи о нём. Почему от меня так упорно ускользают его моменты?
— Семейная защита. Чтобы тот, кто не принадлежит семье Паркинсонов, не мог им воспользоваться и запомнить. Ключ-условие — воля носителя нашей крови. Можно расписать хоть помоментно, что и как надо делать, какие чертить руны и читать катрены, но это будет бесполезно, если я не захочу. Не знаю, от кого он нам достался и каким образом. Портрет Октавиуса Паркинсона предполагал, что изначальный создатель — Кадм Певерелл. Он пытался вернуться в прошлое и предотвратить смерть возлюбленной. Впрочем, если сказка о Дарах Смерти имеет под собой реальную основу, то, судя по тому, что Кадм просил у Смерти возможность воскрешать мертвых, ритуал не получился. Либо, скорее всего, его доработал уже кто-то из нашей семьи.
— Тогда почему ты решила, что у тебя получится?
— Я… — такой простой вопрос поставил меня в тупик. Я впервые задумалась, почему так настойчиво ухватилась за старый манускрипт и не успокоилась, пока не расшифровала его до конца. — Ликорис Паркинсон жил примерно в конце пятнадцатого века, и семейные предания гласят, что у него была невероятно удачливая жизнь — он будто знал всю её наперед. У меня не было ни единого сомнения в том, что как раз этот ритуал он и использовал. В любом случае, был слишком большой соблазн, а терять мне было особо нечего. При всем этом я не могла сама его провести, рассчитан он на главу рода — мужчину. Была одна лазейка — можно было подчинить волю подходящего кандидата. Если уж возвращать кого в прошлое, давая второй шанс, то лучшего друга, а не незнакомца. К тому же, Драко всю жизнь был рядом со мной, я могла его контролировать и направлять.
— А что насчёт такого долгого срока подготовки?
— Высчитала самую подходящую дату для наиболее удачного результата. И так можно было смягчить действие Империуса. Не хотелось навредить Драко. С одной стороны, я выполняла своё условие, с другой — мой приказ менял его желания постепенно, так что к нужному сроку он сделал всё почти что по собственному выбору.
Лорд помолчал, затем чуть усмехнулся:
— Забавно, что младший Малфой, не зная об этом, сделал для меня больше, чем его отец, даже когда тот пытался выслужиться. Что ж, теперь продолжу я. Не буду говорить, что было со мной после Самайна восемьдесят первого года — не из нежелания, а, скорее от того, что совсем плохо помню то время. Затем меня нашёл Квиринус. Взаимоотношения у нас сложились непростые, — Тёмный Лорд не удержался и едко хмыкнул, — В конце концов он захотел покинуть собственное тело, отдав его мне, но я почему-то категорически пресекал подобные попытки, тем самым мучая его душу и разрушая тело. Невероятно деструктивно, учитывая, что я таким образом разрушал и себя. А на Лугнасад я будто вынырнул из глубины и после долгих лет впервые вдохнул воздух. До того момента я не чувствовал даже отголосков частей своей души, теперь же ощущал в полной мере каждую из них. Они всё так же были разделены, но, вместе с тем, снова были одним целым. Кто-то будто держал меня, не давая снова рассыпаться. Полагаю, тебе может быть немного трудно понять мои ощущения. Я принял решение вернуться в Хогвартс, изображая Квирелла, мне нужно было немного времени, чтобы разобраться в том, что произошло. Ты почему-то вызвала во мне интерес. Вроде бы никак не отличалась от десятков других школьников, но порой… Так видится волк в овечьей шкуре в стаде овец. Даже знаменитый Гарри Поттер, с которым я, к моему удивлению, обнаружил связь хозяин-крестраж, не заинтриговал меня так сильно. Я старался не упускать тебя из виду.
— И поэтому на Самайн вы пошли за мной и прочли мои воспоминания?
— Я не хотел действовать так грубо, но не смог удержаться. Тогда и стало понятно: отправная точка моих изменений — ритуал, что провел младший Малфой. Но я не сразу понял, почему на меня повлияли чужие действия, и почему я внезапно стал таким… Да, «цельным» — самое подходящее определение. У меня появились некоторые подозрения позже. Помнишь, что ты увидела в отражении Еиналеж?
— Нас?
— Именно. Как и я. Ты знаешь, что оно никак не может показывать двум людям, находящимся перед ним, одно и тоже?
— Если честно, — я прочистила горло, — я не обратила на это особого внимания. То есть, я знала об этом, но списала всё на то, что в присутствии такого могущественного волшебника, артефакт вполне может немного исказить свои свойства.
Лорд улыбнулся почти игриво:
— Очень лестно, но нет, я на такое не способен. А вот если перед ним стоят две половины одного целого… После зеркала я задумался, почему раз за разом думаю о том, что увидел в твоих воспоминаниях. Не о собственных действиях, ошибках и решениях другого «Я», а, по большей части, о тебе самой. Я никогда не уделял подобным человеческим взаимоотношениям внимания, презирал их. Привязанности к кому-либо казались мне слабостью, глупейшей потерей времени. — Он окинул меня долгим, ласкающим взглядом.— И тяга к другому человеку была чем-то новым, но мысли о подобном теперь вызывали скорее интерес, чем отторжение. Как я уже говорил, порой мне трудно сдержаться и не касаться тебя.
— Но если у нас такая совместимость, то почему… Почему в прошлом всё было не так?
Темный Лорд немного откинулся назад в кресле, покачав головой.
— Потому что у нас не было ни единого шанса, Панси. Вот и думай, это Судьба и благословение Магии, спасение для меня, или их проклятие и насмешка? Когда ты родилась, я был полностью поглощен идеей устранения младенца, что родится на исходе седьмого месяца. Это было очень острое маниакальное состояние, вызванное целым комплексом усугубившихся ментальных закладок и последствий разделения души. И началось это задолго до произнесенного пророчества. Я не смог ничего почувствовать, хотя должен был сразу уловить появление в мире своей второй половины. Потом же… Всё стало ещё хуже. В конце концов, я должен был довести тело Квирелла до полного уничтожения и вновь стать духом. После и вовсе возродиться личем, в котором, судя по всему, не осталось ни капли разума, одна сырая сила. Я бы никогда не смог тебя ощутить, даже если мы находились на расстоянии вытянутой руки.
— Тогда что…
— Душа, Панси. Ты стала взрослой ведьмой с огромным потенциалом. Ты развивалась, совершенствовалась, училась чувствовать магию. Твоя душа вернулась в прошлое обновленной, зрелой и сильной, и оказалась сильнее моей ослабленной, разделенной и больной, потому смогла сама потянуться ко всем её частям. Это ты собрала в свои ладони осколки меня самого.
Я приложила руки к лицу и с силой надавила пальцами на веки, пытаясь немного прийти в себя и осознать, насколько я смогла изменить собственную судьбу. Весь этот клубок событий сложился в нечто невероятное. Я ведь действительно уцепилась за манускрипт ритуала с не присущей мне дотошностью и упорностью. Нам всё же дали шанс наконец найти друг друга?
— И что теперь?
Тёмный Лорд даже немного удивился:
— Как что? Я не хотел так торопиться, но раз уж мы поговорили… И для твоей безопасности будет не лишним, если мы проведем магическую помолвку. На Йоль будет в самый раз.