16 (1/2)

Пока Темный Лорд был занят делами и приглашениями на чай меня не баловал, я освежала в памяти школьную программу, пыталась воскрешать дохлых мышей и частенько ночевала в библиотеке. В общем, занималась полезными и нужными вещами, когда с утра ко мне в комнату постучал Барти Крауч, одетый в маггловские джинсы и белую футболку с дурацким изображением оленя на груди.

— Ну, надо же, а я-то думала, что ты решил меня больше не донимать. Кто тебя вообще в поместье впустил?

— Твой домовик, — во все тридцать два зуба улыбнулся Барти, а я только вздохнула: Лотти была уже слишком стара и совсем скоро придётся отправить её на покой. — Я занят был. А сейчас вот освободился. Не хочешь прогуляться?

— Куда это?

— В Лондон, — он помахал зажатыми в кулаке маггловскими бумажными деньгами, — я там был всего несколько раз, и очень давно. Что скажешь?

— Зачем бы мне это делать?

Барти весело подмигнул:

— Потому что я болтливый и могу о многом рассказать.

Я посмотрела на разложенных дохлых мышей, раскиданные по комнате книги, чертежи, сломанные перья, и всё же согласилась.

— Подожди за дверью, зелье выпью и одежду трансфигурирую.

Через десять минут мы аппарировали в проулок недалеко от Дырявого котла.

— Ну что, леди, куда отправимся?

— Предлагаю поесть пирожных, есть одно местечко на соседней улице. Там и разболтаешь мне всё, что хотел. Стой, а чем-нибудь замаскировать метку?

— Зачем это? — Барти искренне удивился и полюбовался на свою руку. — Очень крутая татуировка, мне все магглы обзавидуются! Ох, ладно, — он махнул палочкой, удлинив рукава своей футболки. — Ну, идем?

Убедившись, что нас никто не видел, мы вышли из проулка и я повела Барти в сторону заведения с яркой вывеской «Пончик и глазурь».

Заказав по чашке горячего кофе и пару фруктовых пирожных, мы устроились за двухместным столиком возле большого окна, выходившего на тихую улочку.

— Панси, а ты знаешь, что Лорд собирается стать министром?

— Конечно, — пожала я плечами, ковыряя ложечкой в пирожном, — тебе кажется это нереальным?

— Отчего же, если всё удастся организовать как надо, не пройдет и пары лет как он станет во главе Министерства. Другой вопрос, что для этого нужно хорошо потрудиться. Есть один ушлый старичок, который будет нам мешать. Кстати, ты собираешься возвращаться в Хогвартс в этом году?

— Куда же я денусь от школьного контракта. Но почему ты спрашиваешь? Из-за Педдигрю что ли?

Барти засмеялся:

— Ты не знаешь самого интересного! Новости, так сказать, горячее свежевыпеченных булочек. Ну-ка прожуй ягодку, а теперь запей. Так вот, Цветочек, в Хогвартсе в этом году пройдет Турнир Трёх Волшебников.

Я вытаращила глаза и даже была благодарна Барти, за то, что он заранее озаботился тем, чтобы я ничем не подавилась.

— Что? Почему?

— Переговоры со школами велись давно, и турнир планировался на следующий год, но благодаря тому, что Люциус такой скользкий змей со связями, мы смогли немного поторопить комиссию. Дело чуть было не застопорилось, ведь даже Фадж не такой идиот, чтобы приглашать иностранных гостей на подобное мероприятие, пока сбежавшие сидельцы из Азкабана шатаются неизвестно где. Но он всё же и не гений мысли, так что легко поверил, что у дементоров было временное помутнение, и они по-прежнему полностью подчиняются Министерству. В общем, ему были даны всяческие уверения от очень авторитетных членов Визенгамота, что бывшие узники наверняка уже на Континенте, так что вместо дементоров в Хогвартс лучше пригласить Дурмстранг и Шармбатон. Дамблдору осталось только согласиться, скрипя зубами — на открытый конфликт с Министерством он пока не готов.

Я со вздохом откинулась на спинку стула:

— Судя по всему, у Тёмного Лорда есть планы на этот счет?

— О, да! Повелитель в предвкушении.

— Узнать бы теперь, что там с Педдигрю, не просто же так его Дамблдор вытащил.

— Ерунда, что бы ни придумал старик, мы ему здорово подгадили. Он даже может разыгрывать свою партию, а мы — свою. И если выбирать, кто победит, то я голосую за Турнир. — Барти ослепительно улыбнулся. — Кстати, а знаешь, почему мне нравится эта идея? На таких мероприятиях всегда полно посторонних людей. Какого-нибудь обычного сотрудника Министерства никто не заподозрит ни в чем предосудительном. Особенно под оборотным зельем.

Я похолодела. Когда после возвращения Гарри из лабиринта с мёртвым Диггори, лже-Грюма поймали, а Фадж явился в школу с дементором, никто не озаботился тем, что школьники не собирались расходиться по гостиным. Они в панике сбивались в коридорах в стайки. Те, кто лично знал Седрика Диггори, оплакивали его, другие приносили им соболезнования, остальные просто пересказывали друг другу последние новости. Лишенного души Барти Крауча и не думали переправлять камином, министр приказал его унести с территории школы. Его несли по коридорам Хогвартса, к главным воротам. Тогда-то я и увидела впервые человека после Поцелуя дементора — живого трупа, с удивленными неподвижными глазами чайного цвета. Я просто прилипла к стене, пытаясь отвернуться, но не смогла, пока авроры, несшие тело, не скрылись за углом. И вот сейчас он сидит напротив, глупо шутит, улыбается, и просто фонтанирует жизнью.

— Ты не можешь.

— Почему это? Я, конечно, буду под Оборотным, но не всё же время.

— Нет!

— Мерлин, я надеялся, ты не будешь так негативно реагировать. Мне казалось, мы с тобой даже немного подружились.

— Не смей никогда появляться в Хогвартсе, Барти, — я почти прошипела, с трудом удержавшись, чтобы не схватить его за ворот футболки и потрясти. — Ты понимаешь, что будет, если тебя поймают?

— Догадываюсь. Так ты беспокоишься обо мне? — он тотчас повеселел. — Это приятно, не спорю! Но, смею напомнить, о том, что я жив, никто и не знал, кроме моего отца. И не узнает, мы навестили папочку, теперь он очень смирный и во всем меня слушается. А вот портреты наших друзей висят на каждом столбе, о них стоит больше волноваться.

Хотелось заорать ему в лицо, что плевать на остальных, не их я видела неподвижным овощем без души. Это же хуже смерти!

— Крауч, — я покачала головой, — ты идиот.

Барти воспользовался моментом и положил свою руку на мою ладонь.

— Дементоры подчиняются Лорду. Ну, вернут меня в камеру, так это ненадолго! Что бы ты ни говорила, твоя симпатия ко мне гораздо больше, чем можно подумать.

Я отдернула пальцы и обхватила чашку с кофе.

— Он не может контролировать каждого дементора. Дело твоё, но хуже участи того, чью душу выпили, и быть не может.

Барти беспечно отмахнулся:

— Ты слишком пессимистична.

Моё настроение стремительно портилось. Может, от новостей о том, что следующий учебный год будет слишком уж непредсказуемым, а может, потому что сам Барти мне нравился, а вот то, каким порой восторженным взглядом он смотрел и пытался прикоснуться — нет.

***

Через пару недель домовик передал записку с просьбой посетить Малфой-менор.

— Мой Лорд.

Он, как обычно, восседал за столом в окружении книг. Интересно, использовал ли старший Малфой этот кабинет в подземельях, или его обустроили специально для важного гостя? В любом случае, Люциус наверняка ждет не дождется, когда милорд со всей компанией Пожирателей уберется подальше и, наконец, освободит менор.

— Панси.

Спросить, зачем я ему понадобилась? Только скажет ли?

— Скажу, почему нет, — усмехнулся Темный Лорд, заставив меня вздрогнуть. Наверное, не стоит рассчитывать, что когда-нибудь я научусь контролировать себя в его присутствии.

Он встал из-за стола, неторопливо подошел ко мне и аккуратно уцепил пальцами за подбородок.

— Хотел пригласить тебя посетить со мной одно место. — Длинные пальцы скользнули к скуле, поднялись еще выше и запутались в волосах, заставляя меня чуть откинуть голову назад.

— Как я и говорил, терпение не является моим достоинством. С трудом могу удержаться, — он с явной неохотой убрал пальцы от моих волос, но даже не подумал сделать хоть шаг назад, другой рукой приобняв за плечи. — Держись за меня.

Едва ли можно было точно сказать, куда именно мы аппарировали. Под ногами — заросли начинавшего цвести вереска, вокруг — непроглядный туман, из которого таинственно выглядывали несколько молодых, футов десяти в высоту, сосен.

— Идем, — крепко держа меня за руку, Лорд двинулся между деревьев по одному ему известному пути.

Через минуту, пройдя туманную завесу, мы подошли к высоким кованым воротам. За ними, в отдалении, находился большой двухэтажный особняк. Выглядел он достаточно новым, будто построенный совсем недавно. Возле него колдовали несколько магов, выплетая палочками замысловатые чары и набрасывая их на стены. Одного из них я узнала сразу — Барти. Остальных, впрочем, через мгновение тоже вспомнила: высокий и худой, с кривоватым лицом и густыми нахмуренными бровями — Антонин Долохов. Другой, красно-рыжий, коренастый и с пугающим снулым взглядом — Родольфус Лестрейндж.

Барти бросил свое занятие и поспешил навстречу, чтобы открыть ворота.

— Милорд, — он чуть поклонился, немного задержавшись глазами на наших с Лордом переплетенных пальцах. Лицо его дернулось на миг, быстро возвращаясь к спокойному и почтительному выражению. — Почти заканчиваем.

— Хорошо. Мы подождем.

Барти кивнул и вернулся к дому.

— Давай пока пройдемся, — произнес Лорд и неторопливо повел меня по вымощенной дорожке в сторону кустов давно отцветшей сирени.

— Полагаю, это одно из тех мест, что я когда-то советовала по вашей просьбе? — нарушила я молчание.

— Именно, — он чуть улыбнулся. — Как видишь, Люциус прекрасно справился даже с организацией постройки дома.

— И кто же в нем будет жить?

— Не все гости Малфой-менора могут вернуться в свои дома, а испытывать столько времени терпение хозяина невежливо.

— И вы тоже будете жить здесь?

— Иногда.

Он вынул палочку и трансфигурировал из валявшегося под ногами камня небольшую резную скамейку.

— Присаживайся, Панси, — он указал на место рядом с собой. Скамеечка не могла похвастаться большими размерами, так что мы теперь сидели почти вплотную. — Мы так и не поговорили с тобой насчёт Азкабана… — он на мгновение прикрыл глаза, а после посмотрел на меня уже совершенно другим взглядом — холодным и недовольным. На щеках заиграли желваки. — Не делай так больше. Сначала волнуешься, что у тебя мало сил, а потом бросаешься в бой с Аластором Грюмом. Что скажешь в свое оправдание?

Я только вздохнула:

— Никаких оправданий. Это было безрассудно и абсолютно по-гриффиндорски.

— А может, ты сделала это специально?

Скорее, я просто дурочка, которая заволновалась, как бы вёрткий старый аврор не обидел Тёмного Лорда. В самом деле, что нашло на меня тогда?

— Уверяю вас, нет. — Я подняла руку и положила свою ладонь ему на грудь. — Простите меня, мой Лорд. Обещаю, такого больше не повторится.

Что ж, во-первых, я проверила границы — оказывается, мне можно трогать его не только во время аппарации, а во-вторых, быстро успокоившийся взгляд тотчас же загорелся тем самым блеском, что почти всегда присутствовал при наших чаепитиях. Определенно, количество ответных прикосновений стоит увеличить. От этих мыслей ёкнуло внутри.

— Когда я просил тебя проверить Тайную Комнату, — вновь заговорил он, — то быстро понял свою ошибку. Я привык отдавать приказы, волнуясь лишь об их исполнении, но никогда об исполнителях. Если меня нет рядом — будь благоразумной.

Наше уединение прервал подошедший Долохов:

— Всё готово.

Мы вернулись к дому.

— Что насчет подземелий?

Лестрейндж ответил тихим невыразительным голосом:

— Укреплены, ритуальный зал также готов.