9 (2/2)

Бесплотный Волдеморт задумался на минуту.

− Пожалуй, ночью я приду к Северусу.

Ага, уж как Северус обрадуется ночному пришествию Волдеморта!

Через пару дней Гарри выписали из больничного крыла. Мы пока не знали, что ему сказал Дамблдор, но выглядел мальчик очень хмурым. А к вечеру нас всех попросили явиться в кабинет директора для общего разговора о происшедшем. Нас — это меня, Драко, Гарри, Рона и, вдобавок, Гермиону Грейнджер. Драко пытался делать вид, что безуспешно прячет свою мыслефальшивку, я смущенно и достаточно громко думала о том, что надо было, конечно, рассказать старостам о том, что задумали эти бестолковые мальчишки, Гарри и Рон были как открытая книга и весь этот бред подтверждали. Вслух, разумеется, все твердили о героическом желании спасти философский камень от Квиррела. Кроме Грейнджер, раскаяния никто не чувствовал. Дамблдор был не то чтобы зол, но, видимо, успокоившись и решив, что от Слизерина сильного героизма ожидать не приходится, отпустил всех с миром, назначив незначительные взыскания и даже добавив баллов. Снейп, который вроде как был не в курсе, что замыслили его подопечные, залепил всем отработки до конца года.

Причина плохого настроения Гарри стала понятна вечером. Декан собрал нас у себя в кабинете, и тут же ошарашил Рона и Гарри известием, что Дамблдор прочел мысли мальчиков, и в курсе настоящей причины похода в Запретный коридор.

− Подумать только, силы они решили проверить! Если уж занимаетесь подобной ерундой, то хотя бы не попадайтесь! До конца учебного года осталось слишком мало времени, но вкратце рассказать о защите мыслей я успею, придете ко мне завтра вечером. Прочтете вот эти книги на каникулах, а со следующего года будете несколько раз в неделю приходить ко мне на занятия.

− А как же Панси и Драко? — в один голос воскликнули мальчики.

− Мисс Паркинсон и мистер Малфой занимаются окклюменцией с детства, и когда Дамблдор пытался прочесть их мысли, они почувствовали это.

− С какой стати директор влезал в мою голову? — Расстроенный Рон хлопнул ладонью по колену. — Это моя голова и мои мысли!

− Видите ли, мистер Уизли, директор всего лишь хотел узнать, говорите ли вы правду. Хотя, безусловно, он вполне мог и просмотреть более… Личные мысли и воспоминания.

Рон покраснел от гнева, но промолчал, обдумывая что-то.

− Директор сказал, что я убил профессора Квиррела. — Вдруг произнес Гарри.

− Что?! — воскликнул декан. — Дамблдор сказал вам это?

Гарри грустно кивнул головой.

− Он сказал, что Волдеморт овладел телом профессора, и когда он попытался убить меня, меня защитила сила любви мамы. И… И Квиррел умер. — Последние слова мальчик произнес чуть не плача. Тут он поднял взгляд на декана. — Но я не хотел никого убивать! Даже его! И я не помню этого! Мы просто разговаривали! А потом потолок стал рушиться…

Драко покачал головой и обратился к Снейпу:

− Сэр, может, использовать амулеты? Надежно они не защитят, но Рон и Гарри хотя бы будут знать, если кто-то решит влезть к ним в голову.

Декан устало потер переносицу.

− Хорошо, Драко. На первое время сойдет. А вы, Поттер, угомонитесь. Я вам клянусь, в смерти профессора Квиррела вашей вины нет.

Наступили летние каникулы, Слизерин успешно взял Кубок, и все ученики покинули Хогвартс. Мы с Драко разъехались по своим поместьям, а Рон и Гарри отправились к Уизли. Волдеморт обитал в комнате Снейпа, но в ближайшее время они собирались перебраться в Малфой-менор. Варить зелье из философского камня там никто не помешает, да и Лорду пора немного приоткрыть текущее положение дел ближайшим соратникам.

Я думала, он не захочет показываться в нынешнем полупрозрачном виде, но Волдеморт решил, что подобный вид вовсе не признак слабости. Что, впрочем, было верным решением. Долгий разговор за закрытыми дверями закончился чуть посветлевшими лицами моих родителей и четы Малфоев. Контраст с тем, как они выглядели в прошлое его возвращение, был колоссальным.

И всё же, подобной преференции пока удостоились лишь две семьи, остальные должны были лицезреть своего Лорда в уже более-менее величественном материальном виде.

Выходило неплохо, нынешний Волдеморт умел ценить помощь и не забывать о ней.

− А вот с вами, юная леди, нам стоит поговорить, − папа схватил меня под локоток и повел в кабинет Люциуса.

Лорда там уже не было; посреди кабинета на подставке стоял небольшой омут памяти.

− Пап? − я нервно сглотнула.

Отец покачал головой:

− Давай поговорим, милая. Я ведь вижу, как сильно ты изменилась. Интонации, движения. Взгляд.

Мы помолчали.

− Под клятву, папа. И мама знать не должна. Что показать?

− Что посчитаешь нужным.

Я приставила к виску палочку и закрыла глаза.

− Да прекрати ты так оглядываться, заметят же, − я втянула Падму в тёмную нишу. − Держи. Только осторожно, не разбей. Парвати сможет им объяснить, что куда использовать?

Она кивнула, забирая зелья и смотря на меня болезненным, умоляющим взглядом.

− Убери это выражение лица! Я делаю, что могу!

− Почему тогда вы слушаетесь их? − она почти шептала.

− А что ты предлагаешь? Пойти и сражаться против родителей? Думаешь, у кого-то получится поднять палочку на свою семью? Или, быть может, стоит устроить маленькое школьное восстание, а потом наблюдать, как Он убивает наших родителей через метки? Не задавай глупые вопросы, Патил. Время, когда можно было сделать выбор, закончилось ещё до нашего рождения.

− Может, у Гарри Поттера получится…

− Да плевать на него. Лучше пусть попадётся он, чем ты или сестра, верно?

− Мисс Паркинсон! Подождите, мисс Паркинсон! − Флитвик почти летел ко мне по коридору Министерства, помогая себе магией. − Погодите. Вот. − мне в руку отправилась маленькая записочка. Лишь только я прочла написанное, она тут же превратилась в пепел.

Я молчала, не смея поверить в происходящее.

Флитвик оглянулся по сторонам, порывисто пожал мою руку.

− Примите мои соболезнования, мисс. Сходите в Гринготтс, и назовите то имя, что прочли только что. Вам позволят перенести из хранилища отца некоторые артефакты и записи. Такие вещи — семейное достояние, и никакое Министерство не имеет права их забирать.

− Я… − с трудом удалось сдержать слёзы. − Спасибо вам, я не знаю, как…

Флитвик замахал руками:

− Ничего не говорите. Это вам спасибо, за помощь мисс Патил. Идите же.

− Никогда и ни за что! Эти манускрипты исключительны в своей редкости. С какой стати мне объяснять что-то тебе? Ты выйдешь замуж и покинешь семейство Паркинсон, никто в здравом уме не раскрывает семейные секреты женщинам!

Портрет мерзкого упрямого старикашки хотелось спалить дотла.

− Потому что, милейший сэр, вы тут паутиной обросли и не заметили, что я осталась единственным представителем нашей семьи.

− Что?! Нет! Не может такого быть! Что за мерзость! − глаза старика метали молнии. − Я так и знал, это кровь Розье! Я говорил ещё тогда, в тысяча семьсот тридцать пятом, что женщины этого семейства — будто змеи ползучие, нельзя брать их в жены. С тех пор мои потомки становились всё глупее и малочисленнее! А твоя мать, − он злобно прищурился, − чьих кровей?

− Флинты.

− Ну конечно, − он чуть слюной не брызнул, − вижу, этот их болотный цвет глаз. Тролльское семейство!

Я устало села на пол перед портретом, разворачивая свиток и показывая содержимое старику:

− Просто ответьте, для чего используется этот ритуал? В жертву на алтаре приносится Маховик, то есть это что-то связано с перемещением во времени?

− Браво, что за невероятные умозаключения! Время связано с временем! Говорю же, после вливания крови Розье каждый мой потомок рождался глупее и бесталаннее… Нет, не скажу ни слова. Докажи, что достойна, расшифруй условия и рецепт, а я, в этом случае, быть может, помогу с переводом катренов.

Весь стол был завален книгами и пергаментами. Я терла глаза, но продолжала бороться со сном, рисуя на испачканном чернилами клочке рунные формулы. Подошедший сзади Фредди наклонился и пристроил подбородок на моем плече:

− Тебя сова на подоконнике уже час ждет. Знакомая такая сова.

Я чуть дернулась, вынуждая его немного сменить положение и не упираться так больно.

− Забери сам письмо.

− Она не отдает, − он помолчал. − Ты с ним переписываешься?

− Всего лишь попросила наконец-то официально расторгнуть договоренность о замужестве.

В тишине раздавался легкий скрип пера и треск дров в камине. Мы оба знали, что никаких дополнительных смыслов я в эту фразу не вкладывала, но повисшую неловкость можно было физически ощутить. Идиотская ситуация. Идиот Тео, который уже полтора года делает вид, что ему всё равно, пока его невеста спит с его братом. Идиот Фредди, который получает невероятное удовольствие, каждый раз пытаясь вскользь ему напомнить об этом.

− Только попробуй сказать какую-нибудь грубость, Фредерик, − я обернулась к нему. − Иначе, клянусь, я тебя прокляну.

− Я молчу, моя хорошая. Молчу.

Он расцвел мягкой очаровательной улыбкой, будто сразу помолодев лет на пять.

Каждый раз эта улыбка пробирала меня до нутра. Можно было долго уговаривать себя, что делать мне здесь нечего, и я вот-вот наконец-то уйду… Каждый раз я хотела остаться, как угодно оттягивая неизбежный конец.

− Так не получится.

Я моргнула, вырываясь из размышлений:

− Что?

− Вот здесь, − он ткнул пальцем в пергамент, − смотри на руны. Здесь триада не просто как принадлежность к Роду. Это Мадр, Асс, Джера. Юный бог, телесность и Путь служения. Это именно глава Рода, и обязательно молодой мужчина. Про Одал даже не думай, в такой комбинации значение руны лишь одно — кровь. Где нашла?

− Семейное, − я нахмурилась. Для чего этот ритуал предназначался, он не спросил. Умение в нужный момент не лезть туда, куда не надо, было одним из его достоинств.

− Семейное, но тебе недоступное. Ты же не мужчина.

− О, заткнись. Я что-нибудь придумаю.

− Драко, дорогой мой… − Я обнимала вцепившегося в меня друга, растерянно поглаживая его по спине. Из соседней комнаты раздавались рыдания Нарциссы. Мне нечего было сказать ему, нечем утешить. Оставалось только быть рядом.

− Нет. − Нотт ухмылялся едко, с нескрываемым удовлетворением во взгляде.

− Какого драккла, − я вспылила, − чем тебя не устраивает сумма?

Он считал, что настал его звездный час. Какой же мудак.

− Не строй из себя обиженного и обманутого жениха, Тео. Тебе плевать на меня, всегда так было. Ты сам хотел разорвать этот гребаный договор, так чего сейчас выделываешься?

Нотт вскочил, подошел ко мне вплотную и быстро, горячечно заговорил:

− Ты права, моя дорогая, вот только мой незаконнорождённый братец считает, что смог сделать мне гадость, обыграл меня. А я не хочу, чтобы он так думал. Потому что я − Нотт, а он − всего лишь ублюдок от какой-то магглорожденной шлюхи.

− Если вы так ненавидите друг друга, зачем вместе работаете? Да половина его клиентов от тебя приходит! Или скажешь, что это другое? Деньги отдельно? Тогда почему ты строишь из себя оскорбленную невинность и отказываешься от моих?

− Потому что мне не нужны деньги от тебя, − он вдруг заговорил угрожающе-спокойно, почти ласково. − Я просто отдам тебе Маховик за услугу.

Выражение его лица меня пугало.

− Какую услугу?

Он аккуратно поднял руку и заправил прядь моих волос мне за ухо.

− Ты уйдешь. Сегодня же. Без объяснений. Просто соберешь вещи и вернешься домой. Совсем небольшая услуга, да? Так как, насколько сильно ты хочешь получить Маховик времени?

Я только и смогла, что выдохнуть с ненавистью:

− Какой же ты мудак, Тео.

− Ты ведь знаешь, что можешь рассказать и поделиться со мной чем угодно? − Драко присел рядом. Я не ответила, продолжая смотреть, как огонь в камине пожирает поленья.

Мы молчали, каждый думал о своём. Я рискнула нарушить тишину:

− Ты бы хотел исправить что-нибудь в прошлом?

Драко чуть нахмурился. Наконец, повернул ко мне лицо:

− Не знаю. Возможно, многое. Но я бы наверняка сделал еще хуже. А ты?

− Я бы хотела.

Он приобнял меня одной рукой и прижался своим лбом к моему:

− Знаешь, что я бы никогда не поменял?

− М?

− Нашу дружбу. Я очень люблю тебя, Панс. Спасибо, что всегда рядом.

− Я тебя тоже люблю, обормот.

Слёзы текли потоком, но я упорно их смаргивала, продолжая держать палочку у лица Драко. Взгляд его был мутный и пустой.

− Ты забудешь о том, кто дал тебе Маховик и свиток. Ты спрячешь их в семейном тайнике. С каждым годом ты будешь всё чаще думать о том, чтобы рискнуть и провести ритуал. На седьмой год ты выберешь Лугнасад. Зелья для алтаря сваришь в новолуние перед Литой. Когда настанет время, ты используешь и мою кровь. Обливиэйт!