Эпилог (2/2)

Вот бы действительно так могло случиться, но увы. Петра, тоже грустно улыбаясь, потянулась к нему, поправила пряди у лба, пропуская те между пальцев, и опустилась с мысков, оценивающе осматривая его снизу вверх — даже три года спустя он оставался выше её на добрую голову.

— Что? Что-то не так?

— Вернёмся, сама постригу тебя. Оболванился, и отросло теперь непонятно как.

Оруо, усмехнувшись, восхитился, с какой уверенностью она говорит о будущем, когда они собираются напасть на недружественную страну, но, пожалуй, их шансы вернуться весили ничуть не меньше вероятности сыграть в ящик. Во всяком случае, он верил в силу собственных навыков и невероятное везение, иначе они с Петрой не прятались бы сейчас в мужской казарменной раздевалке.

— Ну, стрижёшь ты точно лучше, чем бреешь.

Петра сверкнула на его взглядом из-под нахмуренных бровей и, щёлкнув пальцами по груди, развернулась, бросая через плечо:

— Идём, и так уже задержались. Не дай бог на построение опоздаем.

Подавивший усмешку Оруо, нагнав её, пошёл с ней нога в ногу, бессознательно постукивая по металлической гравировке скрещённых крыльев — в груди по-прежнему ворочалось беспокойное чувство, но он знал, что это пройдёт, едва их захватит водоворот сражения.

Прикрыть глаза. Сделать вдох. Приосаниться.

Принять бесстрастный вид он успел буквально за секунду до того, как оказался на улице вслед за Петрой. Взгляд сразу выцепил в чёрной массе разведчиков знакомые лица: сидевшего на корточках Конни, теребившего подбородок, сосредоточенного Жана, переминавшуюся с ноги на ногу Сашу и Марло, который смотрел в сторону, сложив на груди руки. Только Флок куда-то запропастился — видно, слился с группкой новых товарищей, — и Армин с Микасой тоже не мелькали поблизости.

Петра обогнала его, обращая на себя внимание ребят, и они, оживившись, скучковались вокруг неё. Оруо, поскребя пальцами заднюю сторону шеи под узким воротом формы, случайно встретился взглядом с Сашей: она улыбнулась ещё шире, и он, едва заметно дёрнув уголком губ, прибавил шагу.

Они вернутся, они должны. Оруо уповал на это, то и дело бросая взгляд на уже слегка растрёпанную макушку Петры и лица тех, с которыми волей-неволей сроднился за три последних года. Их маленькая семья была зримым напоминанием о прежнем Разведкорпусе, не шедшим в сравнение с нынешним: почти никому здесь уже не довелось пялиться в глотки неразумным титанам.

За них, конечно, стоило порадоваться. С другой стороны, ветеранов теперь можно было напугать разве что толпой колоссов либо очередным прыжком в неизвестность. И то они бы на него решились, уже в свободном полёте придумывая, куда и как будут приземляться.

— Внимание! Всем построиться!

Зычный голос капитана Леви разрезал гомон толпы, и все сразу затолкались, равняясь в шеренгу.

«Ну, вот и всё. По коням, ребята, сейчас поднимут ворота», — с философской иронией подумал Оруо, вытягиваясь по всей форме и радуясь, что ожидание наконец уступило место конкретным действиям.

Выходить за стены в прямом и переносном смысле — судьба разведчиков, которую они выбирают, однажды согласившись отдать свои сердца. Что ж, так тому и быть. Сначала стена Мария, потом — море, а теперь настала пора заглянуть ещё дальше, за горизонт.

И вернуться, чтобы рассказать об этом.