Глава одиннадцатая. Молодой господин Тоу (2/2)

— Я согласен, — сказал он после напряженных раздумий. — Я исполню твоё желание и буду… жить у тебя, — проговорил Жунь Юй, не будучи наивным, прекрасно представляя, что князь может иметь ввиду и зачем ещё может забирать его к себе. — И поговорю с семьёй, чтоб они принесли клятву верности. Но при одним условии. Моя мачеха останется княгиней Тоу и хозяйкой поместья, чтоб с замужеством сестры не возникло проблем. А ты поручишься, что она станет женой, а не наложницей.

— Иди общайся. Принесут клятву и будут жить как жили. Сестра выйдет замуж женой, матушка останется княгиней, — согласился, вообще не раздумывая, Сюй Фэн. — За предательство одной женщины расплачиваться будут все, предупреди их сразу. За послушание и преданность, следовательно, награда. Я не злой и обижать женщин не хочу, но за своих я готов убивать, и твой батюшка черту моего терпения пересек.

Жунь Юй попросил проводить матушку в одну из комнат и закрыть за ним двери и строго запретил туда кому-либо входить, что бы там не слышалось.

Там они двое провели не одну палочку благовоний.

Тихого голоса княжеского сына не было слышно, зато княжеская жена не сдерживалась в выражениях. Она кричала на пасынка, слышались шлепки пощечин, плачь, обвинения в неблагодарности и предательстве. В последнюю палочку благовоний был слышен лишь вой ревущей женщины и тихий шепот юноши, чьих слов было не разобрать. Когда они оттуда вышли, Жунь Юй напудрил лицо и надел сверху шляпу доули с вуалью, а некогда гордая женщина прошла с низко опущенной головой, покорно принесла князю И клятву верности и строго повелела сделать это свою дочь и весь остальной гарем.

Лицо Жунь Юя под вуалью в этот момент было непроницаемо, на князя он не смотрел.

Сюй Фэну уже донесли о звуках, что творились за дверью, а потому первым же делом, как закончит здесь, он хотел убедиться в целостности Жунь Юя. Тому явно досталось, раз он даже предпочел скрыть лицо, но обработать надо было все равно.

Приняв клятву всех женщин, он велел им возвращаться по своим комнатам, назначив княгине встречу на следующее утро. Ему необходимо было дать ей наставления о том, как теперь будет проходить политика в княжестве. Генералы своё дело знали и, стоило их распустить, направились по своим делам, а сам Сюй Фэн обернулся к Жунь Юю.

— Ну, веди к себе в комнаты. — Велел он, рассматривая лицо сквозь вуаль.

Юноша молча провёл Сюй Фэна на другую часть поместья, что находилась в отдалении от рабочих покоев и комнат князя и в другой стороне от женской половины. Покои Жунь Юя не отличались роскошью, были даже скромны, но выполнены с изысканной утонченностью. Здесь было много пространства и воздуха, несколько уровней, разделяющих помещение, сердцем которого был небольшой каменный бассейн с распущенным внутри прудом, а каждая вещь стояла на своём месте, пребывая в полной гармонии с остальным помещением.

— Мы на месте… Ваша светлость, — сказал юноша с лёгким наклоном головы.

— Ты знаешь моё имя, а церемонии оставь другим, — отозвался Сюй Фэн, а после прижал ладонь к груди, внутри пекло и сводило от нетерпения, но сейчас время было на его стороне и главное было действовать осторожно. — Бассейн декоративный или купаться можно? — полюбопытствовал князь обходя помещение, с интересом осматривая детали, которые характеризовали его наваждение.

— Рискни, если хочешь отдавить мои цветы, — сказал Жунь Юй, пройдясь взглядом по своему прудику. — Твои ноги погрузятся в него едва ли выше щиколоток. Купальня ниже по коридору налево, — сказал он.

Отчего-то Жунь Юю было не по себе, когда князь вот так нагло здесь осматривался. Было ощущение, что сам Жунь Юй предстал перед ним совершенно обнаженный и раскрыл душу. Его мебель, его цветы, любимые стихи на стенах, ветряные колокольчики над входом, заставленный изящными принадлежностями стол и все остальные мелочи, составляющие это помещение. Как никогда захотелось всё это прикрыть.

— Тогда я сначала туда, не хочу смущать твой тонкий нюх, — хмыкнул Сюй Фэн и, окинув комнату взглядом направился в нужную сторону. Помылся он в кратчайшие сроки. надолго оставлять наконец найденного Жунь Юя не хотелось. Мало ли какую он себе гадость может надумать в одиночестве.

Жунь Юй же присел за свой туалетный столик и нервно вздохнул. День выдался напряженным, он чувствовал себя абсолютно вымотанным морально и физически. Он не знал, какое будущее его ждёт, не знал даже, что будет с ним в эту ночь. Что сделает князь, когда вернётся и сможет ли Жунь Юй так же хладнокровно его выдержать до конца? Он в этом сомневался, но был намерен постараться ради своей сестры.

Юноша смочил платок в воде и оттёр с лица пудру. Щеки были красными и чуть опухшими от пощечин, а общий вид — усталым и измученным.

В таком виде его и застал повеселевший после купания Сюй Фэн. Негромко присвистнув от увиденного, он обратил внимание хозяина комнат на себя.

— Хорошо она тебя отходила, — произнес князь И, наклоняясь. Его пальца горячие и сухие осторожно, словно к драгоценности прикоснулись к подбородку Жунь Юя. — Высечь бы её за это, да я обещал не трогать, — вздохнул князь. — Мазь или примочки есть? Если не обработать, то завтра это посинеет и будешь ещё несколько недель в шляпе ходить, пока не отпустит. — Сюй Фэн был явно недоволен тем, что сделала с Жунь Юем матушка. — Жаль, что в прошлый раз мои глаза не видели, такую красоту пропустил. Так что там с мазью? — спросил князь притихшего Жунь Юя. — Или мне за лекарем послать?

Жунь Юй помолчал некоторое время, а после медленно, как в трансе, потянулся к одному из ящиков, полных различных маленьких фарфоровых сосудов. Там хранились лекарства, а в ящичке рядом с ним — косметика. Жунь Юй иногда баловался танцами в чайных домах, следил за здоровым видом своего лица и умел накладывать безупречный макияж. А столько лекарств было из-за пошатнувшегося от яда здоровья. Благо, в храме он приобрёл много лекарских знаний.

Юноша выбрал одну из баночек и открыл её. Резко запахло охлаждающей травяной мазью, которую он и собирался наложить на свои щёки, под прохладный компресс.

— Помочь? — спросил с искренним участием Сюй Фэн.

Один только вид огромного количества склянок смутил его. Жунь Юй болен? Мысленно князь поставил себе зарубку, обязательно по возвращении в поместье показать Жунь Юя лучшим лекарям княжества. Его жизнь и здоровье были в своего рода приоритете у Сюй Фэна. Таинственный спаситель стал ему наваждением и он так долго его искал. Иногда казалось, что и вовсе не найдет и все привиделось. Но нет, его лелеемая мечта перед ним готовится лечить пострадавшие щеки.

— Не стоит, — ответил Жунь Юй тихо, даже стушевавшись в некоторой степени. От проявленной заботы в груди неожиданно стало тепло. Прежде никто не пытался заботиться о Жунь Юе, предлагать ему помощь в обработке ран или в чем-то ещё. Он привык быть самостоятельным.

Князю оставалось лишь наблюдать, как изящные маленькие руки ловкими и завораживающими жестами готовят примочки из мази и кусочка мягкой ветоши, осторожно и точно накладывают на пораженные места. Затем смачивают тонкое полотенце в прохладной воде из кувшина и тщательно отжимают его.

— Будут ещё распоряжения?

— Только просьба, пошли спать? — произнес Сюй Фэн спокойно, внимательно смотря чтобы все примочки легли ровно и закрывали всю пораженную часть кожи. — Я хочу завтра объехать всю территорию и мне будет нужно твоё присутствие, чтобы избежать ненужных жертв. Я не могу быть уверенным, что кто-то из людей не захочет напасть. Это бесполезно и убийственно для них, в твоем присутствии они будут спокойнее. Ты больше нигде не ранен? — неожиданно перевел тему князь И.

Жунь Юй поморщился, представив, как будет выглядеть перед всеми этими людьми, которым помогал, сопровождая человека, который лишил их домов и близких. Но князь прав, ему в любом случае ничего не будет, а люди могут пострадать.

— Не ранен, — ответил Жунь Юй. — Где ты хочешь лечь спать?

— Где поближе к тебе и есть подушка и одеяло, — просто ответил Сюй Фэн, ничуть не смущенный.

Когда несколько лет назад он был почти слеп, ослаблен и ранен, Жунь Юй лечил его и спал рядом с ним, вслушиваясь в его прерывистое дыхание, держал за руку и говорил держаться. А потом, когда наступили холода, так было просто теплее. Жунь Юй редко оставался с ним на ночь, но каждая из таких ночей была для Сюй Фэна волшебной и полной безмятежного покоя.

Жунь Юй тоже непроизвольно вспомнил то время. Тогда Сюй Фэн был ещё совсем подростком. Импульсивным, очень наивным и искренним, почти впервые столкнувшимся с людской подлостью и оттого настороженным. Он только-только стал князем и впервые вышел в свет, его людей убили, а самого бросили в овраге, истекающего кровью, на съедение диким зверям. Тогда Жунь Юй велел ему не называть своего имени посторонним и ему в том числе. Но мальчик был таким наивным и воспринимал всерьёз каждое слово, что тогда Жунь Юй не смог удержаться, чтоб не поозорничать и немного посмущать его. Это было забавно.

Теперь же мальчик вырос в мужчину, свирепого воина, который ворвался в спокойную жизнь Жунь Юя пламенным штормом и разнёс там всё себе в угоду. Кто бы мог подумать.

— Поближе — понятие растяжимое, Ваша светлость. Желаешь занять соседние покои или же мою постель? — спросил Жунь Юй, взглянув, наконец, на Сюй Фэна и разглядывая его возмужавшее лицо, до сих пор сохранившее черты ребёнка.

— Поближе - это желательно под одним одеялом и на одной подушке, — приближаясь медленно, но неотвратимо к Жунь Юю произнес Князь И. — Но я готов довольствоваться и просто одной постелью, чтобы не смущать благородного сына Тоу. — Проговорил Сюй Фэн, он стоял так близко что Жунь Юй чувствовал его дыхание на своих губах.

Жунь Юй вздохнул и отвернулся, не выдерживая такого напора. Значит, предположение было правильным и князь претендует не только на его общество, но и его тело. Должно быть, уже прослышал о его дурной репутации.

— Князь, разве ты не слышал, что я совращаю молодых девушек и юношей? — спросил Жунь Юй, вжавшись в спинку своего кресла. — Не боишься, что такой, как я, может необратимо испортить твою репутацию?

— Чтобы испортить мою репутацию, нужно что-то большее чем фальшивая легенда. — Фыркнул Сюй Фэн. — Ты даже флиртуешь не очень умело, вряд ли тебе все так скопом и отдаются. К тому же повесу и гада простой люд так отчаянно защищать не будет. А они сейчас мне гораздо интереснее, чем благородные дома. Так что не тяни время, идем спать, — велел Сюй Фэн насилу давя зевок, протягивая руку Жунь Юя чтобы помочь подняться.

Жунь Юй сощурился и прикрыл глаза, делая глубокий вдох и выдох. Потом распахнул их и взглянул на Сюй Фэна из-под ресниц. Протянул руку, будто собираясь принять помощь, но взялся за запястье князя, положив большой пальчик на венку на обнаженной коже, мягко её огладив.

— Правда? Ваша светлость думает, что моя легенда — фальшивка? — спросил он с придыханием. Он поднялся лёгким, изящным жестом изысканной танцовщицы, тут же будто невзначай прильнув к широкой груди князя и спрятав лицо так, что был виден только его высокий лоб и огромные глаза оленёнка, стыдливо прикрытые ресницами. — Я так оскорблён… — произнёс он с сожалением, в то время как его рука продолжая нежно играться с запястьем князя, оглаживая такие точки, от которых мурашки шли по телу.

Сюй Фэн смотрел спокойно, что не вязалось с зачастившем пульсом. Его зрачки стали такими большими, что почти скрыли радужку, а дыхание стало глубже.

Резко дернув Жунь Юя за руку, он перевернул его спиной к себе, плотно прижавшись, чтобы Жунь Юя мог оценить то, насколько сильно он был неправ, начиная эту игру. Князь И крепко, но нежно удерживал запястья Жунь Юя, захватив его в объятья. Жаркое, влажное дыхание касалось его шеи, а тяжелые вздохи лишь утверждали его в уверенности, что Сюй Фэн буквально дышит им.

— Да хоть всех их перепорть, это только твое решение. Главное, заразу никакую не поймай, а так ты ни в чем не ограничен. Но я бы предпочел иметь уникальные права на твоё время. — Князь крайне красноречиво потерся пахом о ягодицы Жунь Юя. — И не надо меня провоцировать, я хочу по-человечески все сделать и по взаимному, а не через насилие. Я тебе не враг. — Горячий поцелуй обжег белую шею, а после Сюй Фэн его осторожно отпустил. — Хватит этого притворства, я очень устал, ты сильно перенервничал, нам надо просто лечь и уснуть до утра. Все остальное ждет.

Жунь Юй тут же спокойно отошел от него, вернув холодный вид. Взглянул на князя через плечо.

— Спокойной ночи, князь И, — сказал он, прежде чем пройти за ширму, чтоб облачиться в ночные одеяния.

Говорили, что у молодого господина Тоу сердце из льда. Он умело соблазнял одним взглядом, но никого не любил, пользуясь людьми, как ему заблагорассудится. И уже сейчас подчинённым князя было страшно представить, что такой человек может сделать, находясь рядом с самим князем.

Сюй Фэн лишь хмыкнул и направился в сторону примеченной кровати, спать хотелось до черных пятен перед глазами. Мышцы устало ныли, болезненно тянуло многочисленные синяки. Князь И уже и забыл, когда он последний раз имел возможность вытянуться на мягкой чистой кровати и накрыться пуховым одеялом. К моменту как Жунь Юй вернулся, он уже дремал, оставив рядом с собой большую половину кровати. Он знал, что Жунь Юй вечно мерз, особенно под утро и каждый раз, ложась с краю, он оказывался под боком.

Жунь Юй взглянул на свою оккупированную кровать со вздохом и аккуратно устроился сбоку, свернувшись калачиком и накрывшись одеялом по самый подбородок. Его кровать была достаточно просторной, чтоб с удовольствием раскинуться на ней в одиночестве, но вдвоём пришлось потесниться. А Жунь Юй привык спать свободно. Той ночью он долго не мог уснуть, не смотря на усталость.