Глава тринадцатая. Стерпится... (1/2)

Лекарь не сделал Жунь Юю ничего нового. Всё те же горькие лекарства, те же тёплые растирания и после долгие медитации и дыхательные практики. Жунь Юй прикладывал все усилия, чтоб его не скрутило, уже по неоднократному опыту зная, как это будет больно и как он будет при этом жалко и уродливо выглядеть.

Жунь Юй уснул только под утро, закутавшись в одеяло по уши, несмотря на душную ночь. Во рту стояла противная горечь лекарств, несмотря на съеденные сладкие леденцы, присланные князем, казалось, что уже даже слюна горчит, а сил больше не оставалось.

Утром Сюй Фэн зашел проверить, как там Жунь Юй. Лекарь уже донес, что того действительно скрутил приступ, довольно продолжительный и тяжёлый, и отметил, что гость будет отдыхать. Сейчас все лекари провинции искали способ облегчить эти приступы, но нового придумать еще ничего не успели.

Сюй Фэн принес сладкую жидкую кашу, чай и мягкие булочки из риса, чтобы Жунь Юй мог поесть. Но тот, завернувшись в одеяло, спал и лицо его было мокрым от пота. Князь не стал его будить. Лишь открыл окна, впуская свежий воздух. Он даже не стал подходить к постели. Чтобы ненароком не разбудить и всей прислуге запретил мешать.

Чутко спящий Жунь Юй всё равно проснулся, приоткрыв глаза, казавшиеся страшно тяжелыми. Ему уже было легче, горло перестало скрести, лекарства снова заглушили действие яда.

— Сюй Фэн? — позвал он слабым голосом.

— Ты как? — обеспокоенно спросил Сюй Фэн в два шага оказываясь у кровати. Присев на пол, он осторожно коснулся плеча Жунь Юя. — Я тебе еду принес. Там сладкая каша, булочки и чай. Как горло? — мягко поглаживая даже сквозь одеяло худое плечо, спросил князь И.

Жунь Юй покашлял в кулак на пробу, сделал глубокий вдох. Кивнул.

— В порядке, — сказал он, приподнимаясь на постели. Ему стало жарко, он откинул одеяло. Да и есть хотелось, вчера Жунь Юй так толком и не успел нормально поужинать. Хотя спать хотелось сильнее, голова была тяжелой. — Давай сядем за стол, — сказал он тихо.

— Конечно, — согласился Сюй Фэн и подал руку, желая помочь дойти, чтобы Жунь Юй не тратил зря силы. Он принес завтрак только для Жунь Юй, но вполне мог посидеть рядом. Рыбка явно был ещё сонным и, судя по красным глазам, ещё и не выспался. Страшно представить, как проходят эти приступы, если утром он выглядит вот так.

На самом деле для Жунь Юя такой сонный вид утром вовсе не был редкостью. Он не мог вставать так рано и даже учеба в храме и ранние подъёмы не смогли этого изменить. Он принял помощь, позволяя Сюй Фэну довести его и усадить. Рассеянно оглядев свой завтрак, он благодарно кивнул Сюй Фэну, приступая к еде. Особенно он был благодарен за мягкую кашу, которая смягчила горло и убрала горечь из рта.

Сюй Фэн молча смотрел в окно, чтобы не смущать своим пристальным взглядом завтракающего Жунь Юя. Он кидал на него короткие обеспокоенные взгляды, но молчал, давая тому доесть завтрак и лишь после начать говорить, если вовсе захочет.

— Что-нибудь нужно? — спросил князь, когда с едой было покончено.

Жунь Юй покачал головой.

— Не переживай об этом. У меня всё есть, — сказал он, откладывая палочки в сторону. — И… Спасибо за завтрак. Каша была весьма кстати, — произнёс Жунь Юй и легко улыбнулся, взглянув на Сюй Фэна.

— Рад, что пришлась по вкусу, — кивнул князь, отмечая, что извечное «вы» пропало из речи Жунь Юя. Хотелось верить, что это хороший знак. — Если что-то понадобится — говори, а пока отдыхай. Ты выглядишь слишком приземлёным, — слабой улыбнулся Сюй Фэн, поднимаясь и подавая руку своему гостю. Очень хотелось отогреть вечно холодные ладони. Но право на это он так и не получил.

Сравнение неожиданно рассмешило Жунь Юя, заставив поджать губы, сдерживая улыбку.

— Звучит, как что-то плохое. А как я должен выглядеть? — спросил он с интересом, вложив свою ладонь в руку Сюй Фэна, чтоб подняться, хоть это было совершенно не обязательно. Не такой уж он и слабый.

— Как небожитель, — ответил спокойно и ровно Сюй Фэн, поддерживая не только за руку, но и за талию. Жунь Юй мог полностью опереться на него и чувствовать себя увереннее, если закружится голова или снова плохо станет. — Помнишь, ты мне вчера про ручей говорил? — произнес князь, осторожно усаживая драгоценную ношу на кровать. — Я велел тебе воду оттуда каждый день доставлять. — Закончил фразу князь, не ожидая ответа гостя. — Раз тебе понравилось, наверняка чай на такой воде будет ещё вкуснее.

Жунь Юй всё-таки не выдержал и широко улыбнулся, сдерживая смех. Небожитель, скажет же этот князь. А на словах про ручей всё же пропустил один неловкий смешок.

— Сюй Фэн, тебе вовсе не обязательно так напрягать своих людей. Это просто вода, — заметил он резонно, с улыбкой покачав головой. И что этот князь вообще творит? Зачем?

— Мои люди за это получают щедрое вознаграждение, так что как-нибудь переживут смотаться пару раз в неделю туда и обратно, — ответил князь, ничуть не впечатленный. — Ложись, я посижу с тобой немного и пойду работать. Сегодня должен приехать с отчетом гонец, насчет восстановления деревень во владениях Тоу, тебе будет это интересно?

Жунь Юй вернулся в постель с твёрдым намерением поспать ещё пару часов, но оживился, услышав слова Сюй Фэна.

— Да, я хотел бы послушать. Если князь позволит, — сказал он.

Не то, чтобы Жунь Юй не верил Сюй Фэну, он был рядом, когда тот сам ездил в округе и отдавал распоряжения по восстановлению и расселению людей. Но услышать собственными ушами всё равно хотелось.

— Тебя разбудят и пригласят, когда гонец приедет, — аккуратно укладывая Жунь Юя, пообещал Сюй Фэн. Очередное обращение по титулу покоробило, но спокойствие и отдых были важнее. Лекарь уже пояснил, что приступы случаются чаще, если нервничать и подвергаться физическим нагрузкам. А потому покой и созерцание были лучшими способами не уничтожать легкие Жунь Юя раньше времени.

— Тогда я рассчитываю на тебя, — сказал юноша, легко улыбнувшись Сюй Фэну.

Он сдержался от того, чтоб не протянуть руку и тронуть Сюй Фэна за ладонь, но это было излишне, не стоит поддаваться таким порывам. Им с Сюй Фэном жить, ничего страшного, если Жунь Юй будет дружелюбен с князем. Но нельзя допустить, чтоб у того появлялись ложные надежды на нечто большее.

— Вот и договорились, а пока ложись спать, я подожду пока ты уснешь, — произнес Сюй Фэн и накрыв возлюбленного одеялом.

Опустил полог кровати, чтобы свет не мешал тому отдыхать. Сам же сел у постели, размышляя, что дальше со всем этим делать. На самом деле хотелось залезть на кровать обнять и утешить Жунь Юя. Но он даже на объятья права не имел, что ему четко показали. Видимо, ситуация в поместье Тоу была из-за того, что Жунь Юй и правда считал, что он будет использовать его родных, как заложников. Было обидно осознавать, что ему не доверяют, хотя он честно исполнил каждое обещание.

Тогда, в поместье, Жунь Юй действительно был напуган и ещё не мог понять истинных мотивов Сюй Фэна. Тот сразу же улёгся в его постель, поставив Жунь Юя перед фактом и вёл себя бесцеремонно. Жунь Юй тогда закономерно решил, что Сюй Фэну нужно его тело. После же, в процессе их совместного путешествия, он понял, что молодой князь — неплохой и искренний человек. Жунь Юй был в смятении и не хотел, чтоб тот влюблялся и страдал после. Тем более, что Жунь Юй не был уверен, что сможет ответить тому так же искренне.

Сюй Фэн сидел в комнате у кровати до тех пор, пока дыхание Жунь Юй не выровнялось и не стало глубоким. Лишь после этого он тихо вышел из комнаты. У него было много работы, а потому он наказал слугам не тревожить Жунь Юя и направился в главный зал, встречать послов, сегодня был приёмный день и следовало поспешить, чтоб не опоздать к началу.

В положенный срок, когда прибыл гонец. Сюй Фэн объявил перерыв. Гонца велел накормить и напоить, а сам пошел к Жунь Юю, разбудить, если спит и пообедать в его приятной компании.

Сюй Фэна встретили звуки вдумчивых переборов струн гуциня. Жунь Юй сидел за роскошным инструментом на небольшом подиуме, аккуратно раскинув вокруг себя свои одеяния и в таком виде и правда походил на прекрасного небожителя. Жунь Юй давно проснулся, принял своё лекарство и развлекался музыкой, ведь почти всё активное времяпрепровождение ему было запрещено в ближайшие пару дней.

Сюй Фэн встал у порога, оперевшись на косяк двери, дожидаясь, когда Жунь Юй закончит. И лишь после того, как последняя нота затихла, произнес.

— Гонец прибыл, сейчас принесут обед и после пойдем слушать.

Жунь Юй улыбнулся ему и кивнул. Забавно. Прежде знать и ценители искусства платили огромные деньги и ждали очереди, чтобы попасть на выступление молодого господина Тоу в чайном доме, а князь может приходить к нему, когда хочет и слушать, сколько хочет. Жунь Юй поднялся, оправив одежды, и пригласил Сюй Фэна к столу.

— Хорошо. Надеюсь, обойдётся без неприятных известий.

— И я надеюсь, но знать этого не могу, — отозвался Сюй Фэн поднимая руки, а после сел за стол и сразу же в комнату потянулась вереница слуг с едой. Почти всё было мягким или перетертым, теплым, а не горячим, чтобы не напрягать и не мучать горло Жунь Юя. Сюй Фэн ел ту же еду, хотя ему беречься было необязательно, но он решил за компанию, чтобы Жунь Юю было не так обидно.

Жунь Юй оглядел стол и только усмехнулся, покачав головой. Сюй Фэн неисправим.

— Сюй Фэн, тебе в самом деле не стоит так беспокоиться. Я не настолько нежный, — сказал он, берясь за палочки. Слуги постарались, еда, несмотря на вид, была приятной и вкусной. Жунь Юю подумалось, что им и правда могло влететь из-за чая.

— То, что ты не настолько нежный, не отменяет рекомендаций лекаря, — произнес Сюй Фэн, берясь за палочки. — Сказано беречься, значит, будешь беречься. Ты тут важный гость и я беспокоюсь о твоем состоянии, каким бы оно ни было. Даже твой недосып я воспринимаю, как личное оскорбление, потому будь, пожалуйста, благоразумен.

Жунь Юй поднял на него глаза. Улыбка сошла у него с лица и выражение стало очень серьезным.

— Сюй Фэн, всё, что ты для меня делаешь… Я, честно, не знаю, как я смогу тебя отблагодарить. Я не заслужил того, — сказал он, отведя взгляд. Он решил, что им стоит об этом, наконец, поговорить.

— Во-первых, ты мне ничего не должен, я делаю это по своему разумению и желанию, во-вторых, неужели ты действительно думаешь, что спасение моей жизни не стоит всех даров поднебесной? Ты для меня важнее всех в этом мире, а потому расслабься и получай удовольствие, — добавил мужчина и приступил к еде, так словно ничего особенного не сказал, но покрасневшие кончики ушей выдавали его смущение.

Жунь Юй вздохнул и отложил палочки.

— Сюй Фэн, посмотри на меня, — попросил он очень серьёзно, взглянув к князю в глаза. — Послушай, я знаю, что ты — очень хороший человек. И действительно ценю всё, что ты для меня делаешь. Но я ведь вижу, что это — не просто благодарность за спасённую жизнь. Сюй Фэн, я не хочу, чтоб ты в меня влюблялся. Я болен, мне осталось всего ничего. И… Даже я приму твои чувства, я не уверен, что смогу ответить тебе тем же. Сюй Фэн, ты такого не заслуживаешь.

— Я от тебя ничего не прошу, кроме того, чтобы быть рядом и принимать мою заботу. Твои предупреждения опоздали на пять лет. И я не жду от тебя ответных чувств, — Сюй Фэн давно оставил миску и смотрел на Жунь Юя. А после коснулся прохладной ладони, в знак понимания и поддержки. — Сколько бы тебе не осталось я хочу провести это время рядом с тобой и так, чтобы ты ни в чем не нуждался. Каждое мгновение твоей жизни должно быть наполнено счастьем и радостью, чтобы уходить без сожаления, хорошо? — Сюй Фэн улыбался едва-едва, но было видно по глазам как ему тоскливо и страшно от одной мысли, что придется жить без с таким трудом найденного возлюбленного.

Глаза Жунь Юя недобро сверкнули. Он не любил говорить о своей болезни и опасался как раз того, что Сюй Фэн будет считать дни до его кончины и жить ради этого.

— А что ты будешь делать, когда меня не станет? Что тогда? — спросил он зло. — Уйдёшь вместе со мной? Станешь монахом? Останешься одиноким до конца жизни? А если я не хочу быть комнатным растением, над которым трясутся, потому что любой неправильный вздох может его убить? Если мне неприятна твоя забота и не приносит счастья?

— Ты тут не пленник, — сказал Сюй Фэн лишь крепче сжав его ладонь. — Я не хочу думать о том, что будет после. Сейчас ты тут и всё, что я хочу, это чтобы ты был счастлив. Я не смею запереть тебя в четырех стенах, ты волен сам выбирать куда и как идти, всё, о чем прошу — считай это место домом, где тебе всегда помогут и ждут, — Сюй Фэн не ожидал, что Жунь Юй так разнервничается из-за этого неожиданного разговора. Мужчина боялся спровоцировать приступ, учитывая, что с прошлого прошло не так много времени. — К тому же, тебя не может не стать. — Сюй Фэн улыбнулся, немного неуверенно, но ехидно. — Люди так же, как и боги перестают существовать, когда о них некому вспоминать, а я буду помнить о тебе всегда.

Жунь Юй слушал его с непроницаемым лицом. Дыхание его учащалось, он чувствовал, как сердце бьётся сильнее, отдаваясь тупой болью в груди. Что за странное чувство? Почему оно возникает только тогда, когда он разговаривает с князем.

Жунь Юй отвернулся.

— А что насчет тебя? Разве ты не заслуживаешь того, чтоб тебя любили и заботились в ответ? Что, если я не смогу дать тебе это?

— Раз не сможешь, значит не заслужил, — пожал плечами Сюй Фэн. — Ешь, перерыв не бесконечный, — заметил он, намекая на то, что разговор окончен, и у них ещё есть дела. В целом разговор почему-то вселил надежду, Жунь Юй задавал такие вопросы, от которых становилось понятно, что даже если взаимностью и не ответят, то ему хотя бы не все равно на Сюй Фэна, а значит, хотя бы дружбу они смогут построить.

Жунь Юй только покачал головой, мысленно обозвав князя И безрассудным, и взялся за палочки. Он уже пожалел, что согласился с условиями князя. Но тогда на кону стояла жизнь и свобода его семья, а сейчас сам князь может загубить свою жизнь из-за своей слепой страсти. Жунь Юй с сожалением признавал, что не может и не умеет любить.

Обед прошел в тишине, а после Сюй Фэн вышел из комнаты, чтобы Жунь Юй мог переодеться в свежую одежду, принесенную слугами.

Они не спеша дошли до зала приемов. Для Жунь Юя уже подготовили место рядом с Сюй Фэном, но помня об правилах, на ступеньку ниже. Хотя сам князь предпочел бы, чтобы удобное кресло стояло рядом с ним по правую руку, так было бы гораздо удобнее обсуждать услышанное. Тем не менее, уже проходя мимо, Сюй Фэн поставил кресло полубоком, чтобы было лучше видно Жунь Юя и удобнее общаться при необходимости.

Жунь Юй, в свежих белых одеждах, вошел в зал, будто небожитель и с холодным видом занял своё место, совсем не обращая внимания, как на него смотрит охрана и слуги. Те старательно отводили глаза и старались во всем угодить князю.

А стоило им обоим устроиться, как в распахнутую дверь зала, покачивая бёдрами, вплыла Суй Хэ, кротко улыбаясь и держа в руках поднос с чайником с вазочкой с выпечкой.

— Муж мой, — очень вежливо и очень игриво поклонилась княгиня, представ перед Сюй Фэном, украдкой бросая взгляд на его гостя. — Жена слышала, что у тебя собрание, и осмелилась сделать чаю для тебя и твоих гостей.

— Обед уже прошел, ты несколько опоздала, — произнес Сюй Фэн и махнул ближайшему слуге, чтобы забрал поднос из рук княгини. — Прошу тебя удалиться, настало время продолжить работу. — После этих слов он потерял к ней всякий интерес и кивнул распорядителю, чтобы звал гонца. За последние дни Суй Хэ стала еще более навязчивой, чем он помнил до начала военного похода. Сегодня ей и вовсе хватило наглости явиться в рабочую залу без приглашения.

Это было настоящим унижением для княгини, она потеряла дар речи и на её лице отразилось выражение глубокого несчастья. Но в итоге ей ничего не оставалось, кроме как отвесить положенный поклон и покинуть дражайшего супруга и, уже повернувшись к нему спиной, бросить злобный взгляд на человека рядом с ним, выражающий всю глубину её ненависти. Так вот на кого он променял её, цветущую и полнотелую красавицу! Это было оскорбительно.

Жунь Юй проводил её взглядом задумчивым и оценивающим. Каким-то чудом они не сталкивались с княгиней в поместье до сих пор.

На князя случившееся не произвело впечатления. Может быть он и был с ней слишком резок, но она действительно перешла все границы разумного. Вчерашним вечером она и вовсе явилась к нему в покои поздней ночью, когда он переживал за Жунь Юя и не мог уснуть, и предложила себя. Все бы ничего, но её никто не приглашал, к её телу он всегда был равнодушен. С чего она решила, что заявляться к нему хорошая идея, тем более в таком непристойном виде, он не представлял. Так что терпение, и так не великое, подходило к концу, и женщина сама нарывалась на грубость.

Мысли князя прервал появившийся гонец и князь даже сел прямее, его искренне интересовала скорость восстановления деревень и укрепление границ. Тем более, что многие деревни придется расширить и переселить туда людей, готовых это сделать.