Глава одиннадцатая. Молодой господин Тоу (1/2)

Жунь Юй родился в семье богатого помещика и землевладельца. Благородный ван имел огромное влияние, родовитую жену и гарем наложниц, одной из которых оказалась и мать Жунь Юя. Простолюдинка и странствующая даосска невероятной красоты пожертвовала своей мечтой достижения бессмертия ради мужчины, очарованная красивыми ухаживаниями и обещаниями большой любви. Но оказавшись в гареме, столкнулась с завистью благородных наложниц и злобной жены и, замученная во время беременности, погибла при родах, родив очаровательного ребёнка с лицом благородным и чистым, как лунный свет. Он похож на свою мать как две капли, имел такой же вдумчивый характер и выразительные, полные понимания глаза. Как на зло, ни одна из благородных жен больше так и не смогла подарить вану сына.

До пяти лет отец иногда приходил к Жунь Юю, был даже ласков с ним, хвалил за успехи в учебе, когда мальчик декламировал ему классические стихи, решал простые логические загадки и демонстрировал талант в искусствах. Но под гнётом благородной мачехи Жунь Юй в итоге был выслан в один из горных храмов, в котором провёл всё детство, расцветя в прекрасного юношу, лучшего ученика храма.

Так вышло, что на него положила глаз дочь настоятеля храма, что вылилось в неприятный эпизод. Жунь Юй не питал к девочке тёплых чувств и даже не замечал её флирта. В итоге она нашла повод напоить его, подмешав в выпивку снотворное. Девочка думала, что если их найдут вместе, прекрасный сын вана будет вынужден взять её в жены, но настоятель в итоге так разозлился, что дочери надавал плетей, а Жунь Юя погнал из храма палками, ещё и натравив на него убийц. Уже тогда выяснилось, что в вине было вовсе не снотворное, а яд, и спасло ослабшего Жунь Юя только чудо.

Проходивший мимо воин-даос помог юноше отогнать убийц и поделился духовной силой, приглушая действие яда. Но здоровье юноши пострадало непоправимо, оставив ослабшим и с кровавым кашлем на всю жизнь.

Жунь Юй, уже почти взрослый юноша, вернулся в отцовский дом.

Молодой сын вана и прежде был известен своей холодностью к людям. Теперь же он разочаровался и в родителях, и в наставниках, и в окружающих, придя в омерзение от уловок, которые люди могли применять ради достижения желаемого и вовсе зарёкся хоть когда-нибудь вступать в отношения.

Чтоб отогнать от себя остальных благородных и не очень дев, он намеренно раздул себе славу повесы и распутника.

Говорили, что единственный сын князя красив, как луна в ясную ночь и сражает одной улыбкой. Не счесть и дев, и юношей, что побывали в его объятиях. Вот только связываться с ним было себе дороже. Ведь юноша живёт в своё удовольствие, не занимается ничем серьёзным и только портит молодых симпатичных людей и репутацию своего отца.

Но и в этот дом пришла беда.

Долгая война между соседствующими княжествами достигла своего апогея.

Буквально за один месяц, молодой и одаренный в военном деле князь пересек границы и захватил город за городом, деревню за деревней, добравшись до поместья вана. Насколько бы хорошей не была охрана поместья, но она не смогла продержаться долго под натиском обученной и готовой ко всему армии. Успело сгореть не более трех палочек благовоний, когда все было кончено, а все жители поместья были выволочены в главный двор.

Женщины затравлено огладывались, давили всхлипы или плакали навзрыд, старый ван трясся, как кленовый лист по ветру, стоя на коленях перед молодым князем-захватчиком и новым владельцем этих земель, если ему того захочется.

— Это вся семья? — спросил равнодушно князь, он утомился за ночь, этот поход был успешным, но длинным, и ему уже давно хотелось отдохнуть.

— Еще сын вана, — отозвался помощник князя. — Его уже ведут сюда. — А после он гораздо тише добавил. — Насколько я слышал о нем, говорят он прекрасен как полная луна, так же бел его лик, а глаза его словно самый глубокий омут. Но тот еще разгульник и повеса, — поведал Ляо Юань своему молодому князю.

— Мне-то ты зачем это рассказываешь? — со вздохом спросил Сюй Фэн.

— Потому что он очень в вашем вкусе, — припечатал помощник и поспешил скрыться с глаз, явно разозленного этой фразой начальника. К тому же объект обсуждения уже вели перед очи князя.

Что странно, он шел сам, лишь под конвоем. Осанка его была прямой, движения спокойными и плавными, словно это не его и не его семью сейчас могут казнить. Солдаты же смотрели на него с таким почтением, словно увидели самого небожителя, прекрасного и восхитительного. Лицо сына вана скрывал расписной веер, с изображенным на нем белоснежным драконом.

Прежде чем заговорить, юноша захлопнул веер с настолько знакомым и характерным щелчком, что волосы на загривке князя встали дыбом, а он сам стал напряженным, как струна.

Когда князь захватывал город, Жунь Юя не были ни в поместье отца, ни даже в самом городе. Это время он проводил с погорельцами одной из деревень, что была сожжена князем. Люди пришли под стены города просить помощи, но были выдворены вон, город тогда готовился к обороне, пусть ему и суждено было проиграть. Жунь Юй был единственным, кому хватило духа собрать обоз с вещами и провизией и выдвинуться к людям.

Его нагнал один из людей отца, весь в крови и напуганный до чёртиков и обрисовал ситуацию. Жунь Юй понял, что дело обстояло плохо и немедленно вернулся.

У молодого сына князя, что среди знати имел славу повесы и любителя развлечений, оказался огромный авторитет среди простолюдинов. Они пропускали его и просили за него у воинов князя, а стоило кинуть на него один взгляд, как перед ним мгновенно расступались.

Позади него образовался конвой, но к поместью отца Жунь Юй прошел сам, с гордой спиной, будто не пленник, а парламентёр, и предстал перед князем. Отточенным щелчком он захлопнул свой веер и, вздёрнув рукавами, отвесил положенный поклон.

— Жунь Юй из дома Тоу приветствует князя И, — сказал он в воцарившейся тишине.

У князя задергался глаз, это было видно всем воинам. На лбу у него вздулась вена и вид он имел весьма и весьма недовольный. Хотя, на самом деле, всё, чего хотелось — это обнять склонившегося перед ним засранца и поцеловать. Столько времени он потратил на его поиски, столько сил и ресурсов, чтобы в итоге под самым носом и найти.

— Жунь Юй значит, — проговорил Сюй Фэн медленно, растягивая имя, пробуя на вкус, отчего у привыкших ко всему солдат мурашки пошли по спине. Видимо и слуги поместья поняли, что не смогли сберечь молодого господина и все как один уткнулись лбами в землю в один голос воя и прося за юношу, моля не убивать.

— Пойдем-ка, Жунь Юй из дома Тоу, поговорим, — произнес князь И. Возникший из ниоткуда Ляо Юань указал путь, где можно переговорить без лишних ушей. — Если кто-то дёрнется сбежать или еще что-то, убейте, — отдал короткий приказ Сюй Фэн своим воинам, что остались во дворе.

Жунь Юй и глазом не дёрнул, наблюдая за изменениями на лице князя с полным хладнокровием. Проходя мимо слуг и домашних, он только коротко шепнул им не бояться и на его лице мелькнула мимолётная улыбка. Его провожали взглядом наложницы, мачеха и особенно пронзительно смотрела сестра, дочь законной жены князя и единственная из семьи, которая всю жизнь относилась к Жунь Юю с добротой.

Жунь Юй прошел за князем в отцовский дом всё с такой же гордой спиной, похлопывая закрытым веером себе по ладони. Конечно, он знал это место куда лучше захватчиков и даже не смотрел, куда идёт. Остановился вслед за князем. На вопросительный взгляд только виновато улыбнулся.

— Здравствуй, разбойник из леса, — только и сказал Жунь Юй.

— Ты хоть представляешь, как я скучал, засранец? — спросил Сюй Фэн, прежде чем крепко обнять Жунь Юя. — Почему молча меня бросил и ушел? — уже отлипая от своего наваждения, что бередило душу последние пять лет, спросил Князь И. — Я тебя искал.

Жунь Юй придушенно крякнул, оказавшись в крепких воинских объятиях и его тонкая изящная фигурка пошатнулась, когда князь его отпустил. Жунь Юй тут же неспешно поправил одеяния и удивлённо взглянул на Сюй Фэна своими большими выразительными глазами.

— Я лишь оказал тебе помощь, чтоб ты не умер от ран. Правила храма запрещали мне иметь какие-либо отношения с посторонними, даже если я оказывал им помощь, — ответил он ровно. Вздохнул. — Но теперь ты разрушаешь мой дом и убиваешь мою семью.

— А я знал, что это твой дом и твоя семья? — резонно заметил Князь И. — Если я только сегодня имя твоё узнал, рыбка не разговорчивая. Ты, знаешь ли, на отца вообще не похож, — добавил он, фыркнув. — Мстить будешь? — спросил он уже куда спокойнее. — Деревни восстановим сразу, как новую границу укрепим, — памятуя о любви и почтении народа к сыну вана, произнес Сюй Фэн. — Если договоримся.

— Сначала я буду просить, — сказал Жунь Юй всё так же ровно. — Князья вечно что-то захватывают и грызутся, я в ваши дела не лезу. Но прошу отпустить мою семью. Позволить матушке и дальше управлять этим поместьем, а сестре — выйти замуж за её жениха. И прекратить мучить людей. За последние несколько месяцев люди, которых вы лишили дома, обосновались здесь, в лесах под городом.

— А что мне, рыбка, за это будет? — поинтересовался Сюй Фэн. Он уже успел облюбовать кресло, довольно удобное. Про людей, оставшихся без крова, он знал и действительно собирался помочь с восстановлением, но дома изначально оставлять было нельзя. Жунь Юю знать о его будущих планах не обязательно. — Князь этой земли позарился на мои владения, я такое не прощаю. Так что мне будет за то, что матушка и сестра останутся живы?

Жунь Юй сощурился и взгляд его теперь стал по-настоящему пугающим и опасным, как у настоящего дракона, вызывающим желание упасть перед ниц и молить о прощении.

— А что, долг спасения жизни для князя И ничего не значит? — спросил он.

Ему вспомнилось, как они встретились тогда, в первый раз. Сюй Фэн был едва живым, раненным и истекающим кровью, да ещё и с глазами, засыпанными известью, в грязных изорванных лохмотьях. Жунь Юй тогда учился в храме и отправился на сбор трав. Он принял князя И за лесного разбойника, но всё равно помог и выходил. Тогда он был молчалив и ушел, как только понял, что юноша может встать на ноги и дальше справится сам.

— Значит, безусловно, — согласил Сюй Фэн. — Поэтому ты останешься живым в любом случае. Жизнь за жизнь, все честно. Твой отец и его военачальники мою семью и людей не пожалели. Так почему я должен пожалеть их? — Сюй Фэн был спокоен и тепло улыбался. — Потому возвращаемся к разговору о том, что мне будет за жизнь твоих родных? Отца я в лучшем случае запру в темнице до конца жизни. В худшем, он умрет на глазах у свей жены и наложниц. Сами наложницы пойдут по рукам солдат. Кому-то может и повезет, и станет если не женой, то вновь наложницей. Земля отойдет моему лучшему генералу вместе с сестрой, что делать с матушкой решай сам. Или мы договоримся и все останутся живы и при своих титулах, и сестра твоя выйдет замуж за любимого.

В глазах Жунь Юя читалась сталь и вселенский холод. Он слушал Сюй Фэна с непроницаемым лицом и только боги знали, о чем он думал в этот момент.

Со звонким щелчком открылся веер, изящным жестом был повёрнут той стороной, где изображен дракон в облаках. Юноша обдувался им, слушая князя и думая.

— Что ты хочешь от меня взамен на их жизни? — спросил он уже не так тепло, как приветствовал старого знакомого в начале их беседы.

— Клятву преданности от них и ты будешь жить у меня. В передвижениях ты свободен, в связях тоже. Главное, чтобы был на виду и не пропадал больше. Мне нужен соперник для го и друг. Твоя семья не будет в заложниках. После клятвы они будут жить так же как жили, исключая притеснение народа. Дела будут вести согласно законом нового княжества. — Сюй Фэн был спокоен, радушен и почти счастлив.

Хотелось сразу забрать Жунь Юя к себе, взять если не наложником, то партнером. Но князь И понимал, что так сделает только хуже, а с Жунь Юем действительно хотелось и дружить, и любить. Причем взаимно.

Жунь Юй сощурился, движения веера в его руке стали немного нервными. Он судорожно пытался просчитать, какая выгода при этом князю. Выходило, по сути никакой. Жунь Юй считался бездельником и любителем развлечений, никто не знал о его связях, зачем князю держать его при себе, да ещё и не ограничивая ни в чем? С какой стороны ни посмотри, предложение казалось абсурдным.

Юноша вздохнул.

— Что ты сделаешь со старым князем? — спросил он, имея ввиду своего отца.

— Я уже сказал, если договоримся, запру в клетку в темнице и забуду о нем. Не договоримся — убью, — пожал плечами Сюй Фэн, он в любом случае предпочел бы избавиться от князя, просто если они договорятся, то князь будет умирать гораздо медленнее, а если нет, то быстро и вопрос еще, что хуже.

Жунь Юя мало волновало, что станет с этим человеком. Другое дело, что с падением князя его женщины станут никому не нужны.