Глава 3. Разговор Ки и Кадзуми. Любовь к сладкому. (2/2)

Мужчина оценил этот жест со стороны Акачи. По всему телу разлилось тепло, и он почувствовал некоторый прилив сил. Стало гораздо спокойнее. Это чувство было сравнимо с тем, что он испытывал стоя плечом к плечу с товарищами из своего отряда.

— Возьму на заметку, — выдавил бывший военный, залпом осушив емкость.

Предложение юноши было весьма заманчивым, но не мог же он в самом деле рассказать, что произошло: ”Мы поругались, потому что он меня домогался в надежде вернуть прежнюю связь, и теперь наши отношения пошли по одному месту”. Звучало не очень, что уж говорить о том, что Ки не желал распространяться о настолько интимной информации вне кабинета психолога. Внезапно, но мафиози немного стеснялся своей ориентации. Хотя до недавнего времени он практически забыл об этом вопросе. Но Кадзуми с каждым разом все настойчивее проявлял знаки внимания, что заставляло Ки невольно снова задумываться об этом. Он работал в кругу мужчин, всплыви подобная информация, и ему несдобровать. Потеря уважения будет мелочью по сравнению с остальным. Если Кадзуми был, судя по всему, готов рискнуть этим, то шпион — нет.

— Просто... Посиди со мной так еще немного, — Ки оперся поудобнее на стену, откинул голову и закрыл глаза. Его тело расслабилось, что также поспособствовало успокоению нервов.

Слушая выравнивающееся чужое дыхание сквозь толпу шумных людей, некоторые из которых с немым вопросом оглядывались на сидящую парочку, Акачи сделал вывод о подступающем спокойствии коллеги. Если для полного результата ему нужно посидеть с ним рядом ещё какое-то время, то он сделает это, только устроился чутка поудобнее и поближе плечом к Ки.

Юноше не приходилось кого-то раньше утешать, лишь случайных детей на заданиях, поэтому он не особо имел представления что стоит делать или говорить, поэтому молча просто был рядом. Судя по всему, подобный приём сработал.

Жест подобного успокоения чужих нерв не казался отягощающим или вынужденным для наёмника, это не было что-то из разряда «потерпи», что казалось ему нетипичным для себя. Что-то непонятное, что-то загадочное и что-то явно магическое делал с ним этот Ки.

Сидя в своих размышлениях, периодически незаметно посматривая на мужчину, Акачи пытался построить логическую цепочку: Ки сказал, что он виноват в поведении главы, который явно рвал и метал всё живое из-за чего-то, а после встречи шпиона с Кадзуми первый вовсе дошёл до истерического состояния. Здесь явно всё не так просто.

Они просидели так минут пятнадцать. Почувствовав, что его полностью отпустило, Ки выдохнул и открыл глаза. Медленно поднявшись, он протянул руку Акачи, чтобы помочь встать.

— Спасибо, — с теплотой в голосе сказал мужчина.

После возвращения он привык справлять со всем один, даже с такими приступами. Он уже и забыл, какого это получать подобную помощь от других.

Радостная новость об улучшении самочувствии заставляет уголок губ юноши чуть подняться вверх, ненадолго, еле заметно, но всё же. Взявшись за руку Ки, в которой так-то не было необходимости, но любезность никто не отменял, он встаёт и чуть отряхивает подол своего лёгкого хаори.

– Тебе всё же стоит отдохнуть. Могу дать хорошее снотворное или побыть рядом, если с этим сложности.

Всё-таки он не выдержал и предложил старшему свой вариант, добавив к нему ещё один пункт. При всём своём полнейшем безразличии к окружающим, Акачи решил проявить немного заботы сейчас, видя, что она шпиону необходима.

От этого предложения Ки был вынужден отказаться, что дал понять, легко мотнув головой.

— Снотворное слишком нестабильный вариант. Кстати, я так замотался, что забыл какой сегодня день недели, — мужчина задумался. Обычно он следил за этим как следует, но недавние события его действительно выбили из колеи.

– Четверг. Ещё один повод для уделения себе внимания.

Акачи достаёт телефон, который отвлёк его вибрацией с каким-то оповещением о сообщении. На удивление, неприкрытое возникшее на лице юноши, это оказалось от Кадзуми. Видать, что-то непростое между этими двумя и в самом деле произошло, раз дошло до подобных сообщений.

Дабы ничего не объяснять и не описывать, он молча разворачивает для Ки экран с сообщением: «В качестве извинений за недавний конфликт даю тебе два дня выходных».

— Четверг... — пробормотал Ки и посмотрел на часы. Было уже почти четыре часа.

Мужчина не из тех, кто забывал цель, ради которой работал.

Единственной причиной по который он решился работать с Кадзуми была оплата хорошего врача, психолога, если быть точным. Как раз сегодня у него должен быть сеанс. В пять часов. Если бы не этот врач, возможно, Ки бы уже давно заперли где-нибудь в психушке. После возвращения его состояние было слишком нестабильным, а специалисты, которых можно было позволить по страховке, не сильно помогали. Конечно, какой-то эффект они возымели, но без его нынешнего психолога все было бы куда хуже.

— Что-то случилось? — спросил мужчина, видя удивление на лице Акачи, но увидев сообщение, Ки цокнул языком.

— Какая щедрость!

– Понятия не имею что с ним происходит. Но выходные на дороге не валяются.

Юноша в непонимании слегка пожимает плечами и убирает телефон обратно, надеясь больше за сегодня не видеть сообщения от главы.

Правда вместе с неожиданно появившимся отдыхом возникает много вопросов о перепланировке своего привычного расписания – надо понять куда конкретно впихнуть новые обстоятельства в ”бесконечно страдать”.

Посмотрев на часы, Акачи приходится сообщить:

– Пожалуй, я пойду. Стоит разобраться с текущими делами, – лицо снова приобрело знакомый безразличный оттенок. – Если понадоблюсь, то пиши.

— Ты тоже, — сказал Ки.

Мужчины пожали руки и разошлись каждый по своим делам. По какой-то непонятной причине, на дороге возникла пробка, так что мафиози добрался до офиса психолога практически в притык. Войдя в здание, Ки заранее вырубил мобильник, отметив, что ему пришло сообщение от Кадзуми: ”Мы можем поговорить?”. Сделав пометку, что потом надо будет ответить, Ки сунул отключенный аппарат обратно в карман пальто. Дойдя до нужной двери, он постучался.

— Да, Рюдзи, входите, — раздался женский голос.

У врача был очень приятный тембр голоса, просто говоря, она уже располагала к себе собеседника. Только услышав ее, Ки почувствовал, как его тело и разум расслабляются.

К сожалению, доктор всегда обращалась к нему по имени, указанному в его документах. Со своей работой он взял псевдоним и практически сросся с ним. Его собственное имя теперь казалось чужим.

Мужчина сел на диван и сцепил руки в замок. Женщина напротив начала сеанс с банальных вопросов вроде ”как прошла ваша неделя?”, ” что нового?”, постепенно углубляясь в более сложные вопросы, которые вызывали, собственно, проблемы у Ки.

Практически под конец сеанса психолог спросила:

— Вы съездили на кладбище к своим товарищам?

Мужчина вздрогнул и покачал головой.

— Рюдзи, мы с вами уже говорили, что нужно это сделать.

— Я знаю. Просто... Пока что не готов.

Как мог Ки показаться сейчас возле могил своих боевых друзей? Он стал членом мафии, это было слишком бесчестно. Особенно он не хотел становится перед могилой своего командира. Не сейчас. Мужчина уже давно решил, что отправится туда перед его последней встречей с Кадзуми. До этого момента было слишком стыдно показываться там. Из всего их отряда выжил только он. Командир пожертвовал собой, чтобы дать Ки уйти из того места.

Женщина не стала давить, лишь легко кивнула и спросила напоследок как у него обстоят дела с приступами. Услышав, что их стало гораздо меньше, девушка ободряюще улыбнулась.

После сеанса Ки чувствовал себя намного лучше. Вдохнув вечерний воздух полной грудью, мужчина отправился домой.

Юноша возвращается домой после спонтанного дня и начинает сначала в голове разбираться со своими планами, с чем он не успел справиться утром.

В связи с появлением времени буквально на себя, а не на работу или её ответвления, Акачи решает заняться самым банальным, но необходимым.

До вечера он занимается уборкой квартиры и готовкой себе на будущее, которое обещает быть не самым ласковым. В процессе парень признаётся себе, что даже немного скучал по готовке.

Когда всё сделано и можно с чистой совестью расслабиться, он за ужином садится за ноутбук, в котором сверяет свои заметки с папками дел, лежащих на столе. У этого провинившегося ещё есть две недели пожить, другой на днях раскаялся на коленях перед боссом, ну и далее по списку.

Общий штурм по всем текущим и долгосрочным заданиям приводит наёмника к выводу, что у него и в самом деле есть время делать целое ничего.

Непривычно.

Из-за отсутствия понимания что с собой делать только сегодня он позволит себе почитать, поиграть и поспать, а завтра отправится на очередную изнуряющую тренировку, если его никто не перецепит и не подкинет что-то новое.

Вкусный ужин оказывает сонливый эффект на не до конца отдохнувший организм, но запылившаяся (фигурально, ведь он умничка и прибрался) приставка так и манит к себе. Так что, завалившись на диван перед телевизором, Акачи какое-то время тратит на прохождение сюжета, пока не засыпает с джойстиком в руках.

К двери своей квартиры Ки пришел в приподнятом настроении. Войдя внутрь, он закрыл дверь и, сев на диван, достал телефон. Хорошее настроение испарилось. Но он дал Кадзуми обещание и теперь пришло время его держать. Вдохнув воздух поглубже, мужчина нажал трубку вызова. Казалось, что гудки идут уже целую вечность. Когда мафиози уже собирался бросить трубку на другом конце раздался голос босса.

— Ки?

— Ты писал, что хочешь поговорить, — сказав это, мужчина резко поднялся и подошел к телевизионной тумбе.

Один из нижних ящиков выехал, показывая свое содержимое хозяину. Внутри лежали две фотографии в рамках. На одной была группа улыбающихся людей в военной форме. Все сидели на корточках, а над ними возвышалась фигура человека среднего возраста и широко улыбалась, расставив руки в стороны, словно пытаясь обнять сидевших или представить их смотрящему. Мужчина был весьма крупный сам по себе, объемные мышцы же добавляли ему схожести с горой или медведем. Качество было очень хорошим. Можно даже было прочесть имена, указанные на медальонах. На аксессуаре стоящего было всего одна буква латинского алфавита: ”K”.

На другом изображении было двое юношей, подростков. Один был весь в синяках и счастливо улыбался как самый настоящий хулиган, чья шалость только что удалась, и он ее праздновал. Его черные как смоль волосы были собраны в короткий хвост кисточку. Одной рукой он показывал в камеру знак победы, а другой ерошил волосы друга. Второй мальчик выглядел смущённым, его щеки ярко пылали. Но он все равно улыбался и прислонился головой к груди первого. Его короткие волосы были похожи на иголки ежа, торчащие во все стороны. Мальчики выглядели очень довольными и близкими друг к другу, не так, как выглядят обычные друзья. Словно между позирующими было нечто большее. Если бы это фото рассматривал кто-то из организации, то смог бы признать в побитом хулигане Кадзуми, а в смущённом пареньке с разбитыми костяшками — Ки.

Мафиози достал второе фото и сел с ним обратно, дожидаясь ответа друга. Он понятия не имел, почему вдруг решил взять эту вещь. Ки уже несколько раз порывался выкинуть ее, но каждый раз его руки останавливались и убирали картинку куда-нибудь.

— Я... могу приехать к тебе? — раздался вопрос после долгого молчания.

— Нет, — недолго думая отчеканил Ки.

Больше всего он боялся, что вчерашняя ситуация повторится, но в этот раз он не сможет дать отпор. Благодаря сегодняшнему сеансу мужчина понял, что он так и не смог отпустить свои чувства к Кадзуми, как ему казалось. Они просто ушли на второй план, вследствие пережитого им в армии. Действия друга просто разворошили их, вырвали наружу. В планы мужчины не входило снова дать загореться этому почти потухшему костру.

— Как скажешь. Я хотел извиниться за вчерашнее.

— Мне не нужны твои извинения. Я прекрасно знаю, что ты не считаешь, что сделал что-то неверно.

— …

Ки ответил молчанием на молчание.

— А если попрошу прощение за то, что было ранее? Насколько я помню, ты мне тогда не дал возможности извиниться.

— ”То, что было ранее”? А что было ранее? — мужчина стал играть в дурачка, но при этих словах его пальцы крепко сжали рамку.

— Ты и сам знаешь что, — бесцветно сказал Кадзуми. Ему явно не хотелось говорить это самому.

— Правда? Я что-то не припомню.

Поняв, что Ки не намерен прекращать свою игру в незнайку, а еще и, скорее всего, испытывает наслаждение, ставя его в неудобное положение, босс сдался.

— Я прошу прощение, что переспал с женщиной, когда мы с тобой встречались.

— Ах, так ты об этом. Хорошо, прощаю.

Кадзуми нахмурился:

— Так просто?

— Да, так просто. Я верю тому, что ты сказал, что это был твой первый раз с женщиной. И я так же помню, что мы сразу же после этого разбежались. Надеюсь, ты был после этого по-настоящему счастлив.

Ки говорил все это безэмоционально, просто констатировал факты. Но такой подход заставлял Кадзуми страдать сильнее всего.

— Между нами ничего не было. Я хотел тебя найти, но не смог. Все, что я от тебя получил — это письмо.

— А ты ожидал другого? И, насколько я помню, после этого у нас все наладилось. Мы остались друзьями и вели переписку. Все было замечательно.

— Пока ты не пропал на целых два года! Ты хоть представляешь, как я волновался?!

— С чего вдруг?

— Ки... Нет, Рюдзи. Можешь мне не верить, но ты единственный на всем белом свете кому я полностью доверяю и никогда не усомнюсь. И вдруг ты исчез. Я словно один на всем белом свете остался.

От этих слов в груди у Ки кольнуло. Такое глубокое доверие... Он и понятия не имел, что Кадзуми к нему настолько тепло относился. С другой стороны, его поступок все еще не давал мужчине покоя.

— Я хочу сменить тему, — сказал мужчина.

— Хорошо, — с небольшим промедлением ответил Кадзуми спокойным тоном.

Забавно. Со стороны показалось бы, что глава группировки говорит одним и тем же холодным тоном, но Ки умел различать те или иные оттенки в его речи. Сейчас он был спокоен, но до этого в его голосе были нотки беспокойства и теплоты. На словах же про женщину — стыд. Повисло долгое молчание. Так и не найдя тему для дальнейшего разговора мужчины распрощались. Ки поставил фото на прикроватную тумбу и лег под одеяло. Взглянув на фото в последний раз, он провалился в сон.