Вдох-выдох (2/2)

— Вот, — рядом с чашками на столе появляется коробка печенья, — Марина сегодня угостила.

Дима хмыкает, но угощение берет.

Арсений садится с противоположной стороны стола. Перед ними небольшая часть заросшего еще зеленой травой участка, высокий забор, но его загораживают молодое деревце вишни и сирени, оставшихся от прошлых владельцев. Комары все еще летают и кусают, но парни сидят в плотных джинсках и толстовках. И, кажется, комарам не сильно нравится запах диминых сигарет.

— Мама вот не знает, закрывать веранду или так оставить?

— Оставьте. У вас окна большие — света много. А это пусть таким природным местечком будет.

Попову отчего-то смешно.

— Так ты у нас еще и архитектор?

— А ты просто вслух размышлял? Я думал, ты совета просишь.

Арсений задумывается. Он действительно просто рассуждал, вернее, решил, что надо что-то сказать, чтобы их посиделки не были похожи на чаепитие старых супругов, но ощущение товарищества резко изменила его планы. Да и сама мысль не кажется странной.

— И то, и другое. Передам маме. Она еще и беседку хочет, — он усмехается и снова поворачивается к Позову. — Что думаешь на этот счет?

— Беседка это хорошо.

Арс смеется.

— Есть какие-то приятные воспоминания?

— Мы в беседке одни, за пределами этой беседки стена дождя, а на улице никого.

Арсений прикрывает глаза и представляет себе этот не красочно описанный пейзаж, но увиденное ему все же нравится. Он чувствует этот приятный запах озона и ощущение влюбленности. Неловкости и счастья. И ощущение, что вы одни в этом мире.

Он даже подумать не мог, что Димка так легко будет делиться с ним вот такими моментами. Но и что Дима, представитель агрессивной субкультуры, будет поддерживать его любовь к косметике, он и представить не мог. Наверно, на Диму вообще гадать не стоит, он всегда удивит.

— Романтично. Где это было?

— В лагере.

— Твой первый поцелуй?

— Ага.

— Вы общаетесь?

— Нет, конечно, — Дима отмахивается, делает затяжку и запивает это чаем. Арсений на это кривится и уже с подозрением косится на свой чай. — Смена закончилась на следующий день, а контактами мы не обменялись. С тех пор ее не видел.

— Печально.

— Да брось ты, — Позов отмахивается, и от этого движения пепел с сигареты падает Диме на ногу, обжигая. Он тихо ругается и отряхивается, но рассказывать продолжает в том же тоне. — Разве не так должны заканчиваться первые отношения? Тем более лагерные.

— Ну, мне казалось, что лучше стараться для отношений сделать все возможное.

Димино лицо снова резко становится грубее, и Попов, наверное, никогда к такому не привыкнет. Если Димка становился по-настоящему серьезным, дело важное, а напрягаться рядом с новым другом страшно.

— Слушай, мы были детьми, нас это не волновало. Отношения на расстоянии даже взрослые поддерживать не умеют, что говорить о детях? Тем более я считаю, что лучше закончить все на хорошей ноте, чем ждать, когда все безвозвратно разрушиться, и доводить друг друга до несчастья.

Иногда, вот как сейчас Дима говорил очень глубокие мысли.

И Попов немного завидовал. Его первые отношения счастливыми назвать нельзя было. Девочка часто обманывала его и уходила гулять с другими девчонками и мальчиками. Хоть в конце отношений ей хватило совести сказать Арсению в лицо, что ей с ним скучно, да еще и не чувствует она его любви. Хотелось сказать, что сложно что-то чувствовать, когда одно звено отношений все время где-то пропадает, но тогда Арсению это все уже надоело, да и появилась новая влюбленность, которая вызывала больше волнения, ведь тогда он впервые влюбился в парня, и надо было решать, что с этим делать.

Попов моргает и осознает, что последние несколько минут они с Димой провели в тишине. Как будто его друг уловил настроение и желание Арсения остаться один на один со своими мыслями, и не стал вмешиваться. Нарушил он молчание, когда точно понял, что не станет отвлекать парня разговорами.

— Арс, ты хочешь пойти на завтрашнюю дискотеку?

Активно двигаться в душном и тесном спортзале, в котором скопятся дети разных возрастов, пытаясь произвести друг на друга впечатление?

— Нет. А что?

— Давай погуляем?

А он уже ждал приглашения на бал в духе американских ромкомов.

— Опять на заброшку?

— Как будто тебе не понравилось, — парень усмехается. — Просто прогуляем ее.

— Сказали же, что на ней обязательно появиться.

— Пай-мальчик, — беззлобнно шепчет Позов. — Ну, если там не будет меня, всем будет только лучше, а как уйти тебе, я покажу.

Арсений сомневается, что если кто-то успеет его заметить и увести в разговор или танец, он сможет сопротивляться. Не то чтобы он был таким безвольным, просто это чертово воспитание хорошего мальчика все же давало свои плоды.

Дима, видимо, замечает его сомнения.

— Хорошо, я тоже пойду, и мы уйдем вместе.

— А как же твоя репутация плохого парня? Если тебя увидят со мной, подумают, что я на тебя, не дай бог, хорошо влияю.

— Или что я позвал тебя на стрелку.

Арсений смеется.

— Уйдем незаметно, по очереди, я что-нибудь придумаю, — он кидает окурок деревянный пол, мнет ногой, потом тихо ругается и поднимает мусор, стараясь оттереть темное пятно пепла. — Встретимся в курилке.

— Когда?

— Ты поймешь.

***</p>

Сложно не понять точное время, если в качестве будильника Дима решил использовать драку с каким-то парнем. Что ж, Арсений должен признать, что Позов неплох в придумывании планов отступления и отвлечения. Если драку и бардак, из-за которых его выгонят прочь из зала, можно назвать таковым. Наверное можно, раз главную задачу он выполнил. Это действительно помогло Попову незаметно покинуть дискотеку, увильнув до того, как Марина начнет с ним разговор, за котором по велению судьбы должен был начаться медляк, на который он, как самый настоящий джентльмен, должен был ее пригласить.

Арсений стоял в назначенном месте, засунув руки в карманы пиджака, который его заставила напялить мама, и пинал носком кеда упавшие листья. За спиной продолжали играть русские и зарубежные хиты, которые Арсений периодически слышал на MTV, который смотрела мама, пока убиралась.

— Значит, тебе и парни нравятся, и девушки?

Арсений вздрагивает и успевает пережить микроинфаркт, пока не узнает голос Димы. Какая тупая привычка появляться неожиданно с неожиданными вопросами.

Но это интересно. Еще недавно Дима ничего не знал, а теперь задает прямые вопросы?

Друг ответа будто и не ждет, будто задал вопрос только для того, чтобы довести Арсения до паники. Он идет вперед, и Попов невольно следует за ним, и это раздражало бы, если бы не оранжевый закат, музыка, оставленная за плечами и капелька безумства, которого ему вечно так не хватает.

Они проходят за песочное футбольное поле, и Дима присаживается на бордюр и закуривает. Немного погодя Попов повторяет за ним, только смертельную палочку не берет. В этом смысле он предпочтет чупачупс или жвачку в виде сигареты. Вообще они, пусть и не сговаривались, но понимали, что оба планировали убежать от школы подальше, чтобы не быть заодно с этим стадом, тем более в этом Арсений был уверен после диминой драки. Но также не сговариваясь, они просто сели сюда слушать музыку в уединении от всего мира. Будто их подсознание все еще старалось убедить их в том, что они еще дети и вот такие развлечения им необходимы.

Вдох-выдох и мы опять играем в любимых.

Пропадаем и тонем в нежности заливах,

Не боясь и не тая этих чувств сильных.

Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.

Тишину, повисшую между ними в очередной раз, нарушила песня группы Т9. Точнее, они обращают на нее внимание из-за того, что услышали возмущенный голос одноклассницы, достаточно громкий, чтобы они услышали его так хорошо с такого расстояния.

— Не трогай меня, козел! — она выхватывает свою руку из чужой хватки и, злая, покидает парня, которого быстро окружают друзья, пытаясь подбодрить. Ее быстро нагоняют подружки, разодетые в яркую одежду.

Парни провожают этот спектакль взглядом.

Не молчи — ты просто говори со мной.

Дай крылья мне, дай силы взлететь над землёй,

Пустой покинуть мир, забыть пустые лица

И вечно плыть по небу белой птицей.

— Не жалеешь, что не пошел к ним?

— Нет, мне с тобой веселее.

— Мы же молчим и ничего не делаем.

— Ну вот представь, на сколько мне отстойно с ними.

Дима улыбается.

Ты любовь моя, ты печаль моя

И если вдруг исчезнешь ты — сойду с ума я.

Они обмениваются подколами и будничными фразами. В основном Арсений кратко рассказывает о новом хобби своей мамы и о том, что отец снова пропадает на работе, а Дима просто сидит и слушает, иногда разбавляя повествование друга своими комментариями и вопросами.

И если что случиться, то ты прижмёшь к плечу,

Залечишь раны, радостью подменишь печаль

Дашь поцелуй мне и светлой станет даль.

Пройдёт боль и счастье утопит меня.

Счастье быть с тобой, только тебя любя,

И будут лететь годы, осушая воды,

Храня бережно нашей любви оду.

***</p>

А через пару песен они действительно окончательно покидают территорию школы. Они прогулочным шагом идут по линиям и высмеивают дома или участки других людей. На улице холодает. Дима застегивает свою куртку — гораздо более разумное решение, — и прячет руки в карманах, в одном из которых Арсений отчетливо видит очертания пачки сигарет. К лучшему или худшиму, тему ориентации своего друга Позов больше не поднимал. Видать, ему и правда не интересно все, что связано с людьми.

— Это было весело, — перебивает сам себя Арсений, стоя у своей калитки.

— Не преувеличивай.

— Раскусил меня, — как же просто. — Но я действительно не жалею. Получилось так, что и на дискотеке мы были и не были одновременно.

— Это да.

Неожиданно тишину и спокойствие улицы сбивает громкий звонок диминого телефона. Он смотрит на экран, хмурится и сбрасывает вызов.

— Ладно, давай.

Он пожимает Арсу руку и быстро ускользает из виду.

Дома Попов придумывает на ходу веселую и правдоподобную историю о том, как он круто провел время со своими одноклассницами и даже медляк станцевал. Да, с одноклассницей. Нет, она мне не нравится. Да, уроки сделал. Кушать не буду, нет, пойду в комнату, спасибо, мам.

Он целует ее в щечку и поднимается к себе. Парень открывает шкаф с «этими манерными рубашками», проводит руками по ткани и смотрит на свое отражение на внутренней стороне дверцы шкафа.