Глава 4. Дом в пламени (1/2)

За окном комнаты в гостинице «Утренний бриз» поднималось солнце.

Утомившийся после долгого пути постоялец крепко спал на кровати, развалившись под теплым шерстяным одеялом. Его одежда и оружие лежали рядом на стуле, аккуратно сложенные таким образом, чтобы в любой момент их можно было быстро надеть и без промедления сбежать от настигнувшей во сне опасности.

Но на этот раз она пришла тихо. Без скрипа и шороха она проникла легким ветерком сквозь щели в двери и, материализовавшись рядом с Путешественником в юного барда, уставилась на его красивое лицо.

— Попался… Хи-хи-хи… — прошептал Венти, повторяя сказанные несколько часов назад слова, но голос лишь всколыхнул воздух возле уха спящего.

Мальчик погладил его волосы, разметавшиеся по подушке — блестящие, как золото, и мягкие, как дорогой сумерский шелк. Они скользили по пальцам, пытаясь убежать из плена, но от этого желание прикоснуться к ним только сильнее разгоралось в его груди.

Венти наклонился и запечатлел на его губах поцелуй гораздо более глубокий, чем прошлый. Шаловливая рука проникла под одеяло, погладив грудь и живот Путешественника, что медленно вздымались от дыхания, и мягко обхватили его находящийся в спокойствии член.

— Хм-м-м… — промычал спящий, скривившись от внезапного прилива удовольствия.

— Тише… Тише… Ш-ш-ш-ш…

Венти слегка подул ему в ухо, и Путешественник затих, убаюканный волшебным ветерком. Тем временем мальчик уже поглаживал его член по всей длине, наслаждаясь ощущением того, как тот крепнет в его пальцах и становится все более скользким от выступившей на головке жидкости.

Продолжая активные движения рукой, он зарылся лицом в золотистые локоны и, вдохнув их пшеничный аромат, легонько укусил партнера за мочку.

— Х-х-хха…

— Тебе так хорошо? — умилился Венти, — Тогда я продолжу…

Тело Путешественника выгнулось, пытаясь уйти от настойчивых ласк в районе паха и горячего языка, проникшего в его ухо, но мальчику не нужна была физическая сила, чтобы удержать его. Как будто сам воздух вокруг сдавил их обоих своей тяжестью, не позволяя тесному контакту разорваться.

— Тебе от меня не уйти, как ни пытайся… И кто из нас теперь беззащитный «ребенок»?..

— Хх-хаа… Х-х-х-хха…

Путешественник задрожал, и его член выстрелил белой горячей спермой прямо Венти в ладонь. Но того это ничуть не смутило. Слизав неестественно сладковатую жидкость, он подержал ее во рту и, лишь вдоволь насладившись вкусом, проглотил.

— Ты ведь не человек… Верно? — серьезным тоном спросил мальчик, поглаживая напоследок его раскрасневшиеся от возбуждения губы, — Так и быть… Храни свои секреты. Я понимаю, ведь у меня самого их в достатке…

Венти поднялся с кровати и снял с себя накидку, которая всегда выглядела новой и чистой, через какие бы расстояния он ни прошел. Положив ее на одежду Путешественника, он взял со спинки стула потрепанный длинный плащ темно-коричневого цвета и обернулся в него, как в теплый кокон, пахнущий внутри дождем и травами.

Смерив спящего молодого человека нежным взглядом, он заговорил, и его голос, как мягкий бриз, переходящий в шторм, становился с каждым словом все более жестким:

— Я не солгал — ты правда очень сильно мне понравился. Мне даже немного жаль, что я выбрал тебя, но… Не стоило мне отказывать… Теперь ты на своей собственной шкуре узнаешь, что в Мондштадте бывает с теми, кто отвергает Бога… Хи-хи-хи…

***

— Повторяю вопрос еще раз. Куда ты дел Небесную Лиру?

— А я повторяю свой ответ: я даже не знаю, о чем идет речь…

Дилюк устало вздохнул и сделал внушительный глоток из бокала с вином, опустошив его полностью. Мужчина восседал в глубоком кресле с бархатной алой обивкой, как повелитель на троне, а Итэр, что до сих пор не решил, кем является — гостем или заложником в его доме, примостился на стуле напротив.

— Значит, причина, по которой за тобой пришла главный скаут Ордо Фавониус с целым отрядом вооруженных воинов, для тебя тоже загадка? Всем рыцарям дан приказ задержать чужака в зеленом плаще, которого видели у собора прошлой ночью. Разве это не ты?

— Нет. Эта вещь мне не принадлежит. Тот бард — Венти, должно быть, подменил наши плащи и подставил меня.

Дилюк поставил бокал на столик и встал с кресла. Медленным шагом он обошел кругом завернутого в зеленую накидку молодого человека, пристально вглядываясь в его понурую фигуру.

— Почему тогда «вещь, которая тебе не принадлежит» все еще на тебе? Почему лицо прячешь?

— Я сильно болен и не хочу пугать окружающих своим…

Не успел Итэр договорить, как Дилюк резким движением сдернул с него капюшон, выставив на обозрение золотистые мягкие локоны. Тяжелые сапоги продолжили стучать о каменный пол, ошеломляя повисшую в гостиной тишину.

— Зачем солгал?

— У меня есть свои причины, которые я не хочу раскрывать.

— Ты же понимаешь, что своим молчанием ты лишь добавляешь мне желания сдать тебя рыцарям?

— Тогда почему все еще не сделали этого?..

Дилюк продолжил ходить туда-сюда, как лев вокруг жертвы, и заговорил:

— Из-за Небесной Лиры. Я давно хочу заполучить ее в свою коллекцию и, наконец, у меня появился шанс. Сегодня в полдень, после утренней службы, Церковь должна была провести ритуал Великой Песни, но что-то пошло не так. Я сам еще не знаю всех подробностей, но мне доложили, что Ордо Фавониус рыщут по всему городу в поисках похитителя этой реликвии.

— Ритуал?.. — Итэр пожал плечами, — И для чего он?

— Сложно сказать. Небесная Лира веками хранится в главном соборе Барбатоса, но до сих пор даже у самой Церкви нет никаких веских доказательств, что она на самом деле ему принадлежала. Записи о ритуале были найдены совсем недавно в запретных архивах. Что именно он делает — неизвестно. Но кардинал и настоятельница собора вбили себе в голову, что если провести его с Небесной Лирой, то в Мондштадт снизойдет божество собственной персоной.

— Зачем Церкви заниматься такими рискованными вещами?..

— От отчаяния. Ты прибыл совсем недавно и не знаешь, с какими тяготами сталкивается Мондштадт в последние годы. Ордо Фавониус и Церковь разрывают город напополам, изображая перед простым народом, что действуют вместе, хоть для всех уже давно очевидно, что это может обернуться гражданской войной. В Вольфендоме завелись волки настолько огромные и кровожадные, что их не берут ни мечи, ни порох. А таких жестоких бурь мы и вовсе никогда не видели. Сейчас самое удачное время, чтобы дать жителям надежду и таким образом захватить власть, и Церковь этим воспользуется.

— Неужели Барбатос действительно откликнется на эту… песнь?