Глава 3. Огневихрь (1/2)

Над крышами Мондштадта едва забрезжил рассвет, как у таверны «Доля ангелов» раздался топот конских ног.

Вороной жеребец выскочил из тронутого ранними солнечными лучами леса и остановился возле парадных дверей. Всадник с огненно-рыжими волосами, одетый в дорогое черное пальто, отороченное мехом чернобурой лисицы, слез с коня и привязал его к ближайшему столбу. После этого он вошел в заведение с видом полноправного хозяина, кем, собственно, и являлся.

— Доброе утро, мастер Дилюк.

Чарльз, как обычно, прибирал главный зал перед закрытием, а увидев своего господина, поприветствовал его суровым, но почтительным тоном. Пара пьянчуг, которые не ушли этой ночью домой, тоже кивнули ему в знак уважения.

— Показывай, — лаконично ответил он и последовал за барменом на задний двор, не размениваясь на ответные любезности.

Когда мужчины подошли к низкой скамье, стоящей возле забора среди пустых бочек, Дилюк изучил труп завсегдатая таверны равнодушным взглядом. Приподняв запачканную кровью скатерть, он осмотрел разорванную железом гниющую плоть и проговорил:

— Безупречный удар копьем. Ночная сестра?..

— Верно, — подтвердил бармен, — Та, что постоянно покупает у нас вино. Зашла как раз в тот момент, когда он нес какую-то чушь про Барбатоса.

— Выходит, сам виноват. Но я не потерплю убийств на своей территории. Это вредит бизнесу. Клиенты должны чувствовать себя в безопасности, особенно — когда пьяны.

— Прикажете больше не обслуживать ее?

— Нет, — Дилюк опустил край скатерти и, распрямившись, поправил перчатку, — Конфликт с Церковью нам пока ни к чему. На этой неделе наливай всем чуть больше обычного, чтобы фермеры не ушли в таверну в городе.

— Слушаюсь. А что делать с трупом?

— Хоронить дураков за свои деньги я не собираюсь. Брось его в лесу. Если повезет, то скауты отыщут, а если нет, достанется на поживу волкам…

— В этом нет совершенно никакой необходимости! Мы забираем тело!

Беседу мужчин прервал мелодичный женский голос. Обернувшись, Дилюк и Чарльз увидели, как в их сторону идет миниатюрная девушка в белоснежной рясе, а за ее спиной — высокая женщина, словно окутанная в саму ночь, с копьем за спиной.

Трактирщик скрестил руки на груди, недоброжелательно приветствуя их, и сухо сказал:

— Настоятельница. Какой сюрприз. Еще и в такую рань. Разве вам не нужно готовиться к сегодняшней службе?

Барбара посмотрела на мертвого пьяницу и нахмурилась, от чего стала напоминать обиженного ребенка, а затем сложила руки в молитве:

— Этот визит никак не повлияет на исполнение моего долга. Я пришла, чтобы собственными глазами увидеть ужасное преступление, ставшее причиной гибели невинного человека!

— Неужели?.. Как удивительно, я собирался побеседовать с вами о том же самом… — начал было Дилюк, но Барбара перебила его.

— Пьянство! Отвратительный грех, что день за днем остается безнаказанным в стенах нашего благословленного Барбатосом города! Из-за ваших чудовищных напитков маленькая девочка стала сиротой!.. И как вы собираетесь загладить свою вину? Скормить тело ее отца волкам?!

— …

Мужчины промолчали, смерив взглядами Розарию, которая стояла позади настоятельницы с таким видом, будто смерть этого человека никаким образом ее не касалась. Впрочем, за ее черной вуалью вообще было трудно разглядеть хоть какие-то эмоции.

— Похоже, кто-то ввел вас в заблуждение, — продолжил Дилюк, — Давайте я проясню ситуацию. Этот человек погиб вовсе не от пьянства, а от того, что сестра Розария проткнула его горло копьем насквозь. Если не верите мне, можете изучить труп самостоятельно и убедиться.

— Что?..

Барбара переменилась в лице и растерянно уставилась на свою спутницу, но даже пристальное внимание никак не заставило ночную сестру начать оправдываться.

— Я видел это своими глазами, — подтвердил Чарльз, — И предупредил сестру о последствиях.

— Как же так… — девушка задумчиво покрутила в пальцах крест, висящий на ее шее, — Получается, тот Путешественник сказал неправду?..

— Какой еще Путешественник? — поинтересовался Дилюк.

— Тот, что привел Диону в собор. Он ни слова не упомянул о том, что погибший позволял себе еретические высказывания!

— Диона?.. — Чарльз пожал плечами в ответ на вопросительный взор хозяина, — Это его дочь, которая приходила сюда каждый вечер? Сегодня я ее не видел, но был слишком занят в таверне и даже не вспомнил о ней. А насчет Путешественника… Был один странный чужак. Замотан в плащ так сильно, что едва было видно лицо. Наверное, прокаженный. Но деньги были и ел как не в себя.

— Мне он показался замечательным человеком, полным добродетели, — кивнула Барбара, — Я верю, что он солгал из лучших побуждений. Должно быть, решил, что я откажусь помочь Дионе, если узнаю, что ее отец — безбожник.

— А вы откажетесь? — провокационно спросил Дилюк.

— Разумеется, нет. Малышка не должна нести ответственность за грехи родителей. Я лично удостоверюсь в том, что эти еретические бредни исчезнут из ее чистого разума, как ветер!

— Тогда что вы будете делать с телом?..

Все четверо посмотрели на холодный бледный труп, который благодаря стараниям неравнодушного бродяги стал предметом бурных обсуждений.

— Сестра Розария, пожалуйста, — тихо приказала Барбара, и ее молчаливая телохранительница подошла к скамье и с легкостью, будто это была пушинка, взвалила мертвеца себе на плечо.

— Вы все-таки его забираете? — поинтересовался Чарльз.

— Да. Черным овцам, скрывающимся в нашей пастве, нет места на священной земле. Поэтому его тело будет выставлено на площади в качестве предупреждения… А когда жители Мондштадта услышат Великую Песнь, я уверена, подобных ему станет гораздо меньше.

— Вы действительно собираетесь играть на Небесной Лире? — спросил Дилюк серьезно, — Никто уже много веков не пытался проводить этот ритуал. Одумайтесь, настоятельница. Эта опасная безделушка никому не навредит, будучи в моей коллекции…

— Глупости! — Барбара сердито топнула ногой, — Небесная Лира — это бесценная реликвия Церкви, и я уже не раз говорила вам, что она не продается! Сегодняшняя служба изменит все! Я позабочусь об этом!!!

Заключив, что разговор с продажным трактирщиком больше не принесет никакой пользы, девушка развернулась и с высокомерным видом последовала за Розарией, что тащила на себе убитого ей же человека без всяческих угрызений совести.

Дилюк же смотрел им обеим вслед, ощущая, как в его душе борются смешанные чувства — облегчение от того, что труп больше не является его проблемой, и предчувствие скорой катастрофы.

— Слишком много на себя берут, — подтвердил его мысли Чарльз, — Если Ордо Фавониус что-то не предпримут, Церковь захватит полную власть в городе. Вероятно, мы должны сказать мастеру Кэйе…

— Нет, — грубо сплюнул Дилюк, услышав острое для его слуха, как стекло, имя, — Эти распри нас не касаются. Все, о чем я хочу думать, — как сохранить дело моего отца на плаву. Больше меня ничего не волнует. Впрочем…

Дилюк повернулся к старому другу, которому он бы легко доверил не только благосостояние одной из своих таверн, но и свою жизнь, и задал вопрос, который после разговора с настоятельницей остался для него открытым:

— Тот Путешественник, о котором она упомянула… Расскажи мне о нем подробнее.

***

Вечная Ночь.

Небеса, полные светил. Водоворот сияющих вспышек. Сиюминутная жизнь и преждевременная смерть в мириадах гаснущих фатумов.

А среди них — две прекрасные маленькие звездочки, кружащиеся в космическом танце, схватившись за руки.