Глава 4. Дом в пламени (2/2)
— В этом и проблема — никто не знает. Небесная Лира — сосредоточие древней и темной магии и должна содержаться в безопасном месте. В таком, как моя коллекция…
— Зачем вам коллекционировать что-то подобное?
Дилюк остановился прямо за спиной Итэра, и молодой человек почувствовал, как по ней пробежали мурашки от страха. Очень высокий, одетый во все черное и с суровым выражением лица, этот мужчина и так вызывал у него боязливую оторопь своей властностью, и она стала лишь сильнее после того, как пленник понял, насколько тот склонен к одержимости.
— Мне нравятся опасные… и редкие вещи…
Длинные сильные пальцы сняли с его плеча прядь волос, и бережно потерли их, словно проверяя золото на пробу.
— Почему? — попытался сменить тему Итэр, зная, что попытка сопротивляться сделает только хуже.
— Из-за моего отца. Он внезапно умер, оставив на меня дело всей своей жизни. А я мечтал… о другом. Хотел защищать Мондштадт. Как рыцарь Ордо Фавониус. Но теперь все в прошлом…
Итэр скосил взгляд на полку над камином, на которой покоился закованный в крепежи и начищенный до блеска клеймор. Пусть тот выглядел всего лишь как украшение комнаты, но теперь, после этих слов, он легко мог бы представить, как Дилюк, облаченный в латы, сметает им врагов со своего пути.
— Поэтому вы собираете «опасные» вещи, чтобы заключить их под замок и не позволить кому-то навредить?..
— В том числе. У меня больше нет воинской чести, но есть много денег. И я не пожалею их, чтобы защитить город от предателей и самонадеянных святош.
— Тогда позвольте мне уйти. Я не имею никакого отношения к Небесной Лире и не знаю, где она находится. Когда я покину стены Мондштадта, то больше никогда здесь не появлюсь…
Но взывать к разуму Дилюка было уже поздно. Он наклонился ниже к Итэру и крепко схватил за запястье, не позволяя ему встать с места. Затем вдохнул запах на его макушке, будто это был спелый виноград из свежего урожая.
«Паймон, остановись!» — строго подумал Итэр, обращаясь к своей незримой спутнице.
Хи-хи-хи… Аппетитная душа… Душа со вкусом пепла и разочарования… Так вкусно… Хочу ее… Хочу больше…
Вторя ее словам, Дилюк запрокинул голову Итэра и жадно впился в его губы, даже не подозревая, что находится под чарами ненасытного паразита. Пленник замер, никак не сопротивляясь его ласкам, ведь знал, что попытка вырваться лишь сильнее распалит желание в сердце одержимого.
— Ты останешься со мной, — мрачно сказал Дилюк, когда сладкий вкус поцелуя насытил его, — Не пытайся сбежать — здесь повсюду мои люди и натренированные псы. Не знаю, кто ты, но я никогда ничего подобного не ощущал… Ты явно опасен. И станешь частью моей коллекции…
— …
Итэр промолчал, продолжая недвижимо сидеть на стуле. Обреченным взглядом он наблюдал, как хозяин особняка выходит из комнаты, запирая дверь за собой на ключ. За окном же небо клонилось к ночи, но даже в темноте были видны железные прутья, не позволяющие как забраться внутрь особняка, так и выбраться из него.
Молодой человек сел возле камина и поднес руки к пламени. Теперь все, что он может — ждать.
Если Дилюк сможет перебороть ужасную болезнь, что уже сковала его душу в своих жадных тисках, он скоро будет свободен. А если нет…
Дом самого богатого человека в Мондштадте обречен.
***
Дилюк шагал по коридору особняка в направлении своей спальни, чтобы, наконец, снять с себя верхнюю одежду и отдохнуть после напряженного дня. Его ноги заплетались от внезапно поразившей его слабости, в горле пересохло, несмотря на бокал лучшего вина, а разум шатался из стороны в сторону в горячечном бреду.
— Что я только что делал?.. С кем я только что говорил?..
Образ чужака с золотистыми волосами превратился в размытый сияющий ореол, ослепивший его своим светом. Должно быть, он слишком много выпил за беседой с ним. Собрав волю в кулак, он решил спуститься на первый этаж, чтобы разыскать там Аделинду и…
Хи-хи-хи-хи-хи-хи…
Проходя мимо огромного зеркала в галерее, Дилюк заметил краем глаза незнакомый силуэт в отражении.
— Кто здесь?!
Он резко вскинул голову и увидел в конце коридора фигуру маленькой девочки, одетой в белое и блестящее, как свежевыпавший снег на солнце, платье. Ее прелестное личико было занавешено такими же белоснежными длинными волосами, а голову украшала золотистая диадема. Единственное, что никак не укладывалось в ее инфантильный миловидный образ — широкая зловещая улыбка и текущая по ее бледным губам слюна.
Горячая душа… Сломленная душа… Так вкусно… Хи-хи-хи-хи… ХИ-ХИ-ХИ-ХИ-ХИ!!!
Смех девочки заставил Дилюка сильнее отшатнуться к стене и схватиться за голову от невыносимой боли, стучащей в висках.
— Ты кто такая? Пошла прочь из моего дома!
Это не твой дом… И никогда не был твоим… Но я подарю его тебе…
Стены вокруг раскололись подобно яичной скорлупе, и из широких трещин полилась темно-красная жидкость, а приторно-сладкий запах винограда заполонил все вокруг. Хозяин особняка увязал сапогами в тягучем вине и барахтался в стороны, пытаясь сбросить с себя наваждение.
Только он собрался кинуться обратно в гостиную за клеймором, как вдруг вино вспыхнуло, и коридор объяло сильное пламя. Но оно не грело своим теплом. Как бы сильно ни бушевал огонь, одетый в пальто Дилюк все равно ощущал всем телом пронизывающий холод.
— Пошла прочь! Я тебе не подчинюсь!
Стоило ему это крикнуть, как вдруг в руке появилось до боли знакомое, но утерянное во мраке памяти ощущение. Пальцы Дилюка крепко сжали рукоять меча, который как по волшебству возник в его ладони. И теперь его бьющийся в ярости разум даже не задавался вопросом, как тот в ней оказался.
Девочка же продолжала стоять на одном месте, хитро улыбаясь и слизывая слюну со своих губ. Порочный демон, которого он сам впустил в свой дом вместе с подозрительным чужаком. И сам же прогонит прочь.
Замахнувшись на нее мечом, Дилюк побежал вперед, а шлейф из пламени летел следом за ним, как за переродившимся в огне фениксом.
— Я защищу свой дом… Убирайся, чудовище!.. Я УБЬЮ ТЕБЯ!