уже ничего не осталось (1/2)
Он опускает голову на свои колени. Берет в руки пистолет.
— Давай поиграем?
Широко улыбнувшись, Джайро ставит яблоко себе на голову. Он складывает руки на пояснице и выпрямляет спину вдоль стены. Джонни хмурит брови. Щурится. Рука соскальзывает с подлокотника. Стреляет.
Целое яблоко падает вниз. Темные струйки медленно текут между стеклянных тусклых глаз. Челка прикрывает кровоточащую дырку во лбу. Стиснув зубы, Джонни простреливает Джайро щеку. Он отшвыривает пистолет и судорожно хватается за покрывало. Мертвое тело сползает вниз по стенке. И кровавые полосы плетутся рядом. Собираются вместе. А пустые, мутные глаза. Все еще смотрят именно на него. Именно на Джонни.
Джайро валится на пол. Он корчится, вертится с боку на бок и нервно всхлипывает. Сначала он покраснел, а затем неестественно побледнел. Джайро выгибает спину, жмурится и поджимает колени. Он тяжело дышит через рот, жадно хватаясь за пыльный воздух. Тело настолько ныло и стонало, что только бесконечные метания могли хоть на немного приглушить эту боль. А боль ужасная. Странная. Кожа рвется изнутри. Вены порваны костями. И скрежет когтей разрывает мышцы. Джайро хнычет, резко сгибая и разгибая суставы.
— Что с тобой? — Заторможено спрашивает Джонни, сидя у ножки кресла.
— Я не знаю… Не знаю… — Выхаркивает из себя Джайро, опираясь ладонью о стену. — Может, я вмазался неправильно… Может, хуйню подсунули, а я не проверил.
— Но ведь со мной все нормально.
— Организм может по-разному среагировать.
Шумно выдохнув, Джайро потихоньку плетется вдоль пошарпанных трещин — нужно разогреть кровь. Так он решает. Ноги цепляются друг за друга. Штукатурка лезет под ногти. Остатки ободранных обоев сливаются друг с другом. Джайро мотает головой и скалит зубы.
— Где же я мог ошибиться… Как же я мог ошибиться… — Приговаривает он шепотом.
Кровь постепенно выталкивает ошметки отравы. И Джайро облегченно выдыхает. Он отхаркивает остатки рвоты, сгорбившись над забитым унитазом. Сплевывает застрявшие между зубов переваренные куски. Туалетной бумагой вытирает перемазанные блевотой рот и пальцы. Смывать смысла нет — красно-коричневые ошметки только забьются между плиток в полу. Он только накрывает их крышкой и возвращается в комнату. Садится на диван — и груда костей рухнула в его теле. Только мешок гнилого мяса отрешенно откидывает голову к потолку.
Джайро тянется к середине столика. Чтобы подлить вина и себе, и маме. В желудке тянет. Кайф заполнил его. Больше ничего не лезет. Он лишь вытолкнет лишнее наружу. Джайро глотками пытается залить в себя вино, изредка закусывая виноградом.
— А папа где? — Спрашивает один из братьев.
— На работе. Придет завтра утром. — Мягко отвечает мама.
— Эй, дылда, что вы с мамой пьете? — Подбегает к Джайро самый младший.
— Тебе не понравится. — Усмехается Джайро.
— Ну дай! — Он топает ножкой.
Мама легонько улыбается — и Джайро протягивает младшему бокал. Искривив лицо, он высовывает язык, морщится и ставит бокал рядом с Джайро.
— Сам пей свою кисляку! — Напоследок младший заявляет и убегает к своему стульчику.
Джайро только тихо посмеивается. Он уже который раз накручивает пасту на вилку, а затем роняет ее обратно в тарелку. Снова накручивает. Подперев щеку кулаком, Джайро уныло всматривается в свисающие макароны. Живот все сильнее сдавливает. Чувство голода постепенно отмирает. Как и все остальные чувства.
— Ну чего не ешь? Не нравится? — Беспокоится мама.
— Нет. Не хочется. — Сдавшись, Джайро бросает вилку и откидывается на спинку стула.
— Ты не заболел?
— Да просто устал.
— Можно я тогда доем? — Влезает в разговор брат.
Подтолкнув к нему тарелку, Джайро поднимается со стула. Он залпом допивает свой бокал, выдыхает. И кладет в рот кусок сыра.
— Дальше есть не будешь — форму потеряешь. И будешь страшным, девчонок у тебя уведу. — Улыбаясь, говорит братец и вываливает еще одну порцию в свою тарелку.