Неожиданный инцидент в Сити (2/2)

Но необходимо — хотя бы из любопытства.

Медленно открыв глаза, он увидел перед собой юношу, что сидел перед ним на корточках с какой-то особой грацией.

— Что с тобой случилось? — а голос был спокойным и размеренным, словно к этому человеку в дом никто побитый не вломился.

— Я…Я просто, — Джисон попытался ответить и все объяснить, но грудную клетку свело спазмом, и он, схватившись за нее, начал хрипеть и падать на бок, головой к незнакомцу. Во рту был металлический вкус крови, что ощущалась уже и на губах, и на подбородке. Но самый большой шок за вечер Джисон испытал в тот миг, когда почувствовал на лице аккуратное прикосновение мягкой ткани — незнакомец вытер ему кровь с лица своим шелковым платком.

— Мне жаль… — судорожный вдох, — что все так вышло, и я вам испортил вечер.

Прохрипев что-то относительно внятное, Джисон все же поднял глаза, чтоб посмотреть на своего спасителя. Это был молодой юноша, казалось, что его ровесник, с азиатской внешностью и безумно красивыми темными глазами, что сразу притягивали к себе взгляд и смотрели спокойно, но со смесью удивления с беспокойством. У него были необычные для его расы светлые волосы, что в свете ламп казались и вовсе… золотистыми.

— Ты можешь встать? — незнакомец приподнялся, протягивая ему руку, будучи готовым и подхватить Джисона, если нужно будет.

— Да, вполне…

Опираясь на руку незнакомца в красивом темно-фиолетовом шелке, Джисон аккуратно поднялся на ноги, тяжело выдохнул, переводя дыхание и смотря в одну точку, чтоб собраться с мыслями и хоть немного прийти в себя. Незнакомец тем временем мягко толкнул его в сторону, чтоб направить в нужное место и усадить на мягкий стул в прихожей, что располагался чуть поодаль вломившегося в дом мальчишки. Джисон выдохнул снова, прислушиваясь и закрывая глаза — вокруг царила блаженная тишина, отчего он уже готов был начать молиться за человека перед ним. С улицы не слышалось ни криков, ни свистков полиции, что, дай бог, пробежала мимо, а в доме можно было услышать лишь тихое тиканье часов — незнакомый юноша сохранял такую нужную сейчас Джисону тишину, что, казалось, даже не дышал.

— Так что с тобой случилось?

— Подрался… с хулиганами, которые пытались ограбить бедолагу в переулке, а тот позвал полицию. Пришлось удирать, ничего хорошего меня бы не ждало.

Джисон откинулся на спинку стула, что казался ему самым удобным местом на свете, и открыл глаза, чтоб наконец-то осмотреться нормально — и рассмотреть своего спасителя. Он искренне ожидал, что и в первом попавшемся доме его отколошматят за такое вторжение, но юноша перед ним этих ожиданий не оправдал. Незнакомец в шелковой фиолетовой рубашке с шейным бантом стоял напротив него спокойно, с гордой осанкой и аккуратно сложив руки в карманы брюк — окровавленный платок уже покоился на столике рядом с Джисоном.

— Как мне к тебе обращаться, рыцарь?

— Меня зовут Хан Джисон, — он не смог удержать смешок от того, как незнакомец его назвал. Рыцарь в рваных штанах, что завалился на порог в ночи. — Можете просто Джисон.

— Очень приятно, — юноша слегка поклонился, сложив руки за спиной, а Джисон смог расслышать в его речи едва уловимый, но такой знакомый акцент. — Вэй Бао к вашим услугам.

Джисон слегка вытянул ноги перед собой, что безумно гудели после такой... насыщенной вечерней прогулки по Сити. Штаны, и без того потрепанные, выглядели после драки еще хуже, потому что во время этого джентльменского действа он успел отбить себе колени об мостовую. Секунды по ощущениям растянулись в целые часы, во время которых он то и дело приговаривал про себя «еще пять секунд и пора вставать, еще секунду и пора уходить». Не хотелось досаждать господину, который и так проявлял чудеса эмпатии и сострадания своем молчанием и спокойствием. За дверью было тихо, не было слышно ни констеблей, ни суматохи, ни громких воплей — лишь стук копыт и скрип экипажей где-то вдалеке. Если опустить тот факт, что Джисон в тот момент находился в абсолютно незнакомом доме с незнакомым хозяином, то этот вечер можно было бы принять за самый обычный, коих у него были сотни.

— Еще минута, и я вас покину, — дыхание Джисона постепенно восстанавливалась, но тянущая тупая боль по всему телу даже и не думала уходить, — как и обещал.

— Не нужно быть врачом, чтоб оценить твое состояние, далекое от идеального. Сегодня здесь кроме меня больше никого нет, так что ты можешь перевести дух подольше, — Вэй Бао склонил голову набок, рассматривая сидящего перед ним Джисона. — Если только отдашь мне свою трость и вывернешь все карманы наизнанку перед тем, как пройти в дом. Прости, никакого холодного оружия.

— Насовсем отдать? — и глаза Джисона комично округлились от искреннего удивления, отчего Вэй Бао тихо и бархатно засмеялся.

— Я не принимаю столь дорогие подарки от незнакомых людей, так что твоя трость, которая явно используется не в качестве модного аксессуара, полежит под замком в прихожей.

— Но мы знаем имена друг друга, так что не слишком-то и незнакомы.

— Знания — вещь относительная… Но я бы все равно хотел узнать подробности сегодняшнего ночного инцидента, поэтому позволь мне пригласить тебя на чашечку чая в гостиную.

Сняв сюртук в помещении, как и подобает воспитанному гражданину, Джисон послушно вывернул все карманы, засовывая свой цилиндр в рукав — чтоб не потерять (и Вэй усмехнулся от такой детской привычки). Карманы сюртука оказались пусты, как и все остальные, поэтому господин спокойно пропустил Джисона в дом. Внутреннее убранство немного отличалось от того, что он раньше видел в дорогих домах — пространство было обставлено не вычурно, выдержано, с преобладанием бежевых и красных цветов. По правде сказать, это мало подходило на дом жилой — это могло быть чьим-то гостевым домом или временным пристанищем. Помещение казалось каким-то… необжитым. В приглушенном свете и среди явного аромата мяты Джисон подумал, что все равно хотел бы именно такое, теплое и комфортное «гнездо» для Грачей, а не какой-то сарай. В гостиной он заметил изящный сервиз из фарфора, а на стене небольшой декоративный свиток бежевого цвета, висящий в развернутом состоянии — на нем были изображен сюжет с какими-то элегантными птицами и незнакомыми Джисону иероглифами. Он прищурился — это не было похоже на хангыль старика Седжона. А жаль.

— Я могу задать вопрос? — Джисон сидя на мягком кресле в гостиной, пытаясь не потерять из виду господина Вэй, который передвигался по дому мягко и почти бесшумно, словно кот. — Это же не… жилой дом, верно?

— Верно, — Вэй Бао присел напротив него, чуть отодвигая чайный столик, что стоял между юношами. — Это гостевой дом пекинских дипломатов. Я — один из них. И пока что живу здесь в гордом одиночестве.

— О, — Джисон удивился очередной раз за день. Дипломатов среди его знакомых, да еще и такого происхождения, у него еще не было. — О-о-о-о… Клянусь, я не знал об этом, когда бежал куда глаза глядят, лишь бы от полицейских оторваться. Вы, получается, родом из Китая?..

Господин Вэй молча кивнул, разливая чай по изящным чашечкам — они были даже тоньше, чем у Елизаветы.

— А я родом из Кореи. Мы почти земляки.

— Я заметил… Все-таки Лондон — удивительное место. Мы живем в эпоху, когда этот город крыс и туманов является столицей всего мира, куда стекаются бродяги со всего света.

— Ваша правда, в моей банде можно кого угодно найти. Есть даже парни из Австралии!

— Так и думал, что ты выходец из уличных банд — только такие горожане могут удирать от полиции в столь поздний час.

Джисон потянулся за чашкой снова, чтоб сделать глоток и неосознанно скрыться за ней — обычно в высшем обществе презирали таких, как он. Случались, конечно, исключения — но на то они и исключения, чтоб быть редкими. Презирали за то, что обреченные на бесславную смерть выживали и пытались бросить вызов сильным мира сего. Однако, господин Вэй отреагировал на это абсолютно спокойно, сидя напротив него с тонкой длинной трубкой в руке и закинув ногу на ногу. Джисон невольно засмотрелся на то, как мелькнула искорка в руках Вэй Бао — он аккуратно зажег трубку, закурил, и после этого мужчину начал обволакивать необычно густой дым, что красиво расплывался по комнате и устремлялся облаками вверх к потолку. Дипломат в целом держался с Джисоном на равных: не смотрел на него сверху вниз (хотя даже был на дюйм выше) и не общался с ноткой презрения. Вэй Бао видел в нем лишь обычного собеседника, который был интересен ему — пусть и с необычным видом деятельности.

Господин Вэй Бао относился к нему спокойно даже несмотря на их происхождение и национальность.

— Хорошо, а теперь рассказывай, — Вэй Бао выдохнул клуб дыма, а Джисону показалось, что мятой запахло сильнее — возможно, он даже видел букетик этого растения на подоконнике, — как так вышло, что ты оказался на моем пороге. Ну и… про свою уличную деятельность тоже можешь рассказать.

Джисон поставил на столик чашку, откашлялся, выпрямился поудобнее на кресле, а затем начал свой рассказ. Начал с того, как он прогуливался и наткнулся на хулиганов, что бесчинствовали — а он не смог пройти мимо, потому что так поступают только слабаки. Затем поверхностно рассказал про Грачей и предложил господину Вэй свою помощь в будущем — услуга за услугу, Джисон все-таки джентльмен. Тот в ответ улыбался, смотрел в упор на Джисона, практически не моргая, перебирал тонкими пальцами свою трубку и кивал — принимал предложение мальчишки, сидящего перед ним и грызущего безе из вазочки. С каждой минутой, проведенной в компании Вэй Бао, Джисону становилось все спокойнее и теплее на душе — казалось, что его аура мягко и постепенно обволакивает самого Джисона густыми облаками. Господин Вэй казался тем человеком, которому хотелось рассказывать о своих насущных делах больше, словно Джисон был опьянен и не отдавал себе отчёт, поэтому он продолжал свою историю: про стычки банд, про прибывших со всего света иммигрантов в Грачах, даже про Красавчика из Чипсайдских работяг, что был его земляком, но почему-то не хотел с ним ладить. Джисон говорил, смотря в его темные бездонные глаза так пристально, словно зачарованный. Сам Вэй Бао слушал все внимательно и с неподдельным интересом, лишь иногда задавая вопросы. Его спокойный голос завораживал — казалось, что даже боль от ударов в драке и быстрого бега постепенно утихала под его размеренный тон и сладкий запах пряной ванили, что постепенно становился все отчетливее. Джисон уже мог его где-то слышать раньше — но не помнил, где. О себе мужчина рассказал немного: дипломат из Китая, работал с бумагами, да ездил на встречи, отчего из Сити практически не выбирался, поэтому и Лондон толком не видел — не говоря уже о бандах. Впрочем, что-то про них все же слышал, потому что истории с Уайтчепела доходили и до Сити в том числе.

Возможно, это и было причиной того, что Джисону позволили остаться — банальное человеческое любопытство.

От неожиданно громкого звука Джисон дернулся, чуть не выронив чашку и всматриваясь в чуть затуманенное помещение, а господин Вэй даже бровью не повел — большие домашние часы пробили полночь.

— Мне, наверное, пора, — Джисон растерянно заправил за ухо темную прядь, понимая, что он просидел у нового знакомого несколько часов. — Не передать словами, как я благодарен за ваше проявленное милосердие.

— Полно тебе, — Вэй отмахнулся, аккуратно опуская свою трубку на столик. — Обычная человечность, о которой забыли в этой индустриальной клоаке капитализма. Мне была приятна беседа с тобой, Джисон.

В прихожей трость вернулась к своему владельцу, а Джисон накинул свой сюртук снова, отряхивая его от уличной пыли и приглаживая помятый подол. Дыхание перехватило на миг в тот момент, когда господин Вэй взял его за ворот сюртука, развернул к себе и начал поправлять топорщащийся воротник рубашки и шейный платок, что тоже сбился во время драки. Его тонкие пальцы скользили по одежде, разглаживая неровности ткани и смахивая пылинки, пока Джисон молчал и завороженно смотрел на мужчину перед ним. Господин Вэй Бао был сказочно красив в приглушенном свете прихожей: утонченные аристократические черты лица, холеная кожа, светло-русые волосы, что казались очень мягкими на вид, и большие темные глаза, обрамленные длинными ресницами, что смотрели сосредоточенно, пока Вэй приводил юношу в порядок. Это было что-то… настоящее? Может, они были ровесниками, а может, господин Вэй был старше Джисона всего на пару лет — но это не волновало бродягу. Не волновало — в отличие от неосязаемой, неуловимой ауры этого мужчины со взглядом, что пронзал насквозь. Все его движения, манеры, тонкие сладкие ароматы, странный акцент, вся его грация и темно-фиолетовая рубашка с жемчужными пуговицами неосознанно притягивали, словно какая-то тайна — что ждала своей разгадки.

— Ты уверен, что сможешь добраться целым и невредимым до… до места, где живешь? — Вэй остановил свои ладони на плечах Джисона и посмотрел ему в глаза. — За окном поздний час, наружу лезут всякие черти.

— Я сам похож на черта, — Джисон не мог отвести взгляд, понимая, что это, вообще-то, не очень культурно. — Со мной все будет в порядке, не переживайте.

— Хорошо, — ладонь мужчины ловко скользнула под сюртук, к нагрудному кармашку жилета, от чего у Джисона начали краснеть уши, а Вэй Бао всего лишь сложил туда еще один шелковый платочек. — Тогда до новых встреч. Будь осторожен, Хан Джисон.

Ночь приняла Джисона в свои объятия холодным мартовским ветром и непроглядной тьмой, которую едва могли развеять уличные фонари, разливавшие на темные улочки желтый свет.

Юноша поежился — было прохладно, сыро и промозгло. Неудивительно для Великобритании, но достаточно грустно для жизни. Ветер тихо и мерзко завывал между кирпичных стен, принося с Темзы смрадный туман, где-то вдалеке противно скрипели ставни ворот и дверей, что уже давно заржавели, а далекий гул фабрик, доходивший даже до Сити, лишь дополнял мрачный оркестр. Джисон шел дворами, избегая главных улиц, прислушиваясь к окружающим звукам: скрип колес редких экипажей, ржание лошадей, возгласы и громкие разговоры заплутавших бродяг и лай собак — из всего этого складывался окружающий фон, от которого по спине пробегали мурашки. К этому можно было привыкнуть — и Джисон давно привык, но все же сжал в руке трость покрепче. Непривычное чувство начинало разливаться в груди по пути домой, в маленькую комнатку, что он снимал. Беспокойство? Тревога? Страх? Нет, Джисон не боялся — но его инстинкты и чувства начинали медленно, но верно и глухо бить в колокол. По стенам зданий пробегали чьи-то тени, прячась от света фонарей — Джисон не оборачивался в их сторону, не обращая на них внимания и пытаясь поймать тени в своем собственном разуме. В сегодняшнем вечере все было не так. Все пошло не так, как должно было быть. От той изящной гостиной в бежево-красных тонах шел манящий обратно уют. От господина Вэй Бао шло тепло — к которому хотелось вернуться, и Джисон не сразу это понял. Не сразу понял, что первым человеком, который за долгое время позаботился о нем хотя бы немного, стал случайный незнакомец, которого ему подкинула жизнь. Мысли набегали одну на другую, словно волны на берег Темзы — Джисон ведь действительно уже многие годы жил в холоде улиц, неся на себе непосильную для двадцатитрехлетнего юноши ношу, заботясь о целой банде таких же, как он. Пусть даже эта забота и была достаточно своеобразной — никакой ласки и чего-то лишнего. Убитое детство являлось к нему вновь, но уже призраком — и вот его убить не удавалось. Улица не давала шансов на то, чтоб желать для себя ласки и заботы, но…

Вдали раздался выстрел — Джисон дернулся всем телом, до хруста в костях сжимая трость. Обычно к огнестрельному оружию чаще всего прибегали Негодяи, потому что в их рядах был мастер по обращению с порохом. Видимо, этой ночью кому-то не повезло перейти ему дорогу.

…но этого все равно не хватало так сильно.

Господин Вэй Бао смог дать ему хотя бы крупицу чего-то теплого и светлого, и это так сильно начало сбивать Джисона с мыслей — казалось, что даже боль в теле постепенно начала возвращаться. Он совсем забыл о ней, когда был там, в гостиной — словно сейчас начал отступать болевой шок. Что-то тянуло обратно к Вэй Бао, но инстинкты вздрагивали так, словно чуяли какую-то опасность.

Но Джисон никогда не сдавался перед лицом опасности.

Уайтчепел встречал лающими собаками и тихими звуками музыки, что разливались по улочкам — где-то все еще работал публичный дом. Внезапно возникнувшая тревога постепенно исчезала, хотя бы из-за того, что теперь знакомыми были не просто очертания улиц, а буквально каждый угол. В родных улицах Уайтчепела было намного спокойнее, даже несмотря на то, что весь Лондон был уже таким. Глубоко в душе Джисон был даже рад тому, что был близок к дому, даже если им являлась небольшая съемная комнатушка — под конец этого долгого и экстраординарного вечера на него накатила неприятная усталость.

— Что за побитые собаки здесь бродят? — Джисон мог бы даже испугаться в такой ситуации от неожиданной реплики откуда-то сбоку, но этот голос он знал слишком хорошо. — Не пора ли им под забором зализывать свои раны?

— Давай оставим все распри на следующий день. Сам же видишь, что я побитая собака, а добивать лежачего как-то не по законам улиц, — взгляд сам устремился в сторону, туда, где виднелась высокая фигура. — Хёнджин.

Джисон был одним из тех немногих людей в Лондоне, если не в целой Великобритании, кто знал настоящее имя Красавчика из Чипсайдских работяг. Хван Хёнджин. Выходец из Кореи, которого жизнь также занесла в далекие и холодные края — и вынудила также выживать.

— Что с тобой? — Хёнджин слегка смягчился, услышав свое имя, и окинул взглядом Джисона, оценивая его состояние. — Выглядишь так отвратно, что даже подходить к тебе не хотелось.

— Так зачем подошел?

— Потому что захотел удостовериться, что ты не сдохнешь через метр — без мелкого и вечно визжащего грызуна мне будет скучно.

— Со мной все в порядке, как видишь. Просто уличная драка в Сити.

— Неплохо проводишь день. А я думал, что ты и твои шавки как-то связаны с выстрелами. — Хёнджин кивнул головой в сторону обитания Джисона, предлагая вместе с ним продолжить путь, а не стоять посреди улочки. — Ты же слышал их?

— Слышал, нас это не касается, слишком много работы, чтоб нарываться на такие случаи. Какие шансы, что там замешаны Негодяи?

— Огромные! Их чертов пиротехник жаждет славы Гая Фокса, клянусь, однажды весь Лондон взлетит на воздух из-за него.

— Любопытно, что довело до выстрела… А там не замешаны твои, случаем?

— Нет, все, как ты сказал. Да и кто будет бегать и устраивать уличные бои в такой час. Мои работяги смогут надрать задницы твоим пташкам и днем.

С Хёнджином, Красавчиком, у Джисона не заладилось с самого начала. Да и каким образом это могло произойти, когда они узнали друг о друге уже будучи в двух враждующих группировках? Красавчик был главарем банды еще тогда, когда Джисон только освоился в Грачах, ну а когда и вовсе их возглавил — то Хёнджин только порадовался тому, что у него теперь еще больше причин, чтоб задирать нового главаря Грачей. И с причинами, и без. Джисон считал, что негативно настроенный к нему Красавчик — это взаимно, но все равно видел в этом заносчивом юноше что-то особое. Помимо того, что они были одной национальности, в Хёнджине виделось что-то такое, слегка родное и совсем забытое. На солнце его волосы выглядели совсем уж светлыми, а с цветом его банды — желтым; Хёнджин и вовсе вызывал ассоциацию с подсолнухами. Которых было целое море на другом конце света.

— А как ты оказался здесь в такой час?

— Воздухом дышал, тебя мои дела волновать не должны.

Несмотря на то, что Хёнджин решил пройти с Джисоном какой-то отрезок пути до жилья последнего, он не был настроен на душевный разговор. Джисон же вспоминал, с какой обидой рассказывал о Красавчике господину Вэй Бао.

И ведь правда, почему все так?

— Все, мне нужно в другую сторону, так что проваливай. Шуруй отсюда быстрее, и так на тебя уйму времени потратил.

— Стой, — Джисон внезапно для себя ухватил Хёнджина за рукав, отчего тот дернулся. — Я хочу задать тебе один вопрос.

— Никакого толку от тебя, баламошка. Валяй.

— Почему ты считаешь меня своим врагом?

— Ты что, об мостовую головой ударился со всей дури, или об фонарь тебя приложили? Что должны думать друг о друге главари банд, что хотят перерезать друг друга?!

— Ты не кидаешься так на Рыжего, например.

— И что? Может, у меня с этими выродками из Негодяев меньше счетов, чем с твоими. Может, ты раздражаешь меня одним только своим жалким существованием, ты не думал об этом?

Джисон молчал, упрямо цепляясь за рукав Хёнджина. Тот недовольно дернул рукой, но это ему не помогло освободиться от хватки.

— Почему?

— Я не обязан объясняться перед тобой. Отпусти меня, глупый щенок.

Хёнджин дернул рукой снова — но это не помогло опять. Джисон же напротив, отпустил рукав и в то же мгновение ухватился за локоть Хёнджина еще крепче, смотря на него в упор.

— Я не отпущу, пока ты не ответишь!

— Да что с тобой сегодня не так? Ты же и без того дурной, а сейчас и вовсе слетел со всех катушек!

— Неужели тебе так сложно просто ответить на этот вопрос: почему ты меня так ненавидишь?!

Джисон сжал руку юноши так сильно, что ему наверняка было больно — и на лице Хёнджина действительно промелькнула боль. Но вряд ли она была от того, что небольшая ладонь сильно держалась за его руку. Глухо прорычав и с силой стряхнув с себя чужую ладошку, Хёнджин грубо схватил Джисона за грудки и притянул к себе, чтоб заглянуть ему прямо в глаза.

— Я всей своей душой ненавижу тебя. Ты напоминаешь мне то, что приносит мне боль, что преследует меня в кошмарах. Напоминаешь то, что я всю жизнь пытаюсь забыть. И я ненавижу тебя за то, что несмотря на все это, я никогда не смогу убить тебя. И никому не позволю это сделать.

В глазах Хёнджина Джисон впервые увидел столько боли и отчаяния — и этого хватило, чтоб больно стало ему самому. Юноша смог выдержать зрительный контакт лишь несколько мгновений, потому что Джисон смотрел на него без капли ненависти, а затем оттолкнул от себя, словно уличную шавку. Джисон едва удержался на ногах, не решаясь сказать хоть слово, а Хёнджин молча ушел, не решаясь даже посмотреть на него снова.

Добравшись до своей маленькой комнаты, Джисон обессилено рухнул на кровать. В груди собирался такой огромный комок эмоций, которого у него не было уже долгие годы — и он не знал, что с ними делать. Жить с людьми, понимать их, было гораздо сложнее, чем просто драться с ними. Сердце разрывало от противоречивых эмоций: с одной стороны он нашел для себя что-то новое, от чего было так хорошо. С другой: только что мог потерять что-то важное. Дышать было все еще тяжело, и не только из-за физических повреждений. В итоге Джисон быстро уснул с редкими слезинками на своих по-детски пухлых щеках.

Ночью ему снились подсолнухи и сладкая ваниль.