III (2/2)

— Возбуждает? — шепчет дядя, наклоняясь к нему.

— Если только отвращение, — морщась отвечает Веларион, прослеживая его взгляд.

Перед глазами непроизвольно мелькает Хелейна. Хелейна совсем другая, полная противоположность всех, кого он когда-либо встречал. У нее по-детски искренние и трогательные глаза, мягкая, загадочная полуулыбка на губах — иногда благосклонная, иногда снисходительная. Весь ее образ нежный, нереальный, словно вырванный из снов. Она совмещает в себе изящество королевских особ и неукротимый огонь драконов. Джейс готов днями слушать ее речи — на первый взгляд совершенно бессвязные, но между строк таившие в себе какую-то непостижимую тайну, известную лишь Хелейне.

Эйгон ведет его дальше, на верхние этажи. На втором парочка женщин в возрасте пьют какой-то пахучий отвар и разговаривают — громко, почти кричат. Они не обращают на принцев совершенно никакого внимания, и Веларион надеется, что это из-за маскировки, а не потому, что Эйгон захаживает сюда так часто, что стал незаметным завсегдатаем. Поднявшись на крышу, Джекейрис оглядывает темный, раскрашенный синими узорами навес, под которым сидит рыжеволосая женщина, перемалывающая что-то в деревянной чаше. Ее карие глаза цепляются за Эйгона, и тонкие губы изгибаются в усмешке, запястья и лодыжки обвешаны украшениям, и какое-то мгновение Джейс полагает, что это подделка, но потом он видит взгляд Эйгона, и все сомнения по поводу ценности отпадают разом.

— Ариса, — приветствует ее Эйгон, улыбаясь краешком губ, — позволь представить Джекейриса Велариона, моего племянника.

— Принцы, — она слегка склоняет голову, с огоньком озорства в глазах.

— Ариса слышит все, что происходит на улицах Семи Королевств, и видит все, что творится в любых его стенах.

Женщина смеется, и ее смех кажется игривым, почти снисходительным.

— И что же волнует знать?

— Ты нам скажи, — Эйгон присаживается прямо на землю, скрещивая под собой ноги, — происходит ли что-то, что должно нас волновать?

— Дай мне направление, Эйгон. Улицы полны различных слухов. Говорят, что скоро грянет гражданская война черных и зеленых за трон, что ваши драконы разгуливают, где хотят, и что те, в ком течет их кровь, не боятся огня.

Джейс обвинительно косится на дядю. Пустая трата времени. Ни один из слухов не оказывается правдой. Разочарование и раздражение грозят вырваться в паре колких фраз, но Эйгон перебивает его, снимая капюшон.

— Что-нибудь еще насчет драконов? Может, что-то, что не должно было привлечь наше внимание?

— Есть здесь один постоялец: язык после двух кубков становится развязный, но и на воображение не жалуется, — задумчиво говорит Ариса, возвращаясь к своему занятию. — Про Драконий Пепел слышали? Что-то вроде секты. Ничего серьезного, — она усмехается на этот раз криво и фальшиво, — обожествляют вас, всадников, но кто из нас, простых смертных, этим не грешит? Все мы хотим взмыть в небеса.

— Много их?

— Не знаю, — Ариса пожимает плечами. — Если бы было много, то мы бы про них слышали больше. А так — лишь пара слов.

— Больше ничего не слышала?

— Нет, принцы, — лукавая улыбка говорит, что ее хозяйка делает им милостивое одолжение, делясь знаниями. Она провожает их долгим взглядом.

Джекейрис не удивляется, находя Люка, спаррингующего с Эймондом на одной из тренировочных площадок. Они с Эйгоном останавливаются, протискиваются сквозь небольшой круг людей, не боясь снимают капюшоны. Эймонд и Люцерис не виделись десять лет — за это время связь ослабла, почти ничего не давала о себе знать. Но теперь, видя их тренировочный бой, он как никогда прежде понимает — она не пропала. У брата в глазах — азарт, его движения плавные, в местах резкие, неточные, странным кажется, что они невозможным образом сочетаются со стилем дяди, чьи движения, наоборот, —точные, сдержанные, взвешенные. Там, где Люк не думая делает выпад, Эймонд блокирует его, словно зная все его движения наперед. Их манера нападать, обороняться, кружить вокруг оппонента — все отдавало изяществом, королевской грацией, полным доверием и уважением. Последний раз они сражались десять лет назад, но двигаются так, будто никого другого в роли соперников не знали никогда. Они считываю слабые и сильные стороны друг друга и используют свои знания — все это выглядит, как танец.

— Присоединитесь? — спрашивает Эймонд, его взгляд, до этого момента ни разу не отвлекшийся от поединка, скользит по ним с Эйгоном. Люк с удивлением смотрит на них, замечая впервые.

— Нас не нужно просить дважды, — Эйгон входит в круг из людей, обнажая меч, и Джейс с предвкушением следует за ним.

Они вчетвером делятся на две команды. Таргариены против Веларионов — отпадает почти сразу. Сплетни о гражданской войне не нуждаются в дополнительных поводах, зато первенцы против вторых сыновей — звучит зрелищно. Джекейрис жалеет об этом почти сразу же — сверхъестественное понимание друг друга связанных поражает и немного пугает. Люди вокруг них вздыхают, иногда даже хлопают, и старший Веларион в какой-то момент начинает бояться — зрители догадаются, что что-то не так, что Эймонд и Люк связаны древней валирийской магией или, что более вероятно, просто черной магией. Сам бой выходит легкий, приятельский, как в детстве — без оскорблений и доведений до пределов, без безумной жажды победить.

Они заканчивают поединок, когда уже совсем выдыхаются, приятная усталость начинает потихоньку скапливаться в мышцах и зеваки вокруг них понемногу расходятся. Эйгон убирает со лба потные волосы, передавая флягу с водой.

— Тренировки без надзора Коля намного приятнее.

— Не могу не согласиться, — бормочет Джейс, вспоминая детские бои с Кристоном, пытавшимся криками и грубой силой втереть в них искусство клинка. Деймон не проявлял особой мягкости, но у него это получилось гораздо лучше.

— Выяснили что-нибудь? — Эймонд вкладывает меч в ножны одним плавным движением. — Хелейна не узнала ничего нового от слуг.

— Поговаривают о новой секте. Драконий Пепел о чем-нибудь вам говорит?

— О том, что у кого-то любовь к громким словам? — Люк пожимает плечами, направляясь к замку.

— Что-то серьезное?

— Не особо, — Джейс пьет воду, следуя за родственниками, и едва не спотыкается о камень. На мгновение ему кажется, что он видит Деймона, но когда он выпрямляется — никого нет. — У них не много последователей.

— На самом деле, — медленно начинает Эйгон, — иметь собственную секту не так уж и плохо. Слепо следующие всем твоим словам люди.

— Этим можно обладать, стоит лишь надеть корону, — замечает Люцерис, он идет задом наперед, чтобы видеть лица дядей и брата. Джейс с нетерпением ждет момента, когда он упадет.

— Нет, — спустя какое-то время говорит Эйгон. — В секте они сделают это из любви и обожания. С короной на голове это другое.

***</p>

— Люцерис, завтра с рассветом ты отправишься к лорду Борросу Баратеону, — за ужином говорит Рейнира. Ее взгляд, спокойный и теплый, останавливается на лице младшего брата. — Передашь послание.

Джейс косится на Эймонда — тот не отвлекается от своей еды, но Джекейрис знает — дядя прислушивается.

— Зачем?

— Его дочери достигли брачного возраста. Накануне он прислал письмо с просьбой обсудить договор.

— Там отказ? — унылым голосом спрашивает Люк.

— Не совсем. Мы пока не рассматриваем подобный союз, но и не говорим нет. Он смягчится, увидев тебя в роли посланника, — обещает матушка, ее рука едва заметно дергается, чтобы погладить сына по волосам, но она останавливает себя. Поворачивается к Алисенте, и та что-то ей шепчет. — К сожалению, найти виновных в смерти Хранителей пока не удалось, но это ненадолго, — Рейнира обводит взглядом всю семью за столом и тяжело вздыхает, откладывая столовые приборы. — На ступенях опять неспокойно. Морской Змей тяжело ранен. Принцесса Рейнис просит нас о помощи. Деймон и я отправляемся туда с рассветом. Джоффри, Эйгон и Визерис побудут на Дрифтмарке с Бейлой и Рейной. Мы не можем откладывать это, — она тянет руку мужу, и Деймон сжимает ее пальцы, поддерживая каждое ее слово.

Его отчим всегда был жаден до битв, возраст эту жажду притушил, но не искоренил. Возможно, двадцать лет назад можно было бы с уверенностью сказать, что это единственная причина его незамедлительного выступления, но сейчас, быть может, есть что-то еще. Долг перед дочерями, желание помочь родителям некогда любимой жены или что-то глубже и куда более скрытное.

— В Староместе требуется мое присутствие, — Алисента печально обводит взглядом собравшихся за столом. — Возникли некоторые проблемы с лордом Ормундом. Дейрон поедет со мной, но это ненадолго.

Джейс улыбается брату, тоскливо ковыряющемуся в еде, и несильно пинает его под столом в надежде вывести из раздумий. Люцерис закатывает глаза, но отвечает на ухмылку.