33. Заблуждения и их цена (1/2)
Когда у тебя в руках лишь молоток, всё вокруг похоже на гвозди.</p>
В гробовой тишине раздался нерешительный голос:
— Ты... ты правда считаешь, что он даст мне шанс?
В шоке от увиденного пребывали все. Первым откликнулся Хиггс:
— Да, правда...
— Не тебя спрашивали, смазливый. Иди, там, займись своими делами, пока взрослые разбираются. Бабам там глазки построй, как обычно, или что ты там ещё умеешь...
— Малфой, а ты не охуел?...
— Захлопнись, сказал. Меня не твой ответ интересует. Блейз?
Тому́ — потребовалось ещё немного времени, чтобы прийти в себя после такого сообщения, адресованного лично ему. Кое-как опомнившись, он проморгался, растерянно оглянулся по сторонам, а потом посмотрел на Драко и пожал плечами:
— Тут сейчас ни в чём нельзя быть уверенным... И — реально, следи за языком. Ещё раз нахамишь Теренсу — считай, что нахамил мне... Но — да, как минимум шанс — Гарри тебе даст... а может, уже дал. Только мы не понимаем, где.
— Ладно... Тогда без обид, смазливый. Не знал, что ты теперь под протекторатом дома Забини.
— И — что важнее — под покровительством Гарри, — недовольно добавил Блейз. — А вот об этом — ты уже точно знал.
— Ладно-ладно... Уяснил. И... — Драко впервые звучал столь неуверенно. — Блейз, сам как считаешь, мне надо согласиться? Он взаправду?
— Думаю, да.
— А может, он так просто подстилает себе соломку заранее — чтоб дать мне задание, с которым я не справлюсь, и торжественно покарать потом?
— ДРАКО, Я НЕ ЗНАЮ! Это твоё решение — тебе его и принимать. Может, это всё — вообще, просто скрытый тест на доверие. Мы свои — знаешь ли, уже прошли. И решение там было — ой какое непростое! В моменте было страшно — пиздец! Теперь — твоя очередь.
— И принять ты его должен сам, — недовольно буркнул высокий блондин. — А не как обычно, прикрываясь другими.
— И что, если я ему доверюсь — он меня помилует? — не обращая внимания на ремарку Теренса, Малфой вновь обратился к старому другу.
— Думаю, да... — после недолгих размышлений ответил тот. — Но попотеть, доказывая ему свою верность — тебе точно придётся. Гораздо усерднее, чем всем остальным.
— Да уж сам догадался...
— И будь морально готов, что для профилактики он пару раз может тебе всё-таки устроить показательную порку. Он там, конечно, уверял нас изо всех сил, насколько предпочитает пряник вместо кнута... Но в твоём случае — лучше не обольщаться. Думаю, сам всё понимаешь.
— Понимаю... — с тяжелейшим вздохом ответил Малфой. — Но оно того сто́ит по итогу?
— Мне кажется, стоит. Но думай сам. Он отдельно подчеркнул, как важно, чтоб это было именно ТВОЁ решение... ваше. Это всех касается. Все слышали? — он окинул взглядом тех, кто занял сторону Драко. — Думайте сами. Но думайте живее. Мы и так уже дважды провалили все сроки. По идее, я ему уже сказал, что мы все на его стороне. Так что, раз уж он сейчас не в Хогвартсе... если кто-то собирался линять — бего́м собирать вещи прямо сейчас! Мы ему передадим, что неправильно истолковали ваше решение ранее и постараемся выгородить... Тем более, я реально думал, что вы тогда по-настоящему решились.
***</p>
Гарри с Кормаком на цыпочках, стараясь не издавать ни звука, обошли стойку и спрятались за ней, сев на пол и прислонившись к ней спиной.
— Это кто? — шёпотом спросил третьекурсник.
Его бойфренд в ответ лишь злобно зыркнул и ещё раз приставил указательный палец к губам, требуя сидеть тихо. А потом — помедлив, пожал плечами.
«Значит, точно посторонний. Так, лучше перестраховаться...»
Гарри сунул руку в карман и достал стеклянный пузырёк, демонстративно подняв его до уровня глаз, показывая Кормаку. Тот ответил лишь пристальным настороженным взглядом.
Гарри слегка встряхнул зелье и приподнял плечи в вопрошающей позе, стараясь беззвучно выразить своё предложение. Через пару секунд раздумий блондин кивнул. Но, видимо, он не так истолковал суть предложения и взмахом указал на Гарри в жесте: «Давай, принимай».
Брюнет ненадолго замешкался, помотал головой — и второй рукой взялся за прядь своих волос, указывая на недостающий ингредиент. Затем — вопрошающе взглянул на блондина.
На сей раз — тот, кажется понял. Он указал на Гарри в жесте «сиди здесь», а сам — осторожно выглянул из-за укрытия.
— Так, Стиви, аккуратнее, — донеслось от входной двери. — Тут не только твоя защита, если что.
Поняв, что Тиберий пока что занял незваного гостя своей болтовнёй, Кормак, пригнувшись, проследовал к дальнему углу кухни и медленно, дабы случайно не скрипнуть дверцей, открыл один из навесных кухонных шкафов. Сунув туда руку и нащупав что-то — он столь же тихо прикрыл дверцу за собой, пригнулся снова и прокрался обратно к их укрытию, заодно заняв более безопасное место позади Гарри, поближе к стене. Оказавшись в самом углу, он протянул пару тёмных волосков.
Недоумевая, чьи они и откуда Кормак их сейчас так внезапно достал, гриффиндорец растерялся. Но в данный момент — было не самое подходящее время для каких-то там уточнений, поэтому он просто доверился своему парню, забрал волосы и спешно добавил их в уже откупоренный бутылёк. Зелье тут же вступило с ними в реакцию. Как только горлышко перестало пузыриться, третьекурсник рывком сделал глоток, но выпил лишь половину.
Скривившись от кислого вкуса, он протянул остатки блондину, на что тот ответил недоумённым взглядом. Через миг он встревоженно схватил руку своего парня за запястье и отодвинул её от себя, обратно к Гарри, требуя, чтобы тот немедленно допил остатки. Но брюнет — лишь нахмурился, перехватил зелье в другую руку и ещё более настойчиво протянул бутылёк снова.
«Мы же ОБА скрываемся. Пей давай, не выёбывайся!» — взгляд третьекурсника не допускал никаких возражений.
Через секунду он почувствовал, как у него по лицу побежали первые волны метаморфозы — и он сунул склянку в грудь блондину совсем требовательно. Тот, наконец, согласился, забрал сосуд и сам выпил вторую половину.
Вскоре два студента-гриффиндорца смотрели друг на друга, наблюдая одно и то же лицо. Они оба перевоплотились в какого-то смуглого мускулистого мужчину лет 25-30-ти на вид, довольно высокого: ростом почти с Кормака.
Обладатель этих угольно-чёрных волос был с широкой челюстью, густой щетиной на лице и татуировкой на правом предплечье: Гарри увидел, как она виднеется у Кормака под одним из рукавов рубашки, которые до этого, как обычно, были закатаны, демонстрируя бицепсы, достойные уважения.
«Хорошо, что я так и не сменил одежду...» — подумал третьекурсник про себя, оценивая, как он опять покрупнел, и следующее сказал уже вслух, хоть и шёпотом:
— А смысл нам теперь прятаться?
Кормак сперва было насупился и уже поднял ладонь, явно намереваясь закрыть Гарри рот... но замер на полпути. Призадумавшись, он пожал плечами и, переглянувшись со своим парнем, начал выпрямляться, настороженно выглядывая из-за стойки.
Они встали в полуприсяде — не решаясь выпрямиться до конца, но и с таким видом, будто ни от кого не прячутся — на случай, если гость всё-таки зайдёт. Чтобы, в случае чего, не вызывать у него подозрений своим поведением.
Сделали они это очень вовремя: дверь распахнулась — и в комнату влетел мужчина в чёрной министерской мантии.
— Ну, трудно было? — с лёгким наездом выпалил он. — Закрой дверь — и выёбывайся дальше, сколько влезет... — он оглянулся по сторонам и на миг зацепился озадаченным взглядом за двух студентов под оборотным зельем, после чего снова повернулся к Тиберию. — О! Так ты тут уже с парнями? И хули ты ломался?
Но того, что случилось дальше — не ожидал никто, кроме хозяина дома, который, и правда, был его крепостью.
***</p>
— МАКЛАГГЕН, ТЫ СОВСЕМ СДУРЕЛ?! Что бы вы тут ни скрывали — мне нет до этого дела! — гость дёргался изо всех сил, но все его попытки вырваться из густого дыма оказались тщетны.
— Прости, я не могу допустить... Ты их видел. Пожалуйста, лучше не дёргайся... Я постараюсь осторожно...
— НИКОГО Я НЕ ВИДЕЛ! ОПУСТИ ПАЛОЧКУ!
— Блин, Стиви! Я НЕ МОГУ! — в голосе сквозила какая-то просто невыразимая боль. — Не усложняй и без того...
— ТИБ...ЕРИЙ! — выкрикнул из-за стойки один из укрываемых беглецов, который также свалился на пол и не мог пошевелиться. — Посмотри на нас!
— НЕ ЛЕЗЬ ПОД РУКУ! — с уже откровенным отчаянием рявкнул тот.
— ПОСМОТРИ на нас, — с нажимом повторил Кормак — видимо, лежащий на полу, ведь его целиком накрыл дым.
— МакЛагген, не скажу я никому! — воспользовавшись паузой, взмолился гость. — Ничего я не видел. Меня это не касается. И я их вообще не запомнил. Можешь хоть закрыть меня в одной из комнат — и делайте, что вы там собирались.
Тиберий повёл палочкой — и на газовой плите столбом вспыхнул огненный вихрь, высотой — до самой вытяжки. В свете пламени хозяин уставился на Гарри, одной рукой цепляющегося за торец стола, чтобы не упасть окончательно.
В тот миг, когда оранжевый свет от огня упал на самого Тиберия — Гарри разглядел, какое мучительное осознание безысходности застыло у него на лице.
Поймав обеспокоенный взгляд гриффиндорца, блондин не сразу даже понял, что именно он увидел. Или, вернее, кого.
— Я думаю, нам ничего не грозит, — иносказательно, но предельно доходчиво пояснил Гарри с нажимом в голосе.
Пару секунд Тиберий так и стоял в оцепенении, а потом — лишь выдохнул дрожащим голосом, наконец-то разглядев новое лицо Гарри и, по-видимому, узнав его.
— Слышишь, ничего им не грозит! Я их не рассмотрел даже, клянусь! И вообще, мне пофиг, что ты тут с близнецами собрался. Я ж тебя никогда не осуждал. Ну ты чего! Это ж я! МакЛагген, опомнись...
— Зачем ты пришёл? — хозяин снова повернулся к гостю. — Почему именно сейчас? Почему без предупреждения? Тебя начальство подослало?
— Никто меня не посылал! Я от них и прячусь.
От такого ответа Тиберий оторопел ещё больше.
— Ты? — с недоверием в голосе настороженно переспросил он. — С чего вдруг?
— МакЛагген, серьёзно. Опусти палочку. Выруби это... чем бы оно ни было — всё я тебе объясню. Не сдам я вас. Ну ты чего?!
— Не сдашь... — всё так же рассеянно повторил он и встрепенулся, будто опомнившись. — А... да. Ладно, — неуверенно, но он опустил палочку, повернулся к двери, пару раз похлопал по ней и добавил, отчётливо проговаривая каждое слово. — Ебанись оно — провались.
В тот же миг Гарри резко дёрнулся к столу и после этого рухнул на пол окончательно, сбитый с ног тем, как внезапно дым перестал тянуть его вниз. Судя по ещё одному глухому удару, сопровождаемому копошением, то же самое произошло с мужчиной в министерской мантии.
Поднимаясь с пола, гриффиндорец заметил несколько вещей. Во-первых, никакой защитной ауры на Тиберии уже не было, а непроглядно-чёрный густой дым начал медленно рассеиваться, утекая куда-то в стороны. Во-вторых, вместе с Гарри, отряхиваясь, встали и Кормак вот с этим незваным гостем. А в-третьих... уже окончательно выпрямившись, гриффиндорец пошатнулся. Впервые он был таким высоким — и оттого с непривычки потерял равновесие. Всё вокруг вдруг стало казаться таким маленьким...
— Ну? Видишь? Я не опасен. В отличие от некоторых, которые чуть что — хватаются за палочку, — обратил на себя внимание гость, специально повернувшись спиной к Гарри и Кормаку. — А что касается вас, — он через плечо указал на них большим пальцем. — Я вас не видел, вы меня не видели — давайте сделаем вид, что ничего тут не было... — он замолк, а потом с подозрением в голосе добавил. — Вы же не планируете совсем жесть вроде покушения на министра?.. Хотя даже если планируете, после недавнего — в пизду его...
— Не планируем, — не сразу ответил Тиберий, по которому даже в свете огня было видно, насколько он сам в шоке от произошедшего.
— А жаль... И раз так — ТОГДА КАКОГО ХЕРА ТЫ ТАК ПСИХАНУЛ?
— Прости, я... я думал, что другого выхода нет...
— «Думал» он... МакЛагген, ты реально больной. Я слышал, что ты уже совсем с прибабахом, но чтоб настолько...
— Стиви, тут просто... Деликатное дело... В других обстоятельствах — я бы ни за что... — он осёкся, не окончив фразу.
— Ни за что — что именно? Давай, договаривай. Ты же меня Забвением собирался? Вот этим, твоим?
— Прости... Я на нервах... Ты прав, меня пиздец как занесло... Я даже не знаю, что тебе предложить в качестве извинения...
— Да после такого — ничего мне от тебя больше не надо. Один раз повёлся на твои уговоры, решил довериться тебе в трудную минуту — и вот результат...
— Ну правда, прости... Все прошлые предложения — в силе... Ты по-прежнему можешь на меня рассчитывать. Тут просто очень неудачный момент...
— Нет, спасибо. Обойдусь... Ну то есть, прямо сейчас — мне некуда деваться. Так что хоть на пару часов — придётся у тебя укрыться. Хоть вышвыривать меня на улицу — ты не станешь, надеюсь?
— Да нет, конечно! Ты чего!
— А то поди угадай, что ещё от тебя можно ждать.
— Стиви, ну слушай... Это нечестно. Ты сам припёрся без приглашения...
— Так меня уже и память подводит? Мне-то помнится, что ты, как раз, уверял меня, что твои двери всегда открыты, в любое время дня и ночи...
— В смысле, без приглашения сегодня... Ну ты понял.
Тот лишь злобно вздохнул.
— Понял, — он помолчал и неохотно добавил. — Да, я сам тут тоже виноват... Но мне-то казалось, что ты это всерьёз про «обращайся, как только...»
— Я и всерьёз. Просто сегодня день такой паршивый...
Ещё один тяжёлый вздох, по которому было слышно, как гость сдерживается, чтобы не ответить что-нибудь резкое.
— Ладно, согласен, — наконец, ответил он. — Да, день — просто пиздец... Последние несколько дней.
— Ну так... — хозяин замялся, не зная, как потактичнее сказать следующее, — ты объяснишься?
— А вот это, — он круговым движением указал на мрачный интерьер, всё ещё освещаемый лишь столбом огня от газовой плиты, — ты не хочешь сперва вернуть, как было?
Тиберий замер с лёгким, хоть и тщательно скрываемым недоверием.
— Тебя точно не подослали? — после продолжительной паузы осторожно уточнил он. — Не бесись. Это важно.
— Да точно-точно! Это ты тащишься от всех этих закулисных интриг. А я — таким не занимаюсь, если забыл. Мне правда просто нужно от них спрятаться.
Ещё недолго помолчав, хозяин, всё-таки, ответил:
— Ладно... Мне надо ненадолго отойти в подземелья...
— Сейчас? Может, ты сперва хоть дом в нормальное состояние вернёшь?.. Или я теперь у тебя в заложниках?
— Да ну нет, конечно! Ты уже совсем сгущаешь краски... Мне за этим и надо отойти. И строго мне, одному. Отсюда я отменить блокировку не могу.
— Хорошо... — чуть спокойнее согласился этот Стиви.
— Это же ТОЧНО не подстава? Ты же не станешь нападать на них в моё отсутствие?
— Чтобы мне твой дом ещё руку тут отрезал или типа того? Нет, знаешь ли. Своя жизнь мне дороже. Даже если бы я знал, кто вообще эти братья и что такое тайное вы тут затевали.
***</p>
Ожидание было предельно напряжённым. В последний раз окинув помещение взглядом и, видимо, удостоверившись, что незваный гость не представляет угрозы для Гарри и Кормака — Тиберий, действительно, направился к двери сбоку от лестницы и, зайдя в неё, спустился куда-то в подвал... в который вместе с ним засосались остатки дыма.
После чего два растерянных студента оказались наедине с министерским работником, не зная, как вести себя дальше.
Через пару минут неловкой тишины — гость, так и не поворачиваясь к ним, заговорил с настороженностью:
— А если не министр — то кто? Ваша цель — хотя бы не из Отдела Тайн? Или Правоп...
— Никто, — перебил его Гарри, переглянувшись со своим парнем.
— То есть... то, что вы затеваете — оно нацелено не на кого-то конкретного...
— Мы вообще ничего не затеваем, — подхватил Кормак.
Гость снова замолк.
— Хм... — многозначительно протянул он через целую минуту ещё более неловкой тишины и лишь немногословно добавил. — Ну допустим.
Парни снова напряжённо переглянулись — и не решились ответить ничего на это. Не хватало ещё посвящать какого-то сотрудника Министерства в подробности их пребывания тут. Даже намёком.
Он — тоже не рвался вступать в диалог с загадочными «близнецами» — по-видимому, руководствуясь логикой: «На всякий случай — лучше не знать ничего лишнего».
Ещё несколько минут они так и стояли в напряжённом молчании, пока, наконец, весь дом внезапно не дёрнулся вверх. Все трое будто снова оказались в лифте. Только на сей раз — не в сорвавшемся с троса, а стремительно поднимающемся, отчего их опять вжало в пол. К счастью, не так резко и не так сильно, как в прошлый раз — так что, хоть и пошатнувшись, но они устояли на ногах.
Через пару секунд с глухим ударом дом резко остановился — и они по инерции немного подлетели вверх над полом. От этого — едва не упали снова, дезориентированные ярким солнечным светом, который одновременно со внезапной остановкой рванул через окна.
Гарри услышал несколько щелчков, тихий деревянный скрип и ещё один глухой, довольно-таки слабый, но всё-таки удар. А вслед за этим — проморгавшись, увидел источник этого шума: косяки входной двери уже были на прежнем месте, а сама она — медленно открылась, и в прихожую с улицы вошёл Тиберий.
— Но ты точно никому не скажешь, что видел у меня кого-то, — с порога озвучил он то, что, видимо, обдумывал всё то время, пока отсутствовал. — Даже не просто что видел их — а вообще, что видел кого-то. В принципе. Хоть даже под страхом...
— Да не скажу я никому, запарил! Тем более, если вы тут ничего такого и не затеваете.
— А с чего ты взял, что прямо НИЧЕГО не затеваем? — настороженно покосился старший МакЛагген на тех, кого гость после того единственного беглого взгляда принял за близнецов с арабской внешностью.
— Мы вскользь обмолвились, — поймал его взгляд племянник.
— Но именно вскользь, — поспешил уточнить Гарри.
— Ну ладно, что хоть так... — с облегчением выдохнул он, но во взгляде прочиталось: «Ладно, что хоть на это вам ума хватило».
— Ну так что? — прервал ненадолго повисшую паузу гость. — Ты меня в одну из своих комнат отведёшь, или как? Можешь закрыть, если настолько не доверяешь...
— Да... думаю, лучше пускай они на второй этаж поднимутся, пока мы с тобой тут всё утрясём, — в многозначительном взгляде на студентов, однако, прочиталось: «... пока вы тут ещё чего-то не разболтали». — Да ведь, парни?
— Как скажешь, — кивнул Кормак и машинально потянулся, чтобы похлопать Гарри по плечу, уводя с собой, но, не привыкший к тому, что его парень теперь вдруг стал с ним одного роста, вместо плеча взялся ему за бок под рёбрами.
— Вы же точно не готовите ни на кого покушение? — мужчина в чёрной мантии переспросил у Тиберия то, что ранее узнал у Гарри с Кормаком.
— Точно. Даю слово.
— Хорошо... Тогда и вы тоже — не дёргайтесь, — дабы как-то разрядить обстановку, добавил гость, адресуя эти слова уже гриффиндорцам. — Я — не трепло, что бы там МакЛагген обо мне ни думал. Сказал, что не сдам — значит, не сдам... А чтоб вам было спокойнее — вот страховка. Вы меня тут тоже видели.
И, похоже, чтобы подкрепить свои слова делом, он повернулся к ним, зажмурившись и разведя пустые руки в стороны, показывая, что он тут не ради какой-то там «подставы», которую ранее упоминал Тиберий.
Гарри в этот момент смотрел под ноги, обходя стол. Но как только бросил взгляд на гостя — остановился, как вкопанный.
Перед уже закрытой входной дверью, к которой спиной прислонился хозяин дома, блокируя собой выход — стоял, демонстрируя свою безоружность, ТОТ САМЫЙ мракоборец, с которым у Гарри на днях состоялось страстное знакомство у главного входа в Хогвартс.
«Так это он — ”Стиви”? — у третьекурсника округлились глаза. — Стиви... Стивен... Стивен Фишер. Я ВСПОМНИЛ!»
***</p>
Дверь парадного входа в особняк отворилась — и наружу вышла фигура. Заметив неё, один из фотографов тут же встал на изготовку, скрывшись за своей камерой, а мгновением позже — его примеру стремительно последовали и другие.
Как только силуэт обогнул большой фонтан, засыпанный снегом — один из журналистов, стоящий прямо перед воротами, в нетерпении громко выкрикнул издалека:
— Мистер МакЛагген! Как вы прокомментируете расследование мисс...
— Вас не возмущают выдвинутые обвинения? — перекрикнул его другой.
Дальнейшие слова было невозможнно разобрать: вслед за этими двумя наперебой загалдели все остальные, спешно ставя свои перья на блокноты... но столь же стремительно, как гам начался — так же быстро он и прекратился, когда представители прессы один за другим поняли, что им навстречу неторопливо движется эльф-домовик, рядом с которым левитирует что-то ещё.
Через добрые полминуты к воротам приблизился — вернее, приблизиЛАСЬ — домовиха, в сопровождении большого серебряного подноса, на котором стоял высокий чайник с длинным изогнутым носиком и стопка блюдец с чашками.
— Волшебникам надо расступиться, чтобы Эльви прошла, — буркнула она раздражённо, подойдя вплотную к решётке.
— Как себя чувствует мистер МакЛагген-младший после того, как узнал... — обратился к ней один из мужчин с блокнотом, которого тут же перебил другой.
— МакЛагген-старший одобрил его выбор?
— Вы видели, как...
— Сколько времени они...
— Гарри Поттер лично...
— Его видели...
— Их...
— Они..
Далее во втором шквале вопросов снова было невозможно разобрать ни слова. Домовиха насупилась и, всем своим видом демонстрируя неприязнь, молча дождалась, когда они замолкнут.
Как только затих последний журналист, она, нахмурившись, повторила сквозь зубы:
— Волшебникам. Надо. Расступиться. Эльви не даёт комментариев.
Немного оторопев от такого ответа от домового эльфа, представители прессы переглянулись, и неохотно, но отошли от ворот на полшага.
Как только снаружи образовался небольшой островок пустого пространства, домовиха шагнула вперёд и прошла сквозь стальные прутья, которые рассыпались в пыль перед ней и собрались обратно за её спиной.
— Хозяин Аврелий сказал предложить назойливым волшебникам чаю, — насупившись, произнесла она. — Эльви считает, что... — она запыхтела. — Не важно, что Эльви считает. Эльви не даёт комментариев. Но хозяин Аврелий сказал, что вредным волшебникам холодно стоять на улице, и им надо согреться. Эльви — воспитанный эльф, и принесла горячий чай. Но только чай.
Незваные гости переглянулись снова.
— Вы видели... кхм... хозяина Кормака? — гораздо менее настойчивым голосом спросил один из них, стараясь звучать как можно более дружелюбно, слегка наклонившись к эльфийке и расплывшись в добродушной улыбке, будто обращается к маленькому ребёнку.
— Как он себя чувствует после сегодняшней публикации в «Пророке»?
— Мы все о нём очень беспокоимся.
На сей раз они не стали забрасывать её вопросами, выдержав паузу после всего лишь трёх реплик.
— Эльви не даёт комментариев, — злобно стрельнула она взглядом по очереди в тех троих, кто высказался. — Эльви пришла ради приличия, как подобает благородному дому МакЛаггенов. Чтобы предложить чай. И только за этим. Так волшебники хотят согреться или нет?
Один фотограф выглянул из-за своей камеры:
— Малютка, а ты в курсе, что попытка опоить представителей прессы — это страшное преступление? Даже если всего лишь сонным зельем. Для эльфа, который это сделает, хоть по приказу хозяина, хоть нет — прямая дорога в отдел регулирования популяций... в один конец. А для его хозяина — в Азкаб...
— Тьфу! — настолько, насколько могла себе позволить, разъярённо плюнула домовиха в сторону. — Благородный дом МакЛаггенов таким не занимается! Хозяину Аврелию следовало наказать наглых волшебников за такую грубость, а не угощать! Если волшебники хотят пить чай — пусть идут к себе домой. Их никто сюда не... — она ещё раз осеклась посреди фразы, злобно попыхтела и добавила, поджав губы и с трудом выжимая из себя слова. — Эльви должна предложить нашим... кхм... — она аж скривилась, произнося следующее, — «гостям» горячий чай, но Эльви не станет никого уговаривать. Так что если волшебники не хотят...
— Я приму предложение, если можно, — слегка подалась вперёд одна ведьма, убирая свой блокнот, а потом повернулась к тому фотографу. — Джефф, ну серьёзно. Средь бела дня травить нас у самого входа в поместье... сомневаюсь. Не знаю, как ты — а я, и правда, замёрзла. Спасибо за столь радушный приём, — слегка кивнув и присев в едва заметном, чисто символическом реверансе, улыбнулась она домовихе, беря верхнюю кружку.
— И то правда, — подхватил её коллега, следуя её примеру и тоже убирая блокнот. — Наконец-то воспитанные люди, а не обычное быдло. Благодарю, — кивнул он эльфийке, тоже беря чашку и подставляя её к чайнику, который уже воспарил и наливал тёплый напиток первой журналистке.
— Ой, тебе бы жаловаться! — потянулся из толпы ещё один мужчина, протиснувшись между двумя другими. — Ребят, подвиньтесь... Спасибо. Тебя хотя бы не отправляют за комментариями ко всяким Булстроуд или Гойлам.
— Ну так они ж теперь «законопослушные маги», — ехидно изобразила кавычки ещё одна ведьма и наиграно улыбнулась домовихе в кокетливой благодарности, беря следующую кружку. — Мерси. И вообще — представители благородных семей...
— А давай махнёмся?.. Спасибо. Моих «благородных» — на твоё «быдло»? У Рэджи — хотя бы Буллстроуд и Гойлы. А у меня — вообще, Малфой.
— Ой, не скулите, девочки, — обратилась ещё одна колдунья к двум волшебникам-мужчинам. — Меня наш вообще хотел отправить к Сивому... Благодарю.
— Нахрена? — хором обратились к ней несколько колдунов и одна ведьма.
— «Независимый комментарий от представителя радикальной оппозиции», — закатила глаза она. — Ладно хоть, тут вот эта новая тема нарисовалась, а то я сейчас уже убегала бы от этого психопата где-нибудь в лесу в какой-то богом забытой глухомани Шотландии.
— Ну ваш, конечно, совсем ебанулся... Так, ребят, я за Мэри следующий.
— «Рейтинги падают» — сами понимаете, — пожала плечами она с тяжёлым вздохом, который в непроизвольной солидарности подхватили остальные. — Серьёзно, если бы не Скитер — то больше мы с вами, может, и не встретились бы. Не думала, что скажу такое — но спасибо ей за новый инфоповод.
— Ну да, уж лучше тут мёрзнуть, чем добиваться хоть какого-то комментария от великанов — стараясь не получить за это по башке дубиной, потому что «сложнааа гавариш»... Я после Бена.
— А я за тобой... И, кстати. Народ, раз мы тут все так собрались — давайте по-честноку: кто что знает о том, как Скитер вообще умудряется всегда первой заполучить сенсацию?
— Я следующий... И я без понятия. Она будто знает об истории ещё до того, как та произойдёт. Может, она на Фелицисе?
— Не, не на Фелицисе. Я проверял. У меня источник — верняк.
— Точно?
— Точно. Инфа сотка. Подробностей не будет. Но... скажем так, отдел Правопорядка уже давненько спит и видит, как бы схватить её за жопу... И я вам этого не говорил.
— Угу, — уже потягивая из своей чашки, отозвалась первая ведьма. — Мои источники тоже об этом как-то обмолвились. Если б у них было на Скитер хоть что-то — давно бы сцапали. За Фелицис — так уж точно, хоть к гадалке не ходи!
Один за другим, уже порядком замёрзшие конкуренты впервые за долгое время вспомнили о том, что они ещё и коллеги по цеху, подключаясь к непринуждённой беседе. Действительно, им нечасто удавалось собраться в одном месте, не стремясь при этом перегрызть друг другу глотки за эксклюзивный комментарий.
***</p>
— Эльви всё сделала! — дверь открылась снова, и домовиха, отряхнувшись от снега, прошла в дом, закрыв за собой вход и на замо́́к, и на засов. — Но Эльви всё равно считает, что хозяин Аврелий слишком добр к этим врединам.
Она направилась к двери справа от лестницы, прямиком на кухню. Серебристый поднос проследовал за ней.
— Никто из них даже после угощения не оставил в покое дом МакЛаггенов! — её голос был полон возмущения. — Хозяин Аврелий правильно назвал их стервятниками. Они плохие, очень плохие... Не такие плохие, как Малфои, но тоже плохие.
Домовиха открыла дверь в свою обитель, подошла к раковине и открыла кран, набирая воду и выкладывая в неё посуду. Перекрикивая шум воды, она продолжила:
— Но Эльви узнала, что эти вредины самую плохую вредину Скитер тоже не любят. А ещё — что в министерстве волшебников есть те, кто тоже её не любит. Те хорошие волшебники, которые ловят плохих волшебников. Хозяин Аврелий может попросить хозяина Тиберия — и его друзья её накажут... Хозяин Аврелий согласен?
Ответ потонул в шуме воды.
— Хозяин Аврелий, простите, Эльви не расслышала. Эльви сейчас подойдёт.
Вслед за чашками сгрузив в раковину и чайник, она положила поднос рядом — чтобы он дожидался своей очереди на мойку, и, вытерев руки о своё полотенце-тунику, через коридор обошла разделяющую их стену.
— Так хозяин Аврелий... — заговорила она, открывая дверь в гостиную — и осеклась.
Гостиная оказалась пуста.
— Хозяин Аврелий? — домовиха насторожилась.
Лишь на миг она провалилась в растерянность — а вслед за этим её и без того большие глаза начали округляться от волнения.
Щелчок пальцами — и хранительница очага МакЛаггенов исчезла с громким хлопко́м.
— Хозяин Аврелий, вы тут? — даже без стука возникла она в главной спальне.
Мистера МакЛаггена и там тоже не оказалось.
— Хозяин Аврелий? — ещё один хлопок, переместивший уже всерьёз перепуганную домовиху в библиотеку.
— Хозяин Аврелий? — бильярдная тоже была пуста.
— Хозяин Аврелий? — как и большой зал, который ещё утром планировалось украсить к прибытию важного волшебника.
Поддавшаяся уже не просто страху, а самой настоящей панике, эльфийка заметалась по всему поместью в надежде всё-таки обнаружить того, кого она должна была удержать дома во что бы то ни стало.
С каждым новым перемещением ужас на её лице принимал всё более зловещие формы.
После винного погреба оказавшись в последнем помещении — кладовой — она растерянно застыла на месте с уже трясущимися руками и дрожащими губами.
— Хозяин Аврелий? — лишь в отчаянной надежде раздалось в пустоте, когда у насмерть перепуганной домовихи навернулись слёзы от осознания того, ЧТО она допустила.
— Как тогда... — прошептала она, не веря в то, что это реально происходит.
***</p>
Дверь без стука открылась — и горделивой походкой, будто к себе домой, в кабинет прошёл сам Люциус Малфой.
На сей раз — он даже не удосужился плотно закрыть за собой дверь во избежание нежелательных свидетелей, оставив её со скрипом медленно закрываться по инерции, пока он грозным шагом маршировал в направлении мужчины, который замер в растерянности. ТАК бесцеремонно себя Люциус не вёл ещё ни разу, и это явно не сулило ничего хорошего.
У хозяина кабинета пробежал по спине лёгкий холодок.
Глава благородного дома просто подошёл к массивному столу — пожалуй, единственному приличному элементу мебели в кабинете — и, бросив брезгливый взгляд на два потрёпанных кресла для посетителей, уселся на то, которое показалось менее ободранным.
— Ну? — даже не скрывая наезд в голосе и не беспокоясь о том, что кто-то в общем зале мог их услышать, произнёс он, положив руку на свою трость и перебирая её пальцами в облегающей чёрной перчатке.
— Люциус, добрый день! — нервозно улыбнулся тот, кому было адресовано столь агрессивное приветствие. — Какой приятный сюрприз! А что ж ты не предупредил — я бы хоть...
— Оставь это для других, — сквозь зубы прошипел он. — Объясниться не хочешь?
— Прости, я не очень понимаю, в честь чего такой...
— Всё ты понимаешь. Так что лучше не зли.
— Прости, но я правда...
— ВАРНАВА! — обладатель белокурых прядей открыто рявкнул, что бывало ой как нечасто.
— Ты про сегодняшнюю статью? — напрягшись, выпрямился в своём кресле хозяин кабинета.
— Смотри-ка ты, какой догадливый, оказывается!
— А, п-п-прости, — впервые со студенчества у главреда «Ежедневного пророка» снова проступило заикание. — Про какую именно? Тебя в ней что-то смущает?
— Он ещё спрашивает! Как тебе вообще наглости хватило! — Люциус привстал в кресле, нависнув над столом, как коршун, взглянул прямо в глаза полноватого мужчины и выдержал зловещую паузу, после чего продолжил самым своим ужасающим шёпотом. — Умоляю, скажи, что ты был не в курсе. Что эта дура действовала без твоего ведома. Иначе — боюсь, дом Малфоев не может гарантировать твою безопасность...
— ДА ЧТО НЕ ТАК-ТО! — с самым искренним непониманием воскликнул Варнава Кафф. — Этот выпуск — ни коим же боком не касается благородного...
— Слушай сюда, — Люциус пригрозил пальцем. — Ты посмел. Пустить в тираж. Эти гнусные инсинуации. Которые бросают тень. На такое элитное заведение, как школа Хогвартс. Её директора выставляют каким-то клоуном...
— Но ты же сам...
— Я РАЗВЕ ЗАКОНЧИЛ?
Мужчина округлился в глазах ещё сильнее и сглотнул. А благородный гость продолжил, уже практически трясясь от ярости.
— Мой сын, Драко, не учится в какой-нибудь шаражке, если ты забыл. Он учится в лучшей — я подчёркиваю — ЛУЧШЕЙ школе в мире! С безупречной репутацией. В которой не творится И НЕ МОЖЕТ ТВОРИТЬСЯ ничего такого, что изрыгнула твоя подручная крыса...
— Но там же про Поттера, а не...
— ВЯКНИ МНЕ ЕЩЁ РАЗ! — кулак сжался на рукояти трости со скрипом кожаной перчатки, заставив лысеющего волшебника бросить туда нервный взгляд.
Лишь когда он, уже не на шутку испуганный за собственную жизнь, вновь взглянул в выпученные от бешенства глаза, Малфой-старший продолжил:
— И при всём при этом тебе хватило ума не просто опубликовать какие-то сплетни, но ради них дать добро на то, чтоб эта сука ошивалась в Хогвартсе. И даже не предупредить меня. А если бы она увидела что-то, что ей не следовало — ты об этом подумал?
Лишь теперь главреда начало постигать осознание того, чем именно недоволен Люциус... и проёб какого масштаба он, и правда, проморгал в этот раз.
— Если ты забыл — то я напомню, — продолжил Люциус, медленно выпуская пар, но всё ещё стиснув зубы от злобы. — В течение учебного года Драко не просто посещает Хогвартс, а живёт там. Правда, я не представляю, каким дегенератом надо быть, чтоб это забыть — но допустим, ты и правда запамятовал. Вот только, хоть забыл ты, хоть нет — получается, ты свою шавку выпустил в то место, которое Драко — по крайней мере, во время учебного года — считает своим домом. Где он должен чувствовать себя в безопасности. И где на него не должно быть обращено лишнего внимания. А ты — без спроса вторгся к нему — считай, что ко мне — домой. Твоя писака там что-то разнюхивала, пока ничего не подозревающий наследник дома Малфоев в соседнем коридоре мог запросто... скажем так, проходить внеклассную часть обучения. Это то же самое, как если бы ты без спросу, тайно, заявился в наше поместье — а потом бы ещё и выпустил статью о том, что было изначально не предназначено для твоих глаз. Да не просто выпустил, и даже не просто не согласовав её со мной, а ещё и не поставив меня в известность... — сказав это, он прошипел, издав что-то вроде подавленного полурыка-полухрипа. — А это очень уж попахивает атакой на меня лично. Так что — повторяю: объясниться не хочешь?
Он с наездом изогнул бровь, давая понять, что вот теперь — можно отвечать.
— Люциус, но я-я-я, — снова проступило заикание. — Я же... у меня и в мыслях не было! Поверь, я просто не подумал...
— Очень надеюсь, что не подумал. И очень надеюсь, что мои источники это подтвердят. Потому что иначе... — он цокнул так, что это прозвучало скорее как щелчок. Однако, по-видимому, выговорившись, он сам не заметил, как начал опускаться в кресло, медленно меняя тон на более сдержанный. — И я уж молчу, что такой нож в спину — после стольких лет великодушных пожертвований от благородного дома Малфоев в адрес твоей вшивой газетёнки... Варнава, а ты не забылся, часом? Ты думаешь, ты такой один? Незаменимый? Да с нашей поддержкой — место «Пророка» любой «Придира» займёт за один месяц.
— Люциус, прости! Я никоим образом не хотел оскорбить благородный дом Малфоев! Я и допустить не мог, что эта статья...
— Этот богомерзкий безвкусный высер!
— Да, он... Что он тебя так заденет... Но теперь я всё понимаю! Теперь понимаю... Я действительно недоглядел — прости, тут такая суматоха в последние дни... в свете недавних событий. Надеюсь на твою благосклонность — все ведь мы иногда совершаем ошибки, — судя по медленно расслабляющемуся взгляду гостя, покаяние Варнавы растопило его сердце. — Поверь, я не со зла... Ну правда. Клянусь Мерлином! Ты только скажи, чем я могу искупить...
— Ты выпустишь опровержение, — без раздумий отрезал опасный маг. — Завтра же. И чтоб на первой полосе. Сам там придумай, как оправдать. У этой твоей Скитер было помутнение рассудка, она чего-то по дурости своей напутала или... да не знаю! Твоя проблема — ты и выкручивайся. Но чтоб после завтрашнего выпуска — даже у самых непроходимых твоих читателей не осталось ни малейшего сомнения в том, что весь сегодняшний сблёв Скитер — бред сивой кобылы. Ты меня понял?
— Понял-понял... это будет непросто устроить... НО Я ВСЁ ИСПРАВЛЮ! И по шапке она у меня получит — это точно! После того, что я ей устрою — она будет молить Мерлина о том, чтобы её судьбу решал ты, а не я. Уж поверь.
— Ну допустим. Хорошо, — уже окончательно успокоившийся Люциус смотрел на Варнаву не столько с раздражением, сколько оценивающим взглядом. — Но если ты опять...
— Всё будет по высшему разряду! Даже не сомневайся. Только... я же правильно понял, что опровержение должно быть такое, которое восстановит репутацию Хогвартса, но при этом ещё сильнее утопит Поттера? Второе — бесплатно, не волнуйся. В качестве извинения.
Малфой нахмурился снова:
— А как ты себе это представляешь, умник? «Абсолютно всё, что мы писали в прошлом выпуске — враньё, но вот про Поттера — правда. И он при этом грязный развратник, устроивший в Хогвартсе настоящий Содом, но это по-прежнему лучшая школа в мире». Так, что ли?
— Я... ну... можно как-нибудь...
— Вот давай-ка без самодеятельности. Мне одного раза хватило. Твоё счастье, что не знаешь, как Нарциссе сегодня пришлось успокаивать Драко после того, как он узнал, что Скитер по школе шлялась. Я его таким напуганным никогда в жизни не видел. НИКОГДА В ЖИЗНИ, ВАРНАВА! А тебе напомнить, что было в прошлом году? И в этом... Было — предположительно, конечно.
— Нет-нет, я помню...
— Тебе несказанно повезло, что я по нашей старой дружбе дал тебе шанс объясниться. Если бы в отношении Драко так поступил кто-то другой...
— Да-да-да, я понимаю... Спасибо за столь благородное великодушие...
— Так что — убирай то, что наворотил. Подчистую. Всё опровергай. И про Поттера — тоже. Вся история — ваша чудовищная ошибка, вы сказочно обосрались, приносите извинения... ну и так далее.
— Хорошо, как скажешь. Но — ты не подумай: я признаю свою ошибку. Как всё уляжется, мы про него тут же выпустим, что нужно. За счёт заведения.
— Я запомню. Но пока — ты, от греха подальше, вообще его не трогай. Не твоего ума дело — что, как и — главное — КОГДА должно публиковаться об этом... прокля́том Поттере.
Главред окончательно остолбенел.
— Но как же... Люциус, я никоим образом не оспариваю свою вину, но это же просто нереально. Как мы можем его «не трогать»? Он — главная сенсация недели. А то и месяца. Общественность начнёт задавать вопросы, если в следующем выпуске про него не будет солидный разворот.
— Значит, ладно. Пиши. Но аккуратно. Самый минимум. Чтобы ваши статьи о нём не бросали тень на элитную, — он с нажимом выделил это слово, — школу, в которой учится мой одарённый сын с чистокровными талантами в магии — в окружении тех, кто его достоин, а не каких-то плебеев. Чтоб ни малейшего намёка на подрыв репутации Хогвартса... И чтобы Тёмный Лорд на его фоне этого... чёртова Поттера не выглядел каким-то посмешищем. А то — и по вашей вчерашней статье — такое ощущение, будто Поттер — не иначе, как самый могущественный маг из когда-либо живших... Или ты сознательно хотел оскорбить...
— Нет-нет-нет! Ни в коем разе! Это просто жестокое недоразумение.
— Тогда чтоб отныне — ничего подобного. Усёк?
— Усёк. Уффф... — он тяжело вздохнул. — Будет тяжело выполнить. Но хорошо, я возьму это под личный...
Из коридора послышалось несколько возмущённых возгласов, и тут же дверь в кабинет распахнулась с пинка — да так, что её сорвало с верхней петли.
В проёме стоял глава другой благородной семьи, с совершенно ошалевшим взглядом, крепко сжимая палочку в руке.
— ГДЕ ОНА?! — на всю редакцию проорал он, перекрикнув даже обычный рабочий галдёж в общем зале, который мигом притих.
Холодок по спине хозяина кабинета пробежал во второй раз.
Люциус повернулся ко входу, со слегка изумлённым видом взглянув на второго посетителя:
— О, МакЛагген? — уже привычно елейным голосом протянул он, изогнув бровь. — Ну и манеры! Наконец-то ты показал своё истинное варварское лицо. Я всегда говорил, что тебе среди благородных...
— МАЛФОЙ, БРЫСЬ! Не сейчас! — Аврелий быстрым шагом направился в кабинет, впившись взглядом в лицо того, кто уже всем телом вжимался в кресло. — Лучше не суйся по́д руку. Варнава, ГДЕ ОНА?!
***</p>
Кормак, почувствовав, что Гарри застыл на месте, обернулся к нему с настороженной обеспокоенностью.
— Что такое? — вполголоса спросил он.
Третьекурсник не сразу обрёл дар речи вновь. Несколько раз метнувшись взглядом между своим парнем и мракоборцем, который, зажмурившись, стоял лицом к ним, он, наконец, опомнился, слегка помотав головой и проморгавшись.
— Это он, — шепнул Гарри.
— Кто — он? — точно так же совсем тихо переспросил блондин, ставший из-за зелья бородатым брюнетом.
— Тот. Из министерства. Который ко мне приходил.
Теперь уже Кормак и сам оторопел, вернувшись взглядом к гостю.
— Вы чего там шепчетесь? — нахмурился тот и отвернулся обратно, обращаясь к Тиберию. — Они же меня не сдадут?
— Да не сдадут, не парься...
— А чего тогда?
— Парни, и правда. Нашли время. Давайте, наверх топайте — а там уже и разбирайтесь со своими делами.
Кормак ещё раз переглянулся со своим парнем и произнёс, поворачиваясь к Тиберию:
— Тут это... можно мы в твою комнату поднимемся?
— А харя не треснет?
Племянник замялся, подбирая слова, и после недолгой паузы ответил:
— Просто нам, с учётом обстоятельств, не помешает максимум безопасности.
— Закрывайтесь в любой — и будет вам безопасность...
— Ты не понял. Тут это... Очень нужно. Всплыли кое-какие обстоятельства. Которые... точно не для посторонних глаз, — он выделил эти слова многозначительным тоном. — И пиздец как неймётся их утрясти.
Услышав это, Тиберий сперва призадумался, а потом — с настороженным прищуром взглянул на племянника оценивающим взглядом.
— Серьёзно? Прямо пиздец как неймётся? — повторил он с той же подчёркивающей интонацией.
— Ага, — ещё более многозначительно уставился на него Кормак, пользуясь тем, что гость не видит его выражения лица.
Тиберий помолчал ещё немного — а потом натянул свою дежурную непринуждённую улыбку:
— Ну да, действительно. Как-то это негостеприимно — заставлять вас ютиться в обычной комнате, раз уж моя пока что всё равно свободна. Надо уж хотя бы оказать радушный приём. Хорошо, можете и у меня закрыться, пока мы со Стиви будем тут, — он особо отметил последнее.
— Понятно. Спасибо.
С этими словами он взял Гарри за руку и настойчиво потянул за собой, направляясь к лестнице. Проходя рядом с министерским работником, он и сам окинул его оценивающим взглядом со спины, едва заметно ухмыльнувшись.
***</p>
— Так, бего́м сюда, — скомандовал Кормак, защёлкнув за Гарри дверь хозяйской спальни и поспешив вглубь.
Он схватил круглый коврик, лежащий в самом центре комнаты, и откинул его в сторону. Затем — вытащил палочку и направил её на голый пол:
— Ревелио!
Деревянные половицы, будто мокрая бумага, пропитывающаяся акварельной краской, стали переливаться светом. Через пару мгновений на месте ковра был светящийся круг, на котором потом — точно такими же витиеватыми формами начали проступать расплывчатые узоры серебристой краски... или нет.
Поначалу то, что появлялось на месте прежнего дерева, было похоже на зеркало. Но через секунду Гарри понял, что это не отражение, а... отверстие.
Вернее, таковым оно выглядело.
Как только в полу образовалась идеально круглая дырка — Кормак опустился на неё и... лёг на неё верхней частью тела, подложив руки под подбородок и глядя вниз.
— Что стоишь? — поднял он взгляд на бойфренда. — Идём сюда, говорю!
Когда Гарри подошёл поближе, он понял, что эта дырка была похожа на какое-то стекло, но только очень уж своеобразное. Оно почти не бликовало. А ещё — едва он последовал примеру четверокурсника и улёгся напротив, тоже расположившись корпусом на этом загадочном диске — до него сквозь удивительно тёплый прозрачный материал начали доноситься звуки снизу.
— ... и я правда, правда прошу прощения за то, что тебя так сегодня встретил, — расслышал он виноватый голос Тиберия. — Ну пойми, ты меня застал врасплох.
По ту сторону от этого прозрачного барьера оказалась кухня. Они будто смотрели сверху на тот самый стол-стойку, от которого только что ушли. Что было крайне странно, ведь личные покои Тиберия располагались не над кухней, а буквально в другой части дома: в самом конце длинного коридора из однотипных спален для гостей.
— Так вот откуда у тебя идея для выручай-комнаты... Они ведь нас точно так же не видят и не слышат? — на всякий случай, шёпотом уточнил Гарри, подняв взгляд на своего парня, с которым он лежал почти лицом к лицу.
— Нет, — уверенно ответил тот, но потом призадумался и добавил. — Правда, мы в спальне Тиба... тут у него может висеть ещё что-то такое, что позволит конкретно ему слышать посторонних. Так что — аккуратнее в выражениях.
— Понял.
«Никаких намёков на то, что мы сегодня узнали о твоих фантазиях.»
Будто подтверждая сказанное, уже усевшийся на своё место Тиберий бросил беглый взгляд на потолок — аккурат туда, откуда на него смотрели два парня под оборотным зельем.
— Только, знаешь... — хозяин обратился к гостю, который располагался напротив, занимая то самое вращающееся сиденье посередине, на котором до его прихода был Кормак. — Стиви, я тут новую защиту пробую... В подробности вдаваться не буду — но лучше не говори ничего лишнего. На всякий случай.
— Так может, ты её вырубишь пока?
— Не могу.
— И как тогда мне сейчас объясняться? Если «не говорить лишнего».
— Да... нормально. Просто давай по существу. Я потом сотру наш разговор, но — сам понимаешь: на всякий случай, того, что не имеет отношения к делу, и лишних подрообностей из нашего прошлого — лучше не касаться.
Тот с угрюмым видом уставился на хозяина и, понимая, что не в его положении сейчас выражать своё возмущение — неохотно кивнул.
— И — ещё раз, прости, пожалуйста...
— Может, ближе к делу? — коротко отрезал молодой мракоборец, всем своим видом демонстрируя, насколько сам не в восторге от того, что оказался здесь.
— Да, разумеется. Но — серьёзно — я не так тебя хотел тут впервые встретить...
— МакЛагген! — раздражённо рявкнул тот. — Что ты хочешь услышать? Что всё в порядке? Нихуя не в порядке. Ты же меня чуть в Мунго не отправил...
— Да ну скажешь тоже...
— МакЛагген, серьёзно. Хоть сейчас — можешь не юлить? Я в курсе, чем твоё Забвение чревато, если ты забыл. Так что после ТАКОГО — мне бы много чего хотелось тебе высказать. Но мы оба понимаем, что прямо сейчас — я этого сделать не могу. Так что хватит.
Повисла хоть и короткая, но неудобная пауза.
— И раз тут сейчас лучше не говорить лишнего, — сухо продолжил мужчина с короткой спортивной стрижкой, — тогда сам спрашивай, что хочешь узнать.
— Да... всё хочу. Ты чего вдруг так примчался? Ещё и без предупреждения, как снег на голову. С какого это перепугу ты от ваших прячешься?
Ещё один тяжёлый вздох от красавца-мракоборца, за которым последовала задумчивая пауза.
— Даже не знаю, с чего начать, если честно... особенно — с учётом того, что надо осторожно выбирать формулировки.
— Да, думаю, можно не очень осторожно... — второй беглый взгляд, брошенный на потолок. — Просто придерживайся темы, без лирических отступлений.
— Я и не собирался. Не все любят так чесать языком...
— Ты понял, что я имею в виду.
Снова короткое молчание.
— Да. Ну тогда... Если по существу — они меня решили отправить в расход.
— В смысле?
— В прямом.
На сей раз — видимо, подразумевался ответ от Тиберия, но он не сразу нашёлся, что сказать. А когда открыл рот — затараторил с бешеной скоростью:
— Как?... То есть, зачем? Кто? С чего вдруг... — он помотал головой, одёргивая себя в попытке стряхнуть ещё миллион вопросов, который у него, похоже, возник. — Можешь поразвёрнутее?
— То слушание Визенгамота, которое позавчера было — помнишь, я тебе...
— Кстати, да. Я спросить хотел. Ты сам-то как про него узнал? У тебя ведь нет допуска к протоколу заседаний такого уровня.
— Так я и не видел протокол. Я ж сам там был, — мужчина недоумённо нахмурился. — Я ведь тебе рассказывал, вроде...
— Нет, не рассказывал. И теперь — у меня ещё больше вопросов. Как ты там оказался вообще?
— Случайно. Я просто был на дежурстве, когда прибыли Дамблдор с этим упырём...
Гарри поднял озадаченный взгляд на Кормака, а тот — сделав то же самое, озвучил их общую мысль вслух:
— Что-то не похоже, что он от тебя в таком восторге, как ты описывал.
— А тебя-то это как касается? — Тиберий снова приковал к себе их внимание. — С каких это пор невыразимцев допускают на заседания?
— Ни с каких, — гость отстранился ещё сильнее. — МакЛагген, ты совсем от жизни отстал, похоже. Меня ж перевели. У меня закончился испытательный срок. Я ведь рассказывал...
— Нет. Об этом — я тоже впервые слышу... Так ты теперь мракоборец, что ли? Уже официально? Тебя можно поздравить?
— Да... как бы, поздновато уже. Я несколько месяцев как в Правопорядке... Ты же вечно в курсе всего — как ты это проморгал?
— А откуда мне знать, если ты сам о таких новостях молчишь? Отпраздновали бы хоть, я б тебе вечеринку...
— МакЛагген, не начинай, — холодно ответил тот. — Такими заискиваниями ты свою сегодняшнюю выходку всё равно не искупишь. Давай ближе к делу. Сам же сказал не отвлекаться.
— Да я без задних мыслей, я правда за тебя рад... Ну ладно. Так и что с тем заседанием?
— После него — ещё кое-что произошло. Об этом — я тебе точно не рассказывал. Хотя может, ты от кого-то другого в курсе. Меня... в общем, меня козлом отпущения сделали.
— Нет, ничего такого я тоже не слышал. Ты о чём?
— Ну там... Фаджу надо было прикрыть жопу. А в качестве мальчика для битья — выбрали меня. По принципу «кого не жалко», видать.
— Всё равно не понял. Стиви, давай поразвёрнутее, а? Твоя немногословность — это, конечно, охуеть, как сексуально. Но сейчас — совсем некстати.
— Да чего непонятного! Они меня отправили за Фаджа перед этим говнюком извиняться.
— Так, я СОВСЕМ не понял. Ты сейчас так Дамблдора назвал? — Тиберий нахмурился.
— Нет, конечно! Мелкого этого вашего, Поттера.
— А... — ещё один взгляд, брошенный вверх — на сей раз, растерянный. — Ты в честь чего так о нём отзываешься?
— Не важно.
— Ты из-за статей Скитер, что ли? Она ж совсем...
— Нет.
— А чего тогда?
— МакЛагген, вот это — уж точно не твоё дело! — необычайно резко рявкнул тот, отчего Тиберий аж вздрогнул.
После паузы от лёгкой ошарашенности — он подался вперёд и самым своим очаровательно-убаюкивающим голосом спросил:
— Стиви, ну ты чего? Я же пытаюсь понять, что у тебя за ситуация... Я попросил прощения. И готов искупить вину — так, как скажешь. Не хочешь вечеринку — ладно, скажи, что хочешь. Всё организую. Виноват, признаю. Но если тебе нужна моя помощь — то хотя бы объяснись. Может, тебе прямо сейчас я могу помочь как-то ещё? Помимо того, чтобы укрыть тебя. Хоть злишься ты на меня, хоть нет — ты же помнишь, что можешь мне довериться? Я не скажу никому... кто не в курсе, — снова беглый взгляд на потолок.
Гость опять выдержал паузу в раздумьях, пристально глядя на хозяина дома. И, наконец, неуверенно ответил:
— Да, у меня проблемы. Пиздец, какие проблемы.
— Хорошо. А конкретнее?
— Конкретно — их дохуя разом свалилось. Самые серьёзные — с начальством. И с этим вашим Поттером.
— Да какие у тебя с ним могут быть проблемы! Он жалобу на тебя оставил, что ли? На него не похоже: я слышал, что он вроде нормальный парень... Но даже если так — можно понять. Поставь себя на его место. Он же сам там наверняка был на нервах. Только что после Визенгамота... — Тиберий резко осёкся — очевидно, чуть было не добавив что-то вроде: «второй раз за год». — Но я уверен, что если там и возникли какие-то разногласия, их легко...
Стивен перебил:
— Да не в этом дело!.. По ходу, слухи правдивы. Он — реально тот, кем его считают... И, по-моему, я сам перед ним подставился.
— В каком смысле?
Тот ещё немного помедлил, решаясь. И, наконец, ответил — но на сей раз гораздо тише, уставившись в стол:
— Короче, он знает, что я по парням. Мне пизда.
— Ты с чего взял?
— С того. Давай, хоть про это не будешь допытываться? Он знает. Я ему практически сам признался. По дурости. И... по ходу, он меня внёс в свой список.
— Эммм... Мне кажется, ты заблуждаешься на его счёт.
— МакЛагген! Можешь не пререкаться с каждым моим словом?
— Вот почему ты решил...
— ПОТОМУ! Этот упырь прикинулся таким наивным добрячком... А я и повёлся... А как он удостоверился в том, что хотел... короче, тебе достаточно знать, что если ещё раз с ним встречусь — мне хана.
— Ты уверен? Так ты поэтому сюда примчался? От него скрываешься? — Тиберий с трудом подавил ухмылку, осознавая всю иронию ситуации.
— Если бы только поэтому... — ещё один тяжёлый вздох, в котором была слышна обречённость. — Меня сегодня экстренно вызвали.
— И что? Куда вызвали?
— На службу, куда ж ещё!
— Стиви, — уже устало закатил глаза Тиберий. — Подробнее. В чём тут проблема?
— Ну меня вызвали. В отгул. Сами же его перед этим дали вне очереди, три дня — за «героическое оказание содействия и чо-то там...» — короче, чтоб заткнуть. После того, как перед этим к Поттеру отправили. И посреди этого отгула — сами же снова вызвали.
— Зачем конкретно?
— Не знаю. Мне сова пришла только что. С двумя министерскими штампами: «срочно» и «секретно». Такими — отправляют только повестки об экстренной явке, уж я-то знаю. Ну и — сложи два и два: ради чего ещё меня могут сейчас вызывать? Они там точно какую-то спецоперацию готовят. Хотят попытаться захватить Поттера или типа того. И решили меня снова отправить в первых рядах. Как пушечное мясо. Или про это мне тоже надо «подробнее»? — с издёвкой передразнил он Тиберия.
— Ты само письмо — видел? — уже с железной серьёзностью уточнил тот.
— Нет, конечно! Я ж не дурак. Если б я его получил и ПОСЛЕ ЭТОГО не явился — то это сразу трибунал, с прямой каретой до Азкабана. А так — максимум, выговор. Я как только понял, что именно там сова за окном держит — у меня одна мысль: любой ценой — не получить это письмо. Пока сова в окно стучалась, схватил одежду — и сразу же трансгрессировал куда подальше... Ну и про твои хвалёные обещания вспомнил. Только не надо опять спорить и доказывать, что это не вызов по повестке был...
— Да нет, тут-то, как раз, согласен. Правильно сделал, что не притрагивался к письму... Теперь могу понять, чего ты такой дёрганый. Но нахрена ты сюда-то вломился? — Тиберий указал в сторону входа и гостиной. — Я ж тебя предупреждал, что не надо...
— Так... пока я у тебя там стоял, — он вполоборота повернулся к двери и указал на стену — очевидно, имея в виду веранду, которая была за ней, — я же всё ещё был снаружи. Хоть прошёл я твою первую защиту, хоть нет. Совы меня там нашли бы. Не сразу, но нашли. Какие бы у тебя запутывающие чары над домом ни висели — всё небо-то ты не закроешь. Малейшая брешь — и они её найдут, рано или поздно. Вопрос времени...
— Эм... Стиви, ты в курсе, что тут у меня небо — искусственное? Мы вообще глубоко под землёй находимся. Я прямо сейчас могу хоть ночь включить.
Мракоборец поднял озадаченный взгляд:
— То есть, я уже был в безопасности, когда на эту твою поляну вышел?
— От каких-то там сов — ты уже был в безопасности, когда в мой подъезд зашёл и дверь закрыл... Ты как это сделал, кстати?
— Настройки по умолчанию надо менять — вот как... И, получается... — у Стивена медленно начали округляться глаза, — я сейчас на твой Обливиэйт чуть не нарвался — тоже по собственной дурости?
— Ну почему сразу «дурости»... Зачем ты так о себе? Из всех мракоборцев, кого я знаю — ты...
— МакЛагген, можешь хоть сейчас не подлизываться, а? — он опустил лицо в ладони, облокотившись о стол. — Что ж за чёрная полоса-то! Меня тут с одной стороны преемник Белой Смерти замочить собрался, с другой — наши к нему на убой отправляют. И это прямо перед аттестацией. А теперь — ещё и...
Он замолк, не договорив. Снова наступила тишина.
Воспользовавшись паузой, Кормак снова взглянул на своего парня:
— А почему он решил, что ты его убить вознамерился?
— Сам без понятия, — с точно такой же растерянностью во взгляде ответил третьекурсник. — Я когда уходил — он нашей встречи ждал не меньше, чем я. Разве что... Ты не знаешь, письмо от него мог вместо меня получить кто-то другой? И от моего имени отправить ответ.
— В школе-то? Нет. Даже получить — точно нет. По крайней мере, среди студентов нет таких, кто смог бы это сделать. А уж отправить вместо тебя — так тем более. Такое может разве что сам Дамблдор. А ты думаешь, он стал бы?
— Вот... не знаю. Мне казалось, что нет. Но вдруг... Хотя... Если это не он — я ведь мог сам... У меня, что ли, ещё один провал в памяти...