Часть 8 (1/2)
Два дня спустя.
Даниэль склонился над спящим человеком, насколько позволяет связывающая их верёвка. Он спокойно скользит взглядом по его лицу, осматривая длинный нос с подбородком, тонкие черты скул, бровей и губ. Проходится глазами почти по каждой ресничке и опущенным векам, скрывающим небесно-голубую радужку глаз, такую ненавистно-обожаемую им. Дракон мило морщит нос, наклоняя голову набок, глядя на угольно-чёрные густые волосы, думая о своих чувствах. За прошедшие дни они не стали для него понятнее, лишь всё также изводят и всячески беспокоят его.
Дени прижимает связанные руки к животу, прислушиваясь к ощущениям, не сводя глаз с охотника. Внутри привычно что-то странно как будто скручивается, а потом расплетается и становится приятно и легко, а вместе с этим хочется жаться к этому человечишке. Складки над громче засопевшим носом-бусинкой стали отчётливее, глаза сузились, брови свелись вместе. А подбородок скукожился, от чего нижняя губа выпятилась, явив влажную часть своей внутренней стороны. Мальчик весь надулся, недовольный этими странными, приятными ощущениями, такими непонятными, необъяснимыми и уже словно слишком необходимыми ему. Дану кажется, что он будет чувствовать себя ещё более странно и некомфортно, если те исчезнут, вернув ему былой покой. Со вчерашнего дня он не уверен хочет ли, чтобы всё вернулось на круги своя или будет лучше, если всё останется как сейчас.
Даниэль уже и не помнит точно, когда его неприязнь и раздражение к этому парню стали слабеть, а после и вовсе исчезли. В полной мере он обратил на это внимание под вечер вчерашнего дня и удивился, непонимающе глядя на идущего чуть впереди охотника. Что и продолжает его раздражать по сей день, так это верёвка, впивающаяся в запястья, ну может ещё совсем чуточку человеческая ипостась. Он полностью привык к ней, адаптировался, но при этом всё ещё недолюбливает за слабость и, как он считает, уродство, продолжая не понимать того, что в его внешности нравится Натаниэлю. Вот он красивый, притом весь, с какой стороны не посмотри. Дени бы с радостью поменялся с ним телами, желая получить не столько его красоту, сколько физическую силу. Его глаза замерли на смуглых крепких бицепсах, он знает и помнит, сколько силы в этих руках. Охотник вполне легко, почти без труда справлялся с ним, но это и не удивляет Даниэля. С таким-то ростом и телосложением Натану и напрягаться не нужно, дабы уложить его на лопатки и удержать в своих руках.
Дракон приоткрывает глаза пошире, опять вспомнив те крепкие и одновременно осторожные, тёплые, успокаивающие объятия два дня назад. Ему было комфортно в кольце этих смуглых рук, мягко на крепкой груди и очень-очень спокойно. Он так идеально уместился в его объятиях, словно вместе сложили два кусочка, когда-то являющимися единым целым. Выбираться из тех объятий не хотелось вовсе, хотелось и дальше греться чужим обволакивающим теплом. Ощущать вес чужой головы на своей макушке вместе с дыханием, шевелящим волоски, и чувствовать руки, обвивающие его тонкую талию и хрупкие плечи. Дени сравнивал те ощущения с родительскими объятиями, когда большое тёплое крыло накрывало его словно одеяло, а в макушку утыкался мамин нос. Было так же комфортно, уютно и безопасно. Вся его звериная суть твердила, что безопаснее и уютнее места в данный момент нет, что только здесь страх перед молниями отступит и вернётся душевный покой, и Даниэль был во всём согласен. Не возражая по тому поводу, что это всё дарит ему его враг, и воистину единственное безопасное место – пещера на вершине Брайстока, его дом многие годы. Он пришёл в себя с завершением дождя, на силу заставив себя выбраться из сильных рук и делать непринуждённый равнодушный вид, вот только те необъяснимые ощущения в его животе ещё долго не отпускали, как и задумчивость почти до момента их разговора.
Пухленькие губы озарила лёгкая милая улыбка от воспоминаний разговоров за эти пару дней. Беседы по продолжительности были почти как та их первая за долгое время молчания, и приносили удовольствие дракону. Он не показывал того, что с удовольствием слушает мягкий размеренный тембр Натаниэля. А тот в свою очередь вслушивался в каждое произнесённое оборотнем слово, получая особое удовольствие от его мелодичного спокойного голоска. Они говорили обо всём, чаще о маловажном, а также старались ненавязчиво узнать друг о друге ещё что-нибудь интересное, личное. Так Дени узнал, что его надзиратель тоже сирота, узнал немного о его друге и вскользь о жизни в поселении, о себе охотнику он рассказывал в основном то, как выживал эти годы. Каждый старался подольше растянуть их разговор и продолжал скрывать свои чувства. Дан продолжал разбираться в своих, пока Натан вовсю пытался подавить или приглушить свою влюблённость.
Охотник, произнося про себя имя этого малыша, смаковал его, украдкой любовался и пытался не привязаться к нему сильнее, но его старания провалились. Он только ещё сильнее влюбился в этого паренька, ругая себя за эту беспечность и думая, что делать дальше. Натаниэль продолжает вести его в Стромхол, их путь сокращается и вместе с этим под действиями чувств сомнения всё больше давят на него, а план рушится. Вчера он прекрасно осознал, что не сможет убить это очаровательное существо даже если тот сменит ипостась. У него не поднимется рука на того, кого в себя впустило его сердце, привязавшись и полюбив. Этот кроха уже не просто оборотень и цель, которая принесёт ему славу и покой, избавив от насмешек. Вот только проблем с осознанием этого у охотника не стало меньше, наоборот, кажется, что появилось только больше. Одна из которых – мысли о предательстве.
Натаниэль много думал о том, что он, наверное, предаст свой народ, сделав выбор в сторону любви и освобождения малыша. И одновременно с этим он не видит здесь проблемы. Даниэль прав: его народ алчен и жаден, они без жалости покарают мальчонку, убив его, несмотря на его юный возраст, и что он всего лишь защищался и выживает как может. Никто ведь и не узнает о том, что он поймал дракона и вёл его в поселение в человеческой ипостаси, если Натан сам не скажет. Так не правильнее ли будет поступить таким образом, как велят ему сердце и душа? Поступить так, как он сам считает правильным и справедливым? Что ему та слава и покой, если он получит их таким грязным несправедливым образом? Последнего ему не видать до своей смерти, потому что его будет гложить не только имя Даниэля, но и понимание, что он получил всё это своими руками убив неожиданно обретённого возлюбленного. На протяжении уже столького времени склоняющегося над ним и рассматривающего, не зная, что он не спит.
Натан проснулся от его движений и просто поленился открывать глаза, думал, что может быть ещё немного сможет поспать, но не сумел, начав чувствовать на себе взгляд Дени. Ему стоило хотя бы немного беспокоиться. Вдруг малыш вытащил его кинжал, пока крутился, а охотник этого не заметил, и сейчас тот держит его возведённым над его сердцем или шеей. Ну или планирует разрезать либо развязать верёвку и сбежать. И вот если быть совсем честным, Натаниэль ничего из этого не боится. Пусть убьёт, пусть сбежит, тогда ему не придётся больше изводить себя тем, как поступить и будет ли это всецело правильным. Так его маленький любимый спутник будет в безопасности. Или же нет? Если он останется в этой ипостаси и набредёт на других охотников, коих достаточно разбрелось по Швартсхолу, те могут не пощадить его, в принципе, как и разбойники. Натаниэль до сих пор не уверен, правду ли говорил Дени, вдруг он и правда застрял в этом теле, тогда он ещё уязвимее и беззащитнее, чем Натан думал. Нет, он не может обречь малыша на большие опасности, мучения и гибель. Лучше пусть и дальше остаётся подле него, так спокойнее самому Натану.
Даниэль наклонился ниже, сгорбившись и прищурившись, с улыбкой любуясь его лицом. Он прекрасно понимает, что его ощущения, да и вообще те отношения, что выстроились у него с охотником за эти пару дней неправильные. Они отдалённо похожи на дружеские и одновременно на те, что демонстрируют влюблённые люди, а это неправильно в их ситуации. Этот красивый молодой мужчина собирается убить его, перед этим выставив на обозрение то, что драконы такие же оборотни, как и остальные виды. А Дени, вместо того чтобы пытаться сбежать, продолжает демонстрировать покорность, спокойно идя за ним и желая быть ближе с этим парнем. Отдалённо дракон понимает, что может быть причиной этих его странных ощущений и чувств рядом с человеком. Но он не уверен в их стопроцентной верности, а ещё Даниэль боится, что его предположение может оправдаться. Помимо этого, ещё пару раз ему почти удалось сменить ипостась, но и те разы постоянно что-то отвлекало.
Дени застывает каменной статуей, только сейчас заметив, что охотник внимательно смотрит на него. Говорят, что когда смотришь в глаза другого человека, то тонешь в них, но Даниэль каждый раз падает в эти два ясных безоблачных неба. А вот Натаниэль, напротив, тонет в синих глубоких озёрах, словно каждый раз ощущая их прохладу и поражаясь этому оттенку радужки. Светлые кудри свисают пружинками из-за его положения и частично скрывают лицо оборотня. Натан не удержался и завёл часть локонов за правое ухо мальчонки, мимолётно коснувшись его щеки и скулы. Дени привело это в чувства, он отпрянул и забегал глазами по округе, стараясь отвлечься и успокоить биение сердец, меньшее человеческое ускорило ритм сильнее драконьего. Натан, смотря на него снизу вверх, уже привычно не глядя развязал верёвку, сел и оказался ближе к лицу юноши, чем предполагал. Тот мило округлил глаза и шустро вскочил на ноги, умчавшись в сторону кустов. Охотник не переживает, зная, что через пять минут тот снова будет в поле его зрения.
В отсутствии малыша Натаниэль собрал вещи, оглядел местность и приготовил оружие, собираясь добыть им завтрак. Увидев периферийным зрением оборотня, он лишь кивнул ему в нужном направлении и пошёл впереди, прекрасно слыша его шаги позади, становящиеся громче. Дан поравнялся с ним, поправляя низ некогда светлой футболки без рукавов, уже местами испачканной и потрёпанной после его побегов и качаний по земле. Хотя его импровизированная обувь выглядит не намного лучше. Он смотрит на Натана и его оружие, стрела с кровавыми перьями разместилась на металлическом луке, тетиву которого слегка натягивают тонкие пальцы. Охотник внимательно смотрит по сторонам, он быстро группируется, наводя оружие и отпуская стрелу, заставив дракона застыть на месте и продолжать наблюдать. Дени мельком заметил прыгающего зайца, в которого устремилась уже вторая стрела и, как и первая, не достигла цели, да и последующие две тоже. Мальчик захлопал ресницами и заулыбался, а вскоре и вовсю рассмеялся, отвлекая горе-охотника.
– Я в жизни не встречал такого косого охотника! – заливисто произносит дракон, прижимая руки к животу, глядя на возмущённого и одновременно поражённого его видом Натана.
– Издеваешься надо мной, так веселит увиденное? – беззлобно, но при этом холоднее, чем того хотелось бы, протянул Натаниэль, выгибая бровь и любуясь улыбкой оборотня.
– Нет. У меня просто уже истерика от негодования из-за того, что я вот уже который раз не понимаю, как ты вообще смог меня сбить с такой-то меткостью? – сипит после смеха Дени, непонимающе смотря в глаза напротив. – И у меня вновь напрашивается тот же вопрос: ты точно охотник или может всё-таки обычный крестьянин?
– Охотник, – твёрдо уверяет он его и тише договаривает, убирая оружие. – Пусть и не самый меткий, но охотник.
Натан скрещивает руки на груди, осматривая местность, только бы не смотреть на оборотня. По правде сказать, он просто не хочет увидеть в полюбившихся синих глазах насмешку и издёвку, что видел во взглядах своих якобы товарищей. Дан обходит его, наклоняет голову вбок, почти прижимаясь румяной щекой к своему плечу, смотря на лицо человека и желая поймать его взгляд. Натаниэль рывками и не быстро переводит на него взгляд, и видит, как оценивающе и любопытно взирает на него малец. В его глазах нет, да и не было ни издёвки, ни насмешки, даже когда его развеселило увиденное. Взгляд дракона достаточно спокойный и отчасти немного наивный, успокаивающий и невольно настраивающий Натана на разговор.
– Я каждый день на протяжении стольких лет тренируюсь, но почему-то всё равно не получается натренировать безупречную меткость, – бормочет он, смотря на малыша сверху вниз, продолжая держать руки на груди. – Мне иногда кажется, что есть какой-то секрет, как добиться этого, раз у других в моём поселении это удаётся.
Даниэль забавно мило фыркает, закатив глаза, он взмахивает руками и спокойно говорит:
– Я не охотник и то знаю, что никакого секрета для хорошей меткости нет, – мельком посмотрев на алые перья стрел, плотно набитых в колчане, он снова обращает внимание на парня. – Ты всё равно скоро отправишь меня к предкам, а других драконов здесь нет. Так что если хочешь, могу раскрыть тебе этот якобы «секрет».
Натаниэль поражённо уставился на него, неосознанно склоняясь и опуская руки, он не сразу понял, что согласно кивнул. Дан встрепенулся, улыбнулся и ближе прильнул к нему.