Часть 8 (2/2)
– Секрет хорошей стрельбы в том, что нужно отключать разум, – вкрадчиво объясняет он, а охотник медленно сводит брови. – Хочешь хорошо стрелять, тогда не думай, а просто действуй. Не нужно по полдня целиться, натянул тетиву, увидел цель и отпустил стрелу, она сама настигнет жертву. Вот и весь секрет идеально-меткой стрельбы твоих товарищей.
Дени очаровательно шире улыбнулся, сощурив глаза, а Натан выпрямился и заморгал, задумчиво уставившись куда-то над головой паренька. Тот смотрит на него ещё около пяти секунд и устремляется вперёд, заговорив:
– Ты мне почему-то нравишься, хотя не должен вовсе, – охотник на его заявление распахнул в удивлении глаза и поспешил догнать его. – Считай, что моя мудрость сейчас была тебе подарком. Хотя бы не будешь смешить зайцев и не будешь голодать без мяса.
Натаниэль весело выдохнул и улыбнулся, осмотрев маленького спутника со спины, он равняется с ним и спрашивает:
– И часто драконы вещают свою мудрость? – ловит он его взгляд и решает спросить ещё об одном, не менее интересующем его. – И ещё, ты всё ещё без пары потому, что в этих землях больше нет драконов?
– Первое – нет. И как говорили мне родители, когда драконов было больше, они делились своей мудростью с теми людьми, которые этого заслуживали, – неторопливо отвечает ему, спокойно смотря. – А второе – да, и это одна из причин моего одиночества. Драконы выбирают себе одну пару на всю жизнь, и из-за этого у нас довольно суровый отбор второй половины. Зато мы очень верные своим единственным.
Натан задумывается над всем услышанным, пока Дан думает над тем, что бы ему такого спросить и, вспомнив, подаёт голос:
– Что во мне прелестного и очаровательного? – поворачивает голову, уставившись в глаза охотника. – Эта же моя ипостась уродливая, так что тебе в ней нравится?
– Я не рассмотрел тебя хорошо в образе дракона, – честно признаётся ему, – но могу смело заявить, что этот твой облик прекрасен. Мне нравится в нём всё, но особую любовь я питаю к твоим невероятного оттенка глазам и прелестнейшим волосам.
Дени перестал моргать, смотря в голубые глаза, излучающие честность и что-то ещё, такое знакомое и в то же время чуждое. Его сердца опять забились быстрее, в животе появились те же неясные ощущения, а щекам почему-то становится жарко. Он спешно отвёл глаза и опустил голову, скрыв лицо спадающими кудрями, разрываясь между тем, чтобы ещё что-то спросить, дабы отвлечься, либо же продолжать путь в молчание. Невольно оба сделали выбор в сторону второго, смотря исключительно под ноги и перед собой, глубоко погрузившись в мысли.
Натан вспомнил, что уже слышал похожие слова от парня и хмурится. Он не понимает, как тот может считать себя уродливым, если прекраснее большинства людей? Эти мягчайшие, светлые, кудрявые волосы, завораживающие, невероятно синие глубокие глаза, молочного оттенка кожа, пухлые алые губы и румяные щёки не оставили бы никого равнодушным. Натаниэль не признавался себе в этом ранее, но, похоже, что всё перечисленное лишило его покоя в первый день их встречи. Он пропал в этих синих глазах и с того момента не может выбраться из их остужающих глубин. Невольно у него появляется желание спрятать и быть единственным, кто имеет право обладать этим оборотнем, но Натаниэль понимает, что это неправильно. Он продолжает бороться с чувствами, но сдаётся им всё сильнее уже даже не с каждым днём, а с каждым прошедшим часом, особенно сильно с этого утра. Его планы меняются вот уже который день, и думая об этом, он даже не удивляется. С его мягким добросердечным характером и сердцем, прикипевшим к маленькому спутнику, разрушение его первоначального плана было всего лишь вопросом времени. Глубоко внутри он понимал, что всё может обернуться этим с того дня, как понял, что этот парень его сбитый дракон. Ему остаётся лишь смириться с тем, как всё продолжает складываться и в частности со своими чувствами. А после начать думать, что делать дальше, ведь до Стромхола осталось не так и много дней пути.
Думая над этим Натаниэль всё-таки добыл им завтрак, пусть и перешедший в ранний обед. Даниэль с удовольствием уплетал прожаренное с грибами мясо, а после лакомился ягодами и сухофруктами, которые охотник заготавливал в промежутках их пути. Для худенького и низковатого человека малыш любит сытно поесть, но при этом возмущается что голоден, только когда проходит слишком большой промежуток времени между трапезами. Натан, сидя напротив, издалека осмотрел красные, чуть натёртые запястья, напоминая себе, что от этой верёвки нужно будет избавиться. Дени без жалоб и спокойно шагает рядом с ним, уже давно не прячась за его спиной и не прожигая его своим взглядом. Охотник, посматривая на него, вспоминает одну из его фраз: «Я запрещаю тебе говорить подобное и тем более так странно влиять на меня», и пытается понять, что тогда имел в виду этот паренёк.
Дракон же в этот момент думает о своём, прокручивая в уме всё, что удалось узнать об этом парне. И понимает, что тот нравится ему всё сильнее, привлекая некоторыми своими качествами и необычной для него внешностью. В груди появляется волнение и лёгкий страх из-за снова давшего о себе знать предположения.
«Этот человек не может быть моей парой», – неверяще-обеспокоенно хмурится Дени, закусив губу. – «Боги смилуйтесь, вы же не могли послать мне в качестве пары человека. Да как охотник, нагло сбивший меня в полёте, вообще может быть моим единственным?»
Эта мысль пугает его больше той, что этот его якобы «единственный» собирается убить его, а Дан всё никак не может сменить ипостась, дабы помешать этому. Может ли человек, тем более охотник, вообще быть парой дракону? Даниэль ни разу не слышал о таком. Ну а то, что в одной из легенд есть вскользь упомянутая строка, что Брайсток питал любовь к одной люди, его не успокаивает. От волнения у Дана вспотели ладони, в голове всё вверх дном, взгляд только сейчас стал более ясным. Дракон крутит головой, удивляясь полумраку, пению насекомых и ночных птиц, разбавляющих треск костра почти напротив него. Он оглядывается на дерево, на которое уже двадцать минут наваливается всем весом. Замечает ткань накидки, которую снял с верха рюкзака и набросил ему на плечи Натаниэль с наступлением сумерек. Тот краем глаза видит, что малыш наконец пришёл в себя, занимаясь ужином и их местом ночлега, не став сегодня идти до глубокой ночи.
В небольшом ковше варится суп, пока охотник распрямляет плед, опустив его на землю рядом с рюкзаком. Он усаживается и смотрит, как Дени закутывается в накидку и неторопливо придвигается к костру, чуть вытягивает к пламени связанные руки. Натан беспокоится, что тот может обжечься, но пламя словно не собирается вредить худощавым бледным ручонкам. Его язычки уже должны были оставить ожоги на тонких пальцах, но те лишь чуточку порозовели. Натаниэль заворожённо наблюдает, как пламя касается бледной кожи и отражается в чёрных широких зрачках, сузивших синюю радужку. Треск костра и тепло танцующего огня греет душу дракона, успокаивая и умиротворяя его.
«Смирись уже, Натаниэль, и признай, что влюбился в него в тот самый день у реки, в ту секунду, как только посмотрел в эти синие глаза», – с теплотой смотрит он на оборотня, призывая себя к действиям. – «Скажи, что передумал, что планируешь уже совсем иное. Скажи, что влюбился».
Натан медленно выпрямляется и обходит костёр, не сводя глаз с юноши и доставая кинжал из кожаного чехла. Даниэль, заметив его движения и блеск стали, насторожился и принялся отползать, с лёгким страхом взирая на возвышающегося охотника. Тот опускается перед ним и довольно резко вытягивает руку с кинжалом вперёд. Дени инстинктивно закрылся руками и замер, но спустя секунду услышал звук разрезанной верёвки, сползающей и падающей на его ноги. Появилась непривычная за столько дней свобода и лёгкость на запястьях.
– Можешь уйти, я не буду тебя останавливать, – доносится до его ушей спокойный тихий голос человека. Дан настороженно взирает на него, медленно опуская руки. – А можешь остаться со мной, и я обещаю защитить тебя от разбойников и других охотников, которых разбрелось немало по лесу в поисках тебя.
Даниэль сглатывает и чувствует растерянность и неуверенность, которые охватывают его сильнее, стоило Натану начать наклоняться к нему. Он понемногу сокращает расстояние между ними, не разрывая зрительного контакта. Дракон же невольно по чуть-чуть отклоняется, всё сильнее опираясь на руки за спиной, грозя вскоре опуститься на неё. Не понимая намерений парня напротив, он настороженно хмурится и раскрывает глаза шире, стоило кончикам их носов соединиться. Чужое чуть прохладное дыхание коснулось его лица, сердца заколотились в груди, и появляется двоякое желание сбежать и почему-то коснуться губ напротив своими. Дени тяжелее сглатывает и сопяще выдыхает носом, всё-таки ощутив эти губы на своих, мягко прижавшиеся и с предельной осторожностью сжимающие его собственные. Он против воли потянулся вперёд, закрывая глаза и действуя интуитивно, прислушиваясь к инстинктам. Пальцы охотника зарылись в его кудряшках и пустили по телу мурашки, ладони же прижались к щекам. Даниэль жмётся к нему и сжимает изгиб смуглой шеи, на коже которой ощущается жар его пальцев, нагретых пламенем. То непонятное ощущение в животе становится всё ощутимее и невыносимее, и в итоге оборотень издаёт стон. Этот непонятный для него звук привёл его в чувства, позволив вскочить на ноги и рвануть за дерево. Натаниэля это позабавило, особенно когда тот с милым растерянным видом выглядывает из-за ствола.
Натан поджимает губы, всё ещё чувствуя на них мягкость и тепло с влажностью пухлых губ Дана, не жалея о поцелуе. Он вспоминает про суп и занимается им, краем глаза следя за парнем, всё-таки решившимся присоединиться к нему, ведомый ароматом пищи. Костёр остаётся тлеть, когда охотник укладывается спать, прислушиваясь и пытаясь понять, что решит делать малыш. Дени смотрит на него и укладывается рядом. Решив на свой страх и риск остаться с этим человеком, желая полностью разобраться в своих чувствах к нему и попробовать довериться ему.