Рукопись III, -- марта 20-- (1/1)

Я знаю, когда за мной наблюдают.

Я рос с пятью братьями и сёстрами и семью кузинами и кузенами, так что знаю, каково это — засыпать первым или просыпаться последним. Я знаю хитрые взгляды хихикающих подростков, ожидающих моей реакции на свой розыгрыш или прикол. Я знаю, когда кто-то наблюдает за мной, мой шальной от жара разум все же прекрасно понимает, где я и как здесь оказался, так что я решаю притвориться спящим. Я хорош в этом, как я уже говорил, я рос с кучей коварных подростков, а также со скандальной матерью и чрезмерно контролирующим отцом.

Я замедляю дыхание, делаю его глубоким и прислушиваюсь, но, к сожалению, я лежу на одном ухе. Мне нужно сдвинуться — у меня уже колет руки и болит спина, но сейчас нельзя. Я чувствую, что кто-то находится рядом с моей головой, всего в паре метров. Я знаю, что он тут, человек, который живет здесь, человек, который решил спасти меня, и когда он сделает шаг, деревянный пол скрипнет и выдаст его. Я не знаю, почему мой спаситель убегает и прячется от меня, я не знаю, почему он умышленно избегает встречи со мной, когда я бодрствую, но раз он так хочет, я подыграю ему.

Я вынужден признать, что ситуация сложилась странным, экстраординарным образом интересная — я не знаю, кто этот человек, что спас мне жизнь и какие у него намерения. Я крайне уязвим, я обнажён, болен и лежу тут накрытый одной лишь медвежьей шкурой — этот человек может сделать со мной что угодно, вообще что угодно.

Ну, то есть… если это вообще человек.

Мне жутко любопытно, но я не двигаюсь. Прошло больше десяти минут, как мы оказались тет-а-тет, и ситуация становится патовой, потому что я подозреваю, что этот некто знает, что я только притворяюсь спящим. Он наверняка знает, иначе не стал бы затаивать дыхание время от времени. Мне кажется, он размышляет, как бы ему уйти по-английски, а может, он сам сидит и думает, что у меня на уме. Я не знаю его намерений, но поскольку он спас меня, накормил, а теперь охраняет мой сон, я думаю, что он не собирается вредить мне. Он просто по какой-то очень странной причине хочет оставаться невидимым.

Может, он просто одинок. Может, он уже забыл, что такое быть человеком. Может, он слишком скромный. Может, он избегает людей, потому что он как-то отличается, например, обезображен. Может, ему просто стало жаль меня, когда он увидел мои отчаянные попытки куда-то добежать без пальто в морозном лесу. Может, он не хотел, чтобы я замёрз до смерти. Но, может, он голоден и не хочет есть меня, пока я истощён и болен. Может, он все ещё раздумывает, оставить меня как питомца или поджарить, как я чуть ранее поджарил яйца.

И потом… что ж, есть ещё варианты, но я не могу больше думать об этом. Не сейчас, когда я не понимаю, реалистичны мои предположения или я всего лишь жертва высокой температуры и остатков наркотиков в организме.

Только я думаю, что готов сдаться и пошевелиться, так как лежать в этой позе становится невмоготу, как я слышу шаг. Потом второй и третий. Он огибает шкуру, на которой я лежу, и направляется к камину, я слышу звон кочерги, и на мгновение у меня кровь стынет в жилах — что он задумал?! Но тут я слышу шорох брёвен и золы, пламя умиротворяюще трещит и шипит, и сердце успокаивается. Он просто поправил поленья в камине. Потом я слышу, как он подбрасывает туда новые деревяшки.

Я так шокирован, что не могу открыть глаза и посмотреть. Я трусливо притворяюсь, что сплю.

Мне спокойней от мысли, что со мной в комнате кто-то есть и он следит за тем, чтобы я не замёрз. Кем бы он ни был и чего бы ни хотел, он заботится обо мне, просто по личным причинам, насколько я понимаю, не хочет знакомиться. По факту он не хочет, чтобы я вообще знал, что он существует. Может, он какой-то чудик, который желает, чтобы я поверил в то, что здесь творится какая-то магия. И надо признать, пока я не увижу его своими глазами — а может, даже после — он вроде как и не существует. Это из разряда философско-физической теории о кое-каком коте в кое-какой коробке с кое-какой субстанцией в рамках кое-какого эксперимента, основанном на кое-какой интерпретации кое-какого аспекта квантовой механики.

Мои мысли прерываются скрипом пола — мой спаситель отходит от камина и наступает тишина. Он все ещё в комнате, в этом я уверен, но, похоже, он просто стоит рядом со мной и не двигается. Чего он ждёт? Я не знаю, но вскоре он снова перемещается. Я чувствую, как нечто огромное и тяжелое опускается на пол всего в нескольких сантиметрах от меня. Я буквально чувствую, насколько оно большое и увесистое, оно однозначно больше человека — но это он, это точно он. Оно долго пытается улечься. Когда оно двигается, деревянный пол прогибается. У меня ускоряется сердечный ритм и нарушается спокойствие дыхания, но я стараюсь оставаться тихим и неподвижным, чтобы мой сосед по комнате считал, что я все ещё сплю. Я прислушиваюсь и пытаюсь понять, что, ради всякого святого, за создание прямо рядом со мной. Конечно, можно решить, что это просто очень грузный человек, но, честно говоря, мне в это ни капли не верится. Учитывая, откуда я слышал его движения и где прогибался пол, он по меньшей мере в два раза больше меня. Конечно, я не смогу отличить по слуху разницу между шестьюдесятью и девяноста килограммами, но я на сто процентов уверен, что создание, которое только что улеглось на пол позади меня, весит под двести килограмм.

Что ж, теперь я хотя бы знаю, что если он — или оно — решит что-то сделать со мной, у меня не будет и шанса против, так что мне приходится принять тот факт, что я полностью во власти моего спасителя, кем или чем бы он ни был и каковы бы ни были его намерения. В комнате уже какое-то время тихо и кровавой бойни пока не наблюдается.

Я должен признать, что мне любопытно. Мне чертовски любопытно, но я не открою глаза, даже чуть-чуть не подсмотрю. Я не знаю точно, что так парализовало меня — страх или знание, что мой спаситель не хочет, чтобы я его видел, или просто моя странная необходимость верить в… сверхъестественное и возможность того, что этот огромный человек позади меня и не человек вовсе. А ещё я знаю, что у меня все ещё жар, но я лишь тихо и глубоко дышу, а потом медленно двигаюсь, как будто во сне, — убираю из-под головы руку, устраиваюсь удобней на боку, поближе к огню. И делаю вид, что все ещё сплю, и сон действительно приходит.

Последнее, что я слышу перед тем, как отрубиться, это тихий, низкий, вибрирующий звук, похожий на мурчание кошки, только на целую октаву ниже.

Я решаю, что виной всему огонь, этот лес, мой жар, сонное состояние и остатки наркотиков.