Рукопись II, -- марта 19-- (1/1)
Я просыпаюсь от звука закрывающейся двери. Он не громкий, но в этой гробовой тишине даже такой тихий стук звучит как оружейный выстрел. Кто-то был здесь, кто-то вошёл, увидел, что я сплю, и, похоже, ушёл. Хибарка маленькая, поэтому если я побегу сейчас к двери, то, может, успею догнать их, поблагодарить и спросить, где я и как мне попасть домой.
Мгновенно встать не получается — я слаб, голова болит и немного кружится. В спешке я даже не вспоминаю да и не особо парюсь о том, что я голый, я подлетаю к двери, распахиваю ее, но никого не вижу. У меня колотится сердце, я смотрю влево, смотрю вправо, чтобы увидеть человека, который меньше минуты назад вышел из этой лачуги, но как бы я ни всматривался, стараясь уловить любое движение или звук, который может издать идущий человек, результата нет.
На улице колотун, я чувствую боль и слабость в своём пострадавшем, изможденном теле, но я не могу позволить им оставить меня вот так, поэтому набираю побольше воздуха и громко кричу:
— Эй!
Мой голос возвращается эхом ко мне, и я слышу не уверенный крик, как я думал, а слабый, жалобный, испуганный и отчаянный стон. Не получив никакого ответа, я пробую ещё раз:
— Здесь есть кто-нибудь?
Хмурясь, я слушаю эхо и завывание ветра. Такое ощущение, что на сотню километров нет ни души. У меня мерзнут ноги да и все тело, я стою обнаженным на морозе, и решаю наконец заскочить обратно и захлопнуть дверь. Мне что, приснилось это?.. Здесь никого не было, а я просто проснулся, одураченный своим воспалённым разумом? Я возвращаюсь к камину, заворачиваюсь в медвежью шкуру и какое-то время просто гляжу на огонь.
Я схожу с ума..? Я озираюсь, как будто это место может дать мне ответ, но, очевидно, нет. Здесь по-прежнему этот столик, по-прежнему горит огонь… минуту. Здесь по-прежнему горит огонь. Кто-то должен был… я осматриваю дрова рядом с камином и — да, это свежие дрова, ещё холодные, гораздо холоднее, чем пол или моя шкура. Они ещё не так давно были на улице, может, в сарае, а это значит, что я не схожу с ума, кто-то действительно был здесь, принёс свежие дрова и подкинул пару поленьев в камин, чтобы я не замёрз.
Я иду в ванную — моей одежды там нет. Ладно. В маленьком зеркале я смотрю на своё отражение, пытаясь понять, что произошло. Значит, кто-то видит меня в лесу, спасает, даёт мне свежую одеж… скорее, телогрейку. Этот кто-то относит меня в свою избушку, поддерживает огонь в камине, чтобы я согрелся, но не ждёт, пока я проснусь, чтобы представиться? Что за манеры?
Я выхожу из ванной и иду на кухню, чтобы заглушить голод парой стаканов воды, и нахожу на столе крынку, в которой, судя по запаху, свежее коровье молоко, маленькую круглую лепешку из ржаного хлеба — мы ели такие, когда были детьми, — и четыре яйца. Я радуюсь, как ребёнок, залпом выпиваю полкрынки, а потом жарю яйца на старой сковородке над огнём в камине и ем как король.
Я чувствую себя гораздо лучше, общая слабость и тяжесть в голове немного отступают, но я все равно жутко уставший и ощущаю последствия хождений по лесу в минус пятнадцать без куртки и в старых туфлях. Я чувствую першение в горле, и у меня однозначно жар, но в целом мне хватит сил, чтобы немного оглядеться, может, понять, где я. Я сижу голым перед камином, на спину накинута медвежья шкура, и тут я понимаю, что пойти-то я никуда не могу.
У меня нет одежды.
Я мою посуду, прибираюсь на кухне и возвращаюсь к огню, размышляя, что я могу сделать в такой ситуации. Я запускаю пальцы в мех, перебираю его и тут вдруг понимаю, что вся эта хибарка выглядит довольно… новой. Мягкие сосновые доски на полу и каменные стены, и маленькие оконца явно появились здесь не так давно, дерево до сих пор пахнет лесом, а окна выглядят вполне современными, но вот камин… вот он старый, очень, очень старый. Может, ему больше сотни лет. Я не знаю, возможно, мой разум просто страдает от жара, возможно, наркотики ещё не покинули окончательно мой организм.
Я ложусь на спину, одна шкура подо мной, а другая на мне, и я предаюсь мыслям о человеке, живущем здесь. Теперь мне кажется, что это место, в котором может жить одинокий мужчина. По какой-то причине я уверен, что женщина организовала бы пространство по-другому, в том смысле, что моя тетя, к примеру, жила одна много лет и ее дом всегда был хорошо обставлен и ухожен. Там даже пахло приятно, как свежими овощами только с грядки и чем-то сладким — наверное, орхидеями, которые она обожала и растила на подоконниках в кухне и гостиной.
От моих размышлений у меня появляется больше вопросов, чем ответов — если в этой хибарке живет мужчина, то почему он живет здесь и почему один? А может, он не живет здесь и это просто место, в котором хочется отдохнуть от дома, такой уголок для смены обстановки или медитации? А может, он творческая личность и приходит сюда рисовать или писать, или сочинять музыку. Может, этот человек утратил веру в человечество и больше не хочет жить среди цивилизации, отсюда и отсутствие электричества. А может, это чудаковатый богач, которому необходимо место, чтобы сбежать от реальности? Может, советский или нацистский солдат, осевший здесь после второй мировой. Или кто-то, кто бежит от своего прошлого, бывший заключённый, например, у которого никого нет. Может, это убежище принадлежит маньяку, хранящему тут свои трофеи — это место идеально для убийцы, никто никогда не найдёт тела здесь, посреди леса, в простецкой хижине на маленькой поляне.
Пламя затихает, и я подкладываю пару поленьев, вычищаю золу и думаю о человеке, который позаботился обо мне. Он ведь делал это всю ночь, если сейчас другой день, — поддерживал огонь, чистил камин, приносил новые дрова.
Почему он это делал? И кто он? Я поднимаю голову и разглядываю потолок. Балки и брусья сделаны из дерева, снаружи крыша, скорее всего, соломенная. Эта хижина построена так, чтобы выдержать суровую зиму, и мне интересно, возводил ли этот человек ее вокруг старого камина. Например, может, здесь раньше была другая изба. Ее могли сжечь. Или разрушить во время одной из мировых войн. Я размышляю, построили ли ее в одиночку, голыми руками? Или богатый чудак нанимал архитектора, чтобы целая бригада профессионалов строила ее по проекту..? Зачем построили эту хижину — от скуки и в поисках комфорта или по нужде? Это один из множества вопросов, которые я бы хотел задать своему спасителю.
Я смотрю в окно, солнце вроде бы садится. Мне кажется, здесь, посреди леса, на маленькой полянке, темнота наступает раньше. Сейчас может быть три или четыре вечера — думая об этом, я понимаю, что не заметил раньше, но тут нет часов. И календаря. Да и… кровати. Я вглядываюсь в пламя, а потом я понимаю, что наступила уже глубокая ночь, комната озарена оранжевыми всполохами яркого огня, и второй раз за последние несколько часов я уверен…
За мной наблюдают.