— Chapter five (2/2)

— Я запретил тебе курить вроде, — он поддернул штанины брюк и присел на диван, подняв на меня свои пронзительные глаза.

— Но… я же вам говорила, что не могу сразу вот так бросить… Не так уж много я и курю. Я купила сигареты на свои деньги. Не на ваши.

— Без разницы – на чьи деньги ты их купила. Курить не нужно. И пьешь зачем? Ты не работаешь танцовщицей уже.— Уснуть не могу.

— А что так? – усмехнулся Ник, рассматривая мои нарисованные иероглифы в альбоме. – Нервничаешь?

Мне стало как-то не по себе. Лоуэлл явно стал более настороженно ко мне относиться. Неужели что-то откопал? Но… это было нереально. Я в Японии впервые. Что он мог узнать?— От скуки, наверно, — как можно непринужденнее ответила я, поправляя свое кимоно и затягивая пояс потуже. – Не привыкла сидеть долго без дела. А знакомых в Осаке у меня очень мало. Юми или на работе или дома. У нее один выходной на неделе. Ей некогда.

— Ты говорила, что с тобой приехали еще девушки. Почему с ними не общаешься? – Ник прислонился к спинке дивана и закинул ногу на ногу.

— Я не знаю, где они. Связь потерялась. Я звонила одной туда, где она снимала комнату, но сказали, что она съехала куда-то. Мы не такие уж подруги были. Просто… общались.— Они тоже из Америки?— Не все. С некоторыми я познакомилась в Осаке, пока искала работу.

— А почему ты выбрала Осаку, а не Токио или какой-то другой город? Ты ведь не знала, кто я такой, пока не приехала сюда.

Я сильно напряглась. Мне явно понадобится много выдержки. Потому что Лоуэлл, видимо, решил меня проверять своими вопросами, которые задавал как бы между делом. Но я понимала, что он только и ждет, когда же я проколюсь. А это было очень опасно.

— Осака — портовый и промышленный город. Тут много развлекательных заведений. Он ведь тоже большой. Как и Токио. И работу здесь найти проще, как мне говорили. И в Токио цены дороже, чем здесь.— То есть, ты целенаправленно из Штатов приехала в Осаку?— Не совсем… Я не думала, что останусь здесь. Мне нужно было просто уехать из США. А куда – не так важно. Я уже говорила, что мы тут не планировали оставаться надолго, но деньги закончились, и с трудоустройством возникли проблемы. О вас я узнала уже здесь из разговоров… И видела фото в газете.— А если бы я не стал тебе помогать? Что бы ты тогда делала?

— Не знаю. Наверно, уволилась бы. Или бы осталась официанткой. Я и не думала, что быстро с вами познакомлюсь. И что вы… проявите свое участие к моей жизни. Решила попробовать. И была готова ждать, — я присела на край дивана и принялась вытаскивать шпильки и заколки из волос. Прическа уже все равно развалилась, да и стоять мне было трудно, когда этот мужчина, казалось, видел меня насквозь. Я еще больше убедилась, что взяла цель не по своим силам. Это был не первый умный и проницательный мужчина в моих делах, но проблема была в другом. Я почему-то очень нервничала рядом с ним. Чувствовала себя неопытным новичком. И мне было очень сложно блефовать.

Когда я расплела волосы и встряхнула их, то перевела свой взгляд на Ника, который задумчиво смотрел в стену и барабанил пальцами по своей коленке.

— Мы с Такеши хорошо общаемся… И он немного рассказал мне о Якудза. Что не запрещено знать. Вам… пришлось отрезать себе пальцы?

Ник перевел свой взгляд на меня, а затем поднял свою левую руку, демонстрируя ее мне.

— Это имеешь в виду? Это называется Юбицумэ. Жест преданности и извинения. Отрезаются фаланги. А не пальцы, — пояснил Ник. Я смотрела на его руку, видя, что фаланги отрезаны на мизинце и безымянном пальце.— Отрезаешь… сам себе? Или кто-то? Без наркоза?

Ник тихо рассмеялся, кладя руку обратно на свое колено.— Да. Сам себе. Без наркоза.

— Но… зачем?

— Части пальца потом заворачивают в платок и приносят, как подарок тому, кому нужно принести извинение. И делается это все на глазах у семьи.

— Какой ужас… А что вы сделали, что вам пришлось отрезать их?— Это тебе знать не нужно, — улыбнулся Ник.

— Не могли придумать что-то другое? Зачем себя уродовать?— Это старый обычай. Так выражается еще большая зависимость от семьи…

— Что за дикость! Как у папуасов. Японцы мне всегда казались мудрыми людьми…

Ник усмехнулся и поднялся с дивана. Он подошел к стене, на которой висела большая картина с красивым пейзажем гор и сакуры, и полез рукой за рамку. Он что-то нащупал там и открыл картину, как дверцу, в сторону. В стене было сделано углубление, где на креплениях лежали два самурайских меча. Один длиннее, другой – короче. Ник взял тот, что длиннее и присмотрелся к нему. Я тоже поднялась с дивана и подошла ближе, остановившись рядом.— Этот меч называется – катана. Они идут в комплекте. И предназначены для разных целей… — сказал Ник, крепче ухватывая длинную рукоятку и вытаскивая меч из деревянных ножен с узором. Он повернулся ко мне боком, демонстрируя меч в горизонтальном положении.

— Когда наносишь удары, нужно крепко держать катану, чтобы не промахнуться и не выронить его. Но если… ты совершил Юбицумэ, то силы в твоих руках неравнозначны. Одна рука становится слабее из-за укороченных фаланг пальцев. И когда ты держишь рукоять, особенно если одной рукой, где фаланги отсутствуют, это очень влияло в сражениях. Но сейчас уже катану не так часто используют. И Юбицумэ совершают в основном в знак преданности и извинения.— Понятно… — отозвалась я, с интересом разглядывая красивый меч.

— Ты держала когда-нибудь катану? – спросил Ник, поднимая меч вертикально и присматриваясь к блестящему в свете торшера лезвию.

— Нет. Еще не доводилось.

Он повернулся ко мне и протянул меч. Я неуверенно ухватилась за рукоятку и осторожно подняла катану вверх, стараясь держать ее прямо и с восхищением рассматривая искусную работу. Меч был не таким уж легким, но и не слишком тяжелым.

— Можешь убить меня, пока у тебя есть такая возможность, — усмехнулся Ник, а я от этих слов едва не выронила катану на пол. Он шутил, но в то же время, эта шутка была с явным подтекстом. Словно Лоуэлл знал, зачем я здесь.

— Как я могу вас убить? Кто меня тогда защитит? Ямагути меня потом на потроха порежут, — отшутилась я как можно непринужденнее и протянула меч обратно Нику. Но тот не спешил убирать его в ножны, которые отложил в углубление в стене. И я не успела отойти, как мужчина схватил меня за ворот кимоно и пригвоздил к стене, приставив катану к горлу.

— Это могу сделать и я сам. Раз ты отказалась убить меня первой, — тихо произнес он. Мне казалось, что меня парализовало в одну секунду от этого близкого присутствия и глаз, которые на таком расстоянии действовали на меня хуже, чем острое лезвие катаны, находившееся в сантиметре от кожи на моей шее. Я была ниже ростом на каблуках и от этого чувствовала себя сейчас еще более беззащитной. Я больше напугалась от неожиданности, а не того, что Лоуэлл мне угрожал. За годы у меня не раз были ситуации, где меня могли прикончить, и уже выработался иммунитет к ним. И я поняла одно – кто хочет тебя убить, он сразу это сделает. И не станет раздумывать. Хотя возможно, Лоуэлл для начала хочет все выяснить, прежде чем сделать это.— Зачем… мне вас убивать? – спросила я, нервно сглотнув и вжимаясь в стену. Если дернуться, то самому можно напороться на лезвие, чего мне бы сейчас очень не хотелось.

— Умная, продуманная девушка, с тренированным телом, умеющая пользоваться оружием и далеко не из пугливых, вдруг бросает все и уезжает из Штатов туда, где порядок устанавливают Якудза… Занимается сомнительной работой и хочет заработать денег на высшее образование. Как-то это все не вяжется друг с другом… Не находишь?

— Я… вам уже объясняла… У меня возникли серьезные проблемы, — выдохнула я, стараясь выдержать этот холодный взгляд, который смотрел прямо внутрь меня. И от которого у меня все сжималось внутри. То ли от страха, то ли от волнения.

— Только ты не сказала – какие именно проблемы. Я не верю, что ты ради высшего образования ввязалась во все это.— Но вы ведь… тоже стали Якудза не просто так. У вас были причины.

Ник какое-то время всматривался в мои глаза, а затем отстранился от меня, опуская руку, которая сжимала меч.— Я надеюсь, ты не будешь трогать их без меня. Это не игрушка, — сказал он, как ни в чем не бывало, и взял ножны, чтобы убрать катану. Я как-то смутно слышала его слова, стоя у стены и потирая шею ладонью. Мои руки немного дрожали от напряжения, и я пыталась выровнять дыхание и сосредоточиться.

— Нет… Если вы не разрешаете…— Не разрешаю, — улыбнулся он, кладя меч на крепления и закрывая углубление картиной. – Я сегодня останусь здесь на ночь. Я замерла, удивленно взглянув на него. Еще пару недель назад эти слова меня бы очень порадовали. Но сейчас я с трудом выдавила из себя улыбку.— Это же ваши апартаменты. Я… не могу быть против. Посплю на диване. Или… найду какое-то место здесь в доме.— Ты мне не помешаешь. Только бардак мне этот не нравится, — Ник прошел на середину гостиной и осмотрелся по сторонам. – И пожалуйста, не кури здесь. Есть балкон. А лучше вообще – не кури.— Хорошо. Я… сейчас все приберу, — кивнула я, так и не решаясь отойти от стены. Она была мне как опора. Потому что ноги тоже ослабли.— Позже приберешь. Сейчас мне понадобятся твои услуги. Я хочу пойти в баню. Ты была там?— Я заходила… Но не мылась.

— Женщина уже ушла. Онаподготовила баню и я ее отпустил. Но для тебя наверно не составит труда поухаживать за мной. Ты ведь вроде этого хотела. Я даю тебе возможность.

Я вымученно улыбнулась, глядя на Ника и готовая заорать от досады.

— А что именно от меня требуется?

— Принеси холодный чай. Воду. И что-нибудь перекусить. Легкое. Кровать еще подготовь. Я уверен, что и там ты успела навести бардак. Я хочу сразу лечь спать.

Я кивнула, а Ник лишь самодовольно улыбнулся и направился к выходу из гостиной. Я с шумом выдохнула и протерла лицо ладонями, как только услышала звук закрывшейся входной двери. Я чувствовала, что вспотела от всего этого разговора и попыток не выдать себя. У меня мелькнула мысль бежать прямо сейчас. Но только Лоуэлл наверняка приехал с водителем, и тот возможно где-то за воротами и еще не уехал. Да и, может, вообще не уедет. Я нервно закусила губу, думая, как лучше поступить. Рискнуть сбежать сейчас или подождать другого момента. Только это ожидание могло стать еще более рискованным…