Часть 5, в которой в Ривенделле зацвела сирень (1/2)

Сначала они услышали грохот. И даже не поняли что это: девчонка обнажила меч, а Светлячок постарался оказаться как можно ближе к Арагорну, чем изрядно озадачил последнего.

— Это водопад, — объяснил Арагорн, продолжая идти вперед.

— Что это? — перекрикивая все более нарастающий мощный гул переспросил Светлячок.

— Водопад.

— Оно… опасно? — уточнила девчонка.

— О да! — усмехнулся Арагорн. — Но меч и стрелы против него бесполезны.

И отодвинул раскидистую ветвь, открывая вид на низвергающиеся вниз тонны воды.

Леголас суетливо нашарил руку оказавшейся рядом с ним подруги и вцепился в нее до боли, но Тауриель некогда было отвлекаться на это: ее поглотило открывшееся зрелище. Великолепная демонстрация мощи природы. Необузданная, непокоримая сила. Едва выносимая красота.

Эти эльфийские детеныши пялились на водопад как на диво-дивное, раскрыв рты. И на краткий крошечный миг сердце, уставшее, ожесточенное, древнее, настолько древнее, что даже было старше этого водопада и этого места в целом, внезапно вспомнило, что когда-то очень-очень давно было обычным человеческим, смертным, способным любить и радоваться. Арагорн выдохнул и велел двигаться дальше.

— Я никогда раньше не видел водопад, — последнее слово Леголас произнес с благоговением будто о каком-то чуде, когда они отошли дальше и вступили на территорию долины, где расположился Ривенделл.

— Я тоже, — кивнула Тауриель. — Я и реку-то увидела впервые!

— Я видел озеро. Оно было огромное, — похвастался Леголас.

Арагорн вспомнил озерцо, которое им попалось на пути к Лесу и хмыкнул.

— Лужа. А вы что, детки, не видели Моря своего? Ну за которым земли обетованные и где вы мечтаете укрыться, когда-таки вырветесь из окружения отродий Тьмы.

— Мы увидим его в свое время, — важно ответил Леголас. Дальнейшие слова их компаньона выбили у него почву из-под ног.

— А я его видел. Вот оно да, огромно.

— Ты не мог его видеть! — отрезала Тауриель, но Леголас уловил в тоне подруги неуверенность.

— Как скажешь, красавица, — просто согласился Арагорн, продолжая идти чуть впереди эльфов.

Этот лес был совсем другим, чем тот где родились и выросли Тауриель и Леголас. Этот был светлее, листва ярче, а от запаха цветов кружилась голова. Эльфы смотрели во все глаза и крепко держались за руки, чтобы разделить друг с другом восторг открытий. И они совсем не замечали, что их провожатый с каждым шагом мрачнее и мрачнее. Не то чтобы он был до этого особо веселым, но все же…

Внезапно крошка-малиновка приземлилась на ветку прямо перед Арагорном и громко вскрикнув, уставилась на него своими черными глазками-бусинками.

— Ну лети-лети, растрепи своим хозяевам, что я здесь, — мрачно протянул Арагорн, пронизывая взглядом пичугу.

Леголас хотел было велеть этому отродью Мрака не пугать кроху и не отравлять ни в чем не повинную живность своими миазмами Тьмы, но малиновки уже и след простыл.

— Красавица, а ну-ка иди впереди, — Арагорн грубо толкнул эльфийку, веля идти перед ним. — А ты иди у меня за спиной.

Расчет был на то, что Светлячок такая неумеха, что даже реши он внезапно прирезать Арагорна, тот без труда отобьется, а девчонку успеет еще уложить. Рыпнется — уложит. И рука его не дрогнет. В это Арагорн был уверен.

— А что? — шепотом спросила Тауриель.

— Не хочу помереть от удара в спину.

— Воины Света не бьют со спины! — возмутилась эльфийка.

— Я бы мог многое порассказать о том, на что способны Воины Света, но времени нет. Мы уже подходим к Навеси Ривенделла. Элронд небось уже поджидает в кустах. С мечом.

С этими словами Арагорн обнажил меч, и Леголас возмущенно воскликнул:

— Здесь друзья!

— Ага. Как же. Где же были ваши обожаемые друзья, когда ваша Навесь трещала по швам, а пауки и орки рвали ваш обожаемый Лес кусок за куском? Не-а, Светлячок, уже очень давно здесь нигде нет друзей.

— Но есть союзники, — внезапно вмешалась Тауриель и твердо добавила. — Мы. Мы с тобой, например, союзники. Так что убери меч… Арагорн. И мы попробуем договориться с Ривенделлом.

— А если тебя никто и слушать не захочет?

— Тогда и обнажим клинки. Но не раньше.

Леголас крайне озадачился тем, что Арагорн внезапно послушался Тауриель. Чудовищный меч-убийца эльфов скрылся в ножнах.

Когда тяжелая рука этого существа легла на плечо Тауриель, та едва сдержала крик ужаса, но призвав всю силу духа она смогла даже не дернуться. Так они и шли: Тауриель первой, за ней шаг в шаг, продолжая крепко держать за плечо Арагорн, и замыкали шествие Леголас и Брего.

Элронд действительно их встретил. В окружении доброй сотни своих воинов.

— Вижу, Тьма снова наведалась в Лихолесье, — мрачно произнес он, всматриваясь в лицо юного принца, сына Трандуила.

— Мы пришли с миром, — стараясь говорить громко и уверенно взяла на себя переговоры Тауриель. — Он не причинит никому вреда.

— Говори за себя, девочка, — мрачно отозвался сзади Арагорн, но Тауриель только шикнула на него.

— Нам нужна помощь, — Леголас вышел вперед и встал перед подругой, так чтобы закрыть ее от какой-нибудь случайной стрелы ретивого воина Ривенделла. — Наша Навесь…

— Не знаю, что за игру затеял твой отец, но ты привел на мои земли Тьму, дитя, — отрезал Элронд, и тон его не предвещал ничего хорошего.

— Я привел на твои земли союзника, без которого и твоя Навесь падет, владыка Элронд, — Леголас распрямил плечи и вскинул подбородок. — Земли твои обширны. И процветает твой народ. Но надолго ли?

— Начинать переговоры с угроз…

— Это не угроза. Это правда. Мы столкнулись со злом, владыка Элронд. И это зло придет и к вам. Ты прекрасно это знаешь. Чувствуешь. Не можешь не чувствовать. Хватит ли твоих сил в одиночку встретить Мрак, если все, кто мог бы тебе помочь падут? Я попал в лапы Саурона.

Стоило Леголасу произнести это имя, как птицы смолкли, а ветер затих. Жутко было смотреть, как трепещущие листья осины застыли словно залитые воском. Тени под кустами и деревьями словно бы стали чернее.

— И вызволил меня не мой отец. То, что я стою здесь живой и невредимый заслуга только Арагорна.

— Это проклятое имя нельзя произносить на этих землях, — прогрохотал Элронд.

— Выслушай нас. Помоги нам. Собери Белый Совет. Когда-то мы бились плечом к плечу за общий мир. Оберегали его и заботились о нем. Время раздора — лишь миг. Время наших общих побед и нашей дружбы исчисляется тысячами истертых ветрами скал. Мы — воины Света, и разве ж престало нам трястись от страха каждому в своем углу?