Часть 2 (1/2)
Услышав данный мальчиком ответ, Марволо расслабился и облегченно улыбнулся. Конечно, ему бы хватил сил взять Гарри под Империо, но оставшийся у него осколок души молил этого не делать, а Марволо не привык в чем-то отказывать, если есть такая возможность.
-- Мы уйдём сейчас? – Спросил между тем мальчик-который-выжил. Марволо помотал головой.
-- Нет, малыш. Сегодня это невозможно. Я приду за тобой завтра. – Глядя на расстроенное лицо Гарри, Марволо неожиданно для самого себя принялся объяснять ему: «Пойми, сейчас на этом доме висит множество сигнальных и защитных заклинаний. Если бы я вошёл сюда с намерением магически навредить тебе, меня бы испепелило на месте. Это же заклинание предупредит моего недруга, если ты незапланированно надолго исчезнешь из этого дома.»
-- А хозяин заклятия не узнает о его уничтожении? – С интересом переспросил Гарри.
-- Скорее всего узнает, но я постараюсь действовать незаметно. Можно было бы прислать сюда кого-нибудь из моих людей, нацепив сигнальное заклинание на них, но вряд ли мои головорезы удержатся от пыточных, если их попробуют ударить. – Марволо чуть грустно улыбнулся задумавшемуся ребенку.
-- А если перебросить заклинание на Дадли? Ведь он постоянно здесь. А Дурслям, соседям и учителям внушить, что меня никогда не существовало? – Марволо внимательно посмотрел на ребёнка. Идея была неплоха. Конечно, много мороки с Обливиэйтами, но ведь оно того стоит. Пусть это будет испытанием на нормальность для кандидатов в Пожиратели. А убьют кого-то, невелика беда. Был ещё вариант с домовым эльфом, но ведь он не может учиться в школе, ведь их обучаемость близка к нулю, не то, что у людей.
-- Знаешь, Гарри, наверное, так и поступлю. Давай встретимся около этого дома завтра в 11. Как тебе? – Спросил Реддл и сам себе удивился: Лорд никогда ни у кого не спрашивал удобно ли, интересно ли, больно ли. Что же такого в это мальчишке, что он пробудил в Марволо давно забытые эмоции. Кажется, столько, сколько сегодня, он не улыбался никогда раньше. Разве что, в тот день, когда одновременно получил диплом мастерства в Тёмных искусствах и лорда Слизерина.
Он поглядел на мальчишку. Тот как-то весь поник и съёжился, а потом вдруг робко, но очень серьёзно спросил: «А вввы мне точно не снитесь?»
И, увидев страх в глазах ребёнка, он сделал невероятное: сел на жёсткую кровать и осторожно привлёк Гарри к себе, зарывшись пальцами в густые волосы на его макушке. Ребенок сначала напрягся, но затем всё-таки расслабился и изо всех сил обнял Марволо в ответ. Казалось, больше всего на свете ему хочется, чтобы этот сильный, красивый и ласковый волшебник никогда-никогда не уходил, чтобы это мгновение продолжалось вечно. Так хотелось ему слушать про заклинания, смотреть, как небольшой зелёный огонек, пляшущий на потолке, отражается в глазах Марволо, и верить, что он нашёл человека, который ни за что на свете его не бросит, не предаст и будет любить.
Через пару минут их неподвижного сидения Гарри глухо, из-за того, что он сидел, уткнувшись в рубашку Марволо, и, щекоча кожу у шеи своим дыханием, сказал: «А вдруг Вы завтра не придёте. Вдруг окажется, что вы ошиблись адресом, или вдруг изменятся обстоятельства? А вдруг сейчас проснусь и окажется, что я просто вас придумал. Я не смогу снова жить по-прежнему, зная это.» Он тихо всхлипнул. Марволо осторожно одной рукой погладил мальчика по спине.
--Гарри. Давай так. Сейчас я дам тебе одну вещь. Она магическая. Видя её, ты будешь точно знать, что магия реальна. Он осторожно отстранил малыша и достал палочку. Колдовство предстояло не сложное, но энергоёмкое: «Акцио магическая фотография Лили Поттер, Джеймса Поттера и Гарри Поттера» произнёс он и стал ждать. Он чувствовал, что заклинание сработало как надо, однако фотографии требовалось время, чтобы прилететь. Он чуть обернулся к Гарри. Тот с огромным любопытством смотрел на палочку в руках Марволо. «Что это?» -- Спросил он, но ответить Марволо не успел, так как из щели под дверью наконец вылетела фотография. Она опустилась на протянутую ладонь Реддла.
На картинке были изображены молодые Поттеры. Они счастливо улыбались, махали рукой зрителям и с любовью целовали в лоб малыша, лежащего в свёртке у них на руках. Марволо тут же отдал фотографию Гарри и честно сказал: «Здесь изображен ты и твои родители.»
-- Гарри внимательно оглядел фотокарточку, счастливо улыбнулся, от чего его лицо внутренне осветилось, и ещё раз обнял Марволо. На этот раз он быстро отскочил, поблагодарил Воландеморта и сказал, что непременно будет на лужайке перед домом в нужное время. А затем чуть успокоился и сказал: «Очень хочется побольше расспросить у вас о магии, но ведь вам наверняка нужно спешить, вы и так потратили на меня много времени. Я буду очень ждать вас. Обещаю, я буду самым послушным ребенком на Земле, только придите.»
Марволо на это растерянно моргнул, улыбнулся, заверил мальчика в том, что нисколько не сожалеет о проведённом вместе времени, что было чистейшей правдой, и, подмигнув, вышел из чулана, снова заперев дверь для порядка. На последок он угостил прибывавших в доме Дурслей слабеньким Конфундусом, чтобы в последний вечер, проводимый Гарри здесь, его никто не тревожил.
Выйдя за забор, Реддл с хлопком аппарировал, анализируя, почему общение с Гарри вызывает у него такой сильный эмоциональный отклик. Он уже улыбался, предчувствуя радостную встречу с мальчиков завтра утром.
***
Практически всю ночь Гарри Поттер в своём чулане под лестницей не спал. Он лежал под одеялом с фонариком, держа в руках и всё время гладя кончиками пальцев фотографию родителей. В его глазах стояли слёзы, пока он разглядывал рыжеволосую тоненькую девушку с такими же, как у него глазами, и кареглазого шатена с растрёпанными волосами, весело и как-то по-доброму улыбающегося в камеру. Сердце ныло, и так хотелось увидеть их, пообщаться.
Мысли снова вернулись к Марволо. Что же это за заклинание, сводящее с ума? И не собирается ли Воландеморт, заполучивший его добровольное согласие, его пытать, несмотря на все сказанные ранее слова? Интересно всё-таки, кого волшебник называл своим недругом, кому настолько доверяли его родители, что не побоялись смерти за его идеи, почем не сбежали и не телепортировались с ребёнком, ведь маги наверняка это умеют!
Он сполз с кровати, выключил фонарик, от чего на него резко нахлынула темнота, и попытался сотворить зеленый светлячок, который пару часов наколдовал одной левой Марволо. Для начала он вспомнил, как тот выглядел: это была сфера размером с теннисный мячик, светившаяся потусторонним изумрудным светом. Более того, Гарри вспомнил, как, приглядевшись, он заметил, что пучки света распространяются из центра шара, а значит, именно в центре концентрируется вся данная ему создателем мощность. Конечно, оставался ещё вопрос: сразу ли волшебник мысленно прикидывает время действия заклятия и впрыскивает в заклинание определённое количество силы или же светлячок постоянно понемногу тянет из мага силы. Но это он выяснит завтра или уже сегодня, когда встретится с Марволо.
Пока же Гарри закрыл глаза и попытался во всех подробностях представить, как перед ним появляется зелёный шарик, постепенно увеличивается, потом зависает на уровне глаз. Затем в его воображении между шаром и мальчиком протягивается тоненькая трубочка, через которую в шар понемногу поступает энергия, благодаря которой шар горит.
Представив всё это в малейших подробностях, мальчик осторожно открыл глаза. Перед глазами мелькнул яркий зелёный отблеск и тут же исчез. Обрадовавшись, Гарри попенял себе на то, что не пытался делать такое раньше, и попробовал ещё раз. И ещё. На пятый раз, когда перед ним наконец зависла небольшая яркая сфера, одежда новоявленного волшебника уже была мокрой от пота, а, посмотрев на его лицо, Гарри можно было принять за панду. Однако мальчик-который-выжил не обращал ни малейшего внимания на усталость. Главным было то, что у него наконец получилось его первое осознанное колдовство!
Правда, вредный огонек тут же с тихим хлопком исчез. Гарри продолжил тренироваться. Только когда его наручные часы показали 4 часа утра, мальчик спохватился и улёгся спать, прижимая с груди благословенную фотографию и предвкушая встречу с волшебником. Почему-то он не винил Марволо за то, что тот убил его родителей. Наверное, девятилетнему забитому мальчишке просто казалось, что человек, улыбающийся такой красивой и доброй улыбкой, просто не может быть жестоким убийцей.