Глава девятая. Яростный король (1/2)

— Так значит, у вас были дети? — признаться, Айрис заслушалась мерным голосом Алис Риверс, даже боль отошла на второй план, пока женщина вела свой рассказ.

— Были, — она вздохнула. — Никто из них не выжил. Их маленькие сердечки перестали биться еще в утробе… они даже не видели белого света.

— Так жаль, — искренне посочувствовала Блэксмит. — Правда, я не знаю, каково это — иметь ребенка.

— Ты сама еще ребенок, — усмехнулась Риверс беззлобно. — Сколько тебе лет?

— Почти двадцать.

— Правда что… ребенок.

— Отец не ленился напомнить о том, что я — почти что старая дева, — Айрис было рассмеялась, но тут же закашлялась, хватаясь за рану на груди.

— Самое время тебе вздремнуть, пожалуй. Сон лечит лучше всего, — черноволосая протянула девушке стакан с водой.

— Я бы хотела пойти встретить Эймонда…

— Далеко ты в таком состоянии не уйдешь. Я уверена, он сам найдет тебя.

Айрис отпила воды и о чем-то задумалась, пялясь в пустоту около минуты.

— Вас что-то связывает, не так ли? — спросила Риверс, сложив руки на колени и на сей раз необычайно пристально взглянув на Блэксмит.

— Что? — девушка вырвалась из забытья внезапно, она слышала, о чем спросила Алис, но ей так не хотелось отвечать на этот вопрос, что она понадеялась, женщина перефразирует его со второй попытки. Однако та повторила собственные слова в точности, не скрывая своего явного любопытства.

— Мы дружим с детства, — кратко ответила Айрис, с усилием удерживая зрительный контакт с женщиной.

Лучница не испытывала ощущение исходящей от Риверс угрозы, пусть и не была рада говорить на больную тему всего королевского двора. Алис рассказала ей о том, что причиняло боль ей — об утрате собственных детей, вероятно, стоило поделиться чем-то в ответ. Однако сколь бы благодарной ее помощи не чувствовала себя Айрис, обсуждать Эймонда ей хотелось меньше всего.

— Каков он? — продолжала любопытствовать женщина.

Блэксмит мысленно выругалась, думая, как бы побыстрее закрыть эту тему:

— Вы его еще не встречали?

— Не довелось, — пожала плечами Риверс. — Я пока присматриваю за тобой.

— Спасибо, — мягко проговорила Айрис. — Я, пожалуй, все же посплю. Поговорим позже, Алис?

— Хорошо, дитя.

Женщина покинула комнату, закрыв за собой тяжелую дверь. Как только пространство вокруг окутала тишина, рыжая осознала, насколько усталость повелевает ей. Вероятно, она никогда так сладко не высыпалась за всю жизнь, как здесь, в чужих стенах, вдали от дома. Она закрыла глаза и моментально провалилась в так ей любимый сон без сновидений.

***

Первые лучи солнца пробивались сквозь веки и пробуждали сознание. Еще до того, как окончательно вынырнуть из сна, Айрис осознала, что жгучая боль в ране ее больше не тревожит. Вторая мысль, что ворвалась в ее голову, трезвонила о том, что в комнате кто-то есть.

Чье-то присутствие невидимой тенью отражалось в уголке ее глаз. Некто тихий, спокойно дышащий. Некто неподвижный. Нет, это не Алис, что размеренно бродила по комнате, шелестя юбками и едва слышно позвякивая склянками.

Блэксмит резко распахнула глаза, поднимаясь на кровати. Сердце ее подпрыгнуло вместе с ее внезапным порывом. Чутье лучницу не обмануло.

На стуле, у стены, в шагах трех от ее кровати сидел Эймонд. Его поза выглядела расслабленной, он слегка откинулся на спинку стула, но то, как он постукивал кончиками пальцев по собственному колену выдавало его напряженность. Взгляд его был сосредоточенным. Слегка запрокинув голову, он пристально наблюдал за тем, как Айрис спешно натягивает на себя одеяло, прикрывая непотребный вид.

— Рада тебя видеть, — тихо проговорила девушка, тепло улыбнувшись.

Эта улыбка, отчего-то, как показалось Эймонду, пропитанная детской непосредственностью, заразила его. Таргариен тоже улыбнулся, сдержанно, и даже несколько натянуто, но все же улыбнулся. Он выдохнул, опустив голову. Теперь он смотрел на нее исподлобья.

— Выглядишь… иначе, — сказал он, оглядывая ее.

Айрис будто была другим человеком. Да, несомненно она значительно изменилась внешне: похудела, но в какой-то мере окрепчала, ее плечи будто казались шире, руки — сильнее. В то же время на фоне чрезвычайно бледного и исхудалого лица ее глаза теперь выглядели особенно большими и особенно зелеными, как никогда ранее. А еще эти волосы… теперь они едва касались плеч, но отчего-то будучи распущенными и не собранными в тугую косу, они красиво обрамляли ее лицо и выглядели более… женственно.

А в ее взгляде четко читались пройденные ею битвы. Она мягко улыбалась, но эти воспоминания о крови и смерти неподвижным отражением застыли в ее глазах. Быть может, она — все та же прыткая девчонка, с гипертрофированным самомнением, но теперь она — командующий военным отрядом, и это было видно лишь по тому, как она смотрит.

— Ты тоже…изменился, — продолжая улыбаться, сказала Айрис.

На Эймонде не было короны, но выглядел он так, будто этот золотой обод-таки сиял на его голове. В его взгляде было больше решимости, больше колкого острого льда. Как бывают люди, которых не проймешь и не обманешь — именно таким казался ей сейчас Таргариен. Жесткий и бескомпромиссный, но все же такой знакомый и… родной?

Блэксмит умоляющим взглядом посмотрела на халат, что был беспечно брошен на спинку стула рядом с тем, на котором сидел Эймонд. Он все понял и, взяв его в руки, подошел к кровати девушки.

Айрис с благодарностью взглянула на него, перенимая одеяние. Эймонду не нужно было объяснять элементарные вещи, его галантность и воспитание говорили сами за себя. Он отвернулся, терпеливо дожидаясь, пока девушка запахнет халат, скрывая под ним ночное платье и окровавленные повязки.

— У меня к тебе только один вопрос, Эймонд, — давая ему понять, что он может повернуться обратно, заговорила лучница. — Железный трон удобный?

Таргариен посмотрел на нее, отмечая, как беззаботная улыбка девушки сменилась на задорную лукавую усмешку.

Эймонд не успел ответить, как девушка стиснула его в крепких объятиях. На секунду растерявшись, он все же опустил ладони на ее спину, прижавшись щекой к ее волосам.

— Он… довольно холодный, — усмехнувшись тоже, ответил Таргариен.

Блэксмит поспешила отстраниться, чувствуя, что этот контакт длится дольше комфортного. Она оглядела собеседника и тут же отметила, как беспокойство отразилось в его глазу. Он переменился в лице. Резко. Будто что-то вспомнил, подумал о чем-то тяжелом.

Очевидно, у него был миллион поводов для того, чтобы быть не в самом лучшем расположении духа. Айрис с трудом могла предположить, сколько времени она провела в бреду, но факт оставался фактом — Эймонд знает о том, что Деймон обхитрил его, направившись на Королевскую Гавань. Взял ли Порочный Принц столицу? Судя по взгляду его племянника — да.

— Все так плохо? — девушка сбросила улыбку.

Эймонд безмолвно кивнул. Он заложил руки за спину, медленно шагнув к окну. Он терпеть не мог смотреть на сочувствие, отражавшееся на ее лице. Эта эмоция, как ему казалось, делала ее уродливой, а его — прижимала тяжелой плитой к земле.

— Королевская Гавань взята. Эйгон мертв.

Слова эти были словно скрежет металла. Ладони мужчины сжались в кулаки так, что кожа на костяшках побелела и натянулась. Айрис не видела его лица, но знала, какая ярость была выточена на нем. Какая беспомощность и какая вина. Сложно было представить, каким дураком он себя сейчас чувствовал. И как тяжело ему было ей признаться в этой ошибке.

Однако из всего услышанного Айрис по мозгам ударило только одно. Эйгон мертв. А это значит…

Блэксмит медленно опустилась на колено:

— Я, Айрис Блэксмит, клянусь, что буду верна…

— Прекрати, Блэксмит, — Эймонд резко обернулся, обрывая ее присягу. — Ты уже клялась мне в верности, я в ней ни капли не сомневаюсь. Поднимись.

Девушка опешила, но все же встала с колен, теперь смотря на Таргариена глазами полными воодушевления. Он — теперь полноправный король. Побери ее Семеро, но она даже не представляла, что это произойдет так скоро.

Было ли ей жаль Эйгона? Ни капли. Она знала, что его задница не долго будет греть Железный Трон. Вероятно, с ним жестоко расправились, и кончину, подобно его вряд ли пожелаешь и заклятому врагу, но если играешь в игры с подобными ставками — будь готов проигрывать по-крупному, верно?

— Нас предали. И я даже знаю кто, — сказал Эймонд.

— У Деймона наверняка остались шпионы в столице…

— Талли, — оборвав ее, почти выплюнул эту фамилию Таргариен.

Сердце девушки пропустило удар:

— Роберт? Но…

— Дом Талли первый перебежал на сторону Рейниры, стоило ей занять Королевскую Гавань. Какое чудесное совпадение, но именно Роберт получил приказ выдвигаться на Харренхолл, в то время как, никто иной об этом плане не знал, — Эймонд вдруг направился к выходу из комнаты.

Айрис, боясь не поспеть за ним, впопыхах прыгнула в сапоги и бросилась следом. Она была разъярена. Она отказывалась верить в происходящее.

— Клянусь, Роберт всегда был со мной, он не посылал никаких писем!

— Ты, как я понимаю, была ранена на тот момент. Могла что-то пропустить, — холодно заверил ее мужчина.

Его довод был справедливым, но Блэксмит не унималась. Ведь это значило бы, что Талли обвел ее вокруг пальца. Такое сложно принять.

— Роберт — наивный, неумелый обманщик. Он не смог бы такое провернуть, — даже не понимая, куда они идут, тараторила девушка, активно жестикулируя.

— Ты готова ручаться, что знаешь его настолько хорошо, Айрис? — твердо спросил ее Эймонд, оборачиваясь и буквально сжигая ее собственным взглядом.

Такой взгляд заставляет слабых людей начинать сомневаться в себе. Но Блэксмит продолжала стоять на своем:

— Прошу, не стоит винить сына в грехах отца! Я уверена, он даже не знал, что его дом перебежит на другую сторону. Он не в ладах с семьей… он — изгой. Отец дал ему немногочисленный отряд, отправил вместе со мной и моими головорезами прочь с Речных Земель…

Эймонд помолчал, недолго обдумывая ее слова, а затем проговорил:

— У меня есть повод сомневаться в твоей непредвзятости?

— О чем ты? — искренне не понимала девушка.

— Быть может тебя с Талли связывает… как бы это выразиться… не только военная субординация?

Айрис отчетливо услышала в его голосе насмешку. И эта насмешка ранила ее в самое сердце.

— Роберт стал хорошим боевым товарищем для меня, — тихо сказала она, стараясь усмирить колотящееся от ярости сердце. — Он прикрывал меня в битвах, он был хорошим командующим и он всегда выражал мне только уважение. Он — хороший человек. И он верен Короне. Это все, что я могу сказать. Надеюсь, ты еще не казнил честного союзника.

Эймонд поджал губы, терпеливо выслушивая ее речь. Талли он казнить не успел, лишь бросил в сырую темницу в подземелье Харренхолла. Однако спалить его в пламени Вхагар он, отчего-то, непомерно жаждал.

Оказавшись в клетке, юный лорд не проронил и слова в свое оправдание, тишь тихо и безостановочно шептал «не трогайте Айрис, не трогайте Айрис».

Несколько минут назад, стоило Эймонду встретиться с мягкой улыбкой этой девушки, как ему показалось, свинцовый груз, что болезненной тяжестью сковывал его грудную клетку и мешал дышать, на мгновение спал, но сейчас… все отравляющие мысли снежным комом навалились на его рассудок. Трон утерян, брат мертв, мать — в плену, а предатель — прямо здесь, у его носа, вероятно распускал свои мерзкие руки и прикасался к… ней…

— Почему ты его защищаешь? — процедил Таргариен, снова разворачиваясь и принимаясь очень быстрым шагом спускаться вниз по винтовой лестнице.

— Я не верю, что он виновен! — разведя руками, почти выкрикнула девушка.

Только сейчас она поняла, что, вероятнее всего, направляются они в подземелья.

— И если ты не казнил его до сих пор… быть может и ты не до конца веришь, что именно он — предатель.

Эймонд не ответил на ее слова. Догадки Блэксмит были верны. После нескольких лестничных пролетов они оказались перед темным узким коридором, освещенным лишь парой факелов. Таргариен схватил один из них и медленно зашагал вперед.

Девушка обводила взглядом ржавые решетки. Ей никогда не доводилось бывать в темницах прежде, и сейчас она лишний раз убедилась, что с радостью не ступила бы сюда и далее. Запах сырости, плесени и нечистот, отчаянные, лишенные сил стоны людей, гнетущая атмосфера тоски и всякое отсутствие надежды. Дышать здесь было почти невозможно не только из-за смрада, но и просто психологически.

Эймонд остановился у одной из клеток, постучав обратным концом факела по металлическим прутьям. Человек, что обхватив колени, сидел в углу, резко встрепенулся и поднял голову. Айрис вздрогнула, потому что едва признала в нем Роберта.

Некогда гладко выбритое лицо теперь покрылось темной щетиной, оно было с трудом узнаваемо, черты его скрывались под грязью и почти черными синяками. Увидев Айрис он, казалось, ожил. Выражение лица Талли не поменялось, однако в глазах засиял лучик надежды.

— Эймонд, прошу… — едва слышно прошептала девушка, она чувствовала, как сжимается ее сердце.

Она очень живо представила себя на его месте. А она бы вынесла хотя бы пару дней в таких условиях? Она не принцесса и не избалованная, но даже для внутренне закаленных, заключение — не самое простое испытание.

— Пусть хотя бы он предстанет перед судом. Не начинай свое правление с репрессий, умоляю, — чуть приподнявшись на носочки, Айрис шепнула это Эймонду на ухо.

— Пожалуй, суд — это справедливое решение в таком случае, — сухо, сквозь зубы проговорил он. — Сегодня твой счастливый день, — обратился он к Талли. — Мы соберем суд на закате. Поскорее бы с тобой разобраться, — последнее он бросил небрежно, едва слышно.

Блэксмит поджала губы, кратко кивая Роберту в знак поддержки. Она распознала безмерную благодарность в этом безмолвном взгляде, что он послал ей в ответ.

– Ты идешь? – спросил ее Эймонд.

Вероятно, она надолго застыла у железных прутьев, порабощенная тяжелой тоской. Их мир невозможен без предателей: мнимых или настоящих. За решеткой сидели виновные и невиновные, тюрьмы всегда были заполнены до отказа, эта ситуация не менялась веками, а может, тысячелетиями. А если ты играешь в игру за власть, оказаться лишенным свободы, а после, и жизни – не такая уж невыполнимая задача.

Айрис двинулась было за Таргариеном, однако нечто необъяснимое заставило ее оглянуться по сторонам и осмотреть клетки. За стеной от Роберта был однорукий старик, который, шатаясь, словно безумец, ходил из стороны в сторону, напротив – был юнец, зажавшийся в угол и трясшийся крупной дрожью, а вот рядом с ним… сердце девушки замерло в очередной раз.

– Алис! – она бросилась к решетке, присев на корточки.

Черноволосая женщина не выглядела устрашенной или подавленной. Она лишь сдержанно улыбнулась ей, а затем возвела взгляд вверх, оценивающе оглядывая мужчину за плечом Блэксмит. Она сразу поняла, кем был этот сребровласый незнакомец с повязкой на глазу.

– Так вот ты какой… Эймонд Таргариен, – хрипло проговорила Риверс, однобоко улыбнувшись.

Она обвела его взглядом с ног до головы, казалось, совсем не замечая Айрис перед ней.

– Ты всех бедолаг собралась отсюда вытащить? – обратился к Блэксмит теперь уже король; невольно он столкнулся со взглядом женщины в темнице, и на мгновение, казалось, провалился в глубину этих бездонных черных глаз.

– Она меня выходила. Если бы не она, меня бы здесь сейчас не было, – ответила лучница. – Ты половину Харренхолла приказал в темницы бросить?

– Только тех, кто мог иметь дела с черными, пока они были здесь, и все, кто связан со Стронгами, – размеренно отвечал Эймонд, при этом все еще не разрывая зрительного контакта с этой женщиной; она взгляд не отводила, все так же смотрела на него – исподлобья, слегка улыбаясь.

Айрис поднялась на ноги. Она встала напротив Таргариена, вынуждая его перевести внимание на нее.

– Я не знаю ее так хорошо, как Талли. И не могу смело ручаться. Но… она может быть полезна. Она что-то вроде… колдуньи, – почти шепотом проговорила девушка, в последний раз оборачиваясь на Риверс.

– С каких пор ты стала такой сердобольной? – нахмурился Эймонд и, переложив факел в другую руку направился прочь из подземелья.

Уходя, он взглянул на эту женщину еще раз. Ее взгляд гипнотизировал, отчего-то будто земля уходила из под ног и хотелось глотка свежего воздуха. Смотря на языки пламени и медленно приходя в себя, Эймонд принялся подниматься по ступенькам, стараясь выбросить из головы образовавшийся сумбур.

Блэксмит последовала за ним, опустив голову. Действительно, а когда же ее сердце так обмягчало? Могла бы она без дрожи в руках казнить неверных и бросать людей в темницу? Если война, как выяснилось, ей не по-нраву, вершение судеб, вероятно, тоже… в чем же тогда ее предназначение?

— Переоденься, и я жду тебя на совете, — обратился к ней вдруг Эймонд.

Девушка на мгновение растерялась, осознавая, что абсолютно не знает замка, не имеет понятия, как даже вернуться в ту комнату, где за ней ухаживала Алис, что у нее нет никакой одежды, кроме помятых доспех.

— Служанка покажет тебе покои, — уловив ее замешательство, Таргариен рукой поманил к себе одну из девушек, что несли куда-то корзины с постельным бельем.

Айрис присвистнула, даже не стараясь сдержать своего удивления:

— Служанка… покои… совет… я умерла и нахожусь в царстве Семерых? — вскинув брови, бормотнула она.

Эймонд лишь усмехнулся и покинул ее.