Глава девятая. Яростный король (2/2)

С некоторой неловкостью лучница последовала за молодой прислугой, тихо назвавшей ее «моя леди».

— Бальзам для моих ушей, — прошептала Блэксмит сама себе. — Как тебя зовут, прелесть моя? — обратилась она к девушке.

— Далия, моя леди.

— Очень приятно, Далия, — Айрис кивнула и, заложив руки за спину, зашагала следом, с нескрываемым интересом разглядывая все вокруг и умышленно запоминая путь.

После нескольких поворотов и пары лестничных пролетов, они оказались за тяжелой дверью довольно просторной комнаты. Убранство покоев Харренхолла не отличалось показной роскошью, как в Красном Замке, но в какой-то мере отсутствие излишеств и темные тона были Айрис очень даже по душе. Ей никогда не доводилось спать под балдахином на огромной тяжелой кровати с толстой периной, никогда не доводилось иметь собственного угла. Теперь это огромное пространство, предоставленное только ей, наводило на мысль, что все это слишком сказочно, чтобы быть правдой.

— У меня не много вещей во владении, но мой меч… он мне дорог, — заглядывая в приоткрытое окно, сказала Блэксмит и обернулась на служанку.

— Будет доставлен в ваши покои, моя леди, — девушка послушно кивнула.

— Я не… — хотела было исправить ее Айрис, но почему-то остановилась, мысленно смакуя свое имя в комбинации с титулом.

Черт возьми, это было приятно.

— Спасибо, — передумав разубеждать служанку в своем статусе, поблагодарила ее рыжая. — Есть ли тут что-то, во что я могу переодеться?

— Разумеется, моя леди, — Далия быстрым суетным шагом прошла вглубь покоев и отворила высокий шкаф у дальней стены.

Он был забит платьями различных цветов. Юбки плотно прилегали друг к другу и так и норовили вывалиться наружу одним большим комком ткани.

Айрис вскинула брови, вспоминая, был ли в ее жизни вообще момент, когда она носила платья? Она даже не знала, где была передняя сторона, где — задняя.

— А есть… штаны? — неуверенно пробормотала она.

— Вы имеете в виду, мужская одежда? — недоуменно спросила служанка.

— Ну… что-то, что подошло бы мне?

Блэксмит уловила растерянность и искреннее непонимание в глазах Далии и тут же почувствовала себя неловко. Ей не хотелось морочить девушке голову и давать сложных заданий. К тому же, совет вряд ли стал бы ждать ее одну.

— Забудь, — отмахнулась лучница. — Какое платье легче всего надевать?

Далия поперебирала наряды, раздвигая их в стороны и проверяя шнуровки. Она шептала что-то себе под нос, вероятно, сравнивая размеры и подбирая более удобный покрой.

Минутой позднее на кровати, перед Айрис лежало бархатное изумрудно-зеленое платье, закрытое, почти полностью скрывающее грудь, с длинными расширенными книзу рукавами. Это одеяние максимально бы маскировало под собой все перевязки.

Увидев почти полностью перебинтованное тело, Далия чуть слышно ахнула. Она старалась как можно слабее затягивать шнуровки корсета, боясь причинить Айрис боль, но Блэксмит твердо уверила ее, что все в порядке, путь это и не было правдой. Стоило корсету туго обтянуть ее ребра, как каждый вздох начал становиться настоящим испытанием, рана на груди снова засаднила, напоминая о себе.

— Садитесь, пожалуйста, моя леди. Я расчешу вам волосы…

— Было бы, что расчесывать, — хмыкнула рыжая, но все же присела на стул, с недоумением ощущая, как объемная юбка затрудняет ее движение.

Побери ее Семеро, но это платье казалось ей в разы тяжелее доспех. К тому же в случае опасности, куда-то бежать в нем ей не представлялось ни малейшей возможности. Айрис с досадой представляла, какая это была бы позорная смерть, запутайся она в этих юбках при попытке сражаться.

Тем временем Далия аккуратно коснулась гребнем ее волос. Легкая дрожь волной прокатилась по коже головы. Никто прежде не расчесывал ей волосы. Это было странно… слегка некомфортно, но… приятно. В какой-то момент Блэксмит даже откинула потребность быть начеку и на мгновение прикрыла глаза, отдаваясь ощущениям. К такому было боязно привыкать. Если все эти платья, гобелены и золото приходили и уходили, то служанка, расчесывающая волосы, казалась Айрис настоящим богатством.

Она могла бы бесконечно долго наслаждаться уходом за собой, рассматривать собственное платье и теребить его рукава, но беспокойный ее ум-таки вынудил девушку, закусим губу и вздернув подбородок отправиться на совет.

Кто будет на этом совете? Кому из этих людей не все равно на ее мнение? Айрис было даже сложно представить. Пожалуй, вот и настал момент в ее жизни, когда она откровенно ощущала себя ряженой самозванкой.

Мысли копошились шумным роем: “перестань притворяться и сними это платье! На чучело похожа!” – твердили они, заставляя ладони предательски потеть. “И вообще… ты – не леди!”

Блэксмит стоило огромного усилия задвинуть эти мысли в самые дальние уголки собственного сознания. Они напугали ее. Просто потому, что осознание настигло ее, словно гром среди ясного неба – только эти мысли и могут быть препядствием перед ней и тем, чего она хочет. Ничто и никто на свете не переубедит ее, в том, что она – достойна. Кроме нее же самой. Парадоксально. Но правдиво.

Она слегка подрагивала, следуя за Далией по темным узким коридорам замка. Ей не хотелось, чтобы ее сомнения выбивались наружу и были видны всем окружающим. Ведь тогда она потонет…

Айрис крепко сжала кулаки, стоило двери перед ней распахнуться. Служанка впустила ее внутрь, сама же пугливо закрыла дверь за собой, боясь даже заглядывать в комнату. Блэксмит готова была поклясться – время на секунду остановилось, стоило всем присутствующим перевести на нее взгляд.

Она заметила, как удивление скользнуло на лице Эймонда, но он тут же замаскировал его фирменной ухмылкой, как сир Кристон Коль взметнул брови, но спустя мгновение кивнул ей, как двое мужчин переглянулись между собой, имена их она не знала, но лица видела еще при мирных временах в Красном Замке.

– Айрис… приятно удивлен, – Коль никогда не отличался многословностью, и его приветствие, как показалось девушке, отдающее гордостью за нее, растопило рыжей сердце.

Она расплылась в улыбке:

– У хороших учителей не бывает плохих учеников, сир, – сказала она.

– Предлагаю не тратить время на обмен любезностями, – возник между ними вдруг Эймонд, грузно оперевшись руками о массивный стол с разложенной на нем картой.

Его взгляд всего лишь на секунду вернулся к Айрис, очень мимолетно, но крайне оценочно оглядывая ее с ног до головы. Однако с глазами ее он не зацепился, будто бы сознательно избегая их. Взор Таргариена снова устремился к карте. Блэксмит безмолвно оглядела расставленные на ней фигурки, предпочтя сначала самостоятельно изучить ситуацию, прежде чем задавать глупые вопросы.

Ей сразу стало ясно, почему Эймонд не говорит ни слова, никого не вводит в курс и не предлагает идеи. Дела их были плохи. Да, они были в безопасности, сидя в неприступной крепости с сильным драконом, но враги их окружали со всех сторон: речные люди оттесняли войско Ланнистеров обратно к западу, с востока наступала армия под знаменами Рейниры, а на севере были Старки.

– Мы можем отступить на юг, – высказал очевидную идею Коль.

Айрис могла бы с ним согласиться, но самое критичное в этой фразе было слово “отступить”. Оно ей не нравилось. Как, в прочем, абсолютно не понравилось и Эймонду. Его лицо исказилось под ядовитым воздействием ярости.

– Мы не будем отступать! – он громко хлопнул ладонями по столу.

– Во всяком случае, не без плана по взятию Королевской Гавани, – Блэксмит сложила руки на груди.

– Оставаться здесь долго мы тоже не можем. В особенности если окружение из черных только усилится… – говорил сир Кристон.

Совет провел в спорах, в какой-то момент начавших казаться Айрис бессмысленными почти целый день. А спорить с эмоционально заряженными людьми, в особенности принебрегающими аргументами и здравым смыслом – самое неблагодарное занятие. Уже на первых минутах этого совета до Блэксмит дошло, что сегодня они мало что решат.

Это был день откровений… она знала, что Эймонд не любит проигрывать, и его довольно легко вывести из эмоционального равновесия и спровоцировать на агрессию. Но в этот конкретный момент он был максимально нестабилен. Быть может, даже опасен для самого себя, учитывая все те возможные решения, которые он мог в таком состоянии принять.

– Могу я поговорить с тобой? – тихо шепнула ему Айрис, понимая, что совет уже около часа находится в тупике и вряд ли в ближайшее время придет к здравому решению.

Поддавшись инерции еще пылающего в нем огня, Эймонд посмотрел на нее гневно, раздраженно, будто она была чем-то бесполезным и мешающим, словно комар, жужжащий под ухом. Но мгновение спустя девушка заметила в его взгляде перемену. Была ли это совесть или нечто другое, ей неизвестное… сложно было догадаться. Нынешний король и борец за Железный Трон обвел усталым взглядом присутствующих и пропитанным ядом негодования голосом попросил мужчин покинуть помещение.

– Твоя ярость отравляет тебя, – как только дверь за членами совета закрылась, тихо сказала рыжая, аккуратно пододвигая свой стул ближе к Эймонду.

Она подперла рукой лоб и склонила голову, всматриваясь в лицо короля, который всячески прятал свой взгляд. Теперь он играл с искривленным кинжалом, периодически с ожеточением втыкая его острие в поверхность стола.

– Тебе нужно мыслить трезво, – она протянула руку, намереваясь опустить ладонь на запястье мужчины, но клинок в его пальцах чуть не пригвоздил ее к столешнице.

– Я мыслю трезво, – оскалился Таргариен.

– Эймонд, посмотри на меня, – шепнула Айрис, стараясь привлечь его внимание.

Эта фраза ударилась словно волной о бездушный камень. Мужчина даже не подал виду, что слышал ее.

– Эймонд, – проговорила рыжая чуть громче и наклонилась чуть ближе.

Король продолжал игнорировать ее.

Зачем согласился тогда поговорить наедине, если говорить он не желает?

В секунду осознания этого, Айрис поняла, что видит все вокруг исключительно в красном. Будто глаза ее застилало вязкой кровью. В то же время прекрасно понимая, что она делает, она резко вырвала кинжал из рук Эймонда и с силой вогнала его в поверхность стола почти до половины.

Таргариен невольно вздрогнул и будто бы наконец вырвался из оцепенения. Теперь Блэксмит смотрела на него яростно, все еще сжимая в кулаке рукоять острого клинка, потонувшего в древесине.

– Нам надо кое-что обсудить, Эймонд, – решительно проговорила она.

– Обсуждай, – стиснув зубы, холодно сказал он, кивнув ей с наигранной учтивостью.

– Для начала, успокойся. Да, мы в незавидном положении, но все можно исправить, и мы обязательно придумаем как. К тому же… У Семи Королевств теперь появился шанс на процветание. С таким королем, – Айрис хотела, чтобы он видел ее улыбку.

Стало ли Эймонду легче от ее слов? Едва ли. Разбор полетов в комнате совета обрушил реальность на его плечи неподъемным весом. Ему едва ли казалось, что он сможет все это поднять в один пресест. А естественной реакцией на такое испытание был гнев. Сейчас, как ему казалось, убийство – было бы лучшим лекарством.

Расправиться с предателями – вот, что виделось ему логичным планом. Со стариком Саймоном Стронгом – лордом Харренхолла, который наверняка якшался с Деймоном, всеми его отпрысками и бастардами, с мерзавцем Талли и его приближенными рыцарями.

– Ты скорбишь по Эйгону? – отчего-то вдруг спросила Блэксмит.

Этот вопрос неожиданно слетел с ее губ и застал врасплох их обоих. Ни для кого не было секретом, что взаимная нежность и любовь не пропитывала узы братьев Таргариенов, но Айрис знала сама по себе, даже если ты думаешь, что ненавидишь собственного брата, там глубоко, за всей этой ненавистью, ты всегда можешь найти очень крепкую нить, которая соединяет вас. Природа сей нити простирается далеко за границы кровных уз и, вероятно, соединяет сами души.

Если бы сейчас Блэксмит узнала, что ее брат, Ричард – мертв, она знала без сомнений, что сию же секунду она поклялась бы перед всеми богами, что отомстит за его смерть во что бы то ни стало.

Эймонд не спешил отвечать ей. Он смотрел ей в глаза, будто безмолвно переспрашивая, будто стараясь лишний раз убедиться в том, что услышал то, что услышал. Девушка с пониманием кивнула, давая ему понять, что она выслушает его в любом случае.

– Он умер бесчестной смертью… окруженный врагами и не способный сражаться, – заговорил вдруг Таргариен, переведя дыхание. – Каким бы недоумком он не был, он такого не заслужил… И я не был рядом, чтобы ему помочь…

– Ты уверен, что он мертв? Какова вероятность, что вести правдивы?

– Ты думаешь, Рейнира оставила бы его в живых? – усмехнулся Эймонд. – Его голова первая оказалась на пике, я в этом более чем уверен…

Он задумался на мгновение, очевидно картина им воображаемого ужасающим зрелищем застилала его сознание.

– Ты в праве скорбеть, и ты в праве злиться… мой король, – сказала Айрис, поймав взгляд Эймонда. – Но в этой ситуации у нас есть, что есть, и наша задача – максимально мудро распорядиться своим положением.

– Мы четыре часа напролет мудро им распоряжались, – скептически отметил всадник дракона.

– Мы не можем действовать сгоряча, нам необходимо придумать, как перехитрить Рейниру. К сожалению, силами, на данный момент, она нас превосходит. Я не знаю никого, кто был бы умнее и образованнее тебя, и я уверенна – ты найдешь элегантное решение.

Впервые за последние несколько часов бесцельных споров Айрис заметила, выражение ярости начинает покидать лицо мужчины. Оно главенствовало над ним, пока он находился в присутствии подчиненных, видевших его очевидные слабости. Он считал себя уязвимым по вине собственных глупых ошибок. Но сейчас, наедине с Блэксмит, которая принимала его абсолютно любым и оставалась преданной несмотря на его решения, он мог наконец отпустить гнев, который держал в тисках его душу. Он смог на мгновение от него избавиться и, в конце концов, просто подумать… в тишине.

– Оставь меня, – тихо попросил Эймонд, поднимаясь со стула.

Он направился к окну. Айрис предприняла попытку снова коснуться его руки, но ее пальцы лишь скользнули по его ладони, мужчина одернул кисть, прижимая ее к груди и отводя взгляд к выжженным землям за пределами замка. Он уже забыл, что это такое… касаться ее. Забыл, как горячи ее пальцы, забыл, какое умиротворение ее прикосновение когда-то приносило. Ему бы хотелось утонуть в этом умиротворении вновь, но отчего-то, он отчаянно сопротивлялся этому желанию.

– Ты все еще собираешься судить Роберта? – тоже поднимаясь со стула, спросила Блэксмит.

– С чего бы я должен был поменять свое решение? – не оглядываясь, ответил Эймонд.

Девушка хотела напомнить ему еще раз про то, что не стоит действовать сгоряча и тонуть в паранойе. Но эти слова не возымели бы эффекта. Она знала это. Еще сильнее бы они ударили по стенам его защиты, укрепляя их.

Она безумно хотела спасти Роберта. Талли не заслуживал казни и не заслуживал смерти в темнице. Но падение авторитета Эймонда имело бы еще более губительные последствия. Пока она рядом, она должна была помочь ему выковать все, что нужно, чтобы быть настоящим королем. Даже если кому-то придется умереть по пути…

Блэксмит покинула комнату, оставляя Таргариена наедине со своими демонами.

***

– Тебе точно можно быть здесь?

– Не сомневайся.

– Какое красивое платье… тебе… очень идут платья.

– И это то, на что ты тратишь свои слова? – Блэксмит беззлобно усмехнулась, окидывая находящегося за решеткой юношу жалостливым взглядом.

Талли держался пыльной рукой за прутья, со слабой, дрожащей улыбкой рассматривая одеяние девушки перед ним.

– Роберт, послушай меня внимательно, – Айрис стала серьезной, она присела на корточки и прислонилась лбом к решетке. – Через час тебя ожидает суд.

– Смерть, ты хочешь сказать, – горькая усмешка скользнула по губам юного лорда.

– Не сдавайся раньше времени!

– Расклад не совсем в мою пользу…

– Роберт, пообещай мне кое-что.

Юноша ожидающе посмотрел на нее, все еще не отпуская грустную улыбку.

– Обещай, что ты не попросишь испытание поединком.

– Это может быть мой единственный шанс…

– Если ты выберешь поединок, Эймонд, наиболее вероятно, будет сражаться сам. Он все это воспринимает, как нечто личное, понимаешь? Он порубит тебя в два счета, Талли. Да что там… я тебя бы порубила… в таком состоянии, в каком я сейчас.

Роберт добродушно воспринял иронию, тихо посмеявшись, а затем прислонил лоб к прутьям тоже, напротив лица Айрис, чувствуя холод ее лица.

– Быть может в таком случае я и могла бы быть твоим чемпионом…

– Зная, что Эймонд не поднимет на тебя меч? Он воспримет это как унижение, Айрис.

Роберт был прав. Такой поступок был бы дерзким вызовом против авторитета короля, а в данной ситуации – это не лучший ход, чтобы начинать разыгрывать партию. Такой ход был бы ущербом для всех и пошел бы только в копилку бонусов Рейниры.

Пожертвовать Талли, чтобы сохранить статус нового монарха? Неужели это верное решение?

Чувствуется, что это так… неправильно…

– Я буду ручаться за тебя, Роберт. Весь мой отряд будет ручаться за тебя. Если справедливость в этом мире есть, Семеро даруют ее нам сегодня.

– Ты правда веришь в Семерых? – вдруг спросил Талли, потянувшись пальцами к ее лицу.

Девушка потупила взгляд. Она никогда не думала об этом, никогда не размышляла всерьез… В книгах писали складно, так, что мало было вопросов. Священные сказания септонов никогда не были ее любимой литературой и она прочла не так много, чтобы в ее голове складывалась четкая картина мировоззрения, она говорила о Семерых рутинно, никогда не задумываясь, какой смысл стоит за их именами…

– Быть может… все что у нас есть – это смерть, – тихо проговорила она.

Роберт коснулся ее щеки, оставляя на белой коже пыльный след. Это прикосновение было мимолетным, полным отчаяния.

– Тогда я встречу ее, как старого друга, – сконцентрировав в голосе все мужество, сказал юноша, снова улыбнувшись. – Но я все же надеюсь, что увижу тебя в платье еще раз…