Глава восьмая. Что ты пытаешься доказать? (2/2)

Колдвелл удалился, девушка же демонстративно отвела взгляд, сосредоточившись на трапезе. Кусок в горло не лез, но Айрис упрямо запихивала в себя еду, изображая чрезмерное удовлетворение.

— Ты можешь думать про меня все, что хочешь, Роберт. Мне плевать, — набив рот, бормотала она. — Я думаю, именно потому я здесь, что мне всегда было все равно на то, что шепчут обо мне всякие лорды.

Талли усмехнулся, отчего-то находя ее напускную злость забавной. Его все еще колотило, он боролся с желанием схватить Айрис за горло и тщательно встряхнуть. Но он прекрасно знал, что сделать этого не посмеет.

Юный лорд подошел к столу, на котором была развернута карта и были расставлены фигурки в виде фамильных гербов. Он взял лежащий на нем свиток и подошел к девушке, опускаясь на край ее постели. Блэксмит невольно подвинулась назад, избегая всяких касаний. Роберт, тем временем, безмолвно протянул ей свернутый в трубочку пергамент.

Отложив тарелку в сторону, Айрис осторожно переняла свиток. В свете единственной свечи в этом шатре она легко узнала королевскую печать, даже учитывая, что она была нарушена.

— Айрис, я понимаю, что ты устала воевать… И я понимаю, что твоя душа жаждет чего-то большего, чем махать мечом в месиве из крови и порубленных тел, — теперь голос Талли звучал спокойно, в нем даже слышалось сочувствие и та доброжелательная нежность, которую она очень часто улавливала в его словах, обращенных к ней.

Роберт легко отходил от вскипавших конфликтов. Он не любил ссоры, не любил перепалки. Он разочаровался в войне в равной с ней степени.

Блэксмит дрожащей рукой разворачивает послание принца-регента и подносит его к свече, стараясь разглядеть в темноте изящно выведенные слова. По мере того, как глаза ее пробегали по строчкам, брови ее сходились ближе к переносице, а воздух со свистом покидал легкие.

Часть информации, сказанной там уже была Айрис известна. Корона дает Ланнистерам неделю на обрушение плотины. Однако вторая часть послания была непосредственным приказом для Талли. Принц-регент командовал юному лорду готовить свой отряд и выдвигаться на взятие Харренхолла. Немедленно.

Рыжая в бессилии опустила свиток и схватилась руками за голову. Она не переживет еще одну битву. Только не так скоро.

— Ты не будешь воевать, ты не готова, — заверил ее Талли.

— И что прикажешь делать? Тебе нужны мои бойцы, пусть их не так много. Я не могу взять их и уйти, это будет дезертирством и предательством, как в отношение короны, так и в отношение тебя.

— Ты останешься в Каменной Септе пока не восстановишь силы.

— Черта с два! — яростно запротестовала девушка. — Кто-то же должен командовать твоими лучниками!

— Некто, кто сам способен держать в руках оружие. А это точно не ты, — Роберт уловил в ее глазах разбушевавшуюся ярость. — Айрис, ты устала воевать, ты сама это признаешь. У тебя есть шанс избежать очередной битвы и переждать в безопасном месте. Отчего же ты так рвешься в бой?

Блэксмит знала ответ. Но не была достаточно сильна, чтобы произнести его вслух. Да, она все еще хотела выслужиться. Все еще хотела собрать все возможные награды. Все еще хотела доказать всем вокруг, что она – выдающаяся личность, что она – неординарный воин, что она – сверхчеловек.

– Я не буду отсиживаться в Каменной Септе. Это мое последнее слово, – холодно заявила она, медленно приподнимаясь.

Айрис-таки выскочила из постели. На ней была лишь легкая льняная рубаха до колен, тело ее было покрыто повязками на руках и ногах. Вид у нее был не самый приличный, но спустя несколько сеансов перевязываний и обработок ран мейстерами она перестала стесняться собственной наготы. Среди мужчин, среди войны, она едва ли уже чувствовала себя женщиной.

Она подбрела к столу и взяла в руку искривленный кинжал, что лежал на его поверхности. Этот маленький по размеру клинок она обычно прятала в собственном сапоге и игралась им, покуда была на то возможность. До боя это оружие никогда не доходило и скорее выполняло некую развлекательную функцию. Однако сейчас этому кинжалу-таки предстояло порезать нечто.

Девушка поднесла клинок к собственным волосам, и прежде чем лорд Талли успел вымолвить и слово, тяжелая коса упала на землю. Роберт в изумлении смотрел на Айрис, не в силах найти подходящего выражения.

– Из-за этих волос я чуть не погибла в прошлой битве, – проговорила Блэксмит, прикасаясь к медным прядям на затылке, которые теперь едва доставали до плеч. – Сейчас не до красоты, – в ее голосе, однозначно, слышалась горечь и сожаление, однако решимость перекрывала боль.

Она не умела выживать, используя свою привлекательность и женские чары. Она лишь умела вертеться, пуская в ход силу и расчетливость. Она часто задавала себе вопрос, а будь в ней немного той женской магии, которой обладают прекрасные благородные леди, было ли по-другому все то, что связывало ее и Эймонда? Была ли она жива сейчас? Была ли успешна?

Айрис этого не знала. Она выживала, как умела. И теперь она снова выглядит, как тот рыжий неопрятный мальчуган, что появился на территории Красного Замка впервые, чтобы смело попросить урока у самого лучшего королевского гвардейца.

***

Айрис потянула поводья на себя, затормаживая коня. Она перевела дыхание, оглядываясь на Роберта, что скакал совсем близко. За все те несколько дней, что их отряд двигался по направлению к Харренхоллу, он не отходил от нее ни на шаг, что смущало Блэксмит до невозможности. Чем быстрее шагала ее лошадь, тем сильнее она чувствовала, как отдается мерзкими вспышками боли каждый дюйм ее тела, тем сложнее было сохранять выражение невозмутимости на лице. Она едва ли могла удерживать обед в собственном желудке, настолько паршиво ей было. Что-то явно с ней было не так… Айрис чувствовала это. Она ощущала, как ее тело медленно отравляется изнутри, оставляя ее кожу бледной и липкой. Рана на груди саднила и мерзко пахла, усталость окутывала дурманом, лоб и щеки горели адским пламенем.

Высокие башни крепости показались из-за холмов. Девушка никогда не видела Харренхолл своими глазами, но она сразу поняла, что они добрались.

“Быть может, сегодня все закончится”, – подумала бегло рыжая, однозначно думая о собственной кончине.

– Айрис, в конец колонны, – нахмурившись, сказал ей Талли.

Он хотел всеми силами сохранить ей жизнь, невзирая на ее непомерное упрямство. Юный лорд даже удивился, когда девушка послушно кивнула и развернула коня, устало потянувшись за луком, но явно не намереваясь в ближайшее время его использовать.

– Лорд Роберт! – Айрис услышала голос Томаса; он скакал ей навстречу, протискиваясь в начало колонны.

Блэксмит остановилась, вопросительно уставившись на сослуживца по лучному отряду.

– Здесь что-то не то, – Колдвелл сощурившись, посмотрел на замок вдалеке.

– Мы нигде не обнаружили дракона, мой лорд, – к ним вдруг присоединился один из пеших, коим был знаток карт по кличке Зуб: по ходу нескольких битв, что он пережил, мужчина проявил себя в разведке, он успешно подкрадывался к крепостям и изучал их уязвимости.

– Хотите сказать, принца Деймона в замке нет? – спросила Айрис, несколько оживившись.

– Дракона сложно спрятать, – Зуб развел руками. – Особенно в крепости, где для них никаких сооружений не предусмотрено.

– Думаешь, это ловушка? – Талли обратился напрямую к Айрис, впервые сомневаясь в том, что ему делать.

Девушка была в замешательстве. Усталость и изнеможение командовали ее телом многим больше любых других мотиваций. Она не хотела ничего решать, она не хотела нести ответственность за решения, принятые нетрезвым умом.

– Я не знаю, – честно призналась она.

Тем временем в глазах ее начало темнеть, а на веки навалилась неподъемная тяжесть. Крики людей вокруг смешались и стали повторяться эхом; раздавались они уже в полной темноте. Последнее, что она помнила, это ощущение падения, и как сразу несколько рук удержали ее, не позволив ее телу столкнуться с землей.

***

Айрис любила ночи без снов. Эти часы забвения помогали время бежать быстрее, помогали встретить новый день с ясным рассудком. Она терпеть не могла, когда сны воровали ее сознание, заставляя поверить, что все вокруг – самая настоящая реальность, единственная существующая, единственная актуальная.

На сей раз сны, что похитили ее разум были невероятно яркими. В них не было никакого смысла, но картинки, что окружали ее, поражали своей детальностью и контрастностью красок. У Айрис было достаточно времени, чтобы начать соображать. В какой-то момент, она даже решила, что умирает, и это – ее предсмертный бред.

Истории смешивались, теряя хронологичность. Она чувствовала себя ребенком, она видела довольно молодого отца, и очень юного брата. Она видела Эймонда таким, каким он был, когда она только встретила его – низкорослым, худощавым, без шрамов и увечий. Она видела и сира Байрона, тогда когда он только принял ее в стрелковый отряд; он говорил – юный новобранец Блэксмит подает большие надежды. И она видела в повторении тот момент, как ее кинжал поддевает острием грань сапфира в рукояти собственного меча, и камень падает в ее ладонь. Жаль, она отдала его дикарям. Вряд ли ей еще удастся туда вернуться…

Айрис открыла глаза с трудом. Она чувствовала, что кто-то касается ее. Это были руки. Не тяжелые руки пожилых мейстеров, нет… эти руки были нежнее. Они касались ее раны на груди, но не причиняли никакой боли. В помещении было сумеречно, кажется алый закат пробивался сквозь ставни окон и смешивался с теплым светом свечей. А еще в воздухе витал запах. Вовсе не тот, что сопровождал ее предыдущие перевязки: запах гноя и очень неприятных мазей – едких и тяжелых, от этого запаха всегда слезились глаза и накатывали рвотные позывы. Сейчас пахло травами – очень освежающе, приятно, уютно.

Окончательно девушка проснулась, когда услышала громкий рев. Он отражался от стен, он раздавался откуда-то сверху, но окутывал собой все пространство. Этот рев девушка не спутала бы ни с чем на свете. Это был голос самого свирепого дракона Вестероса.

Резко распахнув глаза, Блэксмит постаралась подняться, но мягкая рука, что накладывала компресс на ее грудь, удержала ее в лежачем положении.

– Проснулась, воительница…

Голос принадлежал женщине. Низкий и протяжный, очень приятный, словно мурчание кота.

Лучница принялась судорожно оглядывать все вокруг: помещение, окна и самое важное – обладательницу этого голоса. Стоило ее зрению сфокусироваться, как она смогла рассмотреть длинные черные волосы, руки с тонкими пальцами и слегка проступающими венами. Лицо женщины обладало аккуратными чертами, едва ли ее можно было назвать красавицей, но в ней определенно было нечто притягательно таинственное. Темные карие глаза, полуприкрытые, спокойные, вздернутый нос и тонкие губы. Женщина эта не была юной и вполне могла сгодиться Айрис в матери.

– Кто вы? Где я? – рыжая снова попыталась встать, на сей раз рука прижала ее к кровати еще сильнее, боль сковала грудь и вздох ей дался с трудом.

– Твоя рана загноилась. Еще немного, и заражение скосило бы тебя совсем, – начисто игнорируя ее вопросы, женщина завершила наложение повязки и прикрыла Блэксмит одеялом.

Девушку начало потрясывать. Она предполагала, что, вероятно, ей мало, что угрожает, что чувство тотальной незащищенности сковало ее.

– Зачем ты обрезала свои волосы? Я уверена, они были великолепны, – полушепотом проговорила целительница, коснувшись головы Айрис и проведя ладонью по ее волосам.

Это прикосновение было опьяняюще приятным. Такое… материнское. Если бы Айрис только помнила, что это такое – прикосновение матери. Девушка даже прикрыла глаза, чувствуя, как дрожь покидает ее, уступая место теплу.

– Ты очень красивая, – продолжала говорить женщина, все еще успокаивающе поглаживая рыжие локоны. – Но ты режешь свою косу и отправляешься сражаться, несмотря на серьезное ранение. Кому и что ты так отчаянно пытаешься доказать?

С трудом Блэксмит могла понять, почему эта целительница шепчет ей все эти слова. Но в какой-то мере они успокаивали ее. Айрис до сих пор не обладала ответом ни на какой из вопросов, но почему-то смирилась с неведением и растворилась в заботе этой незнакомки.

Рев Вхагар раздался снова, теперь где-то вдалеке, заглушенный расстоянием и каменными стенами.

– Эймонд… – едва отдавая себе отчет в том, что срывается с ее губ, пробормотала лучница, пытаясь высмотреть что-то в узком окне. Но за окном было лишь пламя заходящего солнца.

– Виновник твоих подвигов? – спросила женщина, наливая в кружку воды и ставя ее на столик у кровати.

– Так мы отбили Харренхолл? – пряча взгляд, спросила Айрис.

– Вы вошли в распахнутые ворота, – это был первый вопрос, на который женщина ответила. – Принц Деймон покинул крепость два дня назад.

– Что? – не удержав себя, Блэксмит все-таки приняла сидячее положение, прижав покрывало к груди.

Боль перекрыла доступ к воздуху, а слезы скопились в уголках глаз. Слезы боли и досады. Они так убивались за этот чертов Харренхолл! Сначала пытались защитить, потом стремились отвоевать. А Деймон просто оставил его, чтобы…

– О нет… – пробормотала себе под нос Айрис, сопоставляя в голове все известные ей факты. – Он направился в Королевскую Гавань.

Блэксмит ненавидела чувство тревоги. Уж лучше животный страх, сжимающий сердце стальными пальцами, чем это мерзкое беспокойство, от которого не знаешь, где укрыться. Ей казалось, она в ловушке. И не только она одна – все они. Все, кто воевал под знаменем Эйгона Второго.

– Снова побежишь стражаться? – хмыкнула женщина, принявшись перебирать маленькие стеклянные баночки с неизвестным рыжей содержимым: в некоторых были какие-то растворы, в некоторых – сушеные растения. – Не сомневаюсь, ты хороша в том, что делаешь… Но я чувствую, что это не то, чего ты хочешь.

– Я… не знаю, чего я хочу, – неожиданно откровенно призналась Айрис.

Кто эта женщина и почему она читает ее словно раскрытую книгу?

– Вы – ведьма? – осторожно спросила Блэксмит.

Обладательница черных как смоль волос заливисто рассмеялась:

– Меня многие зовут ведьмой. Но это не совсем так, – она посмотрела на девушку, в уголках ее глаз собрались морщинки, выдающие искренность ее улыбки. – Разве я старая и страшная?

Айрис помотала головой, ловя себя на мысли, что эта женщина разговаривает с ней, словно с ребенком.

– Тогда кто вы?

– Меня зовут Алис. Алис Риверс.