Глава шестая. Отряд смертников (1/2)

Сначала на город падает тень. Она закрывает не просто весь Красный Замок, она прячет под собой добрую половину Королевской Гавани. Солнце исчезает всего на несколько секунд, и только когда ты возводишь взгляд в небеса, звук доносится до твоих ушей: громкий, гулкий рев, что отражается от каждой городской стены, и массивные глухие хлопки гигантских крыльев. Летящий дракон всегда заставлял сердце Айрис замирать, сколько бы раз она не видела их в небе над столицей.

Эймонд был в Штормовом Пределе около двух недель. Стоило предположить, что такие визиты от имени Короны — это, скорее всего, беспробудное пьянство, пиры, охота, балы… и конечно же, выбор невесты; каждое из увеселений, очевидно, в королевском масштабе.

Прислонив ладонь ко лбу, тем самым заслоняя прямое попадание солнечных лучей в глаза, Блэксмит посмотрела в небо, пытаясь разглядеть хоть какие-либо подробности о пассажирах крылатого чудища.

«Он ее на драконе везет или кораблем послал… вместе с приданным?» — подумала Айрис, отмечая едкость интонации собственного внутреннего голоса.

Однако зоркий глаз лучника уверил ее в том, что на спине Вхагар всего один человек, и никаких невест он с собой не везет.

«Значит, кораблем», — заключила про себя девушка.

Слухи поползли быстро. История была одна красочнее другой, и даже на крепостных стенах, где лучники и арбалетчики были обязаны особенно ответственно следить за гладью Черноводного Залива, языки работали куда усерднее глаз.

— Слышали новость, ваше величество?

Айрис закатила глаза, понимая, что Томас еще не скоро оставит свои издевки позади.

— Какую еще новость? — Блэксмит приготовилась к очередной порции бреда; она уже привыкла, что сплетни в дворцовых стенах очень редко соответствуют действительности.

— Принц наш прикончил сынишку Рейниры.

— Чего? — недоуменно спросила рыжая, воспринимая сказанное весьма скептически. — Кто тебе это сказал?

— Да все только об этом и трещат, — Томас тихо посмеялся. — Странно, что ты не при делах. Говорят, Вхагар сожрала бастарда прямо вместе с его маленьким дракончиком.

Айрис не разделяла восторга сослуживца касательно этой истории. В том, сколько в ней правды, стоило только догадываться. Было ли это случайное происшествие или намеренное — тоже вопрос.

Странное чувство укололо в грудь девушки. Она ведь знала, прекрасно знала старших сыновей Рейниры, они все вместе тренировались в детстве. Блэксмит таскалась за Эймондом, словно хвост, поэтому в былые времена ее юности, полной драк, тренировок и отчаянного умасливания всех тех, кто мог бы продлить ее пребывание при дворе, она виделась с Люком и Джейсом почти каждый день. И теперь это противостояние убивает одного из них.

Они никогда не были ей друзьями или товарищами. Блэксмит в какой-то мере презирала их за их неумение отстоять свое. Каждый считал своим долгом ткнуть в них пальцем и обозвать за спиной бастардом. Все делали абсолютно то же самое и кидали в саму Айрис куда более нелицеприятными выражениями, она лишь гордо вздергивала нос и говорила сама себе: «и что с того?». Каждый из Стронгов же сутулился и покидал некомфортные им территории.

Тем не менее, этого презрения никогда не было бы достаточно для убийства. Однозначно, у Эймонда больше поводов ненавидеть своих родственников, только вот настолько ли больше… чтобы отнять жизнь?

“Захочет ли он со мной говорить… захочет ли вообще с кем-либо говорить?” – в мыслях Айрис сомневалась, но ноги сами несли ее куда надо.

Город накрыли сумерки, яркая луна светила в черном небе. Блэксмит знала, где искать принца, если в любых других местах его нет. Она долго шагала по холмам, обогнула Драконье Логово, оставила позади огни Королевской Гавани. От быстрого шага ее дыхание участилось, но она с улыбкой вздохнула, узрев, наконец, перед собой черную гору.

Горой была спящая драконица. Она часто находилась за пределами обители своих собратьев. Эймонд думал, что самому грозному дракону Вестероса там не место.

“Драконы мельчают с каждым поколением, потому что растут взаперти”, – любил говорить он.

А принц как никто другой чувствовал собственного питомца. Драконье Логово было для Вхагар слишком мало, она едва могла шевелиться в его стенах, стремясь при любом движении повредить массивные своды.

В темноте ночи Айрис заметила Эймонда, сидящего на траве, спиной к ней. Стоило ей сделать шаг вперед, как веки дремлющего ящера мгновенно распахнулись. Послышался низкий гул драконьего дыхания. Сердце лучницы пропустило удар. Больше всего ее пугало не быть поджаренной, а быть растоптанной или съеденной заживо. Рядом с Вхагар она чувствовала себя муравьем, не имеющим никакой власти над происходящим.

Принц обернулся, уловив беспокойство своего дракона.

– И ты пришла меня ругать, Блэксмит? – тихо спросил Эймонд, возвращаясь в прежнее положение.

Девушка даже слегка растерялась, услышав эту фразу вместо какого-либо приветствия. Голос принца был лишен всякой энергии, звучал устало и бесцветно.

– Наоборот, пришла похвалить, – решив подбодрить его, сказала Айрис.

Слуха ее достигла едва слышная усмешка. Таргариен не спешил тратить силы на поиск нужных слов. Сердцем лучница чувствовала давление, будто нечто тяжелое положили ей на грудь. Дышать было больно, хотелось глотнуть воздуха, но он только покидал легкие, не стремясь наполнять их.

Были ли это ее собственные эмоции или тень того, что, вероятно, мог чувствовать в этот момент Эймонд, Айрис не знала. Но она сделала пару твердых шагов вперед, даже несмотря на то, что зрачок Вхагар пристально следил за ее передвижением. Стоило ей оказаться за спиной принца, как драконица принялась поднимать голову, низкий гул, трепетавший в ее глотке, прокатился по воздуху, будоража высокую траву.

– Тише, тише… – убаюкивающе прошептал Эймонд, протягивая ладонь в сторону взволновавшегося зверя.

Дракон послушно опустил голову на огромную когтистую лапу, но глаза ящера, каждый размером с череп взрослого человека, оставались открытыми.

Не сводя завороженного взгляда с огнедышащего зверя, Айрис тихо присела рядом с принцем. В ее голове до сих пор не укладывалось – каково это управлять такой мощью? О каком контроле вообще здесь может быть речь, если всадник, по сравнению с драконом, размером с насекомое?

Блэксмит чувствовала себя странно. Она и не думала, что им доведется вновь побыть наедине. К ее большому удивлению, ей не овладевал стыд или некое сожаление за ту ночь. Наоборот, она, вероятно, не колеблясь бы не секунды, повторила то, что сделала. Быть может, сейчас она осознавала, что между ними могла образоваться иного рода связь, доселе ей незнакомая. Было бы глупо, если бы это была лишь сладкая иллюзия в ее голове, но на данный момент это ее совсем не волновало. Она чувствовала, что ему нужна ее поддержка.

– Я не хотел… чтобы так вышло, – вдруг подал голос Эймонд.

Этот голос вызывал у нее армию мурашек на спине. Казалось, что это был не его голос вовсе. То, что некогда окрашивало его как личность, будто бы вдруг выпарилось, обнажая серьезное душевное ранение.

Таргариен надеялся, что проведет эту ночь в одиночестве. У него не было сил ни с кем говорить. Но в какой-то мере, он был рад, что его нашла именно Блэксмит, а никто иной. Он знал, что от нее он никогда не услышит осуждения, она всегда будет на его стороне, во что бы то ни стало.

– Ты этого не хотел, но ты думаешь, Вхагар вдруг могла ослушаться тебя? – кидая мимолетный взгляд на дракона, прошептала Айрис. – Не ты ли мне постоянно рассказывал о том, насколько сильна связь между драконом и наездником? Быть может… она лишь уловила твое тайное желание. Ты сам говорил, порой тебе даже не приходится давать ей команды, будто она читает твои мысли…

Принц не ответил. Вероятно, он думал о том же самом. Но от этого легче ему не становилось. Он пробовал оправдать сам себя: перед десницей, перед матерью, да черт возьми, перед самим собой. Пробовал набросить на себя напускную гордость. Но отчего-то все это не работало, а лишь ощущалось яснее и яснее, как дешевый самообман.

– Что сделано – сделано, – успокаивающим голосом проговорила Блэксмит. – И сделано нам всем на руку, честно говоря…

Эймонд снова хмыкнул. Никаких других слов он от нее и не ожидал. Сложно было представить, что бы ему такого сделать, чтобы лучница посмотрела на него с укором.

Отчего-то он вдруг мысленно спросил сам себя – почему он вообще поцеловал ее в ответ? Потому что в этом было нечто успокаивающее и приносящее комфорт?

Он сказал, что все написано у нее на лице, однако сам он до поры до времени был абсолютно слеп к тому, что на его счет было в голове у Айрис. Если бы все вокруг, включая собственного брата, не нашептывали ему о том “как эта дворняшка на тебя смотрит”, он бы, пожалуй, оставался бы в неведении до этого самого момента. И от вопроса о собственных чувствах он элегантно ускользнул именно потому, что сам не знал, что испытывает. С чувствами у него контакт был налажен, очевидно, не лучшим образом.

– Я считаю, ты всем сделал одолжение, – продолжала девушка. – Ускорил неизбежное. Война и так бы началась, зато сейчас есть некоторая ясность в том, как можно начать действовать. Мало того, Рейнира наверняка может совершить оплошность, ослепленная яростью и жаждой мести. Стоит начать выстраивать стратегию и планировать линию атаки…

– Чем мой брат сейчас и занят…

– Почему этим не занят ты? – резко спросила девушка.

– Ты лишился всего одного глаза! Как ты мог быть так слеп? – Айрис, определенно, никогда в своей жизни не слышала, чтобы Эймонд кого-либо передразнивал, однако сейчас она без проблем узнала интонацию десницы, сорвавшуюся с уст принца. – Дверь комнаты малого совета захлопнулась прямо перед моим носом, – с досадой прошипел Таргариен.

– Ты должен вернуться, – твердым и воспитательным тоном сказала девушка. – Ты запустил цепочку событий и ты должен показать всем, что готов ее продолжать. Пусть десница недоволен, но будем честны, последнее слово, к твоему счастью, теперь отнюдь не за ним…

В этих словах Айрис было зерно здравого смысла. Она была права. Финальное слово будет за Эйгоном. А уж он точно не выказал никакого сочувствия, узнав о смерти племянника.

– Кто как не ты достоин взять под командование армию? – воодушевленным голосом заговорила Блэксмит. – Ты будешь управлять войсками, сжигать дотла целые флотилии. Только представь, боевая слава, легенды, песни, все это будет про тебя! Это то, к чему ты с детства готовился! К чему мы оба готовились! – девушка поймала себя в моменте, что уже добрых несколько секунд трясет принца за плечо, однако желаемого она добилась – тень улыбки проскользнула на его губах.

Да, очевидно, она действительно привносила в его жизнь комфорт. Еще несколько минут назад он готов был признать, что духовно разбит, сейчас же, все не казалось таким уж мрачным, а совершенная ошибка уже не казалась такой уж и ошибкой. Удивительно, как правильные слова из правильных уст могли перевернуть мир с ног на голову.

Совершенное не вернешь в исходную точку, поэтому стоит принять это и думать над тем, как обернуть последствия в свою пользу. Однозначно, то что происходит – кризис, но одновременно это и время для блестящих перспектив.

– А что же с невестой? – вдруг переключила тему Айрис. – Какую выбрал? Она хорошенькая?

Ей даже не приходилось включать какую-то намеренную игривость, ее голос уже был заряжен бодростью и воодушевлением. Казалось бы даже в мыслях о предстоящих победах ей было плевать и на невесту, и на свадьбу принца. Ей было интересно, однозначно, но как будто бы это уже так не ранило ее сердце. Как будто бы она стала несколько сильнее духом и более устойчива к подобному типу страдания.

– Вероятно, сейчас не самое подходящее время… – тихо проговорил Эймонд.

Учитывая все, что произошло, он едва ли мог заставить себя вернуться мыслями к женитьбе. Не встанет ли вообще под вопрос их альянс с домом Баратеонов после того, как первая кровь этой войны пролилась на их земле?

– Очень даже подходящее, если ты не хочешь потерять поддержку Штормового Предела, – повела бровью Блэксмит.

Сердце ее, однако, отозвалось радостным кличем.

– Ступай, – она коснулась его плеча, слегка сжав его. – Ты нужен Эйгону сейчас. А он нужен тебе.

Принц кивнул. Девушку удивило, насколько в этот момент он был податливым, насколько был восприимчив ко всему, что она ему говорила. В какой-то момент она даже почувствовала некую власть над ним, почувствовала силу своего влияния, как расцветает и оживает его душа. Это было нечто новое. Ничего подобного не происходило между ними раньше.

Айрис едва ощутимо коснулась щеки Эймонда и прижалась губами к его виску, задержавшись в положении этой мимолетной и крайне приятной близости.

– Доброй ночи, – тихо прошептала она, отстраняясь и, резко поднявшись на ноги, удалилась в сторону города.

***

Вероятно, прошло чуть меньше суток прежде чем до Айрис дошел приказ. Зная, с каким воодушевлением она этого ждала, сир Байрон вручил девушке свернутый в трубочку пергамент и позволил ей самой его прочесть.

Широкая улыбка растянула губы лучницы, пока глаза ее бегали по строчкам. Она зачисляется в отряд, который этим же утром выдвигается в поход.

Различные боевые отряды начали формировать и координировать по разным направлениям. Блэксмит была отчего-то невероятно спокойна. Ей казалось, она будет вышагивать среди элитных войск, которым поручат нечто важное… судьбоносное.

Зная, что время на исходе, она помчалась в родную кузницу сказать пару слов на прощание. Отец, заприметив ее сияющее лицо с порога, сразу все понял. Ему не нужно было никаких разъяснений. Такой счастливой он мог видеть дочь только в двух случаях: либо ее принц поцеловал, либо она отправляется на войну. Старик даже и представить не мог, что с ней в такой краткий период времени произошло и то, и другое.

Он в безмолвии оставил работу и медленно подошел к Айрис, заключая девушку в крепкие объятия.

— Как будто на плаху провожаешь! — рассмеялась лучница.

Уильям многозначительно промолчал. С его точки зрения, так оно и было.

— Я люблю тебя, отец, — все же немного успокоившись, рыжая обняла родителя в ответ, прикрывая глаза. — Не переживай. Я вернусь, ты даже не успеешь и опомниться. Мы сильнее, у Эйгона намного больше сторонников. Да и я уверена, войско, в которое зачислили меня будет огромным. Разобьем каждого в пух и прах!

Блэксмит не заметила, как в кузнице появился и ее младший брат.

— Отправляешься искать боевую славу? — молвил он.

В любой другой день он мог бы проговорить это с издевкой, но на сей раз в его словах слышалось сожаление. Ричард прекрасно понимал, что скорее всего, он больше не увидит свою сестру. Ее иллюзии по поводу собственной боевой блистательности приведут ее в западню, из которой она не сможет выбраться. И как бы сильно они не цапались всю их жизнь, сердце парня укололо неприятной болью.

— Сестра… пока не поздно. Мы можем тебя упрятать, — несмело предложил толстяк.

Отстранившись от объятий с отцом, Айрис гневно посмотрела на брата:

— Это измена. И я не какой-нибудь трус, я в гвардии потому, что я всегда мечтала воевать!

— Надеюсь, ты не разочаруешься в своих мечтах, — лишь тихо сказал глава семьи Блэксмит.

Уильям отошел от дочери, добрался до небольшого сундучка в углу кузницы, отпер его ключом и извлек оттуда нечто звонко гремящее и поблескивающее в свете очага. Стоило кузнецу повернуться к девушке, она разглядела в его руках кольчугу, довольно тонкую и вероятно, почти невесомую, но несомненно прочную.

— Носи это под одеждой, лишним не будет.

— Спасибо, — с благодарностью приняв подарок, сказала девушка. — Бывай, братец, не разочаруй отца! — обратилась она к Ричарду. — Я ценю твои переживания по поводу меня, хотя мне с трудом верится, что они искренни.

Вероятно, это было не образцовое прощание, задуманное для образцовых семей. Но ведь Айрис и не думала прощаться вовсе, она была уверена, что увидит своих близких, пусть, быть может, и нескоро, но сомнений во встрече с ними у нее не было. Она пробегала сквозь улицы Королевской Гавани даже и не замечая извечной грязи и вони, словно бабочка она порхала, едва задевая лужи по пути назад в замок. Она была влюблена и в этот момент невероятно счастлива, переполненная надеждами и мечтаниями, которые, казалось, вот-вот станут реальностью.

Трещина по иллюзиям пошла на утро.

Когда Айрис увидела свой отряд.

Сначала, ей показалось, что она пришла не туда, что она что-то попутала, быть может заблудилась или вообще это все просто сон.

Во главе их отряда стоял ни кто иной как бывший заключенный темницы сир Беремор, некогда помощник командующего ночной стражей, так неудачно присягнувший на верность тогда еще не коронованному Эйгону и угодивший за решетку сразу после. Блэксмит не знала ничего о его судьбе, однако теперь он, цел и невредим, зачитывает фамилии своих будущих подчиненных. И лицо его не скрывает отвращения.

Сердце девушки застучало неровно, встревоженное недобрыми предчувствиями. Люди вокруг нее едва ли напоминали солдат. Это были явно еще вчерашние жулики, воришки, возможно даже головорезы. Все, кто занимали лишнее место в темницах, теперь были здесь.

– Блэксмит!

– Здесь, – стараясь не демонстрировать своего не то чтобы разочарования, а даже страха, Айрис подняла вверх руку.

Беремор, завидив ее в дальних рядах, коварно ухмыльнулся, обнажив кривые желтые зубы. Девушка с вызовом посмотрела ему в глаза, приструнив вдруг забеспокоившегося коня. Беремор – последний, о ком она хотела сейчас переживать. На нее сейчас смотрят несколько сотен голодных и обезумевших глаз, совершенно не понимающих, куда их отправляют, но при этом вовсе не противящихся тому, что компанию им составляет женщина.

Столкнувшись с несколькими такими взглядами она едва переборола крупную дрожь, и опустила ладонь на рукоять меча, чувствуя как прохлада металла успокаивает ее.

– Колдвелл!

– Я!

Айрис обернулась. Томас здесь. Девушка с облегчением вздохнула, смотря на некогда товарища по крепостной стене. Мужчина отсалютовал ей в ответ и чуть подогнал коня, протискиваясь между пешими новоиспеченными солдатами.

– Какого черта? – едва шевеля губами, и непрерывно озираясь по сторонам, пробормотал лучник. – Мы точно отрядом не ошиблись?

– Я себя об этом уже битый час спрашиваю, – столь же напряженно прошипела рыжая.

Лучники сдвинулись в конец колонны. Отряд тронулся с места, едва ли ровным строем покидая крепостные стены. Мало кто из новоиспеченных воинов вообще представлял, как нужно шагать.

Айрис оглядела лучников. От силы тридцать человек, в большинстве из которых она узнала обучаемых ею новобранцев, скакали на лошадях чуть позади. Блэксмит и Томас Колдвелл были во главе их колонны. Нервно и урывисто вздохнув, девушка посмотрела в последний раз на оставшийся позади Красный Замок и гневно поджала губы.

– Как иронично работают боги, – заговорил вдруг Томас, очевидно, не выдержав гнетущей тишины. – Я все приговаривал себе, знаешь, мол, если война, надо держаться Блэксмит. Она-то точно, как у Семерых за пазухой!

– Это Эйгона рук дело, – сквозь зубы процедила Айрис, глядя в пустоту.

Она чувствовала, что рано или поздно новый король перестанет мириться с ее присутствием. Он мог найти любой повод обвинить ее в измене, но вот присоединить ее к войску, которое явно пустят в расход, было действительно элегантным решением. Возможно, Эймонд даже никогда и не узнает, где она и куда ее послали.

– Да уж! Компания у нас что надо, – усмехнулся Томас, оценочным взглядом окидывая лица солдат. – Этот точно насильник, у него на роже написано, – он ткнул пальцем в лысого худощавого мужчину. – А этот, смотри, ворюга, без руки! Даже безрукий с нами шагает, вот те на!

Игривый тон Колдвелла явно был прикрытием собственного страха. Он старался отшутиться, но поджилки его тряслись, словно лист на ветру.

– Если от всех этих персонажей, в том числе и от тебя, хотят избавиться… то что здесь делаю я? – вдруг задал вопрос Томас, даже на секунду затормозив коня.

– Ответ прост. Ты – хреновый стрелок, – бесцветно проговорила Айрис, продолжая путь.

Пришпорив лошадь, оторопевший Колдвелл нагнал Блэксмит. Лицо его было бело, как снег. Еще чуть-чуть и оно начнет зеленеть. Девушка легко заметила, что на мужчину набегает тошнота. Она в глазах его прочла, что вероятно, он вспомнил ту самую карту, что показала ему старуха-гадалка. Кто же знал, что он так быстро встретит свою смерть…