Глава пятая. Прощание. (1/2)

Эйгон, запинаясь, шагал по покрытой грязью мостовой Блошиного Конца, его младший брат шел позади, Айрис, расталкивая прохожих, расчищала им путь.

– В чем смысл, братишка? – с грустью хохотнул будущий король, опустив голову. – Тоже скажешь, что мы не выбираем свою судьбу, а выполняем возложенную на нас богами миссию? – он обернулся, встречаясь с Эймондом взглядом. – Оооо, ты этого не скажешь, так ведь? Бери мой трон! Он мне не нужен! Хочешь? – все еще заплетающимся языком от невыветрившихся остатков вина в его крови, говорил Эйгон.

Его брат, стиснув зубы, молча слушал поток пьяного бреда. Он грубо подтолкнул едва шевелящего ноги будущего короля вперед, продолжая протискиваться сквозь толпу узких улиц столицы. Эймонд встречается взглядом с обернувшейся вдруг на него Айрис и понимает, насколько безжалостно она готова была бы действовать. Вероятно, ему даже не пришлось бы отдавать никакого вербального приказа, достаточно было бы просто кивнуть, и ее меч без всякого промедления опустился бы на шею будущего хранителя государства.

Выходит, судьба всех Семи Королевств сейчас легко могла решиться одним замахом клинка. И безродная Айрис Блэксмит могла повлиять на ход истории намного значительнее королевского пьяницы.

Эйгон чувствовал это напряжение. Он знал, что был зажат в тиски между огромнейших сил. Сложно было теперь сказать, есть ли на этой земле благо и кто его мог ему предложить?

Ему еще не было ведомо, насколько силен этот наркотик под названием власть…Он был намного мощнее вина.

– Ну и чего ты ждешь? Почему не убьешь меня? – проскулил наследник трона, его губы искривились в горькой улыбке. – Руки, наверняка, чешутся. Смотри, твоя шавка держит меч на готове. Ей самой будет намного выгоднее, если твоя задница будет на троне. Не удивлюсь, если она жаждет моей смерти еще больше, чем ты, братец. Ублажать короля намного более статусно, чем ублажать принца, не правда ли?

Айрис резко остановилась, Эйгон, не успев среагировать, врезался в ее спину. Вцепившись в рукоять меча, девушка медленно обернулась, холодным взглядом встречаясь с глазами будущего короля. Этот взор был настолько колюч, в нем было столько презрения, что Эйгон невольно отшатнулся назад, едва сглотнув пересохшим от подступающего похмелья ртом.

– Неподобающе будущему владыке Семи Королевств изливать дерьмо из собственных уст. Вселяет неуважение, – медленно проговорила она.

Эймонд усмехнулся. Он уже готов был потерять самообладание, но реакция Айрис усмирила рождающуюся внутри него бурю. А ведь он вполне мог ударить брата в ответ на оскорбление. Оскорбление, которое не было адресовано ему лично.

Не было ни одного человека в Красном Замке, кто не думал бы шепотом вслух или же безмолвно о том, что второго сына короля и его вечную спутницу, рыжеволосую гвардейку связывают интимные отношения. Айрис любой слух воспринимала на личный счет, не желая слыть воином, нарушающим клятвы. Однако в душе, ей наверняка хотелось, чтобы все эти слухи имели под собой реальное основание. Она боялась себе в этом признаться, сознательно обрубая любые попытки фантазировать на этот счет. Поэтому и самозабвенно терялась в многочисленных романтических историях на страницах книг.

– Хотите вы того или нет, вам быть королем. А корона легко берет под свои чары даже того, кто ее не желал.

– Тебе придется приклонить колено, лучница. Или ты теперь в ночной страже? – Эйгон хитро прищурился, обернувшись на брата. – Быть может, там бы и до золотого плаща дело дошло при правильной работе ртом?

Айрис громко рассмеялась, опустив руку с меча. Эйгон ожидал, что разозлит ее, вгонит в краску, спровоцирует на агрессию. Только вот Блэксмит сама зачастую была зачинщиком похабных шуток, стоит признать, его реплика ее развеселила весьма искренне. Она смеялась заливисто, от души, не в целях самозащиты, а просто потому, что ей действительно показалось это забавным.

– Тогда уж сразу до белого. Чего мелочиться? – кратко добавила она сквозь смех.

Улыбка исчезла с ее лица так же внезапно, как и появилась. Эйгон почувствовал себя неуютно, от нее, словно, веяло угрозой. Рыжеволосая больше не смеялась, а только холодно смотрела ему в глаза, не выказывая выражением своего лица ничего, кроме презрения. Она никогда не испытывала симпатии к старшему из братьев, а теперь она осознавала все отчетливее, что как только он станет королем, он будет действовать ей на нервы куда более ощутимо.

“Ты первая отправишься на Стену, как только я взойду на трон”, – бегло подумал Таргариен.

Как ни странно, теперь идея о собственном правлении уже не казалась ему такой дикой. В какой-то мере корона уже становилась привлекательной, с каждым шагом навстречу Красному Замку, и пока-что-принц мысленно примерял ее, размышляя, за что он примется в первую очередь.

Айрис знала, что очень скоро в стенах дворца соберут каждого на поклон новому королю. Только вот колокола все не звонили. Ни единая душа Королевской Гавани не ведала, что старый Визерис отдал душу Семерым.

“Не хотят, чтобы слух дошел до Рейниры раньше времени?” – предположила мысленно девушка.

Либо хотят выловить всех неверных до того, как поднимется шум.

Айрис не испытывала волнения. Наоборот, она была уверена, что ей нечего бояться. В какой-то мере, она даже жаждала этой массовой зачистки, за которую обязаны были приняться зеленые. Пара мест в командовании ночной стражей точно освободится. В такие времена грехом было бы не завести полезных друзей.

Однако Эймонд не разделял ее воодушевления. Стоило им пересечь ворота, ведущие в Красный Замок, как вцепившись в ее предплечье, принц, слегка наклонившись к ее уху, тихо проговорил:

– Уходи в казармы. Сейчас. Не высовывайся.

Она заметила, с какой недоброй улыбкой наблюдал за ними Эйгон. Ей хотелось бы, чтобы сердце ее было безразлично к происходящему. Но все было совсем не так. Ухмылки становятся опаснее ножей, когда их носят обладатели короны. Этот металлический обод, порой, начисто лишает людей рассудка. Особенно таких, как Эйгон. Еще десять минут назад он короны не желал, сейчас же он наверняка расписывает в уме план предстоящих указов.

Айрис кратко кивнула на наставления Эймонда и поспешила удалиться в сторону казарм гвардейцев. Младший брат без пяти минут короля не сможет защитить ее, если сохранность головы на ее плечах будет под сомнением. Она это понимала, как никто другой. Жалела ли, что волею судьбы некая связь образовалась именно между ней и Эймондом, а не его старшим братцем? Даже допущение такой мысли казалось ей смешным. Карта судьбы легла именно так, как ей суждено было лечь, а иные варианты могли существовать лишь в самых смелых фантазиях.

Блэксмит валилась с ног. Весь водоворот происходящего еще держал ее в состоянии бодрости, но сейчас, когда полуденное солнце вошло в зенит, глаза ее закрывались сами собой. Она влетела в казармы, готовая уснуть в ту же секунду, как голова ее коснулась бы подушки. Однако переступив через порог, она мгновенно почувствовала неладное. Вопреки ее ожиданию, вся ночная стража была на ногах. Никто из них не спал. Мужчины сидели на своих кроватях, сгруппировавшись в дальнем углу помещения. Они синхронно устремили на нее свой взгляд, стоило ей закрыть за собой дверь.

Сир Беремор, отдавший службе почти всю жизнь, выросший при дворе и являвшийся правой рукой командующего ночной стражей замка Лорда Хью Уолеса, подскочил, словно на пружине, и лично убедился в том, что дверь за его подчиненной наглухо закрыта.

Он приложил палец к губам, призывая Айрис соблюдать тишину. Дураку было понятно, в чем сыр-бор. Она приготовилась к допросу, каким бы он ни был. Никто из ее сегодняшних сослуживцев не выказывал к ней ни капли уважения, стоило ожидать, что гвардейцы ночной стражи не поспешат быть вежливыми. Каждый из них был твердо уверен в том, что заняла она свое место только за счет работы тем, что находилось у нее между ног.

— Она, — ее любезный напарник по смене теперь указывал на нее пальцем. — Она точно все знает. Ушла с поста на целый час, а то и больше.

— Покидать пост запрещено, ты знала это, Блэксмит? — Беремор слегка наклонился к ней, очевидно вынуждая девушку отступить и вжаться в стену, только вот она этого не сделала, невозмутимо выдерживая крайне близкий зрительный контакт.

— Конечно, знала, сир, — бесцветно отрапортовала девушка. — Есть лишь три обстоятельства, оправдывающие покинутый пост, сир. Угроза безопасности охраняемого, естественная нужда и смерть, — отсутствие какой либо эмоциональной окраски в ее голосе пробуждало в Береморе еще больше ярости.

— И какое же из этих трех обстоятельств побудило вас отлучиться? — почти брызжа слюной, шипел он.

Айрис бегло окинула взглядом помещение, прежде чем ответить. Лорда командующего ночной стражей здесь не было. Отсутствовали и все ее сослуживцы, что занимали пост на этаже покоев почившего короля.

Девушка глубоко вздохнула. Чистка уже началась. А ее товарищи по службе не ведают абсолютно ничего. Поэтому они разъярены. Они напуганы.

Осознав это, Айрис в какой-то мере прониклась к ним состраданием. Даже учитывая, что никто из них никогда не был к ней добр. Они уже понимают, что что-то происходит, никакая ложь ее не спасет. Ничто не остановит этих невежд от крысятничества. Каждый не поленится обвинить ее во всех грехах. А новый король Эйгон очень вряд ли разорится на милость. Даже ради брата. Он ведь тоже считал, что Айрис сеет неправильные идеи в голове одноглазого принца.

Блэксмит решила быть искренней. Ее взгляд смягчился. Она смотрела на напряженного сира Беремора спокойно, не вовлекаясь в его агрессивную игру:

— Король мертв, — шепотом проговорила она.

— Но колокола… — перебил было ее мужчина, по девушка приложила палец к губам, призывая его к тишине.

К ее собственному удивлению Беремор повиновался. Он знал, что она была права. Боялся этого признать. Старый рыцарь был из тех, кто преклонил колено еще пред юной Рейнирой, и теперь он прекрасно понимал, что стоит на опасном перепутье. Был ли он человеком, кто несмотря ни на что оставался верен своему слову? Маловероятно. Жизнь своя ему была куда дороже чести.

— Откуда тебе это знать? — фыркнул один из гвардейцев.

Девушка промолчала, не утруждаясь отвечать на вопросы, ценности в которых она не видела.

— Где Лорд командующий? — поджав губы, едва слышно спросил ее Беремор.

Вопрос он этот задал с претензией. Будто бы она знала.

— Если бы его казнили, мы бы были в курсе, — она пожала плечами. — Значит, в темнице.

Айрис заметила тень ужаса на лице старика. Он знал, что он следующий в списке. Как и десятки тех, кто преклонил колено перед принцессой двадцать лет назад. Зеленые ничего не забывают.

Блэксмит показалось, что она уловила тот момент в глазах Беремора, будто бы именно тогда идея зародилась в его голове, и он принял решение. Он отправится на поклон новому королю и сменит сторону. Это было очевидно.

«Жалкий трус», — подумала рыжая.

***

Дни летели. Колокола все еще молчали. А строй служащих в замке редел.

Напряжение, повисшее среди каждого, кто способен был держать клинок в руке, возрастало. Любой дурак уже знал: Визерис тлеет в своих покоях, разнося по замку гнилой душок, вот только любой, кто продемонстрирует свою информированность мог быть уверенным, что отправится в клетку.

Кто-то не выдерживал и спешил преклонить колено перед зелеными уже сейчас, надеясь на мгновенное помилование и привилегии. Среди них был и сир Беремор с парочкой своих любимчиков. Стоит ли говорить, что след их простыл, а в казармах освободилось несколько спальных мест.

Темницы ломились, улицы пустели.

Блэксмит считала благоразумным следовать совету Эймонда, а именно — не высовываться. Она исправно несла обязанности ночного стража на привычном ей месте и ждала коронации.

И вот, наконец, колокола подали голос.

Гулкий звук наполнил улицы Королевской Гавани, разогнал птиц, заставил горожан в ужасе замереть на месте, раскрыв рты.

Тогда-то и пустились приказы по отрядам. Стоило предполагать, что Отто Хайтауэр размахивал пером, что есть мочи, потому как скрученные листы пергамента разлетелись по каждому подразделению вооруженных сил замка и города практически одновременно. Освободившиеся места быстро были заняты новыми именами.

В целом, положение Блэксмит не изменилось. За неимением реального боевого опыта, а на самом деле, именно по половому признаку, дальнее продвижение по службе ей виделось маловероятным. В особенности сейчас, во время таких разительных перемен, когда проще было оставаться едва заметной. Вряд ли Айрис могла похвастаться наличием друзей в Красном Замке. Союзников у нее было мало. По крайней мере, был один. Зато какой. Стоил тысячи любых других.

Впервые за все это время Айрис увидела Эймонда лишь на похоронах его отца. Она всеми силами старалась расшифровать все то, что утаивалось за выражением его лица, но принц, казалось, был непроницаемой стеной. Чувствовал ли он что-то в этот момент и так тщательно скрывал? Либо же, действительно, был к случившемуся безразличен? Жалел ли он, что это безразличие поглотило его сердце?

Чем дольше Блэксмит вглядывалась в его лицо, в его позу, в его взгляд, тем больше ей хотелось просто сделать шаг вперед и быть рядом. А быть даже может, он и не думал об отце. Вероятно, он направил свою мысль в будущее и уже строит некий план.

Он не выглядел напряженным. Он смотрел на искры пламени, в котором сгорало тело Визериса так, будто там был какой-то посторонний человек. Не имеющий к Эймонду никакого отношения.

“У принца черное сердце”, – постоянно говорил отец Айрис.

Сама Блэксмит в это не верила. Сердце его не было мягким, что очевидно, оно было выточено лишениями, обидами, унижением и жаждой превосходства. В нем мало было места теплу. Но, тем не менее, это тепло пробивалось наружу. В редкие дни, коих можно было пересчитать по пальцам. Но Айрис помнила эти моменты, и каждый раз улыбалась, вновь оживляя их в своей голове.

Она никогда не собиралась стать той, кто сердце принца растопит. Она не хотела, чтобы он чувствовал себя уязвимым, слабым. Ей хотелось, чтобы рядом с ней его сила росла, и самое главное, чтобы он это сам осознавал.

Будто кожей ощущая , что Айрис думает о нем, принц вдруг перевел свой холодный взгляд на нее. Он стоял так близко к огню и даже, казалось, водил по языкам пламени рукой. Любой другой на его месте, давно бы опалил брови и волосы. Сердце рыжеволосой екнуло, стоило ему вынуть руку из объятий пламени и отступить назад. Блэксмит стояла далеко, но ее зрения было достаточно, чтобы отчетливо видеть — принц был цел и невредим. Она не сдержала улыбки. Он – настоящий дракон.

Эймонд оставался все так же невозмутим. Он спокойно наблюдал за догорающим телом отца и решил покинуть свое место только тогда, когда вокруг заметно поредело. Люди расходились.

Айрис не могла покинуть поста, она оставалась на месте, вытянутая словно струна, владеющая завидной выправкой. Доспехи давили на плечи, но за годы службы эта тяжесть перестала быть гнетущей, а только вселяла гордость.

Девушка заметила, что Эймонд направляется в ее сторону, но она не осмеливалась предположить, что он выкрадет ее прямо с места службы. Когда взгляды их встретились, уголок губ принца дрогнул в нервном движении — он заметил в ее глазах беспокойство. Казалось, он уже передумал выходить с ней на диалог. Не хотел сталкиваться с этим взглядом снова. Иногда рыжая превращалась в мамашу. Уж лучше бы метала сарказмом…

— Лорд… — протянул Эймонд беспечно, полагая, что лорд командующий ночной стражей представится.

— Далтон, мой принц, — всего день, как назначенный главным, этот редкостный ублюдок, коим его считала Айрис, при принце был услужлив и горделив, при сослуживцах и подчиненных — был бесполезнее уличной грязи.

— Я украду у вас Блэксмит на минуту-другую, лорд Далтон, — не спрашивая, а скорее констатируя факт, Эймонд сцепил руки за спиной и слегка покачивался, смотря на лорда командующего свысока.

Девушка заметила, что начальник ее едва сдержал смешок. Стоит ей уйти и ее товарищам по службе будет что обсудить. Как бы ей хотелось на все это просто наплевать…

— Да, мой принц, — кивнул Далтон, слегка поклонившись.

Он бросил на Айрис небрежный взгляд, разрешающий ей покинуть свой пост. Блэксмит сделала шаг вперед. Эймонд развернулся на каблуках и направился в сторону сада. Гвардейка немедленно последовала за ним.

— Тебе не нужны мои соболезнования, я полагаю, — тихо заговорила она, стоило им оказаться на безопасном расстоянии от всех способных подслушать.

Принц усмехнулся, и в усмешке его не было ничего доброго. Он продолжал широко шагать, вынуждая Айрис семенить следом.

— О чем ты хотел поговорить? — развела руками она.

В какой-то мере, она была не совсем рада тому обстоятельству, что Эймонд вытянул ее с поста без какой-либо причины. Кажется, королева видела, как они уходят вместе, а так же и все до единого стражи. Не то чтобы их взаимодействие было секретом, только вот в такое смутное время попадать под прицел сил, с которыми совладать она была не способна, Айрис не хотела. Но поговорить с принцем она жаждала.

— У тебя должна быть веская причина для разговора, не так ли? — девушка не планировала вкладывать в голос обеспокоенность, однако вопреки ее намерению, эмоция пробивается сквозь ровную интонацию.

— Просто помолчи, Блэксмит, — тихо сказал принц сквозь зубы.

Он не знал, что чувствует и с трудом мог понять, что ему сейчас нужно. Общество привычного компаньона казалось ему естественным, возможно чем-то успокаивающим, до тех пор, пока тот самый компаньон не соизволил демонстрировать наличие жалости. Это было не похоже на ту дочь кузнеца, какую он привык видеть. В ней что-то изменилось. Ее сердце стало мягче. Суммировав все им наблюдаемое, принц начинал понимать, почему.

Обескураженная Айрис повиновалась и принялась молча следовать за принцем, пока они не добрались до открытого вида на Черноводный Залив.

Какое-то время они просто смотрели на гладь воды. Гвардейка думала, на какой срок распространяется приказ хранить молчание, потому что тишина начинала колоть ей кожу.

— Настало время подумать о будущем Семи Королевств, Блэксмит, — вдруг проговорил принц.

Сквозь привычный холод его интонации, в голосе Эймонда послышалось воодушевление. Он держал руки за спиной, Айрис заметила, что рукав его был подпален, но на белоснежной коже его рук не было никакого признака ожога. Принц кратко проследил за направлением ее взгляда, уголок его губ пополз вверх.

— Эйгон даст тебе место в малом совете, — поддерживая разговор, сказала девушка.

— Какая уверенность, Блэксмит, — Эймонд дразнил ее. — Еще пару дней назад он был убежден в том, что я перережу ему горло.

— Но этого не произошло, — Айрис оставалась серьезной, не вовлекаясь в игру принца. — По масштабам чистки я могу смело предположить, что в Королевской Гавани проблемы с доверием… А семья в таком случае – на первом месте.

Принц усмехнулся в ответ на ее реплику. В этом он с ней был полностью согласен.

— Он предложит тебе место в малом совете, скорее всего даст армию, чтобы ее вести, — размышляла Айрис.

Тонкие губы принца расплылись в улыбке. Вероятно, он представил себе этот момент особенно красочно.

— А ты, Блэксмит? Все так же хочешь титул и замок?

Девушка не ожидала, что разговор вдруг станет о ней. Она задумывалась о своих планах не раз, стоило королю Визерису оставить этот мир. Перспективы теперь могли открываться самые неожиданные, а успех в жизни, как ей верилось, не зависел от совокупности исходных данных, он зависил от того, как мудро ты ими распоряжаешься.

Лишь одно обстоятельство заставляло ее мысли метаться, словно зверь в клетке. Это был сам принц. Очень скоро, вероятно, в ближайшие несколько месяцев он обручится и женится на благородной, несомненно прекрасной девушке и привезет ее в Королевскую Гавань. Чем дольше Айрис об этом думала, тем сильнее болело ее сердце. Она хотела бы верить, что сможет за этим наблюдать и со временем отбросит мешающую жить боль и променяет страдание на нечто приносящее радость. Была ли она уверена, что способна на такое? Едва ли.

Судьба шептала ей: настало время покинуть Красный Замок. Получить в дар титул и земли от принца Таргариена и члена малого совета по совместительству — соблазнительное обстоятельство. Но маловероятное. Пока все прекрасно понимали, что управляет кораблем здесь Отто Хайтауэр, он не допустит, чтобы его внук разбрасывался золотом и замками и дарил их гвардейцам, которые того не заслужили.

Поэтому исход был очевиден. Война близко, и Айрис придется принять в ней участие.

— У меня нет реального боевого опыта. Поэтому белый плащ на меня не накинешь. Я, конечно, ученица Кристона Коля, но даже если он будет ручаться за меня, дорога мне одна — на поле битвы. Чего я с большой радостью ожидаю, — озвучила свои мысли Блэксмит. — Отправлюсь воевать против Рейниры, вернусь героем. Тогда и вручишь мне мой замок, — на последнем слове Айрис горделиво приподняла подбородок.

Эймонд спокойно выслушал ее. В целом, ее думы на тему собственного будущего совершенно не расходились с его планами. Он сам мечтал начать воевать. Его не интересовал мир. Мир казался ему скучным. В груди трепетало очень теплое и удовлетворяющее чувство, стоило ему вообразить, как он парит в воздухе, на спине Вхагар, и как плавятся в ее пламени мечи, дворцы и человеческая плоть.

— Скоро я отправляюсь в Штормовой Предел, — буднично сообщил принц.

— Вернешься помолвленным человеком? — небрежным смешком Айрис очевидно пыталась скрыть собственное негодование.

Заметил ли он, что голос ее дрогнул, девушка не знала наверняка. Единственное ее успокаивало: как ей казалось, Эймонд не отличался склонностью быть чутким к переживаниям других. Она была уверена, что принц едва ли слышит сам себя. То обстоятельство, что он вполне маловероятно видел в ней лицо женского пола, выступало в защиту сохранности ее тайн. По крайней мере, ей так казалось.

— Да, вернусь с девчонкой, — продолжал Таргариен. — Вернусь и подберу тебе достойный полк, в котором ты будешь служить.

Принц вел беседу едва ли эмоционально окрашенным тоном, но последние слова грели девушке сердце.

— Спасибо… Эймонд, — сказала Айрис.

Скоро жизнь каждого жителя Семи Королевств изменится. Ее отец и брат продолжат стучать по наковальне день и ночь, она будет вышагивать долгие луны в военном походе, наверняка снова возьмет в руки лук и стрелы, Эймонд разделит ложе с новоиспеченной женой и будет ожидать наследников, а его братец нацепит на голову корону.

Блэксмит не исключала мысли — быть может, она погибнет на поле брани. Это не пугало ее. Смерть — единственный бог, кого признавали воины, и оказаться в его объятиях — словно быть обласканным руками матери. В каком-то смысле вероятность, что дни ее в Красном Замке могут быть последними, даже придавала ей смелости. Может, и не стоит держать за зубами слова, которые хочется сказать и чувства, которые хочется выразить?

***

Коронация была роскошной. Величественная церемония, на которую сбежались посмотреть тысячи горожан.

Это было увлекательное зрелище. Практически безмолвная драма, в ходе которой выражения лиц участвующих говорят сами за себя. Вот холодный золотой обод, усыпанный рубинами, тот самый, что носил на себе Эйгон Завоеватель, касается теперь темени Эйгона Второго. Быть может это лед металла вызывает у юного короля дрожь, быть может восторженный рокот толпы. Лицо его вдруг меняется. Он чувствует эту силу внутри себя. Он чувствует, как стальная рука власти щекочет его душу. Как она греет. Как она сводит с ума.

Еще пару дней назад он был бесполезен. Его подгоняли пинками, от него несло вином за милю, а сегодня, любой кто осмелится ему дерзить попросту лишится головы. Еще вчера Эйгон боялся этого чувства. Думал, что оно поглотит его без отстатка. Боялся, что оно сильнее его.

Сегодня ему было все равно. Эта сила оказалась приятной.

Он держит в руке клинок, поднимает высоко вверх этот искусный образец из валирийской стали, чувствует, какое величие он в себе несет… сколько жизней этот клинок отнял… сколько побед принес… Толпа рукоплещет. И это опьяняет сильее вина.

Эймонд смотрит на старшего брата спокойно. Он изощренно прячет все, что чувствует. Выглядит даже так, будто он гордится родственничком, рад за него. Он сдержано апплодирует вместе со всеми, но единственный глаз его блещет мрачной искрой.

Массовая присяга началась сразу после. Рыцари, гвардейцы, воины без званий и родов, лорды… все шли на поклон новому королю. Большинство приклоняли колено, но были и те, кто предпочел честь жизни.

Ближе к вечеру настала и очередь ночных стражей замка. Блэксмит прошагала в тронный зал вместе со своими сослуживцами. Странное чувство охватило ее. Было удивительно насколько резко наличие короны меняет положение дел. Насколько она координирует субординацию.

Ни для кого не было секретом, что пьянство и распутство принца Эйгона было поводом для шуток. Сейчас каждый из вчерашнего шутника превратился в сегодняшнего слугу. С достоинством или без, но каждый из них, почтительно кланялся, становился на колено и клал руку на сердце. Принц был вчера. Сегодня это король.