Глава пятая. Прощание. (2/2)

Айрис преклоняет колено, произносит клятву. Она серьезна, но делает это без чувства, старается не смотреть на Эймонда. Не зная почему, под его взглядом она чувствовала себя некомфортно. По губам короля скользнула недобрая улыбка. Ему льстило видеть ее перед собой на коленях.

Блэксмит чувствует себя уязвимой, пожалуй, впервые за всю свою жизнь. Она не чувствовала себя таковой, ни ребенком, выживая на улицах Королевской Гавани, ни новобранцем стрелкового отряда, ни единственной женщиной-гвардейцем. Во всех случаях кроме этого она прекрасно знала, как себя защитить. Сейчас же — не имела ни малейшего понятия.

Одно она знала точно — на сей день, как никогда, она жаждала влияния. Она мечтала иметь хоть какое-то значение в этом мире.

Мирное время не приносит наград воинам. Поэтому теперь она была уверена абсолютно — судьба ведет ее на поле боя. Леди Блэксмит… казалось бы, звучит глупо. Но зато любой, кто услышит этот титул перед этой фамилией будет знать — этой дочери кузнеца лучше не переходить дорогу.

Эта мысль заставила Айрис улыбнуться самой себе. Казалось, сия фантазия грела душу едва ли не сильнее, чем фантазия о принце. Одно другому, конечно, отнюдь не мешало.

***

Напряжение следующих нескольких дней заставляло их бежать невыносимо медленно. Мир был хрупок и держался лишь на решении Рейниры. Пока гвардейцы Красного Замка спорили на золото наступит ли война, а лорды суматошно припоминали собственные клятвы, Айрис Блэксмит точила собственный меч и меняла тетиву лука. Потому что она знала точто — война будет.

Клинок ее не был валирийской работы, но отличался от всех прочих тремя особенностями: он великолепно блестел, был словно зеркало и выдавал мастерство своего создателя, также на нем красовалась именная гравировка, а рукоять украшал единственный драгоценный камень — небольшого размера сапфир.

Посмотрев на него, девушка улыбнулась. Одно из тех теплых воспоминаний об одноглазом принце было связано именно с этим подарком, который он ей преподнес.

Эймонд всегда был движим желанием быть первым, но только годам к пятнадцати, когда он поднабрал реальных боевых умений, он, наконец, сумел вкусить первые дары превосходства. Он одолевал соперников на тренировках, ему удавалось обезоружить сира Коля и почти каждый раз ему удавалось обезоружить Айрис Блэксмит.

Она уступала ему. Всегда. Вероятно, она могла бы побеждать. Она того не знала. Но после изматывающего и крайне интересного для обоих поединка, она выбирала ослабить хватку и дать мечу выскользнуть из собственных рук или же невзначай открыть уязвимую часть тела для поражающего удара.

Обстоятельства, при которых сапфир оказался на рукояти ее меча был их общей историей. Достойной рассказа внукам, в прочем. Но об этом позже.

Приказ об обратном переводе в стрелковый отряд Айрис восприняла с радостью. Работа стражем начала приводить к ощущению, что ее мозги и тело разлагаются и деградируют. Теперь же она снова принялась тренировать новобранцев, коих стало в разы больше. Радовало и то, что сослуживцы в стрелковом отряде были поприятнее, некоторых даже можно было назвать товарищами. Они вполне были счастливы возвращению Блэксмит в свои ряды. Настолько, что поспешили данное событие отметить, завалившись после захода солнца в душный кабак, в котором по заверению командира стрелков – сира Байрона, был самый лучший в городе эль.

– Не притворяйся, что воротишь нос, принцесса. Я-то знаю, что ты любишь кабаки, – хлебнув напитка и даже хрюкнув от удовольствия, сказал Томас, один из собутыльников Айрис в тот вечер.

– Я люблю их только наполовину, – призналась девушка, залпом осушая кружку под гомон товарищей.

Кто-то из лучников уже усаживал себе на колени полуодетых женщин, Блэксмит брезгливо отодвинулась к краю скамьи, будто не желая даже касаться их.

– Наполовину, это как? – спросили ее.

– Я люблю эль, – Айрис улыбнулась следя за тем, как жидкость снова наливают ей в кружку. – Я люблю еду, – с расстановкой говорила она. – Но воняет здесь…

– Как и везде в Королевской Гавани, – отмахнулся Джон Паули, самый младший из их компании, мальцу едва стукнуло пятнадцать.

– Но здесь – особенно мерзко, как будто кто-то сдох под столом и его уже три года не выносят, – буркнула Блэксмит.

– Пей! Чем больше пьешь, тем более тебе на эту вонь плевать, – философским тоном заявил Томас.

– Быть может это последняя мирная пирушка, братья, – Айрис подняла кружку.

Товарищи присоединились к тосту, громко галдя.

– Уже решили, что будете делать после войны? – с интересом спросила она сослуживцев.

– Она еще даже не началась! – рассмеялся сир Байрон.

– Тем не менее…

– Продолжу служить. Крепостные стены – мой дом, – гордо ответил мужчина.

– Совершу подвиг, надеюсь, меня посвятят в рыцари, – мечтательно произнес Джон.

– А ты, Блэксмит? Тоже в рыцари хочешь?

Едва не подавившись элем, девушка рассмелась:

– Женщин в рыцари не посвящают.

– Даже тех, кто попадает белке в глаз с пятидесяти ярдов?

– Даже их, – вздохнул сир Байрон.

– Больно надо, – картинно фыркнув, сказала Айрис, наливая себе еще. – Никакой свободы у этих рыцарей. Я буду Леди!

Их стол мгновенно взорвался громким мужским гоготом. Они смеялись искренне и по-доброму, явно с трудом догадываясь, в серьез ли она это или же шутит. Блэксмит уже давно не была трезва. Она с упоением старалась веселиться как можно сильнее: завтра с рассветом Эймонд отправляется в Штормовой Предел выбирать себе жену. Думать об этом не хотелось, поэтому стоило залить тяжесть на сердце алкоголем. Она смеялась над собственным заявлением вместе с братьями по оружию.

Глубоко за полночь лучники покинули трактир и, почти синхронно покачиваясь, направились обратно за стены крепости, чтобы предаться забвенному пьяному сну в душных казармах. Узкие грязные улицы Блошиного Конца были, несмотря на поздний час, полны людей. Большинство из них либо выпивали, либо искали бордель. Безногий бедолага проповедовал что-то, собрав вокруг себя несколько зевак, пожилая женщина в лохмотьях перебирала в руках очень старые потрескавшиеся карты.

Отчего-то лучники не прошли мимо нее, а остановились. Степень опьянения каждого была на уровне «искателя приключений»: кураж, отсутствие стыда и нерешительности, крайняя целеустремленность и открытость к идеям — вот что привело каждого к точке здесь и сейчас. Семеро воинов напротив старой гадалки.

Женщина посмотрела на них долей раздражения, однако стоило монетке оказаться в ее ладони, как улыбка искривила ее тонкие и сухие губы.

— Расскажи мне про мою судьбу, — Томас сел прямо на мостовую, встречаясь игривым и задорным взглядом со старухой.

Гадалка, ничего не отвечая, помешала карты и вытянула одну. Она даже не бросила на нее взора, сразу повернула рисунком в сторону лучника. На карте был изображен воин с мечом, торчащим у него из груди.

Томас на секунду перестал дышать. Однако, придя в себя, он натужно расхохотался:

— Я — солдат, конечно, это моя судьба. Ничего удивительного. Тоже мне, гадалка, — он небрежно махнул рукой и поднялся с мостовой, отряхивая зад.

Мужчины гоготали вслед за ним, лишь Айрис стояла чуть поодаль, молча. Она жаждала так же как и Томас, сесть перед этой женщиной и задать ей вопрос о себе. Какая карта выпадет ей? Ее притягивала магия, какая-то тайна, загадка. Она знала, что ей уготована интересная жизнь. Иначе и быть не может. Особенно сейчас, когда алкоголь бурлил в крови и заставлял чувствовать себя словно бы она какая-то героиня книг. Еще мгновение, и что-то невероятное случится. Болезненные и тяжелые мысли были вытеснены воодушевлением.

— Ну-ка, а вот она, — веселящийся вовсю лучник, подхватив Айрис под локоть, подтолкнул девушку поближе к гадалке. — Говорит, будет леди. Так будет или нет?

Отчего-то теперь Блэксмит ощутила себя неуютно. Как будто опасалась, что старуха скажет то, чего она услышать не хочет. Рыжая криво усмехнулась. С другой стороны, неужели она действительно думает, что картам можно доверять?

Гадалка молчала. Она многозначительно перевела взгляд на кружку перед собой. Деньги вперед. Чем дольше женщина хранила тишину, тем больше Айрис уже хотелось посмотреть на свою карту. Слегка пожрагивающими пальцами, она вытащила из мешочка, что был привязан к ее поясу монету, и кинула ее старухе.

С раздавшимся звоном удара металла о металл, женщина вытянула карту. В бликах уличных огней лучница не сразу разглядела блеклый рисунок. Лишь когда гадалка впервые за все время заговорила, Айрис поняла, что на потертой бумаге изображен сидящий на троне человек.

— Она будет не просто леди. Она будет королевой.

На секунду среди отряда пьяных лучников воцарилась тишина, но после ее разорвал взрыв хохота. На сей раз смеялись все кроме самой Блэксмит. Она смотрела прямо гадалке в глаза и, черт возьми, она готова была поклясться, в этих глазах было нечто… что заставляет поверить в магию.

— Пойдемте, братья. Эта старуха сумасшедшая! Несет всякий бред, — продолжая держаться за уже ноющие от смеха животы, лучники потянули рыжую за собой.

— Айрис Блэксмит, первая своего имени… — еле дыша от раздирающего его хохота, пародировал глашатая Томас.

— Сапфир приведет тебя к алмазам, дитя, — вдруг снова заговорила гадалка.

Девушка обернулась на нее на мгновение, пока сослуживцы все же не утянули ее вслед за собой.

Знать бы, что все это значит…

Девушка коснулась меча и с особой нежностью провела большим пальцем по драгоценному камню на рукояти. Вряд ли старуха могла в свете огня видеть его цвет. А быть может, она просто шарлотанка, отрабатывающая полученную монету.

Размышления и красочные фантазии поработили ее разум. Пока сослуживцы-собутыльники трещали без умолку, она тащилась позади, едва ли обращая внимания на их пустую болтовню. Стоило лишь им пересечь ворота крепости, как лучница едва слышно пробурчала, что хочет прогуляться еще и отделилась от компании. В ответ до нее доносилось что-то вроде “спокойной ночи, ваше величество”. Вероятно, от подобных шуток ей еще не скоро отделаться…

Блэксмит едва ли отдавала себе отчет в том, куда идет. Конечная цель, что засела в ее хмельном мозгу была четкой, только вот добраться до нужного места было не так просто. В прошлом ловец крыс, эта девчонка знала подземелья достаточно хорошо, чтобы шпионить за семьей Рейниры, однако на пьяную голову затеряться в темных катакомбах, когда вместо ответственного поручения в голове находился лишь хлам, было проще простого.

Чуть покачиваясь, она с трудом оторвала прилипшую к подставке давно оплывшую свечу и скользнула в узкую щель между решетками. Будучи ребенком, она втискивалась туда без проблем. Сейчас же она наделала шуму. Висящий на поясе меч с лязгом задел решетки, одежда от растяжения местами порвалась, щеке достались пара мелких царапин, а свеча едва не подпалила ей косу.

Ошпарив незащищенную кожу горячим воском и ругаясь, словно моряк, девица все же прошмыгнула в заветные сырые коридоры. Отсюда вполне можно было пробраться в любой уголок красного замка, и в условиях грядущей войны это не было хорошей новостью для его обитателей. Однако сейчас это удачное обстоятельство было Айрис только на руку.

Она остановилась у нужной стены и припала к ней ухом. Она не была уверена в том, что это те самые покои. Но, как упоминалось ранее, алкоголь имел свойство убивать начисто страх ошибиться. Едва ли задумываясь о последствиях, рыжая принялась выстукивать незамысловатый ритм по каменной поверхности.

Долго ждать не пришлось, и за стеной послышался шорох. Обитатель покоев явно пришел в движение, стараясь обнаружить источник звука. Секундой позже Айрис уловила характерный звук обнадающегося клинка. Не сдержав улыбки, она прекратила постукивание, продолжая прислушиваться.

Внезапно поверхность, на которую она налегала, резко поддалась в ее сторону, откидывая девушку на добрый десяток шагов. Стоит ли сомневаться в том, что не владея кординацией своего тела в полной мере, она тут же свалилась на собственную задницу, ударяясь затылком о твердый каменный пол.

Свеча ее, упав, тут же погасла. Помещение освещал лишь свет камина из покоев. Над растерявшейся и дезориентированной лучницей нависал темный силуэт. Темный, но вполне узнаваемый.

– Ты лишилась рассудка, Блэксмит? – кинжал скользнул обратно в ножны, человек наклонился и помог девушке подняться на ноги, тон его скорее звучал снисходительно, нежели раздраженно.

Крепко держась за его руки, Айрис вдруг осознала, что принц по пояс голый. Чтож, а чего еще ожидать в такой поздний час?

Теперь единичные лучики блеклого света камина осветили часть его лица. Впервые за несколько лет Блэксмит видела Эймонда без повязки.

– Ты пьяна, – принц поморщился, отступая назад. – Что ты здесь делаешь?

– Готова поклясться, ты не знал, что в твои покои ведет тайный ход, – ухмыльнулась девушка, начисто игнорируя его вопрос.

– Теперь знаю, спасибо за информацию, – сухо сказал Эймонд.

Айрис еще держалась за предплечье одной его руки. На сей раз его кожа была горячей. Она слегка ослабила хватку, проведя ладонью вверх, коснувшись логтя, а затем ее прикосновение скользнуло выше, пока кончики ее пальцев не остановились на его плече.

Девушка почувствовала легкую дрожь под своей ладонью. Очевидно было, что действия ее зашли дальше дозволенного предела. Но ведь он не отталкивает ее.

Во мраке Блэксмит почти не видела его лица, однако, вероятно, ей и не нужно было просить разрешения. Она обнаружила себя в моменте, где естественные тормоза, основанные на стыде и страхе, перестали оказывать на нее всякое влияние.

Она сделала уверенный шаг вперед – шагнула прямо вплотную, соприкасаясь собственной грудью с телом Эймонда. Ее вторая рука скользнула к его щеке, ощущая как напряглись мускулы его лица. Тем не менее, она не вцепилась в него, будто он собирался бежать наутек. Она вложила в свое прикосновение всю нежность, на какую была способна.

Боясь упустить момент, она прильнула к его губам. Алкоголь позволил ей действовать смело. Ведь по факту, Айрис едва представляла, что ей делать. Она никогда не целовалась в своей жизни. Когда-то девчонка с улицы, еще в далеком ее детстве, показывала, как учиться целоваться на дорнийских фруктах с рынка. Однако Блэксмит тогда, едва ли участвовала в этой детской забаве – она видела себя воином и отмахивалась от глупых девчачьих развлечений.

Теперь она подумала о том, что вряд ли фрукты имеют хоть что-то общее с губами реального человека. Это было по-другому… И намного слаще, чем Айрис вообще могла себе вообразить. Мысль о том, что она испытывает то, что испытывает, только потому, что Эймонд отвечает ей на поцелуй, пришла к ней не сразу, но когда она пришла, она ударила в голову сильно. Так, что удалось едва устоять на ногах.

Она поддалась вперед, перехватывая контроль, ее пальцы зарылись в длинные серебристые волосы, она чуть куснула его губу, потянув на себя, и резко отстранилась, пытаясь разглядеть его во мраке подземелья, в котором они находились.

Было бы намного проще, если бы сейчас он оттолкнул ее, обругал и прогнал. Он ведь никогда не давал ей почувствовать даже тень своего интереса на себе. Однако сейчас он, Эймонд, держит руки на ее спине, все еще прижимая ее к себе, а его губы все еще в опасной близости.

Он делает попытку снова поцеловать ее, но Айрис отстраняется, отводя голову назад. Их взгляды встречаются. Привыкнув к темноте, девушка замечает этот недобрый блеск в его единственном глазу. Она грудью чувствует, как колотится сердце принца. Его рука медленно поднимается, скользя по ее спине, переходя на плечо. Его пальцы теперь движутся по ее шее, чтобы сильной хваткой сомкнуться на подбородке и крепко стиснуть ее лицо. Девушка предугадывает это движение, она быстро перехватывает его ладонь, переплетая пальцы. Его хватка сильна, суставы костяшек хрустят, Айрис чувствует боль, но стойко терпит ее.

Эймонд делает еще одну попытку коснуться ее губ, но лучница снова уворачивается.

– Ты сюда играть со мной пришла? – тихо прошипел принц, наклонившись к ее уху.

– Попрощаться скорее, – Блэксмит чувствовала, как поднимается в нем пламя, однако сама при этом была спокойна.

Да, ее сердце все еще билось в бешеном темпе, она с трудом могла вообразить, что все, что сейчас происходит – реальность, а не сон. Близость опьяняла ее еще сильнее, чем вино. Но она больше не стремилась разорвать его на части, чтобы заполучить любой ценой. Она хотела успокоить шторм, который сама же и вызвала.

С усилием вырываясь из мертвой хватки, она высвобождает свою руку и снова касается его лица. Приподнимаясь на носочки, Айрис кратко целует его в лоб, а затем отстраняется совсем, делая шаг назад.

– Попрощаться? Не знал, что в семьях кузнецов прощаются таким образом, – холодно произнес принц.

– Ты скоро женишься, а я уйду воевать. Есть вероятность, что мы больше никогда не увидимся вновь, – голос девушки чуть подрагивал. – А так, у меня теперь есть приятное воспоминание, которое идеально подходит, чтобы оживить в моей голове в момент перед смертью.

– Эгоистичный поступок, не находишь?

– Отчего же? – Айрис с теплотой посмеялась. – Ты ответил, значит тебе понравилось. Следовательно, и у тебя будет приятное воспоминание.

Принц ответил ей молчанием.

– Признаться, я никогда не надеялась на взаимность, – Блэксмит понимала, что теперь заткнуться ей будет почти невозможно. – Просто была влюблена в тебя, как дурочка, с самого детства.

Неужели она это сказала? Неужели призналась? Язык ее был впереди ее рассудка. Слова срывались с губ прежде, чем она отдавала себе в этом отчет.

– Чтож, вокруг не было мужчины достойнее… – продолжала она. – Странно, что я вообще употребляю это выражение, говоря о тебе и себе… уж я-то точно ничего подобного не достойна…

– Не оправдывай себя, Блэксмит, – оборвал ее речь Эймонд. – Я же знаю, что на самом деле ты так не думаешь. Ты думаешь, что достойна куда большего, не так ли? Считаешь, по тебе не видно, что ты чувствуешь?

Холодок пробежал по спине Айрис. Они стояли в шаге друг от друга, но ей показалось, что теперь он ее по-настоящему поймал. Так он знал все это время? Знал, что она к нему испытывает?

– Раз уж я для тебя, как открытая книга, то справедливости ради хотя бы скажи, что чувствуешь ты, – собрав волю в кулак и вложив как можно больше уверенности в собственный тон, проговорила девушка.

– А это имеет значение? Мы же прощаемся, – принц развел руками, его губы искривились в однобокой улыбке.

– Это имеет значение, – утвердительно сказала лучница.

– Тогда учись читать людей, Блэксмит, тебе это пригодится. Там, куда ты метишь, наивных дур убивают без доли жалости.

Айрис заметила, что тон его смягчился. Поджав губы, она кивнула. Вероятно, в данной ситуации она была благодарна тому, что он оставил место для открытого финала. Он мог сказать, что поддался моменту, что для него это ничего не значит. Ведь посреди ночи если женщина целует мужчину, какой дурак отмахнется и скажет “нет”? Природа возьмет свое, пусть даже и на мгновение, пока рассудок не вступит в игру.

Но он этого не сказал. Хотя для него, учитывая предстоящую помолвку, это был вариант, который имел больше всего смысла. Теперь Блэксмит злилась на саму себя. За то, что никоем образом не может понять, что у принца на уме.

– В таком случае, доброй ночи, Эймонд. Могу я попросить огонька в обратную дорогу? – она подняла с пола огарок свечи.

Усмехнувшись, принц осторожно взял ее, всячески избегая контакта с пальцами Айрис. Эймонд удалился вглубь собственных покоев, чтобы поджечь свечу прямо от пламени камина.

Теперь девушка могла отчетливо видеть его, видеть рельеф мышц на его спине, легкие синяки, полученные в ходе тренировок, как аккуратно лежат его волосы. Бушующие волны снова поднимаются в ее теле. Прежде чем принц оборачивается, она едва успевает взять контроль над выражением собственного лица. Вероятно, вышло по-делетантски, потому что Блэксмит замечает, какая ухмылка появилась на его губах.

Пару секунд спустя он появляется перед ней, теперь пламя освещает его, огонек отражается в его глазу и в каждой из граней сапфира в пустующей глазнице. Эта картина могла бы показаться пугающей, если бы не была такой привлекательной.

– Будь добра, Блэксмит, сотри эту похоть со своего лица, – тихо говорит он ей, вкладывая свечу в ее руку.

Воск тут же капает на ее ладонь и Айрис готова шипеть от мерзкой боли, но она крепко стискивает зубы и хмурит брови.

– Так лучше, – хмыкнув, сказал Эймонд.

Не разрывая зрительного контакта он шагает назад на территорию своей комнаты, безмолвно подавая ей знак, чтобы она толкнула каменную дверь. Как только тайный проход плотно закрывается, Айрис крепко прижимает ладонь к собственному рту, сдерживая порыв нахлынувших эмоций.

Все ее тело дрожало. От алкоголя в крови не осталось и следа, все было вытеснено штормом из чувств. Тяжело дыша, она быстро зашагала прочь, стремясь поскорее оказаться в кровати и провалиться в забытье крепкого сна. Только вот, удастся ли уснуть после такой встряски?

Зачем она вообще пришла к нему? Чтобы что?

Айрис задумалась. Поздно ругать себя за глупый поступок. Он уже совершен. И последствия его неплохо иллюстрируют то, что Эймонду не все равно. Она по-прежнему не знает, что он чувствует, что он думает… Он был обучен мастерски владеть собой. Но Блэксмит казалось, что он вел бы себя иначе, если бы был к ней равнодушен.

А может, он просто игрался? Может быть у него и правда черное сердце, как все говорят?

Думая об этом, Айрис замотала головой, очевидно, отказываясь верить в это. Нет, Эймонд уважает ее. Они провели все детство в тренировках бок о бок, они слишком близки, чтобы он вот так просто издевался над ее чувствами.

В любом случае, если она действительно явилась к принцу за приятным воспоминанием, она его получила. И теперь, оно становилось в разы ценнее, принимая во внимание то, что это, наверняка, было последнее их взаимодействие. Эймонд не глуп, он знает, что она ему не ровня, он не будет рисковать политическим союзом и положением своей семьи. Вероятно, это действительно неважно, что он чувствует… реальность от этого не изменится.

Протиснувшись через решетку снова на улицу, Айрис, наконец, вдохнула полной грудью. В голове сами собой всплывали картинки произошедшего минуты назад события. И они работали, как задумывалось. Улыбка сама собой повяилась на ее губах, разливая по телу приятное тепло. Чтож… это тепло останется с ней и будет греть в долгие и холодные ночи боевых походов. А пока… стоит встретить новый день с гордо поднятой головой.

В этот новый день умрет наивная дура Блэксмит.

И проснется хитрая лиса Айрис.