[17] see u 1n a dr3am (1/2)
дым медленно рассеивался под потолком. в неоновом свете люди казались разноцветными пятнышками, раздражающе мельтешащими перед глазами. музыка уже казалась эхом, словно всё это было не здесь и не сейчас. всего было слишком много. ей здесь было плохо.
мона положила голову на плечо сидящего рядом с ней парня и краем глаза заглянула в его телефон. всё плыло, и экран оказался лишь источником каких-то хаотичных огоньков, где ничего не разобрать.
— чувак… — пробормотала она, пряча лицо в изгибе его шеи, — я не хочу тут находиться.
— ага, — он не сдвинулся с места, — меня кроет пиздец.
— что делать? — захныкала она.
— да хуй его знает.
она тихо застонала и вновь посмотрела на опасно кружащуюся перед ней комнату. не могла вспомнить, как тут оказалась, откуда взялся этот парень и почему ей так плохо. пальцами она потянулась к уху и бережно погладила серьгу в форме фиолетовой лилии. она одна была маяком, указывающим на реальность происходящего.
* * *</p>
в тот день, когда скарамучча оставил её, официально начались зимние каникулы. впервые за всю жизнь они совсем не радовали, а наоборот — большое количество свободного времени только усугубили ситуацию. слишком много времени думать. слишком много времени вспоминать. она надеялась заполнить это время сном, но и он её покинул, поэтому три дня она провела перед компьютером, тупя в игру, где они со скаром когда-то играли в кооперативе. телефон на кровати то и дело звенел от уведомлений и звонков, но она и ухом не повела в его сторону. иногда общалась с отцом — тот заглядывал проверить, жива ли его «комнатная плесень», как он говорит. наверное, всё таки переживал. странно, ведь до развода с матерью они общались только по делу.
периодически мона выходила из игры, чтобы проверить новости в инадзуме, но скарамучча будто испарился: ни слова ни о нём, ни о его матери, только анонсы новой сверхсовременной техники и сплетни о местных знаменитостях. вот дерьмо. как тут не ненавидеть эту проклятую страну с её цензурой?!
со временем и комп надоел. глаза болели, спать хотелось, да и жопа устала сидеть, поэтому под конец третьего дня социальной изоляции она всё же встала с места, предварительно ещё раз проверив новости, где вновь ничего не нашла. она до жути скучала, ведь уже привыкла к тому, что парень был в шаговой доступности, брал трубку, отвечал на смс и виделись они чуть ли не каждый день. как теперь отвыкнуть? вдруг он и вправду больше не вернётся к ней? а ей что теперь делать? опять пить? да ну его нахуй…
девушка потянулась и подошла к окну. на улице день, во дворе резвились дети, всё шло своим чередом, пока у неё была личная трагедия. невольно она засмотрелась на людей, идущих по тротуарам. кто-то болтал по телефону, кто-то грустил, кто-то жевал мандарины. мандарины… мона даже не накормила его мондштадтскими мандаринами. закатив глаза, она задернула шторы и отвернулась. уже и в окно не посмотреть без воспоминаний о нём. пора бы уже прекращать.
в дверь позвонили, и она немного отвлеклась от терзаний, правда, не для того, чтобы открыть дверь, а чтобы сесть обратно за компьютер и продолжить убивать в них время. к сожалению, звонящий оказался очень настойчивым, настолько, что к звонку добавились и пинки по двери, поэтому мегистус была вынуждена подняться с пригретого места и проверить, кому она так пригодилась. или это опять коллекторы приперлись?
оказывается, домой к ней ломились люмин и альбедо, а когда им открыли дверь, то их лица стали такими, будто они увидели приведение. какое-то время они стояли в молчании, глядя друг на друга. раздраженный выдох сорвался с губ.
— уебывайте. — девушка уже собиралась закрыть дверь обратно, но альбедо хорошо среагировал и поймал её ногой, тем самым мешая продолжить начатое.
— мона, ты совсем ебу дала что ли? — блондинка выглядела по-настоящему обеспокоенной. удивительно, что о её пропажах все ещё волнуются, ведь она регулярно исчезала с радаров и обязательно занималась какой-нибудь хуйней, о которой в дальнейшем лишь жалела. не чудо ли, что эти глупости ещё кто-то терпит?
школьница какое-то время молча разглядывала друзей, после чего сдалась и, сжимая губы, отступила в сторону, приглашая внутрь. пока ребята разувались и снимали куртки, она дошла до кухни и поставила чайник. хоть и видеть их она желанием не горела, но нужно же хотя бы создать видимость гостеприимства.
— нормально всё со мной, — пробурчала она уже подошедшим ребятам перед тем, как вода закипела. те молча сели за стол и ждали, пока мегистус, сердито пыхтя, пыталась вытащить пакетик с тем чаем по акции, которым поила скарамуччу во время его истерики… — да блять! — швырнув пакетик на гарнитур, она ударила по нему кулаком и взвыла. дерьмо, дерьмо, дерьмо! всё, к чему она прикасается, вызывает определенные воспоминания, и они тянут, тянут вниз. она пытается, но не может думать о чем-то другом. как забыть время, когда ей было действительно хорошо?
— боги, сядь, я сам чай сделаю, — альбедо поднялся со своего места и, аккуратно посадив мону, подошел к гарнитуру, периодически оборачиваясь на подруг, — ты когда крышей поехать успела?
девушка сложила руки на груди и повернула голову к окну. рассказать им или нет? в любом случае, терять ей уже нечего, и так всё проёбано, поэтому вряд ли кому-то станет хуже от того, что она может им сейчас поведать.
— скарамучча уехал.
— что случилось? — люмин повернулась к подруге и, положив руки на стол, подперла щеку ладонью.
— ну… пиздец случился.
* * *</p>
рассказ моны произвел куда больше впечатления, чем она предполагала: ребята долго сидели в тишине, и каждый думал о своём. лишь за окном шумел ветер и пробивался через щели в окнах легким сквозняком.
альбедо зашевелился первым — достал телефон и начал активно в нём что-то искать, пока люмин мешала сахар в чае, гремя ложкой. мегистус тоже попыталась вернуться к чаю, но сразу же подавилась им: всё застревало в горле.
— у меня есть некий инсайдер<span class="footnote" id="fn_33000741_0"></span> в инадзуме, — блондин коснулся указательным пальцем скривленных губ, — но инфы по скарамучче реально нет. ты уверена, что он не слил тебя?
— что ты такое несешь? — девушка моментально ощетинилась, — я же всё вполне понятно объяснила. ты самый умный из нас, должен же был провести логическую цепочку!
— я про инадзуму мало знаю, — влезла в разговор люмин, — но могу поспрашивать сяо. его отец увлекается политикой и новостями мира, может быть, знает что-то.
мона вскинула брови и опустила голову. теперь ко всему прочему прибавилось и чувство вины: она даже не замечала, что несмотря на всё дерьмо, что плещется в ней, друзья никогда от неё не отворачивались, пока она то и дело отталкивала их или ещё хуже. даже сейчас, когда её поведение оставляет желать лучшего, они поспешили собирать информацию о совершенно чужом для них человеке. нет, она точно их не заслуживает, но никогда об этом не скажет.
— а как… — она прочистила горло, — у вас дела?
ребята переглянулись.
— да ты эволюционируешь прямо на глазах! — хохотнул альбедо, — уже интересуешься чем-то дальше своего носа. видимо, парень хорошо на тебя повлиял.
— после нового года мы с сяо поедем в ли юэ знакомить меня с его отцом. страшно… — блондинка накрутила на палец прядь волос и распустила обратно, — я могу ему и не понравиться.
— главное — не говорить о политике. — хором сказали друзья.
— ну не писателей прошлого века же с ним обсуждать…
— вообще, — мона заметно оживилась, — вспомни, как сяо вечно кряхтит и ворчит, прям как дед! может, он этого от отца понабрался?
— вот уж не знаю. надеюсь, мы всё таки найдем общий… — она оборвала речь на полуслове, потому что на телефон пришло уведомление. все тоже молчали, потому что лицо люмин, когда она проверила, что случилось, было непередаваемым. мона не выдержала первой.
— что там у тебя?
— там… — она замялась и почесала затылок, — бля. только орите тише: тут альберих воскрес.
— да ну нахуй? — мегистус подскочила с места и в два шага оказалась около блондинки с носом в её телефоне.
чат с kaeyaflex [в сети]</p>
@kaeyaflex: люмин, привет
@kaeyaflex: не знаешь, что с моной?
@kaeyaflex: трубку не берет, в соцсетях не отвечает
@kaeyaflex: или она меня намеренно игнорирует?
— что писать? — люмин вновь вцепилась зубами в ноготь большого пальца и начала его ожесточенно грызть, из-за чего пришлось хлопнуть ей по руке.
для раздумий моне не понадобилось много времени. сейчас самое подходящее время наверстать упущенное.
— скажи, что я чуть позже сама ему напишу. — девушка ухмыльнулась и выпрямилась. на самом деле, она думала, что кэйа оклемается быстрее, но, видимо, дилюк сдержал свое слово и лично занялся воспитанием сводного брата. если это правда, то неудивительно, что парня давно не было видно.
— такая ты интересная. пять минут назад ты чуть ли не плакала по скарамучче, — альбедо не скрывал осуждения, — а уже нашла, чем себя занять в его отсутствие.
мона ахнула и обернулась к блондину. это был удар ниже пояса: конечно, будь она на его месте, наверняка подумала бы то же самое, слово в слово. но слышать это в свой адрес было унизительно, особенно от человека, к чьему мнению она всегда прислушивалась и чье одобрение для неё что-то да значило.
— не знаешь — не говори, — рявкнула она, резко ударив ладонью по столу. чай из кружек разлился, а взгляды друзей устремились на неё, — у меня есть причины выйти с ним на контакт.
на самом деле, девушка сама не ожидала от себя такой реакции. её намерения отличались от тех, какие себе представили друзья, но оправдываться перед ними было последним, чего бы ей сейчас хотелось. они и так видят в ней аморальное чудовище, так многое ли изменят эти слова?
— всё! успокоились! — люмин замахала руками перед друзьями в попытках предотвратить начинающуюся ссору. она всегда была медиатором в подобных ситуациях: альбедо был провокатором, а мегистус — слишком взрывной, чтобы это игнорировать, поэтому блондинка могла только разводить их по разным углам «ринга», причитая, что жизнь свела её с идиотами.
— никто и не нервничал. — парень пожал плечами и осторожно вытер рукавом свитера лужу чая около своей кружки. мона, следя за этим, тяжело вздохнула и пихнула его руку в сторону, чтобы вытереть стол тряпкой.
какое-то время напряжение всё же витало в воздухе.
— пойдем ко мне в комнату, хоть телефон в руки возьму.
телефон мирно лежал на тумбочке, там же, где она его оставила в ту ночь. чудом зарядка на нём ещё осталась, поэтому друзья вместе завалились на кровать и уткнулись в свои смартфоны. лежа на животе и болтая ногами, школьница открыла социальные сети. сообщения от люмин, альбедо, обновления в классном чате, одноклассники, которые зачем-то написали ей лично, какие-то рассылки и куча бесполезной хуйни, среди которой она наконец отыскала диалог с кэйей.
чат с kaeyaflex [не в сети]</p>
@kaeyaflex: привет
@kaeyaflex: не знаю как начать разговор чтобы это звучало не так тупо
@kaeyaflex: пришел в себя от сотрясения головного мозга
@kaeyaflex: правда дилюк мне добавил ещё один сотряс
что и требовалось доказать.
@kaeyaflex: но я в порядке
@kaeyaflex: если честно часто думал о тебе
@kaeyaflex: пока был без сознания видел во снах только тебя
@kaeyaflex: теперь хочу увидеть тебя в реальности
@kaeyaflex: с этим не будет проблем?
«ебать… какие страсти…», — мона хмыкнула и покосилась на друзей. никто в её телефон не смотрел.
@monamur: привет</p>
@monamur: рада знать что ты в порядке</p>
@monamur: что предлагаешь?</p>
чат с kaeyaflex [в сети]</p>
@kaeyaflex: думал ты уже не ответишь :(
@kaeyaflex: хочешь встретиться? сегодня вечером
интересно.
@monamur: окей </p>
@monamur: но на нейтральной территории </p>@kaeyaflex: когда тебе удобно?
— у меня дела через полтора часа, мне надо собраться. — девушка пихнула друзей в бока.
— о, — люмин отвлеклась первой, — то есть, нам говорила уебывать, а сама уже планы тут строишь?
— это важные планы. прям очень-очень! — она положила руку на грудь, — закончу и буду вся ваша!
— ладно, — альбедо неожиданно покорно сполз с кровати и подтянул свои модные висящие на жопе джинсы, — может, нам сегодня затусить втроем где-нибудь? давно не проводили время чисто вместе.
— отличная идея! — девушки переглянулись и закивали головами.
— тогда я закончу с делами и наберу вас?
— ага.
* * *</p>
мона не была на улице всего три дня, но, по её ощущениям, прошел целый год. всё когда-то родное казалось таким чужим, и губы невольно кривились каждый раз, когда она шла по местам, где совсем недавно проходила со скарамуччей. и было так тошно от мысли, что всё былое осталось лишь воспоминанием, ведь он даже не смог пообещать, что вернется. вдруг и вправду всё между ними кончено?
комок тревоги вновь поселился в груди. выдохнув клубы пара, она засунула руки в карманы и на бегу запрыгнула в отъезжающий автобус, где вновь попытается проехать зайцем.
* * *</p>
ехать в центр с самых окраин пришлось долго, и мона уже неприлично опаздывала, но кэйа не писал, и она была уверена, что он и сам не успевает вовремя со своей любовью к тщательному марафету перед каждым выходом. когда она жила в его общаге, ей приходилось полчаса терпеть его сборы в магазин у дома! а вот скар… он всегда проявляет пунктуальность, приходя, наверное, секунда в секунду, в то время как она всегда опаздывала и даже не извинялась.
интересно, долго ли она будет сравнивать всех парней из своего окружения со скарамуччей?
вырвался легкий смешок, когда она увидела издалека, как альберих несется на место встречи, рассчитывая, что она не узнает об этом опоздании. выбрали они один из самых безлюдных парков города, где во тьме слабо освещаемых тропинок прячутся стеснительные парочки от чужих глаз. мона сама предложила это место, заведомо зная, что на это парень точно согласится. кто из местных не знает, что только тут среди деревьев так и витает романтика?
кэйа увидел её и тут же пошел навстречу с уже заранее распростертыми для объятий руками. школьница обняла его в ответ и, пока прижималась щекой к его груди, впервые за столько лет отметила, что его одеколон пахнет отвратительно.
у скарамуччи в миллиард раз лучше.
— как самочувствие? — девушка первой вырвалась из его рук и натянуто улыбнулась, но, видимо, эта натянутость была проигнорирована.
— жив, здоров, полон сил и энергии, — парень повёл её по улице, держа руки в карманах, — как закончила четверть?
— из-за бала подняли оценки по некоторым предметам, так что очень неплохо. — так как мона танцевала ещё и с альбедо, любимцем всего преподавательского состава, то отвратительную успеваемость ей простили и исправили так, что жаловаться теперь не на что. она же буквально хорошисткой вышла!