Глава 2. Предвыборный штаб (2/2)

— Хорошо языком чешешь, — хмыкнул Леви. — Ну изучай. Мне вот тоже интересно, что этот градский манекен забыл в нашем захолустье.

На самом деле ему было интересно узнать, где же он этого манекена видел. Точно ведь видел. Безусловно.

Ощущение было явным и неоспоримым. Только вот такие в Трост никогда не заезжали — лосные, холёные, в дорогущих костюмах и лакированных ботинках. И с такими мерзкими мордами, словно они — боги, а ты — мусор под их алтарём. Леви бы точно запомнил, если бы встретил однажды кого-то настолько высокомерного и неприятного. Да ещё и курящего в помещении. Это ж надо додуматься! Неужели нельзя выйти на улицу, встать возле урны и дымить там, отравляя воздух и свои лёгкие? Да и то вонища вокруг, сразу сплюнуть тянет…

— …ан? Мистер Аккерман?

— А? — Леви встрепенулся, отрываясь от размышлений. — Чего?

— Вот, — Моблит положил перед ним стопку бумаги и ручку. — Если нужна будет помощь с формулировками — зовите.

— Да, да, — проворчал Леви и погрузился в работу.

* * *

Трудились они долго, так усердно погрузившись в рабочий процесс, что позабыли про обед. Леви формулировал предвыборные обещания, Моблит копался в интернете, выведывая прошлое Смита, а Фарлан и Изабель сочиняли громкие слоганы для листовок и гоготали без умолку, так что привыкшему к тишине Моблиту пришлось воткнуть наушники и включить расслабляющую музыку. Звуки леса заполнили его сознание, погрузив в приятный шелест молодой листвы, журчанье родников и щебетание птиц на целых два часа. Леви в этом не нуждался, он и так прекрасно умел абстрагироваться от заливистого хохота подруги, на который порой жаловались даже люди с другого берега реки.

— Уж слишком много визжите, мисс Магнолия, — строго заявляла ей бабуля Спрингер. — У нас младшенькие никак заснуть не могут.

Младшенькие у них орали и визжали во время игр куда громче, чем Изабель — и почти круглосуточно. И Леви бы так и высказал — мол, бабка, для начала своих внуков заткни, а потом на чужих вякай. Но Изабель была добрая душа — сразу сбавляла громкость, с милейшей мордашкой делала бабуле комплименты насчёт её консервированных компотов и красивой коровы, а потом, заручившись доверием, ещё и шла в дом Спрингеров, чтобы помочь утихомирить мелкотню перед сном. Иногда дарила им какие-то свои игрушки, а однажды притащила воздушного змея. Играть с ним детям на ночь глядя не разрешили, но старшенький — Конни — утащил Изабель на крышу дома, где они запустили змея даже в темноте. Конни было девять, это был пацан жизнерадостный, выбритый почти под ноль и с зияющей дырой на месте выбитого молочного зуба. Он даже сделал Изабель тогда предложение, и после, едва завидев на улице, звонко свистел и махал рукой, приветствуя невесту. Изабель от этого только умилённо урчала — мальчишка был вдвое младше её и явно не соответствовал образу высокого и статного благородного пирата, но Изабель умела умиляться чему угодно. Да и не могла не похихикать, что она первая из троицы дворников нашла пару. Леви только закатывал глаза, а Фарлан обижался и принимался бубнить, что ни одна красотка из-за моря не шлёт ему денег на перелёт в большой город, не то он давно бы уже женился. Возможно, уже в седьмой раз. Переехал бы в Лас-Славас, где казино на каждом шагу, разбогател бы в два счёта и стал марлийским президентом. Он каждую ночь видел во снах, как полёживает в шезлонге в обнимку с полуголой ниндзя-телохранительницей из Хидзуру и покуривает кальян. В общем, он был тем ещё фантазёром.

Фантазии Леви же не включали ни морских путешествий, ни несметных богатств и обнажённых азиаток. Он был человеком приземлённым, привык довольствоваться тем, что имел, и о большем никогда не мечтал, разве что о широком совке или новом ломе для колки льда. Но вчера неосторожно брошенные водителем мусоровоза слова всколыхнули в нём невиданные доселе амбиции, и в груди расцвело стремление идти вперёд и снова ткнуть Смита носом в пол, как нашкодившего щенка. Причём на законных основаниях.

Поэтому намерения свои в качестве мэра он записывал с ярым азартом, даже не задумываясь — идеи били через край, фонтанировали в дорвавшемся до иллюзорной власти мозгу, подбрасывая новые и новые пункты. К моменту, когда Моблит прочёл несколько статей и подсел к нему, Леви исписал уже пять страниц мелким шрифтом с обеих сторон.

— Разрешите посмотреть? — осведомился библиотекарь, поднимая лист с цифрой «1» наверху списка.

— Гляди, — отмахнулся Леви, подтягивая к себе новый листок.

Моблит откинулся на спинку стула, внимательно вчитываясь в корявые строки, написанные мелким кружавчатым почерком. Довольно безобразным, к слову. Но чем дальше библиотекарь читал, тем ближе к переносице сходились его брови.

— Чего? — настороженно покосился Леви, не отрываясь от сочинительства.

— Эмм… Как бы сказать… — Моблит закусил губу и отложил листок. — Мистер Аккерман. Вам сейчас нужно привлечь людей на свою сторону. Пообещать им что-то хорошее и приятное. А вы… хм… пишете в основном штрафы и наказания для тех, кто сорит на улицах.

— Но это мои намерения, — нахмурился Леви.

— Да, но вы должны пообещать людям то, что улучшит их жизнь. Бесплатные контурные карты для школьников, например, а то они всё ксерокопируют здесь, в библиотеке, и половине не хватает картриджа в ксероксе, который выписывается одна штука на год…

— Но штраф для мусорящих тоже улучшит жизнь, — сухо заметил Леви. — Люди станут бояться его и прекратят сорить. Но про контурные карты тоже запишу. Твои картриджи хер знает как утилизировать потом, пусть ксерят поменьше.

Моблит вздохнул.

— Вы не понимаете, — сказал он. — Штрафы отталкивают и запугивают людей. Даже если вы собираетесь их ввести — пока что молчите об этом. Обещайте только то, в чём люди заинтересованы. Вот утром вы сказали, что за счёт муниципалитета выпишете всем старым домам металлочерепицу — это хорошее начинание и отличный пример предвыборного обещания. Думайте о том, чего бы люди хотели, и предлагайте им это — и они пойдут голосовать за вас буйной толпой. Вам нужно, чтобы они поверили, что вы улучшите их жизнь — тогда вы наберёте и подписи, и голоса. В противном случае мероприятие заранее обречено на провал, и нет смысла даже пытаться.

Леви свёл тонкие брови на переносице, призадумался.

— Но это будет подхалимаж, — сказал он. — Я не собираюсь быть жополизом, как Смит.

— Не обязательно быть… кхм… — возразил Моблит. — Но вы ведь хотите улучшить жизнь в городе?

— Ну.

— Не только в плане чистоты, верно? Вы хотите быть порядочным и уважаемым мэром, который заботится о населении и его нуждах, так?

— Так, — Леви нахмурился еще сильнее и кивнул. Этот парень говорил умные вещи, но что-то больно сложные для дворницкого понимания. Только теперь Леви впервые задумался, как много у мэра ответственности и обязательств, и сколько труда придётся вложить во все сферы городской деятельности. Впрочем, подумал он, у дворников ответственности ничуть не меньше, только некоторые работают спустя рукава, а некоторые подходят к делу тщательно. Пожалуй, и мэры так же. Леви решил, что постепенно постарается вникнуть в свою новую работу и полностью соответствовать новому статусу.

— Тц. Ладно, — определился он, отодвинул исписанные бумаги в сторону и взял совсем новый пустой лист. — Понял. Распишу то, что понравится этим грязнулям.

— Только постарайтесь указать хотя бы несколько пунктов, которые потом действительно хотите исполнить, — посоветовал Моблит.

— Эй, — Леви поморщился. — Я слов на ветер не бросаю. Пообещал отстроить новую школу — значит, отстрою. Пообещал, что Смит получит хуй с маслом, а не наш город — значит, так и будет.

* * *

Ближе к обеду мама Фарлана принесла всем свежевыпеченных ватрушек со шпинатом, куриных котлет и свойского квасу. Узнав об инициативе Аккермана, загорелась идеей, что её сын станет заместителем мэра, воодушевилась и тоже оставила подпись на бланке, а ещё сбегала и взяла автографы с мужа и брата. Оба взамен попросили открыть в городе стрип-клуб.

— Какой ещё стрип-клуб? — проворчал Леви, ревностно забирая лист с подписями. — Три бабки на селе. Одна хромая, вторая косая, третья жирная — кого к шесту пустим?

— И верно, верно, — согласилась довольная миссис Чёрч. — Нечего тут развраты устраивать и чужих мужей по разным клубам заманивать. Вижу, вы мыслите правильными категориями, господин Аккерман. Откройте нам лучше парикмахерскую, а то Бозардиха, конечно, хорошо стрижёт, дёшево и шустро, да только всех одинаково — никакой фантазии, никакого разнообразия. А женские души жаждут красоты. Ох, а вы видели, столичный мэр-то какой красивый! Да я б за него голосовала всеми конечностями, если б не Фарлан. Парень бестолковый растёт, надо же пристраивать. Вот, если вас в мэры выпихнем — глядишь, и он поднимется.

— Ма-ам! — возмутился Фарлан и, прежде, чем мадам Чёрч наговорила ещё чего-то неприятного, вытолкал её за дверь и защёлкнул замок.

— Тц, — ошалело произнёс Леви. — Вы слышали? Градский хрен, видите ли, красивый… Эдак все бабы сдуру за него пойдут голосовать. Несправедливо. Трагедия.

— Не волнуйся, братишка! — воскликнула Изабель, сидя на столе и болтая ногами в полосатых чулках. — Якорь мне в глотку и бушприт тебе в зад, если мы не выведем этого Смита на чистую воду! Йо-хо, Моб! Ты что-нибудь разведал?

Моблит легонько пожал плечами.

— Не так много, — виновато ответил он. — Вернее, информация есть, но нет никакого компромата. У Смита нет ни судимостей, ни скандалов с его участием. Он слишком чистенький. Родился в столице двадцать восемь лет назад, школу закончил с отличием, получил высшее образование в одном из лучших университетов и сразу пошёл в политику. Успел уже основать свою партию и является самым молодым членом конгресса, что говорит, что перед нами человек целеустремлённый и настроенный крайне серьёзно. Говорили, что он метит на пост президента, но об этом пока рано судить… Тем более, что он был направлен к нам.

— Тц, — прокомментировал Леви. И что же этот молодой член конгресса забыл в нашей глухой жопе? Разве не должен он сейчас торчать в пентхаусе на вершине небоскрёба?

— Да может, он бездарь! — вмешался Фарлан. — В лучшие вузы так просто не попасть! Я в здешний-то едва поступил.

— Наверняка, — серьёзно подтвердил Леви. — Готов поспорить, что у этого Смита богатый папаша, который пристроил его и в универ, и в конгресс.

— А потом Смит перешёл кому-то дорогу, и его из-за конкуренции сбросили к нам в захолустье! — в восторге подхватила Изабель. — Всё сходится! Никто не любит тупых и наглых папенькиных сынков у власти!

— Рабочая версия, — согласился Леви. — Базируемся на ней, пока не имеем других.

— Но… Это ведь лишь предположения, — развёл руками Моблит.

— Другой информации ты не нашёл, — весело откликнулся Фарлан. — Так что любая версия рабочая. Я могу легко предположить, что Смит крутил роман с женой президента Рейсса, и та даже родила ему дочь! А президент что-то заподозрил, потому что они с женой брюнеты, а мелочь родилась белобрысиком. И Рейсс хотел посадить Смита за решётку, но первая леди так просила за своего любовника, что вынесла ему весь мозг, и он сослал Смита к нам. И пока ты, Моб, не докажешь обратное — для меня это тоже рабочая версия.

— Но у леди Рейсс светлые волосы, — слабо попытался воззвать к здравому смыслу Моблит.

— Она красится! — парировал Фарлан.

— Уоооо! — восторженно воскликнула Изабель. — Значит, если братик победит, Смит вернётся в столицу и воссоединится с возлюбленной! Мы делаем доброе дело!

— Нет-нет, он вовсе не любил её! — возразил Фарлан. — Он использовал президентшу, чтобы подниматься по карьерной лестнице. Она будет ужасно страдать, когда узнает, что он к ней равнодушен.

— Ох, бедняжка! — Изабель прижала кулачки к груди. — А как же девочка?! Я надеюсь, она не узнает, каким мерзавцем был её отец! Я не хочу, чтобы он манипулировал ей, когда она вырастет! Надо упечь Смита за решётку за сексизм!

— Подождите! — взмолился Моблит. — Пожалуйста, прекратите додумывать. Мне уже страшно, куда это может зайти. Давайте пока будем опираться на факты. Первым делом нам нужно набрать двести подписей, и лишь после этого появится шанс противостоять Смиту. Так что не бегите вперёд паровоза.

— Верно, — согласился Леви. — Фарлан, Изабель. Вы сделали листовки?

— О да! И кучу! — Изабель вскочила со стола и вручила ему стопку листочков с вариациями. — Какая больше нравится?

Леви с сомнением пролистал несколько афишек. На первой довольно топорно, но узнаваемо изображена была его голова в пиратской повязке на глазу. «Захватим власть!» и «На абордаж!» — гласили надписи вокруг. На второй картинке нарисованный Леви летел верхом на огнедышащем драконе с лозунгом: «Кто не с нами, тот свинья, а свиней — на шашлыки!» Третья содержала не только Леви, но и нескольких инопланетян, несущих его на руках. «Наш мэр — особенный!» — подписано было ниже нежно-розовым маркером.

Четвёртая картинка Леви неожиданно понравилась: на ней он бесцеремонно выметал метлой Смита, а над этой прелестью красовалась крупная надпись: «Чистота — залог здоровья!»

— Вот эта ничего, — заметил Леви.

— Мария, Роза и Сина, на что я подвизался, — простонал Моблит, видимо, осознав наконец, что его кандидат безнадёжен, а помощники — тем более. — Почему вы постоянно хотите настроить всех против себя? Никто не будет поддерживать тех, кто не уважает своего соперника и пытается показать, что тот — хуже, а не доказать, что вы — лучше! Будьте выше этого! Говорите, чего вы стоите, что вы можете предложить. Людям плевать на ваши ссоры. Им нужно знать, как сложится их будущее при том или ином мэре, а не то, как кандидаты друг друга ненавидят!!!

Высказываясь, он постепенно и непроизвольно повышал голос, и закончил почти что паническим криком, пытаясь донести до идиотов нагоревшее. Все вокруг притихли. Фарлан даже перестал жевать ватрушку.

— Но Смит курил в помещении, — веско заметил Леви, словно это было худшим из смертных грехов.

— И что?! — в отчаянии воскликнул Моблит. — Люди, которые будут голосовать… Да им плевать на это!!!

— Ой-ой, — тихо сказала Изабель. — Не переживай так пожалуйста, Мобушка.

— Да, — согласился Леви. — Не психуй. Я попросил тебя помочь, чтобы ты указывал на наши недочёты.

— Да, чел, — подтвердил Фарлан, хлопнув Бёрнера по плечу. — Мы тебя уважаем. Спасибо за помощь.

Моблит притих, вздохнул, потёр пальцами виски.

— Да. Ладно, — утомлённо сказал он. — Простите, что вспылил… Мне стоило сразу объяснить всё получше. Давайте ещё раз. И… Я сейчас подумал, что фото на листовке будет выглядеть приличнее, чем рисунок.

— Давай как приличнее, — согласился Леви. — Фарлан, иди за камерой. Я могу и вживую отшлёпать Смита метлой.

— Нет же! — воскликнул Моблит, но опомнился и понизил голос. — Послушайте, достаточно просто вашего фото. Желательно в костюме и при галстуке.

— Нет у меня костюма и галстука.

— Как, совсем?

— Совсем, — подтвердил Леви. — Я даже на выпускной в толстовке ходил.

Моблит вздохнул.

— Я, я знаю! — оживилась Изабель. — Сфоткаем братика на телефон, а костюм пририсуем фотофильтром! Такие есть, я знаю! Сейчас поищу в сети!

— Кстати, про фотографии, — Моблит снова оживился, подхватил ноутбук, открыл вкладку. — Подойдите пожалуйста, я хочу показать вам людей Смита. Эти двое приехали с ним из столицы. Возможно, они попытаются вызнать у вас какую-то информацию, и я хочу, чтобы вы их узнали и были настороже.

Дворники приблизились, заглядывая на дисплей, где отображено было фото, сделанное на качественную и наверняка дорогущую зеркалку. На фотографии Эрвин Смит, облачённый в дорогой темно-синий костюм, спускался по светлым ступеням дворца конгресса. Идеальный и безупречный, волосок к волоску, на губах застыла вежливая улыбка, голубые глаза смотрят из-под густых бровей внимательно, выразительно и слегка иронично. Леви скрипнул зубами, сжимая зачесавшиеся кулаки.

— Вот этот мужчина, — Моблит даже не заметил, как Аккерман напрягся, — Майк Захариус. Они вместе со Смитом учились и вместе вступили в одну партию. Захариус — заместитель по всем вопросам, и здесь, полагаю, метит на пост замглавы.

— То есть, на моё, — перефразировал Фарлан, разглядывая высоченного усатого мужчину, идущего на фото чуть позади Смита. Пшеничные волосы того были залачены и щегольски зачёсаны назад, на руке красовались часы, стоящие, вероятно, около полусотни дворницких зарплат.

— А эта прекрасная леди — Ханджи Зоэ, — продолжил Моблит, указывая на вторую спутницу Смита, высокую девушку с лохматой шевелюрой. Её строгий и элегантный брючный костюм странно сочетался с маньячной улыбкой на лице, безумно сверкающими стёклами очков и большим металлическим значком-тараканом на лацкане пиджака.

— Прекрасная? — с сомнением переспросил Фарлан.

— Тсс! — шикнула Изабель. — Может, ему нравятся такие. Мы же не знаем о его вкусах.

— Да она выглядит, как госпожа из БДСМ-видео! — возмутился Фарлан. — Ты глянь! Как будто вот этой шпилькой мне на яйца наступить хочет! Моблит, брат, не лезь к ней. А то как зажмёт соски клеммами, как вставит своего таракана в…

— Эй! — осадил Леви. — К ним в любом случае не надо лезть. Это — соперники, и чем меньше мы с ними контактируем — тем меньше они о нас знают. Я не хочу, чтобы вы выболтали им наши секреты.

— Да ни к кому я и не думал лезть, — пролепетал Моблит, по-черепашьи втягивая голову в плечи. — Я ничего такого не имел в виду. Просто сказал, что мисс Зоэ очень красивая… В смысле… на фоне наших сельских девушек…

Леви цыкнул и закатил глаза.

— Всё с тобой понятно, брат-пират, — хихикнула Изабель и хлопнула Бёрнера по плечу. — Вы как Ромео и Джульетта из враждующих лагерей! И якорь мне в глотку, если я вас не сведу! Я лично готова тайно обвенчать вас ночью в огороде Браусов! Пойду приготовлю костюм привидения, потому что костюма священника у меня нет, а братик запретит воровать из церкви.

— Эй! — снова перебил Леви. — Притормози, мелочь. Ты не забыла, зачем мы вообще здесь собрались?

— О, — Изабель вскинула кулачки, — чтобы рекламировать мэра Аккермана! Хочешь послушать кричалку? «Аккерман — наш новый мэр! Он в уборке — просто зверь! Самый милый из тиранов! Голосуй за Аккермана! Будет царство чистоты, если здесь подпишешь ты!»

Моблит только закрыл глаза рукой.

— Тц. Вы помогать или вредить пришли? — буркнул Леви. — Я уже сотню планов придумал. Делом занят. А вы двое — только эту чушь сочинили?

— Нет, — Изабель захихикала. — У нас уже двадцать восемь кричалок. Будем действовать наверняка. Какая-то точно подойдёт.

Леви вздохнул.

Ребята старались, это точно. Но им — да и ему самому в том числе — предстояло ещё очень, очень много над этим работать.