Глава 6 (1/2)
Дерево.
Точнее даже не дерево, а одинокий корень пробивался сквозь трещину в полу станции городского монорельса. Я споткнулся об него, когда торопился, боясь опоздать на поезд.
«Ёрш твою медь, откуда здесь деревья?» – про себя выругался я.
Станция пустовала: ни гомона голосов, ни объявлений об изменении расписания, ни привычного предупреждения: «Не стойте у края платформы».
Торопиться, правда, было некуда: мой поезд тоже опаздывал.
Я повернул голову в сторону электронного табло: вместо оповещения о прибытии состава на меня смотрела одна единственная надпись – не то аббревиатура, не то какой-то непонятный шифр:
CTR
Я пожал плечами и машинально опустил глаза: мои ботинки, испачканные в чём-то чёрном и вязком, стояли на толстом слое пыли, штанины же были порваны и больше напоминали лохмотья, плащ был в таком же состоянии.
Странный запах. Поднёс руку к лицу – респиратор на месте, но висит как-то криво, как будто по пути я ударился лицом о какой-нибудь вероломный угол.
От разглядывания одежды меня отвлёк шум (ещё одна странность – поезда в городе обычно тихие): приближался состав.
На табло в окне кабины машиниста горели всё те же странные буквы – CTR. В остальном, впрочем, поезд был пуст – ни вагоновожатого, ни других пассажиров.
Кроме разве что…
Погодите-ка! Это что – я?!
Из окна пятого вагона на меня смотрело лицо – вроде бы моё, но без респиратора, покрытое рытвинами и какими-то словно бы трупными пятнами, с растрёпанными волосами, измазанными чем-то, напоминающем извёстку. Рожа этого уродца застыла в немом крике и глядела прямо на меня.
Я отшатнулся, запнулся об уже знакомый мне корень, упал, больно ударившись копчиком, зажмурился.
…
И открыл глаза в ставшем уже привычным домике в лесу.
***
Медленно и тягуче перемалывая каждый увиденный момент, разум мой все же отошел от сна. Кошмар более походил на правду, чем то, что происходило со мной уже третий день. Я до сих пор был в лесу, просыпался и засыпал, разговаривал с Утюгом и это общение уже принимал как нечто обыденное.
Сквозь полуоткрытые веки я заметил пробивающиеся в дом лучи местного светила.
Мой сосед в данный момент занимался тем, что скручивал из волокон сухой травы новые верёвочки и сматывал их в мотки.
Я попытался встать. Тело ныло от того, что я несколько часов спал не в самой удобной позе. Хруст в шее и плечах отдавался пугающим звуком в голове, пока я пытался хоть как-то размять суставы. В глазах немного рябило, в ушах звенело, а в руках ощущалась совсем не нужная мне слабость.
Утюг бросил мне какое-то абсолютно отреченное «доброе утро» и продолжил заниматься делом. Я ответил так же.
Разминка действительно помогла мне немного привести себя тонус, но вот голод под аккомпанемент из рёва всей пищеварительной системы уже навевал не сильно приятные мысли… В частности, о том, что поселившийся вчера в этом доме ящерка может быть вполне съедобным. И хотя мясо – это последнее, что я согласился бы съесть, перспектива всю жизнь мучить желудок яблоками меня удручала. Наблюдая, как Утюг крутит веревочки, я вообразил подобную туго стянутой на своей шее.
В посудном шкафу стояло зеркало. Оно было покрыто слоем пыли и грязи, но, воспользовавшись тряпкой, я освободил себе участок для обзора. За два дня, проведённые в этом мире, мои волосы стали совсем сальными и липкими, одежда пропиталась потом, да и самому мне требовалась ванна. Оставалось надеяться, что раз уж здесь есть вулкан – то и горячие источники найдутся. Бояться чего-то уже почти бессмысленно.
Далее я решил все же побыть немного хозяином и принялся изучать строение моего кресла для сна. Парочка тканевых петель явно указывала на то, что кресло может трансформироваться. Я попытался потянуть, но, видимо, дёрнул или слишком сильно, или слишком неправильно. Кресло слегка двинулось в мою сторону, увеличив проем между собой и стеной. Из-за кресла тут же выбежал прибившийся к нам вчера платлипул. Он бросил опасливый взгляд на меня, потом, наверное, оценил расстояние от Утюга до себя и сиганул под стол.
– Ну что ты щемишься по углам? – вдруг отвлёкся Утюг, – Будь как дома, путник, я ни в чем не откажу! – последние слова он пропел несколько раз, ещё и сделав максимально низкий голос.
Дрожащий и скулящий под столом ящерка ничего не отвечал на его усмешки. Выглядела вся эта ситуация и мило, и забавно, особенно учитывая то, что Утюг и ему наверняка бы приготовил чай, если бы тот попросил. Но одновременно с тем мне было немного понятно, почему малыш себя так ведёт.
Я подошел поближе, присел на колени и протянул ему руку ладонью вперед, принимая максимально дружелюбный вид:
– Смотри, я безобидный, не кусаюсь и добр к тебе. Вылезай, и давай будем знакомиться?
Большие красные глаза смотрели прямо на меня, не моргая. Застыли мы так примерно на минуту, выходить он не собирался.
– Да что ты с ним возишься? Привыкнет – сам выползет. Может, он вообще в лес обратно смотается, кто ж его знает? – договорив эту фразу, Утюг спрятал кончик веревки под витки на мотке.
– Мне хотелось бы, чтобы он тоже с нами общался, – возразил я. – К тому же, он, наверное, как и я, голодный. Было бы здорово сходить нам вдвоём на прогулку и поискать съестного.
– То есть… Рыжик, ты уж извини, но я тут даже при всем желании не смогу поисково-спасательный отряд собрать, если ты там с этим чудилой заплутаешь в лесу.
– Ну я же не вечно буду с тобой под руку ходить…
После этих слов по всему моему телу пробежал какой-то холодок. На параллельной моему взгляду стене словно бы раскрылся огромный глаз, в зрачке которого я на миг увидел один из кадров моего сна. Все это растворилось в два счета, в глазах появилась резкая рябь, ноги пошатнулись, и я, почти упав, сел на пол, чуть ли не уронив стол. Какое-то оранжевое пятно ринулось за кресло.
– Да ядрён-батон, Рыжик, ты чего? Ты в порядке? – Утюг взволнованно подбежал ко мне.
– Кажется, да, – неуверенно бросил я. – Просто… привиделась какая-то чушь. От голода, должно быть. Я немного испугался.
– Ты смотри, если нужно – заварю тебе чаю… из успокаивающих трав. А лучше сходи вокруг дома поброди. Я сейчас с этими мотками закончу и пойдем тебе обед поищем! Ну, и этому…
– Спасибо, Утюг. Пойду.
Без лишних размышлений о том, как же я сильно голоден, что мне даже сны наяву видятся, я вышел из дома, надеясь, что просто молча поброжу по окрестностям и успокоюсь.
И тут же обнаружил кое-что весьма странное – на ветке одного из деревьев висела моя сумка! Твою медь, я о ней совершенно забыл! Откуда она здесь? Вчера её точно не было, я бы заметил – я был не такой уставший! Неужели этот рыбоконе… как там его… ну Уолтер же! Он принёс?!
Бросился к вещице, судорожно стал копаться и нашёл самое главное – телефон.
Провёл пальцем по экрану – надо же! Тринадцать процентов заряда осталось! В каком-то порыве зашёл в телефонную книгу и выбрал номер отца, поднёс трубку к уху…
– Шшшшшшшшшшшш, – было ответом.
Я идиот.
Я же не на Земле!
На что я вообще надеялся?
С досадой убирая телефон, краем глаза заметил, что в том месте, где обычно пишется тип связи, стояли три буквы – C, T и R. Мой тип связи – CTR?
Провёл по экрану ещё раз – букв не было.
Наверное, опять показалось. Но вот возвращение сумки совсем не показалось!
«Потом разберусь с этими буквенными загадками», – решил я, закинул сумку в дом, чем вызвал недоумённые вопросы Утюга, пообещал, что объясню всё позже, и вернулся на ту тропинку в надежде, что Уолтер ушел не слишком далеко.
Сначала я пробовал бежать, но быстро понял, что совсем не понимаю, куда тут нужно идти. До сих пор я перемещался по лесу только в сопровождении Утюга. Сам же я совершенно не умел ориентироваться где-то кроме родного городка и города, в котором жил. Помнил только про фиолетовые шишки, на которые сейчас нельзя было полагаться, так как сезон был неподходящий, и про яблоню, которая в любом случае была бы кстати.
В таких размышлениях я вышел на развилку.
Налево или направо?
Как там в сказках? Направо пойдёшь – смерть свою найдёшь? Налево пойдёшь – богатство обретёшь?
В кино герои, когда не могли принять решение, обычно бросали монетку. Смысл, конечно, не в том, что выпадет, а в том, разочаруешься ли ты, когда выпадет не то, чего ты ожидал.
Решил действовать просто. Я правша – пойду направо.
***
Водопад?!
Да ну!
Я глазам своим не верил – передо мной был самый что ни на есть настоящий водопад! Поток с невысокой скалы спадал в маленькое озерцо, уходившее куда-то под землю. Дно было каменистым, но илистым у берега, а вода – такой прозрачной, что можно было камушки разглядывать, не доставая. Деревья окружали озеро плотным кольцом, зелёные кусты с едва заметными белыми цветочками росли на выступах скалы. Тишину прерывал только звук падающей воды и ветер, гуляющий между ветками.
Небо и облака отражались в дрожащей поверхности, словно в кривом зеркале.
Да о таком я даже и мечтать не мог!
Дотронулся до воды рукой – она была прохладной, но, как мне показалось, терпимой. Тогда я огляделся и, придя к выводу, что вряд ли меня кто-то обнаружит, разделся догола и осторожно влез в озеро.
…Ёрш твою медь!! Да оно ледяное!!
Нет, я должен привести себя в порядок! Чего бы мне это ни стоило! Я помою волосы, вернусь в дом, выпью чаю, и всё со мной будет нормально!
Плавал я… никак. Но, на моё счастье, озерцо мне было максимум по плечи. Осторожно ступая по дну, я пролез за стену водопада. Мыла, разумеется, у меня не было, но я надеялся, что напор выбьет грязь. Зажмурившись, я простоял несколько минут под стекающей тяжёлой водой.
И тут я заметил знакомый блеск металла на одном из камней.
О нет…
Хуже всего было то, что меня заметили тоже.
– Привет-привет, Чарли! – высокий голосок прорвался в мои уши сквозь шум воды.
– Зд-д-дравствуй, К-камера, – пробормотал я, стуча зубами – всё-таки температура воды дала о себе знать. – Ты не могла бы… эм… отвернуться?
– А в чём дело? – уставилась она на меня. – Что-то не так?
Мда. Похоже, ей не было знакомо чувство интимности.
Ну конечно! Тут же одежду ношу только я и Уолтер! Вот ей и непонятно, что может быть не так!
– К-камера, – попытался объяснить я ей. – Я с-сейчас очень занят. Д-давай п-пообщаемся п-потом? Мне н-нужно уединиться.
– За-ну-да, – нараспев проговорила Камера и показала мне язык. – Потом так потом. Не утони!
И она ускакала куда-то за скалы.
Промёрзший до костного мозга, я поковылял к берегу, где принялся полоскать одежду.
Светило тем временем затянулось несколькими крупными облаками. Ну прекрасно! Вот я молодец! Как я теперь высохну?
Пока моя одежда подсыхала на каком-то булыжнике, я слонялся туда-сюда кругами, ёжась от холода, то и дело оглядываясь по сторонам, чтобы в случае появления ещё какого-нибудь наблюдателя быстро залезть обратно в воду. Никого поблизости, к счастью, не возникло.
Вещи упорно не желали сохнуть, даже когда солнце вновь показалось из-за облаков. Особенно сопротивлялись брюки. Делать было нечего: пришлось надевать то, что было. Во влажной одежде я, поёживаясь, поплёлся обратно к развилке.
Пройдя метров, наверное, двести я обнаружил себя в незнакомой местности.
Заблудился. Ну ёрш твою медь.
***
Час, наверное, я плутал по тропинкам, продрогший и утомлённый, то выходя к водопаду, то оказываясь у новых развилок. Бродил я, пока не споткнулся о какое-то углубление в земле.
Это ещё что? Нора?
Под корнями большого дерева был вырыт некий лаз. Позабыв об осторожности, я просунул туда руку и наткнулся на что-то прохладное и гладкое. Стекло? Прощупав загадочный предмет, я установил, что он обладает узким горлышком и продолжается в более широкую полость.
Бутылка.
Откуда она здесь?
– Прекратить! – вдруг услышал я не то крик, не то писк.
На меня смотрел ящерка, похожий на моего знакомого, только чуть-чуть выше и «подкачаннее». Он направил на меня заострённую палку, вложив в свою позу и в свой взгляд всю суровость, на которую был способен.
Это что – его? Платлипулы умеют делать бутылки?
– Прекратить! – повторил он.
– Бу! – не удержался я и взмахнул руками.
Ящерка бросил копьё и убежал.
«Терять мне уже нечего», – решил я и извлёк находку из норы.
Бутылка была сделана из тёмного стекла, закупорена кусочком какого-то дерева и зачем-то туго перевязана верёвкой.
Мне стало интересно.