Глава 4. (2/2)

В любом случае, пришлось обмотать голову в пиджак и идти.

Мой товарищ, посмеиваясь, вывел меня на ту же тропинку, по которой я вчера дошел до его дома. Пока мы шли, он рассказывал обо всех растениях, которые находились в зоне его видимости. Мы останавливались минут по пятнадцать около каждого куста, и я чисто только из вежливости, уже превращающейся в наигранную, выслушивал всю эту информацию. Про стебли, листья, чашелистики, черенки, кору, полости и так далее. Даже про самые маленькие травиночки!

– Это бугайкупол лесной. Как я понял, он растёт только под тенью деревьев, где нет яркого света. Поэтому его мощные листовые пластинки, напоминающие большой купол – светлые. Видишь?

Он признался, что названия им всем дает самостоятельно, иногда опираясь на названия растений с Земли, какие мог вспомнить, иногда просто выдумывая. Потом он стал сокрушаться, что лишился вкуса, обоняния и частично осязания, и ему теперь гораздо сложнее изучать травы.

– Хм, а может, ты мне с этим делом поможешь? Знаешь, а я ведь даже гербарий составляю. Да с твоими комментариями насчет аромата, съедобности и нежности это был бы местный Великий научный труд!

Наверное, это от одиночества так крыша может поехать на растениях. Конечно, интересно изучать что-то прежде никому не ведомое, но я бы на его месте все силы направлял на поиски способа вернуться домой, а не на составления гербариев! Хотя чего это я? Наверняка же он пытался, но, перепробовав кучу методов, сдался. И переключился на нечто отвлекающее, на растения вот…

Неутешительное умозаключение. Почему-то я решил, что он умнее меня. И если даже он сдался, то мне вообще ничего не светит, кроме такого же помешательства на травах или на съедобностях…

Хотя сейчас для поиска съестного его «талант ботаника» пришёлся как нельзя кстати.

– А вот и первые плоды! Ну-ка, смотри, ничего не напоминает?

Он указал на дерево, на котором висели немногочисленные фрукты, похожие на яблоки. Ярко-красные, размером с мой кулак. Правда, висели они даже для моего роста слишком высоко. Стремянок поблизости не было.

После очередной лекции про дерево и примерной теорию того, как оно здесь растёт, Утюг напрямик заявил, что мне придется забираться на это «великолепное древо».

Кора царапала кожу, руки напрягались как могли, но все равно ничего не получалось. Я пробовал и опираться ногами, и хвататься руками за ветки, пока не нашел сучок и не наступил на него.

Каким-то чудом мне всё же удалось забраться на одну из нижних крепких веток. Дальше нужно было перелезть на соседнюю, более толстую. И вот с неё уже будет удобно сорвать что-то. Но думать об этом проще, чем делать. Только бы не упасть! Импровизированный тюрбан сползал на лицо, приходилось постоянно поправлять его.

Наверное, это самое по всем меркам экстремальное физическое действо, что я совершал за всю жизнь!

Утюг несколько раз почти что умолял меня действовать осторожнее. Не чтобы я не упал, а чтобы не повредил кору или нежные ветки.

Сидя на одной из толстых ветвей и переводя дыхание, я заметил какое-то движение недалеко от нас. Потом послышались какие-то пронзительные крики, и мне на секунду показалось, как между деревьев мелькнуло что-то огромное и серебристое.

Утюга это тоже привлекло. Но торопиться проверять он явно не намеревался.

– Рыжик, что там происходит? Тебе видно? – обратился он ко мне.

Я продолжал всматриваться. Серебристое нечто то частично появлялось, то полностью исчезало за стволами и, кажется, было сосредоточено на чём-то конкретном. Крики сменились скулением.

– Там что-то серебристое. Я думаю, оно кого-то преследует. Хотя нет, подожди… ДА МЕДЬ ВАШУ!

Я чуть не свалился с ветки от увиденного – этим серебряным чем-то была ОГРОМНАЯ РЫБА!

– Это рыба, да? Карп? Что он делает? – уже кричал мне снизу Утюг.

У меня начал дёргаться глаз. Кажется, рот мой тоже находился не под моим контролем, потому что в настоящий момент мой мозг полностью завис.

– Эта рыба… Она пытается кого-то сожрать, мне кажется.

Утюг, разбрасываясь бранными словами, сорвался с места и побежал на возобновившиеся крики. Я довольно медленно и осторожно спустился с дерева и уже хотел было тоже идти в сторону места происшествия, но тут заметил, что рыбина «плывет» прямо на меня.

Она остановилась, нависнув прямо надо мной и открыв над моей головой свою гигантскую пасть. Однако не настолько гигантскую, чтобы суметь проглотить даже мою голову. Похоже, из-за тюрбана – надо же, предусмотрительность оказалась сильной моей стороной! Рыба, по-видимому, тоже поняла, что как добыча я ей не совсем «по зубам». Поэтому она недовольно развернулась, огрев меня хвостом по лицу с такой силой, что я даже присел и лишился головного убора. И быстро уплыла в сторону, противоположную той, куда убегал Утюг.

Моей озадаченности всем произошедшим не было предела. Сидя и потирая щёку, я даже не сразу заметил, как мой товарищ возвратился. И даже не один!

– Ну как тебе карп, рыжик? – насмешливо поинтересовался Утюг.

– Милая тварь. Если бы не размеры и оплеуха, – попытался я ответить в той же ироничной манере.

Существо, стоявшее рядом с утюгом, было немногим выше его роста – примерно по середину моей голени. Внешне оно напоминало ярко-оранжевую ящерицу, стоящую на двух лапах. Огромные красные глаза были выпучены донельзя, сквозь чуть приоткрытую пасть я заметил белые зубки. Очевидно, оно было очень напугано, поэтому лучше мне его было пока не трогать. Но потом трону обязательно, зверюшка мне понравилась. Наверное, потому что она выглядела как-то навязчиво знакомо для моего читавшего про рептилий мозга.

– Это вот и есть один из платлипулов, кстати. Увязался за мной зачем-то после того, как я отогнал от него рыбину. Не жди от него чего-то невероятного, скорее всего, он сейчас прокрутит в голове, что ты тоже «что-то огромное, страшное и непонятное», и свалит к своим.

Ящерка не убегал, наоборот, мне показалось, что он перестал настораживаться. Глаза его уже не бегали от меня на Утюга и обратно, он просто смотрел себе под ноги, прижав передние лапки к груди.

– Ты достал яблоки? – отвлёк меня Утюг от разглядывания платлипула.

– Нет, и, наверное, на дерево больше не смогу забраться.

Мышцы немного побаливали от этой нагрузки. Если сегодня я повторю это вскарабкивание ещё раз, то завтра не смогу шевелиться.

– С чего это ты так легко сдался? Лезь давай, а то так и просидишь голодным! Потому что насчет съедобности других растений я не уверен!

Вообще-то это напрягающий факт. Если я буду здесь питаться только яблоками, то добром это не кончится! В любом случае, нужны альтернативы, но чтобы их искать, надо рыскать по этому криповому лесу с рыбами и ящерками. А делать это на голодный желудок – не самая здравая идея! У Утюга, вероятно, только на начальном этапе знакомства есть хоть какое-то желание мне помогать, и мне в любом случае нужна самостоятельность в действиях.

Дерево, медь твою, я иду на тебя снова!

Пока я с трудом забирался, ящерка уже убежал. Ну что ж, как говорил Утюг, этого следовало ожидать. Видимо, я правда «большой, страшный и злой», жалость-то какая.

Парочку яблок я закутал в слетевший «тюрбан». Толку-то от этой импровизации с защитой, правда? Ведь если я что-то и знаю о фруктах, так это то, что они в себе накапливают всё из окружающей среды. И раз уж мне всё равно придется есть яблоки, то меня уже ничего не спасет. По крайней мере, здесь, где из медиков только «недотравник» и «кентавр-наркоман».

Одно яблоко я попробовал ещё будучи на ветке. На вкус сладкое, с легкой кислинкой. Есть вполне можно. Положил в «сумку» из завязанного в узел пиджака третье яблоко и так же не без осторожности слез, сжимая узелок в зубах.

Утюг с явной завистью смотрел, как я дожёвывал яблоко. Неудобно было это делать при нём, но из-за голода остановиться жевать я не мог.

– Кхм, рыжик. Пойдем гулять дальше, или хватит с тебя на сегодня? –спросил он, когда я осторожно прятал огрызок под деревом.

– Если хочешь – пошли. Я не особо устал. Да и интересно, что тут ещё есть. Вот где живут платлипулы, к примеру?

– Они за вулканом обитают, это немного далековато в обход, а в гору я с тобой не потащусь, ещё отрубишься.

– За… Вулканом?

– Ну да. Я на него взбирался, не парься, он пока не намерен просыпаться. Ну, ближайшие года два точно, насколько я вообще разбираюсь в вулканах.

Информация про «ближайшие года два»… ни на йоту меня не успокаивала!

Это место теперь по всем критериям имеет право именоваться моим личным адом. И если отсюда нет выхода, то лучше я убью себя, чем сойду с катушек, как этот ботаник. По крайней мере, это быстрее и безболезненнее, чем дожидаться пока всё, что здесь есть, не приведёт меня к моей кончине.

– Ты чего так рожу скорчил?

Надо же! А неужели непонятно?

– Утюг, ты не помнишь, когда ты был ребёнком, какой главный ужас был в твоем детстве?

– Спасибо за вопрос, мать твою, атомная война!

– А вот у меня вулканы…

Потому что страх атомной войны для моей эпохи остался в прошедшем времени. Зато вулканы… От них бесполезно бежать. Даже если сбежишь, то тебе больше некуда возвращаться. Если на Земле есть такие штуки, как эвакуация, то здесь!..

– Ай, да прекрати. Ты тут всего второй день, а уже столько паники развел! Расслабься. Потому что у тебя больше нет выбора, – улыбнулся он с некоей «безуминкой».

– Мне кажется, что я даже не представляю, насколько крупно я влип. Если из всех мыслей, как мне исправить своё положение, у меня появились только мысли о суициде…

Мой товарищ по несчастью – а товарищ ли он мне? – посмотрел на меня каким-то укоризненным взглядом:

– О суициде, хм? Даже не думай – молодой ещё, вся жизнь впереди. И не такого навидаешься. Встретишь старость с улыбкой на лице – хоть в лесу, хоть во дворце, – он ненадолго умолк, словно задумался о чём-то, и вскоре продолжил, как мне показалось, максимально любезно. – Ну так что, продолжаем экскурсию?

Мы еще немного прошлись, хотя разговоры о травах я уже пропускал мимо ушей, сделали круг и вернулись к дому. Утюг зашёл внутрь, а я осмелился ещё немного побродить рядом в одиночестве.

Меня интересовала одна из частей этой головоломки.

Почему утюг?

Отец рассказывал об одной интересной теории из области квантовой физики. Что информацией можно управлять сквозь пространство-время, контролируя «струны». Очевидно, сознание этого парня перемещено в это тело, а структура данной реальности поменяна таким образом, что он получил руки, ноги и даже мимику. Вероятно, сам этот человек уже был мертв. А я имел дело с тем, что осталось от его разума и воспоминаний. И это хорошо объясняло его пробелы в памяти – всю информацию переписать и переместить невозможно. Разве что его разум существовал в виде квантового компьютера. И контровался ой как отдаленно…

Судя по тому, что он из прошлого, и по тому, как он общался и чем интересовался, он навряд ли сам допускал такие предположения. Скорее всего, воспринял это, как необъяснимую аномалию и остановился на данном. А может, в его разуме создан специальный барьер для подобных мыслей?

Все эти рассуждения заставили меня задаться вопросом о моём собственном разуме. Сам-то я где – в виртуальной реальности? Это мои эмоции, мои воспоминания, мои умозаключения, мои чувства. Но я – это уже наверняка не я. И всё это – всего лишь программный код. Огромное количество цифр, матрица – вот куда я попал?

Как же тогда выбираться, если ты часть программы? Может, стоит выяснить, кем и зачем эта реальность была создана?

Мои мысли прервал некий предмет, больно прилетевший мне прямо в лицо откуда-то со стороны леса.

Я не удержался на ногах и упал. Предмет же, в свою очередь, приземлился напротив меня и возмутился высоким голоском:

– Эй ты! Не стой на пути!

Только зажмурив и открыв глаза несколько раз, я удостоверился, что мне не показалось.

Ругающий меня предмет напоминал…

Камеру Вильсона?!