Пролог/Глава 1 (2/2)
В моей голове этот лес представал таким же зелёным, как в том самом сне, хотя несколько более живым. На секунду мне показалось, что лес на самом деле ожил под этими мыслями. Наверняка, ещё лет пятьдесят назад ветки этих деревьев мокли под свежими проливными дождями, зелень пахла всеми лесными ароматами, которые можно представить, а в кронах гнездились стаи птиц. Почва была усеяна разными мелкими травами, мхами и цветущими кустарниками. Дикие животные склонялись над ручейками, стекавшими с холмов после дождя, а ветер напевал причудливые мотивы, цепляясь за каждый листок…
Рядом со мной сидела женщина, усердно что-то читавшая с экрана телефона. На вид ей было лет тридцать пять-сорок. Она была обильно седой, в основном, у висков. Морщинистые глаза то щурились, то, наоборот, широко раскрывались. Я так и не смог разглядеть, что же она читала, потому что, как только она оторвалась, мы сразу встретились глазами.
– Ну, здравствуйте, чего это вы так на меня уставились? – нервно спросила она.
Я отвернулся обратно к окну. Что бы ни говорил Лане радиоприёмник, а по людям совсем и не скажешь, что становится лучше.
На выходе я случайно выронил из кармана коробочку с витаминами. От удара она, разумеется, моментально раскрылась, и большая часть моих таблеток высыпалась в пространство между платформой и подножкой открытых дверей монорельса. Хорошо, что разлетелось не всё – эти витамины довольно дорогие и привез мне их отец, когда ездил в этот город на конференцию.
Высокое офисное здание, облепленное солнечными батареями, отбрасывало радужные блики на стены соседних домов. Какой-то особо умный изобретатель решил, что такие «недосолнечные зайчики» будут придавать пейзажу более радостное настроение и несколько сглаживать тяжесть давящей атмосферы города.
Я поднялся на лифте, в коридоре нажал «герметизацию и очистку». Дружественный зелёный огонек сообщил, что можно избавить лицо от респиратора и дышать свободно.
В кабинетах, по обыкновению своему, кто-то уже во всю трудился с самого раннего утра, а то и с ночи, сидя около компьютера, кого-то ещё не было, и, может, не будет ещё добрых полчаса. Вот и моё место – приёмная руководителя отдела. Самой руководительницы пока нет, на почте мелькало какое-то сообщение от неё. Видимо, сегодня придется работать в одиночестве: сортировать письма, отвечать на звонки, заниматься прочей макулатурой.
Не успел я и десяти минут спокойно посидеть и поразжёвывать начало дня, как в кабинет ко мне вломился Со-Хен, один из колл-менеджеров:
– Вильсон! Ты не поверишь, что тут было ночью!
Видимо, какая-то крупная сделка, обломившаяся из-за того, что клиенты во время самого разговора вдруг услышали рекламу конкурентов с более приемлемыми ценами. Честно говоря, Со-Хена я слушал через раз – и голосовые сообщения после его ухода посыпались на мой ящик.
– Давай ты просветишь меня на ланче, хорошо? – я уже не знал, как выпроводить из своего рабочего пространства разошедшегося коллегу. Хорошо бы сейчас вернулась Кимихиро-сан.
К обеду моё настроение немного приподнял звонок миссис Нортон. Эта немолодая женщина была руководителем компании «ФРЕШвинДевелопмент», давнего делового партнёра нашей организации. Для неё все мы были немного сыновья и дочери. Она старалась делать всё возможное для нашего общего комфорта.
Во время ланча я дослушал рассказ о событиях этой ночи уже не только от Со-Хена, но и от самих участников происшествия. Оказалось, что они всей командой уламывали клиентов оставаться на линии, предлагая тем хорошие накопительные бонусы от покупки. Честное слово, я мало понимал в продажах: по-моему, если клиенты сказали «нет», то дальнейшие уговоры будут только укреплять их нежелание сотрудничать. Но, к моему удивлению, у ребят действительно получилось уговорить их на встречу с Кимихиро-сан.
Под вечер Кимихиро Сато вернулась в офис порядком уставшая. Поставила мне на стол баночку леденцов, просмотрела входящие сообщения, расспросила заодно и меня насчет ночного переполоха и, не получив никакой новой информации, ушла к себе. Я мельком заметил, что раздражавшая меня картина с какими-то фальшивыми пёстрыми рыбками, висевшая у неё в кабинете, теперь лежала около стены изображением вниз. Наверняка Кимихиро-сан решилась её поменять. Если честно, я был этому рад.
Серо-красными тенями отпылал закат, рабочий день подошёл к концу, я посмотрел на часы и решил уже собираться.
По дороге к станции я зашёл в магазин закупиться ещё хлопьями, крупами, витаминами, соевым молоком и консервами. Когда касса рассчитывала стоимость моей покупки по чипу, на экране высветилась реклама с предложением пожертвовать десять процентов от стоимости покупки фонду восстановления экосистем. Меня это смутило, я ведь и так отстёгивал со своей зарплаты достаточно налогов, которые обещали пускать на благо мира. Но сумма была не такой уж большой, поэтому я подтвердил перевод, надеясь, что где-то в безжизненной пустыне благодаря мне прорастет хотя бы одна травинка.
С полными пакетами я отправился на бессменном монорельсе домой. В окнах – темнота, ничего не видно. Свет в вагоне слегка приглушён, поэтому, если хорошо вглядываться, можно различить силуэты проносившегося леса.
Как раз когда поезд проезжал этот мёртвый пейзаж, я наконец-то обратил внимание на то, что в вагоне я сидел совершенно один. Это впервые, обычно в это время – на часах мигает 19:00, понедельник, 29 февраля – вагон был битком набит торопящимися домой людьми. К тому же я видел, как заходили другие люди, видел занятые места. Нервно огляделся по сторонам, но, не увидев сообщений о разгерметизации, уверил себя, что если бы что-то случилось, сирена давно бы начала орать. На всякий случай плотнее затянул респиратор. Может, перейти в другой вагон? Почему-то же все ушли отсюда…
Только я встал с места, как почувствовал резкий толчок под ногами, заставивший меня вновь сесть. У таких составов редко случались аварии, а если и случались, то риск пострадать минимален, вагон точно не слетит с рельса, в худшем случае – я просто проторчу в остановившемся поезде час-другой.
Но движение не прекращалось. Оно скорее даже пошло на ускорение.
Я не разбирался в работе монорельсов, но человек, управлявший или следивший за управлением этой штуки, явно был не в себе, если такое допускал!
Проследовало ещё несколько толчков, свет в вагоне замигал, а затем и вовсе потух.
Наконец, монорельс замедлился и въехал в тоннель, ведущий на основную подземную ветку. Я уже было вздохнул с облегчением, но вагон начал накреняться…
Меня продрал холод. Инстинктивно я закрыл голову сумкой. Пакет с продуктами зашвырнуло в другой конец вагона. Я весь сжался, зажмурил глаза, мне оставалось только надеяться на лучшее. Вагон перевернулся и стал падать.
Для меня вдруг прошла непостижимая вечность.
Мне казалось, что я потерял все ощущения, пока вдруг не почувствовал, что кто-то больно укусил меня за нос. Ещё одну вечность спустя я понял, что лежу на какой-то поверхности и вроде бы даже жив. В ушах страшно гудело, глаза показывали что-то смутное с маленькими чёрными пятнами. Онемевшее тело отказывалось верить, что оно всё ещё цело после падения...
Когда ощущения стали возвращаться, руки попробовали нашарить то, на чем я лежал. Это было длинным, немного колким, похожим на шерсть или на…
Зрение резко вернулось, оцепенение исчезло, гул в ушах сменился шумом ветра. Я привстал и не поверил своим глазам и рукам.
Внезапно!
Вокруг было поле, огромное поле настоящей дикой жёсткой зелёной травы! А надо мной было чистое синее небо с редкими белоснежными облаками!
Вместе с тяжёлыми выдохами у меня вырывался нервный смех. Что, вашу медь, что?