Часть 1. Искренние клятвы в эти тихие дни (2/2)

...Чтобы больше не пришлось кому-то вроде Лю Цингэ прикасаться к ней. Ло Бинхэ со стыдом признавал, что до сих пор часто видел перед глазами то, как крепко и бережно шишу держал Наставницу на руках. В душе в такие моменты поселялось какое-то странное чувство, заставлявшее Ло Бинхэ стараться, не покладая рук, чтобы стать ещё лучше и сильнее. Поэтому юноша, скрепя сердце, принялся выполнять поручение Шицзуня. Он делает это исключительно по просьбе Наставницы! Ничего более! Он ведь поклялся беспрекословно следовать любой её воле. Он должен сдержать своё слово!

Разумеется, Шэнь Цинцю было невдомёк, какие чувства обуревали Ло Бинхэ. Сейчас её больше заботило то, насколько высок был уровень неприязни шиди по отношению к ней.

- Этот твой ученик пользуется слишком большим вниманием, - внезапно заявил Лю Цингэ.

Шэнь Цинцю, раздумывающая, с чего бы начать разговор, опешила.

- Шиди слишком строг, - неторопливо произнесла она, пригубив чай. Растаяв от насыщенного вкуса, продолжила, - Ло Бинхэ непременно добьётся успеха в будущем, я уверена. И хотела бы попросить тебя приглядывать за ним, наставляя и обучая...

Честно. Шэнь Цинцю говорила это со всей искренностью, справедливо полагая, что, если в будущем Ло Бинхэ и превратится в свой оригинал из романа, то хотя бы к тем, кто обучал его во времена ученичества, он отнесётся лояльно. Ей бы очень не хотелось, чтобы хоть кто-то из школы Цанцюн пал от руки её ученика. Так почему бы не попытаться наладить отношения Ло Бинхэ с горными лордами? Понятное дело, провернуть это со всеми не получится, но хоть с кем-то это должно сработать?

Внезапно ожила Система.

[Очки расположения персонажа: +10. Очки разбитого сердца: +10.]

Шэнь Цинцю чуть не подавилась чаем. ”Что-что, прости? Это что... Это за что вообще?” Но Система не ответила, оставив её разбираться во всём самостоятельно.

Несмотря на очевидную просьбу Шэнь Цинцю, лицо Лю Цингэ ничего не выражало, а затем он и вовсе переключил всё внимание на чай и закуски, словно не было никакого диалога только что. ”Да ты же сам первым поднял эту тему! - возмущалась женщина, внешне являя образец безмятежности. - Это уже совсем ни в какие ворота!”

- Кстати, шиди, - стараясь отвлечься, вновь заговорила Шэнь Цинцю. - Кажется, я упустила из внимания одну деталь: почему глава школы в тот день попросил тебя выйти?

Вот тут-то лицо Лю Цингэ и дрогнуло. Как будто камень упал в озеро, подняв круги по воде. Шэнь Цинцю же в мыслях мстительно улыбнулась, хотя на лице её застыло невинное выражение. ”Вот так-то, шиди! Думаешь, сможешь вечно игнорировать проблему? Уж прости, но этот мастер не намерен раздувать из мухи слона до конца своих дней!”

- Это... Не важно, - попытался увильнуть мужчина, но Шэнь Цинцю было не провести.

- Но как же так, шиди Лю! - искренне изумилась она, для большей убедительности взмахнув ресницами. - Ведь в тот день мы с главой школы и шиди Му обсуждали очень важные вопросы! Эта Наставница считает, что тогда ты тоже должен был присутствовать. Отчего шисюн сказал иначе?

Быть умным - вовремя прикинуться тупым. И в этом Шэнь Цинцю в данный момент очень преуспела, успешно выставляя себя ничего не понимающей идиоткой.

Конечно, она не сразу поняла причину. Ей потребовалось немного времени, чтобы проанализировать всё сказанное в день её пробуждения. И совсем скоро до неё дошло: Юэ Цинъюань, а также Му Цинфан знали о произошедшем в пещерах Единства Душ. Как именно это произошло, и что послужило толчком - Шэнь Цинцю могла лишь догадываться. Очень может быть, что, когда Му Цинфан осматривал её, он заметил следы на её шее. И ведь подумать только! Времени прошло предостаточно, и у любого другого нормального человека какой угодно синяк бы уже успел пройти раз десять. Но, естественно, слабое тело Шэнь Цинцю на такие ”чудеса” регенерации было неспособно. Да и хватка была очень... Решительная. Так что при осмотре, пока сама женщина ещё валялась в отключке, Му Цинфан и Юэ Цинъюань имели удовольствие лицезреть уже слабые, но всё ещё различимые следы от пальцев рук на бледной коже шеи. Шэнь Цинцю могла лишь представлять, какие вопросы возникли в их головах. И, судя по напряжённой атмосфере и странным переглядкам в тот день, Лю Цингэ рассказал всё честно и без утайки, не упустив ни малейшей детали произошедшего в пещерах Линси.

С одной стороны, Шэнь Цинцю была ему благодарна за избавление от необходимости отвечать на вопросы об этом. С другой же... Всё же хотелось оставить это в тайне. Как бы то ни было, а Лю Цингэ не был виноват в случившемся. Вернее, косвенно - да, но никто, находясь под влиянием искажения ци, не способен контролировать свои действия. Шэнь Цинцю нисколько не винила его, попросту вычеркнув из памяти этот неприятный эпизод. Она вынесла оттуда необходимые уроки и даже была благодарна за то, что ей открыли глаза. А вот мужчина, напротив, прекрасно всё помнил. И, судя по его состоянию, всё ещё терзал себя угрызениями совести.

И именно это не нравилось Шэнь Цинцю больше всего. ”Если он и дальше продолжит уходить в избегание проблемы, в будущем нас ждёт ещё большее недопонимание. Мы ведь только-только кое-как пошли на контакт, я не позволю моим стараниям пропасть зря! ”

- Шицзэ правда не нужно забивать голову пустяками, - решительно отрезал Лю Цингэ, поднимаясь. И, состроив серьёзное лицо, добавил чуть тише, - Отдыхай и набирайся сил, они тебе понадобятся.

”Всё же, какой он вежливый!- умилилась Шэнь Цинцю. - Ладно уж, живи пока, шиди, но в следующий раз ты так легко не уйдёшь!” А вслух, пока он ещё не ушёл, сказала:

- Шиди Лю! - когда он вновь обернулся, женщина со всей серьëзностью и доступной ей теплотой попросила, - Прошу тебя, не нужно держать всё в себе, хорошо? Я буду рада выслушать тебя в любое время.

На секунду в глазах Лю Цингэ промелькнуло что-то... Совершенно ему не свойственное, но Шэнь Цинцю, к сожалению, не разглядела, что именно. Не сказав ни слова, лорд Байчжань покинул Бамбуковую хижину.

Шэнь Цинцю устало вздохнула. С момента её пробуждения прошла всего неделя, но ей уже казалось, что минула вечность, не меньше. Настолько насыщенной событиями она была.

Вспомнить только, что почти сразу после того, как Шэнь Цинцю пришла в себя, на неё обрушилась волна неудержимой заботы в лице почти всех глав других пиков. Каждый счёл своим долгом навестить ”больную”, выразив свои глубочайшие сожаления за отсутствие в столь критический момент. Из них всех особенно выделились Му Цинфан и, что не удивительно, Юэ Цинъюань. Мужчины едва ли не проливали слёзы, сетуя на то, что они не смогли оказать помощь и были совершенно бесполезны. Главу пика Цяньцао, вдобавок, бесконечно печалило, что он, как главный и искуснейший врачеватель, столкнулся с тем, что не в силах был исцелить. ”Неисцелимый” здорово подкосил не только душевное равновесие Шэнь Цинцю, непосредственно от него пострадавшей, но и Му Цинфана. Шиди Му столь яростно сетовал на свою никчёмность, что в своих самобичеваниях грозил переплюнуть главу школы. Юэ Цинъюань разве что на коленях не стоял, настолько печальным был его вид. Шэнь Цинцю понимала, что, будь на её месте оригинальная злодейка, она бы предпочла удавиться прямо здесь и сейчас. Но Шэнь Юань их поведение внезапно напомнило чрезмерную опеку её братьев, когда она заболела ангиной. Женщина с трудом сдержала улыбку умиления, заверяя их, что всё с ней в порядке.

Подобное отношение... Удивляло. Шэнь Цинцю не была уверена, что оригинальная злодейка пользовалась такой же популярностью. В романе ведь горный лорд Шэнь... Мало, кому нравился. Впрочем, теперь это её не то, чтобы касалось. Теперь здесь именно она, так что и отношение, само собой, будет другим.

Встряхнув головой, Шэнь Цинцю, прикрыв лицо веером, негромко позвала:

- Ло Бинхэ, подойди сюда. Расскажи мне, о чём ты прочёл в том свитке, который я дала тебе вчера?

***</p>

Тихий голос Шэнь Цинцю разносился над поляной, надëжно скрытой от глаз зарослями бамбука. Там, устроившись на мягкой подушке, Наставница читала вслух свиток со стихами лучших поэтов Поднебесной. Вокруг неё, кто на траве, кто на таких же небольших подушках, сидели ученики, заворожëнные нежным голосом.

Пик Цинцзин славился тем, что адепты здесь, наряду с заклинательством и искусством фехтования, постигали семь видов изящных искусств. Хорошо поставленная речь юношей и девушек могла заворожить любого; искусная игра на цине, казалось, дотрагивалась до самого сердца. Уделялось внимание и танцам, текучим, плавным движениям или же полному жизни и огня ритму. Адепты усердно постигали эти науки, становясь не только умелыми заклинателями, но и искусными в совершенно разных сферах учёными.

И, безусловно, идеалом, к которому стремился каждый ученик Цинцзин, была их Наставница Шэнь Цинцю.

Ещё до перемещения в этот мир Шэнь Юань решила прочно связать свою жизнь со всевозможными сферами культуры. Литература - лишь одно из немногих направлений, которое не только нравилось ей, но и приносило очень неплохой доход. Женщина была весьма не против уделять этому как можно больше времени, иногда забывая обо всём остальном. Но это не означало, что другие занятия она окончательно забросила. Талантливый человек талантлив во всём, и Шэнь Юань тому пример. Её недостатком было, пожалуй, стремление затрагивать как можно меньше ресурсов на какую-либо деятельность, отчего со стороны иногда казалось, будто она слишком ленива для чего-то. Сама же она предпочитала называть это ”энергосбережением”.

Здесь же лениться уже не получилось бы. Шэнь Юань пришлось оперативно расчехлять все свои знания о стихосложении, о красноречии, о музыке и так далее, тому подобное. Очень помогала мышечная память, особенно это касалось игры на инструментах. Всё же следовало отдать должное оригинальной злодейке: женщина вряд ли стала бы образцом для подражания, не говоря уже о звании горного лорда, если бы действительно не добилась успехов в этом деле. Тонкие изящные пальцы Шэнь Цинцю словно были созданы для того, чтобы перебирать струны; глубокий чистый голос идеально передавал заложенные в стихотворения чувства; гибкий стан с изящными изгибами плавно двигался под мелодичные звуки. Добавив к этому быстрые и смертоносные удары мечом, а так же мастерское искусство заклинательства, действительно становилось понятно, что женщина занимала своё место в школе Цанцюн не просто так.

И всё же...

- ”Шэнь Цинцю, ты реально дура”, - дочитав одно из стихотворений, она дала слово ученикам, принявшимся активно рассуждать об услышанном. Всё это смутно напоминало ей древнегреческую систему обучения, рассуждения о философии, смысле жизни и о мире в целом. Сказать по правде, такие уроки ей нравились бы гораздо больше, будь она сама ученицей. Будучи же Наставницей... Да, Шэнь Юань балдела и от этого. - ”И почему только ты не ценила того, что имела? Вот, зачем тебе понадобилось портить жизнь одному-единственному мальчишке? Неужели то, чем ты занималась здесь, не приносило тебе никакой радости? Неужели, глядя на эти одухотворённые лица, ты не чувствовала себя счастливой?”

Она никогда не задумывалась о том, чтобы стать учителем. Читая всевозможную литературу, она не раз натыкалась и на писанину, главными героями которой были учителя и профессора, наставники, мастера и так далее. Тогда Шэнь Юань больше интересовала художественная сторона написанного. Да, она проникалась жизнями персонажей, анализировала их поступки, жила их жизнями. Но ни разу у неё не возникало желания самой начать работать в этой сфере.

Изначально, только попав в тело Шэнь Цинцю, она пришла в ужас от осознания, что теперь ей придётся взять на себя ответственность за обучение детей. Да ей бы понять, как бы избежать своей незавидной участи, куда там о чём-то другом переживать! Тем более о том, чтобы учить кого-то. Ей, человеку, пришедшему из современного мира, вообще было сложно принять то, что здесь не нужно было проходить специальное обучение, чтобы получить право преподавать. ”А как же уроки педагогики? А психология? А всё остальное? Неужели можно просто стать крутым мастером, понабирать учеников, и всё, ты теперь учитель? Что тут за система такая?!” Шэнь Юань была в растерянности, а уж как она волновалась перед своим самым первым уроком! Ей тогда казалось, что не так уж и плохо будет умереть по-быстрому, чтобы дети, которых она тут будет обучать, не пришли мстить ей в будущем в ”благодарность” за обучение. Словом, переживала она знатно.

Но сам урок, пусть и начался очень неуверенно, прошёл... Спокойно. Ученики внимательно слушали Наставницу, не перебивали, а, если хотели спросить о чём-то, поднимали руку, ожидая, пока им разрешат задать вопрос. Шэнь Юань в тот день, решив, что ничего не потеряет, принялась вслух рассуждать на особо острые темы... О которых когда-либо читала в книгах. С её-то читательским опытом несложно было складно вести речь, просто и понятно рассказывать о сложных вещах. И Шэнь Юань потихоньку влилась в процесс, в какой-то момент поймав себя на том, что поневоле начала вполне естественно размахивать веером, приняв расслабленную, но в то же время собранную позу. Всё было так... Естественно и правильно, что, в конце концов, она полностью приняла свою новую реальность. Эта её неожиданная сторона, открывшаяся ей только сейчас, приятно удивляла. Шэнь Юань по-настоящему наслаждалась тем, что имела сейчас.

- Учитель, - взволнованно спросила Нин Инъин, сверкая глазами, - А как Вы бы поступили, если бы Вам пришлось выбирать между долгом и любовью?

Шэнь Цинцю задумалась, медленно ведя рукой по новому свитку. На поляне было так тихо, словно сама природа затаила дыхание в ожидании ответа заклинательницы. Адепты молчали, и Ло Бинхэ каждый удар сердца казался вечностью. Ему было невероятно страшно услышать ответ Наставницы, и в то же время он отчаянно жаждал узнать, что она думает. Юноша сидел на почтительном расстоянии, идеально прямая спина была напряжена, сложенные на коленях руки мелко подрагивали. Он уже и не особо помнил, о чём конкретно было стихотворение, однако вопрос шимэй странным образом коснулся чего-то хрупкого в его душе. И сейчас от ответа Наставницы, казалось, зависело: разобьётся ли на тысячи осколков то самое у него внутри или же наполнится ярким, светлым чувством.

- Рассуждать об этом всегда легче, чем проживать по-настоящему, - тихо ответила Шэнь Цинцю. В её голове сейчас крутилась одна из когда-то просмотренных дорам. О, как же ей хотелось тогда взять всё в свои руки и сделать так, чтобы главные герои были вместе, наплевав на целый мир! Это ведь было бы так здорово! Но прошло уже много лет, и Шэнь Юань стала по-другому смотреть на многие вещи. Или ей так только казалось? - До тех пор, пока ты сама не встанешь перед этим выбором, ты можешь быть уверена в одном. Но потом твои чувства могут измениться, и ты выберешь совершенно другое. Эта Наставница не может знать, что выберет. Однако есть кое-что, что вы все должны помнить. - Шэнь Цинцю внимательно посмотрела на своих учеников, придавая веса своим словам. Ло Бинхэ, поймав взгляд Наставницы, забыл, как дышать. - Несмотря ни на что слушайте своё сердце. Оно никогда вас не обманет.

Шэнь Цинцю тепло улыбнулась ученикам. Затем, развернув свиток, принялась зачитывать новое стихотворение. А в это время бедное сердце Ло Бинхэ заходилось в неистовом ритме.

- ”Что бы не случилось, я всегда буду следовать за своим сердцем!” - горячо пообещал себе юноша, неотрывно глядя на Наставницу.