Часть 4 (1/2)

Честно говоря, Мин и Пак никогда не находились вдвоём. Только вдвоём. Без остальных мемберов, контактируя друг с другом только на танцевальных практиках или в общей студии, иногда перекидываясь парой слов за ужином, не считая того случая, когда они встретились поздней ночью на кухне. На этом всё.

Чимин, вроде бы, хотел находиться рядом со старшим, ведь узнать то, какой Юнги на самом деле человек — действительно хотелось до безумия, но и не хотелось одновременно, потому что блондин боялся Мина, беря в расчёт его слова о том, что «друзьями мы не будем». Пак уже желал сам поговорить с брюнетом о том, что ему надоело каждый раз притворно улыбаться и делать вид, что ему не противно, однако по прошествии всего лишь одной, сука, недели — передумал. Почему? Потому что стал замечать за собой то, что больше не натягивает улыбку силой; не врёт, когда говорит своему хёну хвалебные слова; искренне смеётся над удачными шутками Юнги, смотря на улыбку Мина во время этого, от чего сердце начинало биться чаще, ведь улыбка у Мина безумно красивая, как думал Пак у себя в голове.

Последняя «пробежка в парке» состояла из противоречий. Чимин сидел на лавочке, проливая слёзы непонимания — он устал гадать: хороший хён или плохой? Мудак или нет? Играет или искренен? С одной стороны, Паку очень сильно хотелось ошибаться по поводу собственных слов о том, что Юнги действительно мудак. С другой же стороны, Чимин проникся этим человеком, в буквальном смысле этого слова, начиная искать его глазами каждый раз, когда все мемберы собирались в одном помещении; иногда касаясь Мина, кладя свою руку на крепкое плечо брюнета и не замечая настороженного взгляда сбоку; пытаясь вывести старшего на диалог, чтобы только услышать этот низкий шепелявый тембр, который частенько вызывает мурашки по всему телу блондина; постоянно принюхиваясь, чтобы навсегда запомнить запах Юнги, ведь он пахнет, мать твою, мелиссой, а младшему до дрожи в коленках нравится именно этот аромат. Дошло до того, что когда у ребят была танцевальная практика, а у Юнги не получалось какое-то движение, младший специально подошёл к Мину со спины настолько близко, насколько позволял козырёк повёрнутой назад кепки старшего, и чуть ли не прижался носом к шее Юнги, но быстро одумался, когда услышал резкое «кхм» перед собой.

Однако Чимин правда не понимал смысл действий старшего, ведь Юнги говорил, что друзьями им не стать, но делал и делает абсолютно противоположное, что не свойственно «коллегам по работе»: заботится, хвалит, помогает. Возможно, что для Юнги такие взаимоотношения и есть то, о чём он говорил, но после года тотального игнорирования и матов в свою сторону, такого просто быть не может, и Чимин в это действительно не верит, а верить-то хочется до безумия.

Сколько должно пройти времени, чтобы привязаться к человеку?

Месяц? Два? Год?

А вот Чимину хватило чуть больше недели, при том, что он всеми силами старался отрицать то, что Юнги, оказывается, не такой уж и плохой. Пак постоянно напоминал себе о том, что, вроде как, должен старшего ненавидеть, что это всё нереально, что это всё игра, но видя раз за разом то, как Юнги заботится о нём и хвалит, начинал сомневаться в своём решении.

В последнее время блондин всё чаще стал замечать странные взгляды Мина, направленные на него, и в них не было ненависти или злости, как это было раньше, что заставляет задумываться каждый чёртов раз, не беря в расчёт резко изменившееся поведение и отношение Юнги к младшему.

И знаете что? Чимин устал думать. Ему просто хочется отдаться чувствам.

***</p>

Сказать, что поездка до студии была безумно странной — значит ничего не сказать, потому что Юнги делал вид, что всё нормально и ничего такого не произошло, а Чимин пытался понять то, почему его постоянно уносит в какие-то ебеня рядом со старшим.

— Нам осталось ехать пять минут, — спокойно оповестил Юнги, включая поворотник и заворачивая направо, — Быстро зайду в магазин, куплю нам рамён, если ты не против. Это, конечно, не стряпня нашего Джин-хёна, но на один вечер сойдёт, — усмехнулся Мин, припарковываясь возле груглосуточного магазинчика, где не было ни одной машины, — Тебе взять что-нибудь? Или со мной пойдёшь?

Чимин не знает, что происходит, и почему Юнги так добр к нему, но ему это определённо нравится.

— Э, я? Я…да, — нервно промямлил Чимин, теребя чёртов ремень безопасности в руках и смотря куда угодно, лишь бы не на Юнги, который, кажется, смотрит на него с ухмылкой.

Блять, почему рядом с ним я становлюсь тупым? Как будто своего обычного тупизма недостаточно, так теперь и это.

— Что да? — ухмыльнулся Юнги, держа руки на руле и решив подождать, пока Чимин соберётся с мыслями, ведь это выглядит весьма…мило. Нелепо, но очень мило.

— Пойду с тобой? — удивлённо прощебетал Пак, наверное, хотев сказать не это, но он засмотрелся на выступающие вены на руках брюнета, которые выглядят достаточно, э, привлекательно? По крайней мере, взгляд Чимина уж точно привлекают.

Вот же еблан… Я. Головка от хуя, блять.

— Хах, окей, — рассмеялся Юнги, отстёгиваясь и забирая ключи от машины, попутно кладя их к себе в карман, но когда Чимин хотел выйти, то Мин не выдержал, ведь этот дурачок забыл отсегнуть грёбаный ремень, пытаясь раз за разом выйти из машины и начиная паниковать из-за того, что у него это не выходит, — Господи, ты — малыш, — прошептал Мин, отсмеявшись, а затем ближе придвигаясь к застывшему блондину и самолично отстёгивая его, всё время посматривая на губы Пака, потому что: «Чёрт, нормально ли то, что я хочу укусить его за нижнюю губу?», — думал Юнги, не подозревая, что Чимин думает практически о том же.

Малыш… Малыш? Малыш! Он назвал меня малышом, что за ебаный кинк на папочку, Господь, что ты творишь? Хотя… Юнги похож на папочку… Так. Блять. ХВАТИТ! Он же твой хён, ммм, а это ещё больше делает его похожим на папочку. ДА БЛЯТЬ.

— С-спасибо, — промямлил блондин, с паникой в глазах открывая дверцу и готовясь вылететь пулей из салона, но как-то зацепляется ногой за порог машины и чуть ли не вываливается на холодный асфальт, уже приготавливаясь к адской боли, однако вместо этого Чимин почувствовал секундое жжение на шее, а потом что-то мягкое под своим затылком, — Юн-нги?

Юнги тем временем благодарил всех Богов, что не вышел из салона первым, решаясь проследить за этим неуклюжим чудовищем, который, кстати, мог поставить любого на колени, когда танцевал, и тут, почему-то, никакой неуклюжести не прослеживалось. Как только Чимин начал падать, то Мин быстро среагировал и сильно потянул за шарф блондина на себя, сваливая Пака на свои бёдра.

Ч т о? ОН ЧТО СДЕЛАЛ? ОН СДЕЛАЛ ЧТО?

Чимин лежал на бёдрах Юнги, у которого на лице застыла гримаса ужаса, а сам Пак неровно дышал, потому что, ну, блять, поймите человека, он чуть ебальником с асфальтом не встретился, а ещё лежит на коленях своего, вроде как, краша. И было похуй даже на то, что одна дверца машины оставалась открытой, Чимину не было холодно, ведь с ним был Юнги.

— Юнги, я…прости, — выдохнул Чимин, после минутной тишины, смотря то на жёлтый свет в салоне над собой, то на обеспокоенное лицо Мина, который до сих пор смотрел на Пака и сжимал в руках белый шарфик.

— Просто заткнись, — мягко выдохнул Юнги, благодаря себя за то, что решил взять этот чёртов шарф, который стал святым после этого, — Ты такой невыносимый, блять, такой… и почему именно к тебе я начал привязываться, хотя не должен был после того случая, — тихо шептал Мин, видимо сам себе, попутно протягивая руку к волосам Чимина и начиная нежно перебирать пальцами пряди, — Ты хотя бы на секунду можешь представить то, как я испугался, а, барашкин ты домик?

АААААА, ОН СКАЗАЛ ЧТО? Огосподигосподигосподигосподи. Стоп, какой случай? Он постоянно говорит про какой-то случай… А, да похуй, он перебирает мои волосы! Всё подождёт. Плевать.

— Юнги… — выдохнул блондин, удивлённо смотря на улыбающегося брюнета и потихоньку начиная таять от этих нежных прикосновений, потому что кожа головы у Пака очень чувствительная, — Я тоже начинаю привязываться к тебе, хотя не должен был после этого года, — еле слышно прошептал Чимин, осмеливаясь взять за свободную руку Мина, которой он до сих пор сжимал шарф, и переплести с ним пальцы, — Ты тоже невыносимый, хён, безумно, но сейчас…сейчас мне всё очень нравится, — также прошептал Чимин, буквально растворяясь в ощущениях и улыбаясь, потому что Юнги сжал его руку в ответ.

Почему мне так комфортно с ним? Господи, а его запах сводит меня с ума… Ну что ж, как говорится, АОАОАОАОА.

— Теперь я хён, да? — рассмеялся Мин, видя то, как Чимин закрыл глаза и ухмыльнулся, — Можешь звать меня просто Юнги, — несмело пролепетал брюнет, ближе наклоняясь к Паку, который открыл глаза и доверчиво взглянул на него, — Красивый… — прошептал Юнги, зарываясь носом в шелковистых прядях Чимина, который, кажется, негромко простонал, — Так приятно пахнет… Лаванда, да?

К А К Д Ы Ш А Т Ь — Т О, ЁБТВОЮНАЛЕВО.

— Юнги-и-и, — тихо простонал Чимин, сразу же начиная смущаться, на что Мин тихо рассмеялся, — А ты пахнешь мелиссой, — негромко сказал Пак, интенсивно вдыхая, — Мне нравится, — прошептал блондин, сильнее сжимая руку Юнги и кладя их переплетённые пальцы на свою грудь.

Вдруг раздался звук телефонного звонка, и Чимин вздрогнул, осознавая, что это, его, блять, телефон звонит. Пак неловко извинился и свободной рукой стал доставать гаджет из кармана, а когда вытащил, то на дисплее было написано: «Хоби-хён».

Пиздец, умеет испортить момент, ничего не скажешь. СПАСИБО, БЛЯТЬ.

— Это Хосок-хён, я быстро отвечу, ладно? — спросил Чимин, не поднимаясь с колен Юнги, который нахмурился и немного отодвинулся от Пака.

— Можно я с ним поговорю? Если ты не против, — как-то бесцветно попросил Мин, а после короткого кивка, молниеносно взял телефон и ответил на звонок, — Что-то хотел? — буквально прошипел Юнги, откидываясь на спинку сиденья и начиная большим пальцем нежно гладить тыльную сторону ладони Чимина, который покраснел и, кажется, тихо пискнул, — Зачем он тебе нужен? Нет, мы ещё не в студии. Тебя ебать не должно, блять, — прорычал брюнет, смотря на испуганного блондина, затем быстро целуя его в лоб, чтобы успокоить, но, похоже, у него это не получилось, потому что Пак проскулил и закрыл свободной рукой свои глаза, — Нормально всё с ним, чего ты там услышал? Прекрати хуйнёй страдать, ты нам мешаешь, — также прорычал Юнги, окончательно сбрасывая вызов и слишком громко выдыхая, — Чимин-а? Ты в порядке? — нежно спросил Мин, кладя телефон к себе в карман, попутно ставя его на беззвучный режим, затем свободной рукой взял ладошку Чимина и отвёл её в сторону.

Хах, я сдохну так скоро, он меня поцеловал. ПОЦЕЛОВАЛ, ВЫ ПОНИМАЕТЕ?! Так, кто такие вы? Так, ладно, сделаю вид, что не говорил этого. Точнее не думал, бля, а в голове-то мы говорим. Или думаем? Сука, охуенный момент нашёл. Заткнись нахуй!

— Д-да, всё хорошо, — прошептал блондин, открывая глаза и широко улыбаясь своему хёну, своему Юнги, который также широко улыбнулся десневой улыбкой, которую Чимин ранее не видел, — О, Господи, — проскулил Пак, открывая рот и не понимая, что он творит, аккуратно вырвал свою руку из захвата и коснулся ею губ Мина, на что тот изумлённо ахнул, — Твоя улыбка… Она прекрасна, Юнги-я.

Как он красив, Господи… СТОП! КАК-КАК Я ЕГО НАЗВАЛ? Блять, вот это ТРАУР.

— Чимин-а-а-а, — выдохнул Юнги, нежно захватывая запястье блондина и перемещая его на свою щёку, аккуратно потираясь об миниатюрную ладошку, — Мне в школе говорили, что она ужасна, ты единственный, кто сказал мне о том, что она прекрасна… Спасибо, — прошептал Мин, закрывая глаза и лучезарно улыбаясь той самой улыбкой, — Ах, да, называй меня так почаще, — хихикнул старший, смотря на покрасневшие щёки младшего.

Б Л Я Т Ь… Я не могу, серьёзно, что за ебаный фанфик?

— Так, нам надо идти в магазин, держись рядом, хорошо? С твоей неуклюжестью в реальной жизни надо что-то делать, — рассмеялся Юнги, смотря на то, как Чимин также рассмеялся ему в тон.