Глава 34 (1/2)

Стоило ей выйти из камина, она оказалась в малоприятной на вид комнате, с потертыми обоями, потрескавшимся потолком и неприятным запахом сырости. Диван, что стоял посередине комнатный, из чёрной кожи, был стар, с дырками и заметно грязный. Комнату освещал лишь небольшой торшер, с болотного цвета абажуром, на высокой тёмной подставке.

— София Снейп! — раздалось со стороны двери, и в проеме показался Сириус Блэк: лощённый, с каштановыми кудрями, неровно спадающими на его плечи; его неизменное с двадцать четвёртого июня бардовое пальто и белая рубашка, расстегнутая на три первые пуговицы. Блэк улыбнулся краешком губ и прошёл в комнату.

— Здравствуйте, сэр, — София еле как справилась с тяжелым чемоданом, вытаскивая его из камина. Тут же возник Рон, явно непонимающий, что это за место. София тоже не особо понимала: неужели Блэк не смог найти что-то поприличнее?

— Не называй меня «сэр»! Я, спешу тебя заверить, не настолько стар и достопочтенен, чтобы звать меня сэром, — Фред и Джордж хмыкнули. Близнецы, как и Грейнджер, и стоящий неподалёку от Софии Рон, не понимали ничего.

— Я могу спросить у вас, что это за место, Сириус? — спросила София, еле как сдержавшись, чтобы не назвать его сэром вновь.

— Дом Блэков; располагайтесь, — он фыркнул и принялся ждать. Присев на диван, он нервно постукивал ногой, постоянно кидая напряжённые взгляды на камин. Через пару секунд возникла Джинни, а за ней и мистер с миссис Уизли.

— Артур, Молли, как я рад! — Блэк вскочил и прямо-таки засиял. Закрывая в объятиях сначала миссис Уизли, а затем и мистера, он с довольной улыбкой отошёл, оглядывая то самих Уизли, которые, кроме самых старших членов семьи, не понимали, что происходит; то двух гостей семейства, что с небывалой заинтересованностью оглядывали комнату, в которой находились, и старались выглянуть в коридор.

— Ладно, чего это я. Пойдёмте, покажу вам ваши комнаты, оставите там свои вещи. София, тебе помочь? — поёрзал Блэк и поспешил к Софии, как только завидел, что она не может поднять свой чемодан.

— Да, если вам не трудно, — она благодарно ему улыбнулась, — только аккуратней, это драконья кожа, быстро марается, — крикнула она в догонку Блэку, который, подхватив её чемодан, пошёл впереди всех.

София с интересом оглядывала коридор, по которому они сейчас шли. На стенах — такие же ободранные обои, как и в той комнате, только на этот раз темно-синего цвета, с рисунками созвездий, почти протертых и еле-еле заметных. Половицы под ногами скрипели и некоторые из них слегка проваливались; на стенах изредка встречались завешанные тканью портреты, которые недовольно вздыхали, стоило им пройти мимо. По полу пробежал паук, и София вцепилась в руку идущего впереди Фреда — ей неимоверно повезло, что близнецы вне школы одеваются по-разному. Лестница вверх, по которой они поднимались сейчас, вела ещё на два этажа вниз и примерно на три вверх. Была такой же скрипучей и узкой. На стенах застыл слой пыли: она провела плечом по стене, и на рубашке Софии осело серое пыльное пятно.

Из комнаты на этаже кто-то вышел.

— Гарри! — вскричала Грейнджер и, толкнув Софию, побежала в сторону Поттера.

— Гермиона! — с разбегу Грейнджер влетела в объятия Поттера, и, лишь когда Рон подошёл, она смогла его отпустить. Поттер, весело сказав что-то друзьям, провёл взглядом по всем присутствующим. Остановился на миссис Уизли, которая, раскрыв руки, тоже подошла его обнять. Поцеловать того в макушку и отвесив не самый добрый взгляд засмеявшимся близнецам, уточнила у Сириуса, где именно спальня мальчиков. Взгляд Поттера остановился на Софии, которая успела просунуться сквозь толпу и подобраться ближе к Блэку с чемоданом.

— Так ладно, Рон свою спальню нашел, — сказал Блэк и повёл остальных дальше по коридору. — Девочки, вы будете здесь! — он небрежно, с грохотом поставил чемодан на пол.

Дверь открылась, и Софии предстала не самая приятная для глаз картина: ободранные фиолетовые обои, три криво стоящие кровати, неаккуратно заправленные заштопанными одеялами. София сморщилась и сделала шаг назад. В комнате пахло сыростью и плесенью, и показалось (а может быть, и нет), что по стене прополз паук.

— Я не буду здесь спать, — раздался её голос, и три пары глаз посмотрели на неё. Грейнджер явно не понимала, чем она недовольна: все, что нужно, есть, зачем что-то ещё? Сириус Блэк был слегка удивлён, но явно ожидал подобного выпада с её стороны. Она продолжала морщиться, неприятно оглядывая комнату, и громко чихнула, когда ветер из приоткрытого окна подул и смёл с небольшого шкафа у входа пыль.

— Где же ещё, Снейп, ты планируешь спать? — задала ей вопрос Грейнджер, но София не ответила. Она смотрела на Сириуса Блэка и ждала от него хоть каких-то действий.

— Если это, как вы сказали, дом Блэков, то тут должна быть спальня Нарциссы, верно? Я хочу спать там! — она вышла в коридор, чтобы не ощущать неприятный запах плесени, проникающий в каждую клетку её тела.

Сириус Блэк шумно вздохнул, разводя руками.

— Ну, если ты так хочешь… только могу тебя уверить, там может быть хуже, чем здесь, — сказал он и отступил назад. В его синих глазах ясно виделось, что он начинал её недолюбливать. Он часто поморгал и все же повёл Софию сначала по лестнице вверх два этажа, а затем резко свернул куда-то в сторону, заставляя Софию чуть ли не упасть в руках с чемоданом, который она несла сама. Они подошли к одной из дверей, размещённой в тёмной углу шестого этажа.

«Нарцисса» высечено на серебряной пластине, приклеенной к двери. Двери здесь, в отличие от остальных, более-менее приведены в порядок. Она покосилась на Блэка и невозмутимо подошла к двери. Серебряная ручка, давно потерявшая свой цвет, скрипнула, и дверь в комнату открылась.

Расправленная большая белоснежная кровать, простыни от которой валялись на полу, занимающая чуть ли не всю комнату; светло-зелёные обои, покрытые белыми нарциссами, переплетающимися меж собой; небольшой раскрытый комод, вещи из которого были разбросаны по полу; пустой мольберт, а рядом — пустая коробка от красок; на тумбочке лежали небольшие картинки с изображёнными на них пейзажами, среди которых — попытка нарисовать ребят со Слизерина на фоне Чёрного озёра. Оставленные несколько платьев и старых галстуков в цветах Слизерина и валяющиеся на полу коробки от обуви. Софии здесь нравилось — небольшое напоминание о том, что Нарцисса Малфой не всегда была той самой миссис Малфой, какой София её знала. Она так же, как и София, училась в Хогвартсе, дружила с однокурсниками, а по приезде домой бежала к родителям рассказывать о своих буднях и рисовать картины.

— Мне здесь нравится куда больше, — сказала она и повернула голову, но за спиной у неё никого не было. — Тем лучше, — фыркнула она, быстро забывая про то, где она сейчас находится, и словно бы возвращаясь в дом Малфоев, а эта комната была будто бы его частичка.

София не решилась стелить покрывало на кровать: оно, должно быть, пролежало так несколько лет. Она быстро раскидала вещи в комод и принялась тщательнее осматривать комнату.

На тумбе, помимо пейзажа Хогвартса, лежали пейзажи заснеженной деревушки Хогсмид и небольшой набросок дома Малфоев с видом из заднего сада, с торчащим из угла веткой яблони. София мягко улыбнулась, вспоминая и этот сад, и эту дурацкую яблоню: однажды попыталась залезть на неё, чтобы выиграть в споре Драко, но в итоге расшибла колено и локоть и со слезами на глазах, под аккомпанемент из ругательств Люциуса, они шли в дом за аптечкой.

В тумбочке таилось самое сокровенное, как подумалось Софии. Письма от абсолютно разных людей, датированные разными годами, сложенные в ровную стопку. Некоторые из них по-прежнему были закрыты: на них не значился ни адресат, ни отправитель, но ровным почерком была выведена дата, когда это письмо было написано: первое октября тысяча девятьсот семьдесят второго года. Она не решилась посягнуть на личное, то, что скорей всего, принадлежало одной лишь Нарциссе и никому больше. В стопке писем она нашла парочку от Люциуса; размашистый витиеватый почерк и растянутое на весь конверт его имя. Он до сих пор подписывал так письма, и те, что он писал для Софии, очень хорошо горели в камине. Иногда казалось, что он специально выбирал подходящую для этого бумагу.

Домовик, появившийся буквально из ниоткуда, заставил её отвлечься от разглядывая писем и старых картинок Нарциссы. Домовик, представившийся Кикимером, с сиплым и недовольным голосом, поменял ей постельное белье на то, которое было чуть лучше, чем старое, и продолжал жаловаться на осквернителей крови Уизли и грязнокровку-девчонку, что сейчас ходили по дому благороднейшего семейства Блэков, марая своим присутствием память о мадам Вальбурге.

Кикимер был явно не в восторге от Софии. Он ворчал себе под нос о том, что полукровной девчонке не место в спальне «мисс Цисси» и что она обязательно поплатится. София, плечом оперевшись на стену и пролистывая толстый, покрытый годовым слоем пыли фолиант о вампирах, в пол-уха слушала бурчания Кикимира. Он разительно отличался от вечно доброжелательного Фьюта, который готов услужить любому волшебнику, стоит его только попросить об этом. Кикимер же слушался только хозяина дома Блэков, и Софию не покидало ощущение, что домовик переходил как наследство.

— Комната мисс Цисси никогда не была столь оскорблена…

— Кикимер! — не успел продолжить он. На пороге комнаты появился Сириус Блэк, и домовик резко замолчал. София не обратила никакого внимания на появившегося Блэка, лишь боковым зрением наблюдла, как он стоит в дверном проеме, следит за всеми действиями Кикимера. Когда домовик, откланявшись, ушёл, Блэк медленно вошёл в комнату. София захлопнула книгу. — Комната моей кузины Нарциссы. Давно я не был в этом крыле. С того момента, когда Меда уехала… — начал он и тут же оборвал свою речь. Он грустно обвёл помещение взглядом, будто бы вспоминая все самые хорошие моменты, которые здесь были.

— Извините, я не знаю, кто такая Меда.

— Средняя из сестёр Блэк и моя любимая кузина.

— Сестёр Блэк? Я думала, есть только две сестры и это…

— Да, Беллатриса и Нарцисса, конечно. О них двух только и пишут. О средней, Андромеде, никто и не спешит вспоминать. Она же вышла за маглорожденного… — он присел на край кровати, внимательно смотря на закрытую книгу в руках Софии и несколько картин Нарциссы, что так и остались лежать на тумбочке. София молча обдумывала сказанное: неужели от родной сестры можно отречься лишь из-за того, что она вышла замуж за того, кого посчитала нужным? Она просто не могла поверить, что Нарцисса способна на такое: она могла представить себе Люциуса, который хлопает дверью перед лицом Драко, который привёл домой маглорожденную; могла представить, как Драко презрительно морщит нос и демонстративно проходит мимо неё, если только видит в компании детей маглов; но не Нарцисса. Нарцисса — человек, заменивший ей мать по собственной воле. Нарцисса, которая улыбается, глядя на первый рисунок Драко и первую гамму на рояле Софии. Нарцисса, которая готова отдать все за свою семью, не могла отречься от собственной сестры.

— Ну, там ужин готов, — вздохнул Блэк и встал со скрипучей кровати. София кивнула и устало прикрыла глаза: она не могла представить, как здесь спать. За окном завывал ветер и слышался лай собак. Она подошла и выглянула в темноту ночного Лондона: за углом проехала машина, водитель с шумом давил на газ; в парке прям перед самим домом бегали дети, пытаясь друг друга догнать. София не знала, что это за часть Лондона, но надеялась, что это центр. Где-где, а в центре Лондона она любила бывать, несмотря ни на маглов, ни на явное неодобрение этой прогулки Люциусом. В конце-концов, она сейчас сидит дома у Блэка, которого Люциус презирает каждой частью своего тела не меньше, чем нынешнего министра магии, и, должно быть, сам этот факт оскорбляет Люциуса до глубины его тончайшей души.

Возле кухни шумно и пахнет запеченной курицей. На диване в круглой комнате, куда ведёт лестница, Фред и Джордж, трансгрессируя из одного места комнаты в другое, заставляли Джинни злиться. Там же сидел Гарри Поттер, поплотнее вжавшийся в чёрный бархатный диван, неловко смеясь. Он сидел рядом с Роном, который что-то ему очень увлечённо рассказывал, и никто не заметил появление Софии. Ступенька предательски заскрипела, и София недовольно поморщилась. Поттер перевёл на неё взгляд и кивнул. Она лишь покачала головой и, игнорируя Джорджа, который начал что-то ей говорить, она прошла к кухне. Портрет, закрытый толстыми бархатными портьерами, выкрикивал что-то об отребье, которое сейчас населяет её дом. В этом они с Кикимером были очень даже похожи. Головы домовиков, штук десять, не меньше, были повешены на стене вдоль лестницы, и, засмотревшись на них, она не заметила, как врезалась в какую-то девушку.

— Ой, прости! Умоляю, извини! — пролепетала девушка, глупо смотря, как пролитый на рубашку Софии чай плавно по ней растекается.

— Научись смотреть под ноги! — прилипшую к телу ткань София старается отлепить, не прекращая морщиться и гневно, поджав губы, глядя на девушку.

— Сейчас! Ой! — пока девушка бегала за полотенцем, она успела снести парочку банок, что были составлены в темном углу и подставку под зонтики, от которой уже отломилась часть керамики.

Вырвав полотенце у неё из рук, София принялась вытирать уже полувысохшее пятно от чая, которое оставило после себя неприятный коричневый оттенок.

— Теперь её только выбрасывать! — буквально жалостливо простонала София, не замечая никаких изменений. Пятно как было, так и осталось, и девушка лишь поджала губы. Только сейчас София смогла рассмотреть её: бордовый плащ, белая рубашка с расстегнутыми первыми двумя пуговицами; странные деревянные бусы на шее; её вытянутое лицо, с большими голубыми глазами, и чёрные волосы.

— Ну, ты уверена, что его теперь только на выброс? Я думаю, что смогу убрать пятно, — девушка потянулась в карман плаща за палочкой, но София вовремя её остановила.

— Я никогда не носила испорченные и переделанные вещи. И к слову, не нужно возвращать деньги за рубашку. — Она заметила, как девушка замельтешила и следом стушевалась. Весь вид девушки показывал, что у неё не так много денег и оплатить испорченную вещь, стоимость которой не знала сама София, она просто не могла. Её волосы тут же стали серыми, и глаза Софии округлились. — Ты — метаморф! — воскликнула София, от чего девушка вздрогнула, вновь опрокидывая на пол подставку под зонты. — Я так много читала о вас! — девушка покраснела, и её волосы приобрели желтый цвет.

— Меня зовут Тонкс, — представилась она и подняла с пола недавно упавшую подставку.

— Тебя зовут Тонкс? Звучит, словно это фамилия…

— Это Нимфадора Тонкс, которая всем представляется Тонкс, потому что не любит своё имя, — послышался голос Сириуса Блэка из кухни. Тонкс сменила прическу на короткую стрижку, и её волосы приобрели фиолетовый оттенок.

— Ты бы тоже предпочитал использовать фамилию в качестве имени, если бы твоя дура-мать назвала тебя чем-то вроде Нимфадоры, — возмутилась она, и Блэк вновь посмеялся.

— Моя мать назвала меня Сириусом, это ничем не лучше. Проходи, София, ужин уже на столе, — София лишь кивнула Тонкс, которая задорно ей подмигнула.

— Так это она?.. — послышался вздох Тонкс, но тут же его заглушил смех Фреда и Джорджа и громкие шаги Рона Уизли.

— Ну вот, садитесь, ужин готов. Фред, поухаживай за Софией, — миссис Уизли вошла на кухню в перевязанном на талии фартуке и громким голосом раздала всем указания.

В дверном проеме показалась ещё одна рыжая голова.

— Билл, а вот и ты! — радостно прикрикнула миссис Уизли, срывая с себя фартук и подбегая к парню. Тот, слегка засмущавшись, все же обнял миссис Уизли в ответ, и все его многочисленные братья, вставая из-за столов, пожимали ему руку, что-то наперебой ему говоря.

— Здравствуй, Гарри, — поздоровался Билл, протягивая руку засмущавшемуся Поттеру. Он молча посмотрел на Софию и улыбнулся ей.