Глава 32 (2/2)

Преподавательского стола не было. Лишь пустой стул Дамблдора стоял там, где стоял всегда. Все преподаватели сидели рядом с учениками. Помона Стебль старалась успокоить впечатлительную третьекурсницу с Пуффендуя. Профессор Снейп чёрным пятном вырисовывался рядом с хрупким телом миссис Уоррингтон и иногда на неё косился, ничего не говоря.

Квиддичная команда сидела вместе, и София не нашла ничего лучше, чем сесть с ними. Люциан Боул чуть отодвинулся и освободил ей место рядом с Драко: он смотрел в пол, поднимая глаза и глядя на Софию, закрыл их, хватаясь за её руку. Малфой был бледен, и в его серых глазах поутих нахальный огонёк, который всегда его сопровождал. Малфой был подавлен, хоть он и старался показывать, что это вовсе не так. Зная его, София была уверена: эта потеря отложилась у него на душе таким же темным пятном, как и у неё самой.

Грэхем Монтегю, самопровозглашенный капитан команды после ухода из школы Маркуса Флинта, дал волю своим эмоциям, и слёзы тихо скатывались по его лицо. Как бы кто ни любил слизеринцев, эта трагедия чувствовалась в каждом ученике, словно бы она была лично его. Это была первая сплоченность Хогвартса за все те года, что София провела здесь.

Дверь в Большой зал закрылись, и к своему месту прошёл Альбус Дамблдор. Он тихо развернулся лицом ко всем присутствующим и начал свою речь.

— Закончился, — произнёс Дамблдор, оглядев присутствующих, — ещё один учебный год.

Он замолчал и посмотрел на каждого слизеринца в зале. Их лица были самыми грустными, и они, такие обычно черствые слизеринцы, которые, казалось, не выражают никаких эмоций, не стеснялись и честными слезами оплакивали Кассиуса.

— Многое я хотел бы сказать вам сегодня вечером, — продолжил Дамблдор, — но прежде всего я должен признаться, что мы потеряли очень хорошего человека, который должен был сидеть здесь и вместе с нами радоваться окончанию года. Я хотел бы, чтобы все сейчас встали в честь Кассиуса Уоррингтона.

И они это сделали. Заскрипели отодвигаемые скамьи, и все присутствующие встали, по залу прокатилось: «За Кассиуса Уоррингтона».

Сквозь толпу София увидела красное и заплаканное лицо сестры Кассиуса. Она прижалась к каменной стене, не решаясь сесть на скамью.

— Кассиус обладал многими достоинствами, которыми отличаются студенты Слизерина, — снова заговорил Дамблдор. — Он всегда знал, чего он хочет, и всегда добивался этого. Кассиус был верным товарищем для каждого на своём факультете и всегда приходил на помощь. Кассиус был отличным игроком в квиддич и замечательным учеником. Смерть его подействовала на всех вас, независимо от того, знали вы его или нет. Поэтому я думаю, вы имеете право узнать, как это случилось.

София подняла голову и посмотрел на Дамблдора.

— Кассиуса Уоррингтона убил лорд Волан-де-Морт.

По залу пронёсся взволнованный шёпот. Одни смотрели на Дамблдора с ужасом, другие — с недоверием. Директор спокойно дождался, пока шум стихнет.

— В Министерстве магии не хотят, чтобы я сообщал вам это, — продолжил он. — Возможно, некоторые из ваших родителей будут в ужасе от того, что я сделал. Либо потому, что они не верят в возвращение Волан-де-Морта, либо потому что считают вас слишком маленькими, чтобы говорить об этом. Но я уверен: правда в любом случае предпочтительнее лжи, а пытаться представить смерть Кассиуса несчастным случаем или заявить, что он сам в этом виноват, было бы оскорблением его памяти.

Ошеломлённые и испуганные лица одно за другим поворачивались к Дамблдору… но поворачивались далеко не все.

— Есть ещё один человек, которого необходимо упомянуть в связи со смертью Кассиуса, — говорил Дамблдор. — Я говорю, конечно, о Софии Снейп. — Фамилия как-то странно резала слух, и София с шумом вздохнула. София Поттер звучало ещё хуже.

По залу будто пробежала волна, когда многие головы повернулись сначала к Гарри, а потом снова к директору.

— София Снейп сумела ускользнуть от лорда Волан-де-Морта, — продолжал Дамблдор. — Она показала небывалую храбрость, заглянув в лицо врага, и стала живым доказательством, что Слизерин — это не факультет слабых трусов.

Дамблдор тяжело повернулся к Софии. Они назвали её имя так же, как назвали имя Кассиуса, и встали в её честь.

Когда все снова заняли свои места, Дамблдор продолжил свою речь.

— Цель Турнира Трёх Волшебников — укреплять взаимопонимание среди волшебников всего мира. В свете случившегося — то есть возвращения лорда Волан-де-Морта — такое взаимопонимание становится, как никогда, важным.

Дамблдор перевёл взгляд с Хагрида и мадам Максим на Флёр Делакур и студентов из Шармбатона, а затем на Виктора Крама и дурмстрангцев. София увидела, что Крам насторожен и почти испуган, как будто ожидает, что Дамблдор скажет что-нибудь резкое.

— Каждый гость этого зала, — сказал Дамблдор, и его взгляд задержался на учениках из Дурмстранга, — будет с радостью встречен здесь всегда, в любое время. Хочу повторить ещё раз: в свете возрождения лорда Волан-де-Морта мы сильны настолько, насколько мы едины, и слабы настолько, насколько разъединены. Лорд Волан-де-Морт славится способностью сеять раздор и вражду. Мы можем бороться с этим, создавая прочные связи, основанные на дружбе и доверии. Различия в наших традициях и в наших языках несущественны, если у нас общие цели, а наши сердца открыты навстречу друг другу. Я уверен — и никогда ещё я не хотел бы так сильно ошибиться, — что впереди нас ждут мрачные и тяжёлые дни. Некоторые из присутствующих в этом зале уже пострадали от рук лорда Волан-де-Морта. Многие семьи были разрушены. Неделю назад погиб ваш товарищ. Помните

Кассиуса. Если настанет время делать выбор между лёгким и правильным, вспомните, что случилось с честным, добрым, смелым мальчиком только потому, что он случайно встал на пути лорда Волан-де-Морта. Помните Кассиуса Уоррингтона.

***</p>

На следующее утро София в молчаливой компании Драко и Крэбба с Гойлом поднялась по ступенькам из подземелий к главному выходу. Сегодня был день отъезда из школы, и София свободно вздохнула, стараясь оставить недавнее происшествие в замке. Драко она сказала, что едет к Гарри Поттеру, и того чуть удар не хватил. Непонимание и презрение ушло так же быстро, как принятие самого факта, что Софии безразлично его мнение по этому вопросу. Драко старался не делать ничего резкого и уж тем более оставить детские препирания с Поттером хотя бы на время: пока София не успокоится и поймёт, что объявившийся родственник не так уж и хорош, как она себе напридумывала. Малфой старался подобраться ближе, чтобы подруга, и так погружённая в себя и с вечно пустым взглядом чёрных глаз, окончательно не впала в состояние депрессии, и, как ему казалось, получалось у него неплохо: она улыбалась, слушая какие-то его истории и обнимала его шею, шепча тихое спасибо на ухо. В такие моменты Драко улыбался сам себе, приятно отмечая, что София по-прежнему его подруга. Даже Блейз, который, казалось, в разы смешнее Драко, не вызывал у неё привычного звонкого смеха.

В купе постучали, и после тихого войдите, дверь отворилась. На пороге стояла миниатюрная Когтевранка, в странной цветастой одежде.

— Свежий номер Придиры? — спросила она, и София медленно перевела взгляд с книги на неё. Драко тоже оторвал взгляд от окна и окинул девочку неприязненным взглядом.

— Полоумная Лавгуд… это твой папаша выпускает этот журнал? — Лавгуд, кажется, и не заметила язвительных ноток в голосе у Драко.

— Я не верю тому, что пишет Скитер о вас. Про свадьбу и все остальное, — каким-то странным голосом сказала она, и её брови домиком чуть дрогнули. Её взгляд голубых глаз был словно затуманен: она не сосредотачивала взгляд ни на чем в купе, быстро переводя взор с одной точки на другую.

— Спасибо, Лавгуд, но Придира нам не нужна, — София шумно захлопнула книгу, и Полумна, расслабленно пожелав им хорошей поездки, удалилась. Драко лишь громко фыркнул, отворачиваясь обратно к окну. С верхней полки послышалось уханье филина Драко. Малфой лишь посмотрел на него и попросил успокоиться хотя бы сейчас.

— Где Блейз? — спустя час поездки спросила София. Забини сказал, что найдёт их позже, и ушёл вместе с Дафной в другой вагон. Как бы эти двое друг над другом вечно ни подтрунивали, они были отличной парой. Обычно такие, как они, сохраняли свои отношения даже после школы и счастливо жили, растили детей, собираясь по вечерам перед камином за бокалом вина.

— Угадай, — фыркнул Драко. Желания говорить у Софии сегодня совсем не возникало. В животе и в грудной клетке пылала странная теплота. Волнение перед встречей с родителями Фреда заставляло её странно морщится и устало прикрывать глаза. Она вовсе не представляла, что будет с кошкой, когда Софии не будет рядом. Вева и так целый год была одна, без хозяйки, но здесь будет Снейп, который кошек терпеть не может и Веву терпел только по причине того, что София её слишком любит. Только сейчас София пожалела, что оставила кошку в Паучьем тупике, не забрав её с собой к Малфоям.

На выходе из поезда вновь образовалась пробка, длинной в целый вагон. Еле как выбравшись, таща за собой чемодан, обшитый драконьей кожей с высеченными инициалами, она чуть отошла от общего скопления людей. Только здесь она увидела Блейза.

— Ты так и не пришел! — начала она, и присоединившийся к ней Драко несильно ударил Блейза по плечу.

— Отвалите, — отмахнулся Блейз. — Точно не поедешь со мной? Провезу тебя в багаже, — София невольно улыбнулась и молча качнула головой. Блейз кивнул и, заметив в толпе свою матушку, торопливо удалился, обещая привезти как можно больше сувениров.

— Ты идёшь? — спросил Драко и взял в руки ручку тележки.

— Иди, Драко, родители тебя уже ждут, наверно, — она невольно потянулась к его пиджаку, чтобы застегнуть расстёгнутую пуговицу, а заодно стряхнуть появившиеся на нем перья филина. Драко невольно поморщился и попытался отойти подальше, но все без толку. — Ладно, — она последний раз провела рукой по его пиджаку, — передай привет родителям. И пиши мне! Каждый день!

— Хорошо, мамочка, — Драко состроил невинное личико, и София улыбнулась, — до встречи!

— Пока, — она осталась ждать появления рыжеволосого семейства. Через пять минут, когда она точно знала, что Малфои ушли и народу на платформе поубавилось, она заметила знакомую длинную фигуру и рыжие волосы.

— Фред! — крикнула она и толкнула тележку. Парень резко обернулся и улыбнулся ей.

— София! Я уж думал, ты ушла, — он остановился, и вместе с ним остановилась и вся его семья. — Мам, это София, тайная сестра Гарри Поттера.

Мама Фреда радушно улыбнулась и поприветствовала её. Миссис Уизли была полной женщиной со слегка кудрявыми рыжими волосами и темными веснушками на носу. Хоть они и виделись, познакомиться не успели, не говоря уже о том, чтобы рассказать об отношениях между Софией и Фредом. В её глазах лишь мелькнул грустный отголосок памяти о той ночи, но в ту же секунду она начала радостно улыбаться.

Рон Уизли незаметно поморщился, когда София оказалась рядом с ним, но Грейнджер, которую, видимо, провожали Уизли, пихнула его в рёбра. Джинни, самая младшая из всех, шла молча, бросая недоверчивые взгляды в её сторону. Зато Фред и Джордж, которые помогали ей толкать тяжелую тележку с чемоданом, не взирая на пререкания матери, что София, должно быть, устала, засыпали её вопросами. София охотно им отвечала, уверяя миссис Уизли, что она только рада разговорам.

Здесь Софии было хорошо.