Глава 32 (1/2)
пусть это лето согреет и возведёт в тебе нечто новое — и. полевая </p>
— Это абсурд, Альбус! — возразил Министр Магии Корнелиус Фадж и встал со стула. — Это нелепость! Вы верите бреду школьницы! — Фадж кричал и активно размахивал руками. Минерва Макгонагалл яростно стояла, облокотившись одной рукой на стол Дамблдора, не сводила взгляда с министра магии, и каждый раз, когда тот что-то говорил, её лицо дергалось. Северус Снейп старательно пытался подобраться к стулу, на котором сидела София, невзначай подходя ближе всякий раз, когда к нему обращались. Когда они встретились сегодня за завтраком, когда вся школа знала о том, что она «тайная», «потерянная», «нагулянная» сестра знаменитого Гарри Поттера, она только и слышала разговоры о том, как она оказалась приемной дочерью Снейпа. Вездесущая Рита Скитер, как же сейчас её ненавидела София. Она даже не знала, каким образом приватный разговор в стенах кабинета Дамблдора и пустой гостиной Слизерина стал всеобщим достоянием, и в неё тыкали пальцем, не стесняясь делать этого при том, что в лазарете, за шторкой, лежит мертвое тело их сокурсника, однокашника — Кассиуса Уорингтона.
— Да, я полностью верю Софии и считаю, что если бы дементоры не напали на Крауча, то он мог бы давать показания, — спокойно сказал Дамблдор. Начиная со вчерашнего дня его настроение сильно менялось: то он был спокоен, добро улыбался и предлагал всем и каждому отведать какую-то сладость, то его глаза были равнодушно стеклянными и раздражённый тон его голоса выбивал всех из колеи.
— Туда этому паршивцу и дорога, Альбус! Он искренне верил в то, во что хотел верить, и даже под сывороткой правды мог наговорить любой бред только потому, что его мозг действительно думает, что Крауч выполнял указания Сами-Знаете-Кого!
— Смею уверить, министр, зелье работает не так… — начал было Северус Снейп, но резко поднятая рука Фаджа остановила его.
— Вы всерьёз верите на слово сумасшедшему и девочке, которой не хватило внимания от её опекуна? Да она ведь просто… — не успокаивался Фадж. Слово опекун словно бы сорвало все стоп-краны с самообладания Софии, которое сдерживало её несколько раз от того, чтобы не плюнуть в лицо министру магии. Его полное лицо, выпученные глаза и сальные, редкие рыжеватые волосы вызвали у неё отвращение. То, как он яро отстаивал позицию, что лорд Волан-де-Морт не вернулся, а София просто ещё одна сумасшедшая, приводило в ярость. София видела, как сам Гарри Поттер, любимец всей магической Британии, еле сдерживается, чтобы не сказать что-то очень оскорбительное в его адрес.
— Пытается привлечь к себе внимание и стать известней, чем её брат? — язвительная улыбка Фаджа в ту же секунду сползла с его лица, и все сидящие в комнате устремили на неё обеспокоенные взгляды. Единственная, кто мог что-то сказать поперёк министру в таком же яростном тоне, Минерва Макгонагалл тяжело вздохнула. — Я видела, как он возродился, дайте мне сыворотку правды, что угодно!
— Школьникам запрещено…
— Да плевать! Я видела их, пожирателей смерти! Видела, как Кассиуса Уоррингтона убивает собственный отец!
— Хватит! — неожиданно вскрикнул Фадж.
— Вы считаете, что смерть Кассиуса случайность? — Поттер поднял свой до этого опущенный в пол взгляд и посмотрел прямо на Фаджа. Тот слегка засуетился.
— Ты, Гарри, туда же! Два школьника против устоявшейся системы, никто никогда не поверит вам. Даже если один из вас мальчик-который-выжил!
— Если вы решительно намерены закрыть на всё глаза, Фадж, — продолжал Дамблдор, — то сейчас наши пути разойдутся. Действуйте так, как сочтёте нужным. А я… я тоже буду действовать так, как сочту нужным.
В голосе Дамблдора послышался намёк на угрозу. Это было просто заявление, но Фадж ощетинился так, будто Дамблдор
навёл на него волшебную палочку.
— А теперь послушайте, Дамблдор, — ткнул пальцем в его сторону Фадж. — Я всегда давал вам определённую свободу. Я очень вас уважал. Я мог не соглашаться с некоторыми вашими решениями, но я молчал. Немногие позволили бы вам взять на работу оборотня и Хагрида или без согласования с Министерством решать, что и как преподавать ученикам. Но если вы собираетесь работать против меня…
— Я собираюсь работать только против лорда Волан-де-Морта. — Ответил Дамблдор. — И если вы тоже против него, значит, мы с вами сторонники, Корнелиус.
Фадж, похоже, не нашёлся, что ответить на это. Какое-то время он молча раскачивался с носков на пятки и вертел в руках свой котелок.
Наконец он произнёс почти жалобно:
— Не мог он вернуться, Дамблдор, это же просто невозможно…
Снейп решительно вышел вперёд, закатал рукав мантии и ткнул руку прямо в нос Фаджу. Министр отшатнулся.
— Вот, — хрипло сказал он. — Вот, смотрите. Чёрная Метка. Уже не такая чёткая, как, скажем, часа полтора назад, но различить её всё же можно. Тёмный Лорд впечатал свой знак в руку каждого Пожирателя смерти. Именно так мы узнавали друг друга. Так Тёмный Лорд призывал нас к себе. Когда он касался Чёрной Метки на руке Пожирателя смерти, все остальные должны были немедленно трансгрессировать к нему. Целый год Метка становилась всё более чёткой. У Каркарова тоже. Как вы думаете, почему Каркаров бежал? Мы оба чувствовали, как горит Чёрная Метка. Мы оба знали, что он вернулся. Каркаров боится мести Тёмного Лорда. Он предал слишком много его верных сторонников, и хозяин вряд ли примет его с радостью.
Фадж, покачивая головой, отступил от Снейпа ещё на полшага. Похоже, он не слышал ни слова из сказанного Снейпом. Он уставился с отвращением на уродливую отметину на руке Снейпа, затем с усилием оторвал от неё взгляд, посмотрел на Дамблдора и прошептал:
— Я не знаю, чего добиваетесь вы и ваши сотрудники, Дамблдор, но я услышал достаточно. Добавить мне нечего. Завтра я свяжусь с вами, Дамблдор, чтобы обсудить вопросы руководства школой. Я должен вернуться в Министерство.
Он замер на полпути к двери, резко развернулся и подошёл к Софии.
— Твой выигрыш, — сухо сказал он, вынимая из кармана внушительный мешочек с золотом и кладя его на тумбочку. — Тысяча галеонов. Церемония должна была бы состояться завтра, но в сложившихся обстоятельствах…
София молча кивнула, нехотя забирая мешок с деньгами, поджимая губы. Поттер искоса смотрел на неё. Они так и не разговаривали, хотя оба знали, что этот разговор должен был состояться. Но ни один из них не был в курсе, о чем именно они должны говорить.
София встала и пошла в сторону выхода. Следом за ней поспешил Гарри, оставляя Дамблдора вместе с учителями с кабинете. Шли молча, лишь изредка бросая друг на друга прохладные взгляды, которым уж точно никак не место в сложившейся ситуации.
— Ты пойдёшь? На церемонию, во время обеда? — спросил он, не глядя на неё, разглядывая одну за другой картины, висящие на стене. Поттер сегодня был один: миссис Уизли тактично попросили удалиться из школы, уверяя, что все в полном порядке, а Сириус Блэк отправился выполнять срочное поручение Дамблдора. Выглядел ещё мрачнее, чем вчера, и более уставшим, и София его прекрасно понимала.
— Возможно, — ответила она и завернула в сторону лестницы, ведущей вниз. Во дворе Хогвартса её ждал Фред, с которым они договорились встретиться. В гостиной Слизерина разворачивались ярые споры по поводу её происхождения среди учеников каждого курса, и находиться там было очень неприятно.
Фред ждал её на скамейке, засунув руки в карманы своих брюк и растрепанные рыжие волосы, отливающие золотом на солнце, добавляли ему какой-то солидности.
Он медленно повернул голову в сторону приближающейся Софии, и губы его дрогнули в легкой улыбке. Она присела на другом конце скамейки, смотря не на него, а в сторону озёра, в тёмной воде которого отражалось ярко светящее солнце, легкая рябь прямо возле берега появлялась после мягкого дуновения ветра. Такая погода совершенно не вписывалась в то, что происходило сейчас. На душе у Софии по-прежнему висел тяжёлый камень, закрывший доступ к каким-либо чувствам, кроме огромной обиды и горечи из-за утраты Кассиуса Уорингтона. Их не называли друзьями — они ими и не были, но смерть Кассиуса оставила на её душе огромное чёрной пятно, и каждый раз, стоило Софии остаться одной, в её голове звучали навязчивые мысли, что это её вина.
— Как ты? — глухо раздался голос Фреда, обычно задорный с ноткой нахальства, но теперь такой спокойный и серьезный, что становилось как-то не по себе.
— Лучше, чем я думала, — её губы растянулись в вымученной ухмылке. Фред теперь тоже на неё не смотрел, глядя куда-то вглубь Запретного леса. Молчание давило на неё сильней, чем непрекращающиеся обсуждения её персоны и вчерашнего происшествия.
— Возьми их, Фред, они мне не нужны, — она протянула ему руку, в которой по-прежнему зажат мешочек со сверкающими золотыми галеонами. Он неверяще посмотрел на неё, нахмурил тонкие рыжие брови и приподнял губы в усмешке.
— Думаешь, я поверю, что слизеринка готова отдать мне деньги просто так? — он улыбнулся, и его чистая и такая искренняя улыбка заставила и Софию улыбнуться тоже.
— Люциус мне часто говорит, что я слишком добра для того, чтобы быть слизеринкой.
— Ты вернёшься к ним на каникулы? Имею в виду к Снейпу и Малфоям? — эти слова, сказанные без желания обидеть, задели Софию, и улыбка быстро исчезла с её лица.
— Мне больше некуда поехать. Гринграссы, как всегда, уезжают за границу, к Панси ехать не очень хочется, а у Блейза огромные проблемы с его новым отчимом, так что он уезжает к бабушке по линии родного отца на лето. Он, меня, конечно, звал, но она живет в Италии, а без разрешения моего опекуна я не могу поехать.
— А Нотт?
— Он со мной так и не разговаривал со вчерашнего дня, проситься к нему в гости будет странно. Да и у него с отцом какие-то проблемы. — Странно было осознавать, но сейчас ей и вправду было некуда ехать. Панси хоть и звала её каждое лето погостить, но всякий раз София находила какие-то оправдания, и встречались они только на Дне рождения Драко, а затем только в школе. Как ни старалась Паркинсон, все их разговоры с Софией, когда они оставались наедине, сводились к обсуждению парней (в частности Драко) и пролистыванию глупых журналов о моде. София точно знала, что, вследствие последних событий, она не прочитает ни одну статью, даже в чертовой Придире, что весь год продвигала какая-то Когтевранка. Она успела засветиться в каждой, даже в дурацком Ведьмином досуге, где Скитер успела перемыть косточки и ей, и Драко, и Блейзу, состроив из них неправдоподобный любовный треугольник. София даже завидовала Скитер: успевать писать столько статей чуть ли ни каждый день!
— Может быть, тогда поедешь на лето к нам? — Она вопросительно выгнула бровь. — Мама не будет против тебя. Тем более Гарри собирался к нам ближе к августу…
— Это очень мило, Фред, но я буду только ненужной обузой вам, правда.
— Я напишу маме, что ты согласна, так и знай, и на платформе, когда попрощаешься со своими слизнями, мы встретим тебя с распростертыми объятиями! — на душе стало теплее от осознания, что кто-то просто так готов взять в гости на лето малознакомую девочку с другого факультета Хогвартса. Она благодарно улыбнулась Фреду, и колокол раздал свой привычный звон: обед. В это время начиналась церемония прощания с Кассиусом, и София, оставив Фреда, пошла в сторону замка.
***</p>
Янтарно-чёрные полотна с вырисованной на них блекло-золотой буквой Хогвартса весели под заколдованным потолком Большого зала, который сегодня был покрыт тёмной дымкой. В несколько рядов были выставлены скамьи, на которых уже сидели ученики всех трёх школ. Сегодня никого не волновала принадлежность к другой школе, факультету, крови. Сегодня все сели так, как им казалось сесть нужно. Все молчали, а если и говорили, то очень тихо. С первого ряда доносились тихие всхлипывания — миссис Уорингтон всю ночь просидела у тела погибшего Кассиуса в больничном крыле. София тихо шагнула в открытые двери, ведущие в Большой зал. После часового разговора с Дамблдором она чувствовала себя ещё хуже, чем могла бы себе представить. Её поставили перед выбором: либо правильно, либо легко. София не выбирала ничего из этого, считая, что это не её война. Это была война кого угодно: самого Дамблдора, Гарри Поттера, пожирателей смерти, но ни в коем случае не её.