Часть 11 (1/2)
Тёплые лучи проникали сквозь щели закрытых штор. Один лучик попал на лицо Эсмахан, отчего она недовольно поморщилась. Но солнце настойчиво продолжало щекотать нос девушки, потому ей пришлось открыть глаза. Воспоминания минувшей ночи нахлынули волной. Поначалу султанша подумала, что это был лишь сладостный сон. Сонный разум не сразу понял, что он находится явно не в своей комнате. Но когда, немного пробудившись, она это осознала, то в ту же секунду подскочила и приняла сидячее положение. Эсмахан побоялась поворачивать голову вправо, но при этом прекрасно понимала, что на второй половине кровати устроился Мехмед. Но всё же зажмурившись и собравшись с духом, девушка повернулась. Раскрыв глаза, она не сдержала удивлённого вздоха. Султанше попросту не верилось, что вчера это в самом деле была она. Постаравшись как можно медленнее встать с постели, Эсмахан облачилась в шёлковый халат, который предусмотрительно оставила Эмине-хатун. Дойдя до двери, испытывая некий дискомфорт от лёгкой боли внизу живота, девушка хотела открыть дверь, но голос Мехмеда заставил её буквально вздрогнуть и крепко схватиться за ручки двери.
— Далеко собралась?
Эсмахан, боясь даже шелохнуться, она будто приросла к своему месту. Щёки её уже были ярко красными, а сердце учащëнно билось, норовя выскочить из грудной клетки.
— Ночью ты была смелее.
Девушка слышала, что Мехмед встал с постели и, одевшись в шёлковую рубаху и штаны, подошёл к ней. Она чувствовала теплое дыхание на своём затылке, но по-прежнему боялась пошевелиться.
Шехзаде взял её за руку и повернул к себе лицом. Тогда Эсмахан спрятала глаза в пол, не смея поднять свой взгляд на него. Но она почувствовала нежное прикосновение пальцев к своему подбородку, что заставило её поднять голову. Но всё ещё не желая смотреть на наследника, девушка отвела глаза к окну, лишь бы не встречаться с ним взглядами. Её щёки алели пуще прежнего, а сердце, ей казалось, упало и билось уже где-то в районе желудка.
— Эсмахан, — прозвучал ласковый, но в тоже время требовательный голос Мехмеда. — Посмотри на меня.
Усилием воли, она перевела взгляд на шехзаде.
— Так то лучше, — он улыбнулся. — А теперь ответь на мой вопрос: куда ты собралась?
— Я… — девушка запнулась. — Я хочу пойти обратно в свою комнату…
— Зачем? — наследник в недоумении уставился на Эсмахан.
— Просто.
Мехмед пару секунд смотрел на неё, а потом заливисто засмеялся, что сначала вогнало девушку в краску, а потом заставило недовольно глядеть на шехзаде.
— Что смешного? — Эсмахан оскорбленно сложила руки на груди, в миг забыв о своём смущении и пылая от негодования.
— Ничего, — ответил Мехмед, всё ещё смеясь. Но чуть успокоившись, он продолжил: — Просто забавно, что вчера ты была буквально искусной соблазнительницей, забывшей о неловкости, а сегодня смущаешься, словно это и не ты была.
Щеки девушки снова залились краской, будто и вправду вчерашняя она и сегодняшняя — это два разных человека.
Увидев растерянность жены, Мехмед коснулся её плеча,
— Всё нормально, Эсмахан. Давай лучше позавтракаем. Стража! — наследник дождался, когда слуга войдёт в покои. — Принесите нам завтрак.
В ожидании еды, девушка не проронила ни слова. Она со слишком сильным любопытством осматривала стены, будто нет в этом мире ничего интереснее узоров, изображённых на них. На деле Эсмахан, конечно, думала совершенно не об этих узорах, которые и так видела сотню раз на дню. Ей не давали покоя, как ни странно, мысли о минувшей ночи. До этого события она покорно ждала того, когда же Мехмед наконец-то придёт к этому. Но теперь же, когда это произошло с лёгкой подачи её руки, Эсмахан была крайне смущена, а наследник же наоборот, чувствовал себя довольно комфортно. Придя к выводу, что она ощущает неловкость из-за того, что именно она испытывает чувства, а не он, девушка обернулась. Стражники как раз вносили завтрак, расставляя еду на стол. Эсмахан смущённо улыбнулась, на что Мехмед ухмыльнулся, и села на мягкую подушку. Пару минут молодые супруги молчали, но наследник решил прервать эту осязаемую тишину,
— Ты хорошо себя чувствуешь?
Девушка, глубоко вдохнув, подняла на него глаза,
— Да, всё в порядке.
Дальше молодые люди продолжили трапезу в тишине. Но молчание вновь было прервано. На этот раз стуком в дверь.
После разрешения, в покои вошёл стражник, держа в руках металлический тубус, внутри которого, очевидно, было письмо,
— Шехзаде, прибыло письмо из столицы.
Мехмед жестом подозвал агу к себе. Тот отдал письмо наследнику и, поклонившись, поспешил удалиться.
Глаза наследника быстро перескакивали с одной строчки на другую. По мере прочтения, его взгляд становился всё более и более восторженным, а под конец его губы украсила лучезарная улыбка. Он посмотрел на жену, готовый вот-вот закричать от счастья,
— Эсмахан, отец вызывает меня, скоро мы отправимся в поход.
— Я остаюсь здесь?
— Нет, на это время ты и Нурбахар с сыном будете в Топкапы. Так мне будет спокойнее.
Девушка счастливо улыбнулась. Это означало, что на время похода она будет подле матери, что, конечно, не могло не радовать юную госпожу. Но через мгновение её посетила одна мысль, отчего улыбка пропала, а красивое лицо девушки омрачило беспокойство. Мехмед отправляется в поход и Эсмахан понимала, что это явно не игрушки, всё предельно серьёзно. Она тревожно опустила глаза и нервно принялась рассматривать край стола, а её мысли перестали выстраиваться в логическую цепочку, безоговорочно уступая место панике.
Шехзаде заметил метания девушки, потому обеспокоенно спросил,
— Что такое? Ты не хочешь ехать?
— Хочу, конечно, — она попыталась улыбнуться, но улыбка вышла натянутой. — Я очень скучаю по матушке. Но… Поход… Это же так опасно.
Мехмед понимающе усмехнулся,
— Тебе не стоит переживать, мы всегда будем под защитой охраны.
— Да, я понимаю, — Эсмахан кивнула. — Но всё же это не отменяет того, что с тобой что-то может случиться…
Поджав губы и помолчав какое-то мгновение, она заговорила,
— Когда мы отправляемся?
— Думаю через пару дней.
— Хорошо, — юная госпожа встала из-за стола. — Мне нужно собрать кое-какие вещи, да и есть некоторые дела. Позвольте?
Мехмед удивлённо взирал на девушку, ошарашенный официальным тоном. Она выжидающе смотрела на него, потому ему пришлось медленно кивнуть головой.
Поклонившись, Эсмахан стремительно покинула покои, а на её душе надолго поселилась тревога.
***</p>
— Эсен, ты что-нибудь узнала? — Нурбахар сидела в общей комнате девушек и обеспокоенно смотрела на свою подругу.
Служанка отрицательно покачала головой. Фаворитка шехзаде плотно сжала губы и принялась уже в который раз осматривать наложниц, пытаясь понять, кого же нет. Однако её попытки раз за разом терпели крах, так как она понимала, что во дворике есть все наложницы. Даже служанка Эсмахан, которая, почему-то, выглядела очень довольной. Сосредоточив свой взгляд на ней, Нурбахар стремительно поднялась со своего места, быстро преодолевая расстояние между ними и садясь рядом с ней,
— Мирай, — фаворитка попыталась приветливо улыбнуться служанке супруги шехзаде, однако получилось у неё это, откровенно говоря, плохо. — Скажи-ка мне, кого Эсмахан-султан вчера послала в покои шехзаде?
Мирай-хатун внимательно вгляделась в лицо новоиспечённой султанши. Она была крайне обеспокоена, а в её глазах чётко виднелась ревность, граничащая с бессилием. Самодовольно улыбнувшись, она состроила наигранно-сопереживающее лицо,
— А что такое, Нурбахар? Переживаешь, что твоего любимого шехзаде могут увести?
— Выбирай выражения! — девушка недовольно сверкнула глазами. — Не забывай, что ты разговариваешь с госпожой!
Мирай громко рассмеялась, чем привлекла внимание других наложниц,
— Всё, что тебя делает госпожой — это твой сын! Ты думаешь я забыла, как ты бессовестно очернила меня в глазах шехзаде? И после такого ты требуешь почтительного отношения к тебе?
Нурбахар закатила глаза, а после грубо схватила девушку за локоть,
— Твоё уважение мне не надобно. Просто скажи мне, кто в покоях Мехмеда? Уже утро, а девушка оттуда и не выходила. Что это за загадочная наложница? Даже девушки, что вчера танцевали, не знают кто там!
Служанка Эсмахан, усмехнувшись, высвободила свой локоть из хватки фаворитки,
— Никакая это не наложница. Придёт время, узнаешь, кто это
По всему дворику разлился громкогласный голос евнуха,
— Дорогу! Эсмахан-султан Хазрет Лири!
— Или даже увидишь, — Мирай ухмыльнулась и встала, склонившись в поклоне.
Нурбахар ошарашенно глядела в сторону прохода, из-за которого появилась Эсмахан. Но в следующую секунду, когда до неё дошло осознание, девушкой овладела настоящая ярость, она зло глядела на госпожу, желая прожечь в ней дыру. В тот момент Нурбахар так ненавидела её, что даже не встала для поклона. Остальные наложницы, в миг поняв что к чему, так же изумлённо исподлобья смотрели на султаншу.
Не обращая внимания на взгляды гарема, Эсмахан стремительно прошла мимо, желая скорее очутиться в соей комнате. Мирай-хатун тут же отправилась за своей госпожой.
***</p>
— Госпожа, всё хорошо? — служанка обеспокоенно смотрела в спину госпожи, боясь подойти ближе. — Шехзаде вас чем-то обидел? Вы кажетесь растроенной…
Эсмахан покачала головой, будто говоря, что всё хорошо, но шмыгнувший нос с головой выдал её состояние. Поняв, что скрываться нет смысла, девушка разрыдалась и обесиленно опустилась на тахту,
— Мирай, повелитель зовёт Мехмеда в столицу. Султан хочет, чтобы он участвовал в походе.
Госпожа уронила голову в ладони, а её спина сотрясалась от рыданий.
Жалостливо глядя на неё, наложница не выдержала и села рядом с султаншей, осторожно положила руку на её плечо,
— Госпожа, я думаю вы зря переживаете. Наш повелитель столько раз был в походах и каждый раз он в целости и сохранности возвращался обратно домой. И я уверена, что он не допустит, что бы с его сыном что-то случилось.
Подняв голову и вытерев скатывающуюся по щеке слезу, Эсмахан закивала головой,
— Думаю, ты права. Что-то я совсем распереживалась. Но… Я всё равно боюсь, что с ним что-то может случиться.
— И это нормально, но вероятность этого очень мала, ведь он шехзаде, потому его будут очень тщательно оберегать… Прошу, госпожа, не изводите себя раньше времени и не позволяйте плохим мыслям омрачать ваше счастье. Вы ведь счастливы после случившегося? — на губах Мирай заиграла ухмылка.
Эсмахан тут же залилась краской, но её лицо, всё же, озарила смущённая улыбка.
***</p>
Настал день отъезда семьи шехзаде во дворец Топкапы. Нурбахар уже сидела в карете с сыном и Эсен-хатун.
— Эмине, пиши мне о делах гарема чаще! — Эсмахан в очередной раз напоминала это калфе. Султанша только сейчас поняла, насколько она привыкла к своей роли управляющей гарема.
— Не переживайте, госпожа, поезжайте спокойно, я буду писать.
— Ну в самом деле, Эсмахан, — стоящий чуть поодаль Мехмед, держащий лошадь за узду, стал возмущаться. — Эмине знает своё дело, будь спокойна.
Девушка кивнула и, бросив последний взгляд в сторону дворца, направилась к своей карете, в которой её уже ждала Мирай.
Вся свита тронулась в путь.
***</p>
Во дворце Топкапы уже всё было готово к приезду шехзаде. Хюррем-султан устроила настоящий праздник в честь приезда любимого сына. Она приказала раздать в гареме сладости и щербет. Сидя в покоях хасеки рядом с матерью, Эсмахан чувствовала спокойствие на душе, которого в последние дни ей так не хватало. В центре комнаты восседала сама Хюррем-султан, рядом с ней устроилась её единственная дочь. Справа на подушках расположилась Нурбахар, держащая на руках маленького сына. Рядом с ней сидела Гюльфем-хатун, что с умилительной улыбкой смотрела на шехзаде Хасана,
— Мне кажется, он очень похож на шехзаде Мехмеда. Я помню тот день, когда Хюррем-султан родила нашего шехзаде, а сейчас смотрю на шехзаде Хасана и будто вернулась в то время.
Хасеки тепло улыбнулась, погружаясь в воспоминания. Она со всеми этими событиями в жизни и не заметила, как быстро пролетело время. Казалось, только недавно она держала на руках своего первенца, а теперь он и сам стал отцом.
Будто почуствовав, что его обсуждают, в покои вошёл Мехмед.
— Проходи, милый, — женщина указала сыну на место рядом с Михримах. — Повидал отца?
— Да, матушка. Мы немного побеседовали о предстоящем походе, — на этих словах Эсмахан вздрогнула, но этого, к счастью, никто не заметил, кроме Шах-султан, но она не подала вида. — Матушка, вы простите, но я бы хотел пойти к себе, мы с отцом и братьями договорились пойти завтра утром в янычарский корпус.
— Конечно, — хасеки кивнула, улыбаясь сыну.
Мехмед подошёл к матери, поцеловал её руку, и, погладив сына за щёку и пожелав всем доброй ночи, покинул покои. Нурбахар поспешила тоже уйти,
— Госпожа, позвольте, мы тоже с сыном пойдём. Хасан устал с дороги и хочет спать.
Хюррем-султан кивнула девушке и та вышла из покоев, направляясь, конечно, не к себе. Эсмахан тоже это прекрасно поняла, потому в миг погрустнела. Но взяв себя в руки, она поспешила натянуть на лицо улыбку, не желая показывать свою слабость перед хасеки.
— Мама, можно мы с Эсмахан тоже пойдём? — Михримах заметила перемены в настроении жены брата.
— Хорошо, идите.
Девушки встали и поспешили поклониться.
— Матушка, я к вам позже зайду, — Эсмахан кивнула матери и направилась за Михримах к выходу из покоев.
***</p>
— Шехзаде, к вам Нурбахар-хатун с шехзаде Хасаном пришла, — стража оповестила наследника о приходе фаворитки и сына.
Он, хоть и не ожидал её прихода, всё же позволил ей войти. Когда она зашла, Мехмед стоял у зеркала, застёгивая пуговицы на белой рубахе. Нурбахар уложила уснувшего сына на кровать и подошла к возлюбленному со спины. Она положила свои ладони ему на плечи, после проскользила ими до его талии и крепко обняла его, поместив голову ему на плечо,
— Я так соскучилась по тебе, — она смотрела Мехмеду в глаза через зеркало. — Мы давно не проводили времени вместе. Позволь хотя бы сегодня мы с сыном побудем рядом с тобой.
Он не смог отказать её умоляющим глазам, потому лишь коротко кивнул, слегка улыбнувшись и повернувшись к ней лицом.
— Знаешь, — она взяла его руки в свои. — Когда мы были там, в покоях госпожи, я смотрела на Михримах-султан, Эсмахан-султан, они сидели рядом своими матерями, беседовали. И мне стало так тоскливо. Когда меня забрали сюда, я понимала, что уже не увижу своих родителей. Но сейчас я даже не знаю, что с ними… Столько лет прошло.
Мехмед приложил руку к щеке девушки, погладив её большим пальцем,
— Зато сейчас у тебя есть сын, — и, на секунду замявшись, он продолжил: — есть я.
Нурбахар улыбнулась и потянулась к нему за поцелуем. Он не стал отвергать девушку, отвечая ей. Оторвавшись от губ любимого, она обняла его и вновь положила голову ему на плечо. Девушка прикрыла глаза и счастливо улыбнулась, отпуская всю тяжесть с сердца, накопившуюся за последнее время. И находясь в объятиях Мехмеда, она почувствовала такую лёгкость, что ей хотелось смеяться.
Оторвавшись друг от друга, они легли спать, уложив между собой их сына.
***</p>
— Эсмахан! — Михримах тут же усадила подругу на тахту, как только они вошли в покои. — Мне столько тебе нужно рассказать!
Темноволосая в недоумении смотрела на дочь султана, ожидая от неё объяснений такому поведению.
— Ты же знаешь, что в столицу вернулся Малкочоглу Бали-бей?
— Ну да, — Эсмахан кивнула головой. — Уже давно, насколько я знаю. До Амасьи дошли такие новости.
Михримах активно закивала, а глаза её сияли. Эсмахан посетила одна догадка, но она боялась ошибиться. Но всё же девушка решила озвучить свои мысли, уж очень её настораживали горящие глаза подруги,
— Он тебе нравится?
Прикрыв глаза и широко улыбнувшись, госпожа кивнула,
— Думаю, я ему тоже.
Глаза дочери Шах-султан расширились и ошарашенно глядели на златовласую султаншу,
— Михримах… Как? А… Хюррем-султан знает?
— Эсмахан, ну ты как маленькая! Конечно не знает, тогда его бы уже не было в столице.
— А как? — девушка вопросительно качнула головой. — Вы встречаетесь тайно?
Михримах поджала губы,
— Мы видимся только в саду, когда я выхожу гулять или иду за Селимом и Баязедом. Да и о чувствах я его не спрашивала, — но заметив недоумённый взгляд кузины, она поспешила добавить: — Но я вижу, что он ко мне не безразличен!
— Я думаю, что вам всё-таки стоит разъяснить ваши отношения. А вдруг ты ошибаешься? — Эсмахан положила ладонь на руку подруги.