Часть 10 (2/2)
— Шехзаде, не стоит так категорично относится к младшему брату, — Эсмахан тепло улыбнулась рыжему шехзаде. — Возможно, шехзаде Баязеду плохо даётся латинский. Если хочешь, — девушка повернулась к младшему из присутствующих братьев. — Я могу дать тебе очень хороший сборник лекций. Благодаря им и урокам шехзаде Мехмеда я почти до конца усвоила этот сложный язык.
Баязед согласно закивал головой, на что Селим закатил глаза,
— И что, что ему не нравится латынь? Это не даёт ему воли прогуливать занятия.
— Селим, — Баязед угрожающе двинулся в сторону брата.
— А ну-ка хватит, — Михримах-султан, понимая, что наследники вот вот поругаются, взяла ситуацию в свои руки. — Сейчас же идите во дворец, не хватало только ваших ссор!
Наследники не стали возражать сестре и в сопровождении стражи отправились обратно, не забывая кидать друг на друга косые взгляды.
Михримах покачала головой, не понимая, как два родных брата могут так ссориться.
— Эсмахан, отдашь мне потом этот сборник. Я передам ему Баязеду. Всё таки негоже наследнику так прогуливать занятия.
Девушка кивнула, продолжая путь в глубь сада. Михримах-султан шла рядом с ней. Девушки что-то обсуждали и весело смеялись. Мехмед же на какое-то время погрузился в свои мысли. Разговоры о латинском языке невольно перенесли его в тот день, когда он дал обещание Эсмахан подтянуть её в этом занятии. Он помнил как пришёл к ней в покои, ведь до этого они долго не проводили время вместе. Наследник будто на яву почувствовал жасминовый аромат, что исходил от её кожи и волос. Он точно мог сказать, что этот аромат теперь его любимый. И нет, не потому что, его так любит Эсмахан, нет, совершенно не по этой причине. Ну… Может быть совсем чуть-чуть из-за этого. Мехмед покачал головой. Шехзаде сам не понимал почему, но он отчаянно желал видеть жену только в роли подруги, потому все эмоции, которые она ему приносила, он списывал на дружеское проявление. Возможно, он вбил себе в голову, что она может быть для него только подругой и Мехмед продолжал в это охотно верить. Из мыслей наследника вывел возмущённый крик сестры, что вместе с Эсмахан успела отойти уже на довольно далёкое расстояние. Улыбнувшись им, он быстро направился в их сторону.
***</p>
Спустя пару дней султанская семья покинула дворец Амасьи. Эсмахан долго прощалась с матерью. Все те дни, что Шах-султан была рядом, были для девушки по настоящему умиротворенными. Рядом с ней ей не хотелось даже думать о плохом и все те события, что успели произойти за время их присутствия, особо не огорчали юную султаншу. Но вот теперь, когда Шах-султан уехала обратно в столицу, Эсмахан серьезно задумалась об этой ситуации. Она четко осознала цели, которые преследовала Нурбахар — унизить султаншу в глазах шехзаде. При этом её так же терзали слова Хюррем-султан. Девушка не знала, что со всем этим делать. Решив разобраться с проблемами поочерёдно, Эсмахан направилась в покои матери шехзаде Хасана. Позвав вместе с собой Ондера-агу и Мирай-хатун.
Подходя к покоям Нурбахар, Эсмахан увидела Эсен-хатун, что удивлено смотрела на султаншу, а после, опомнившись, спешно поклонилась,
— Госпожа, что-то случилось?
— Предупреди Нурбахар, что я пришла.
Наложница, помедлив, с осторожностью вошла в покои, а после вышла,
— Прошу, она ждёт вас.
Эсмахан, довольно улыбнувшись, вошла в покои. В коридоре остались Ондер-ага и две бывшие подруги, что злобно глядели друг на друга.
— Эсен-хатун, — евнух обратился к девушке. — Ничего не хочешь сказать?
— Нет, а что-то должна?
— Ваш обман вскрылся. Эсмахан-султан знает всю правду.
Наложница с опаской посмотрела на дверь, за которой скрывались две госпожи. Заметив её действия, Мирай-хатун усмехнулась,
— Не бойся, госпожа не станет ничего делать. Тем более во дворце.
Эсен-хатун напряглась, переживая теперь ещё и из-за этих слов.
***</p>
Эсмахан медленно вошла, внимательно смотря на фаворитку шехзаде. Та поклонилась и тоже пристально посмотрела на султаншу.
— Чем я обязана вашему приходу, госпожа?
Жена Мехмеда усмехнулась,
— Думаю ты и сама прекрасно понимаешь.
Сглотнув, девушка неуверенно покачала головой.
Заметив этот жест, Эсмахан снова усмехнулась, подходя ближе к Нурбахар,
— Что ж, тогда я скажу тебе. Я знаю, что это ты подставила мою служанку. Можешь даже не отрицать, твои, как ты думаешь, преданные приятельницы мне уже обо всём поведали.
— Что ж, не вижу смысла отрицать. Верно, это моя затея, — Нурбахар вздохнула, а после уверенно посмотрела в глаза Эсмахан-султан. — Но чего вы ожидали госпожа, что я буду молча наблюдать за тем, как вы пытаетесь увести у меня моего Мехмеда?
Султанша раздражённо подняла руку, тем самым заставляя девушку замолчать. Словосочетание «мой Мехмед» из уст соперницы прозвучали очень болезненно для Эсмахан. Пусть эта девушка и была любима самим наследником, но ревности юной госпожи это не уменьшало,
— Если ты не забыла, то я его жена.
— А я его любимая! — Нурбахар резко перебила девушку. — И место это никто не займёт.
— И поэтому ты так отчаянно пытаешься очернить меня в его глазах, — Эсмахан саркастически ухмыльнулась. — От чего же? Если ты так уверенна в себе?
— А как же, — девушка гордо подняла голову. — Даже самой Хюррем-султан порой приходилось бороться с соперницами. Девушки в Топкапы мне рассказывали, что была даже принцесса, — тонко намекнула фаворитка. — Но всё же и она на долго не задержалась.
Эсмахан улыбнулась, что на мгновение сбило Нурбахар с толку,
— Да, но только есть один маленький момент — принцесса Изабелла не была законной женой нашего повелителя, ею стала Хюррем-султан. И уж если ты взялась сравнивать, то учти и этот момент.
— Как бы там ни было, место моё никому не под силу занять в сердце шехзаде, — девушка твёрдо посмотрела на султаншу.
— Ты противоречишь сама себе. Ты говоришь, что так уверена в себе, но твои действия говорят об обратном, — султанша выпрямилась, гордо подняв голову. — Я надеюсь ты поняла и больше не осмелишься строить мне козни.
Одарив Нурбахар ещё одним оценивающим взглядом, Эсмахан направилась к выходу.
Но когда султанша уже была у выхода, фаворитка воскликнула,
— Госпожа! Как бы я не была уверена в себе, в сердце всегда будет жить боязнь потерять любовь возлюбленного, тем более если он шехзаде. А знаете почему? Потому, что любовь хоть и прекрасна, но порой она порождает сомнения в сердце, но только потому что это одно из её проявлений.
Ничего не сказав на эту речь, Эсмахан сама открыла дверь и поспешила выйти. Именно последние слова смогли уколоть её. Пусть Нурбахар и говорила о минусе такого чудесного чувства, как любовь, но именно этим она снова доказала султанше, что любит шехзаде свою фаворитку. Ведь Эсмахан пытается завоевать любовь, а Нурбахар боится её потерять. Это значит, что любовь находится в руках фаворитки.
***</p>
Несколько недель Эсмахан раздумывала над словами Хюррем-султан. Она не могла никак решиться отправить к Мехмеду наложницу. Как только она собиралась это сделать, сообщить калфе, так сразу же возвращалась обратно, ничего не предприняв. Но всё же она решилась. Она попросила позвать Эмине, и вот уже вскоре главная калфа была в покоях.
— Эмине, — Эсмахан запнулась, но, постаравшись взять себя в руки, глубоко вздохнула, понимая, что обратного пути быть не должно. — Я хочу, что бы ты сегодня подготовила праздник для нашего шехзаде.
— Праздник? — калфа удивлено посмотрела на госпожу. — А по какому случаю?
— Скоро поход, думаю, ему нужно расслабиться перед отъездом.
— Ну да, вы правы, — Эмине кивнула. — А какие-то пожелания есть? Что-то конкретное?
— Как обычно бывает на всех праздниках: сладости, музыка, танцы. Выбери… — девушка снова запнулась. — Выбери несколько наложниц, пусть этим вечером они танцуют для шехзаде.
Калфа в миг поменялась в лице,
— Наложницы? А вы… То есть, — Эмине не могла подобрать слов. — Вы хотите что бы шехзаде выбрал кого-то из них?
— Если захочет, — Эсмахан натянуто улыбнулась. — Выберет.
— Хорошо…
— И да, как только выберешь подходящих девушек, приведи их ко мне.
Растерянно поклонившись, калфа вышла из покоев.
***</p>
Через какое-то время в покоях султанши стояли пять девушек. Одна краше другой. Они боязливо смотрели на госпожу исподлобья, и тут же прятали взгляд назад. Эсмахан внимательно осматривала каждую, отмечая, что девушки действительно красивы и абсолютно любая могла понравиться наследнику. От этого ей захотелось резко всё отменить, что бы глаза Мехмеда не увидели этих красавиц, но султанша понимала — поздно отступать.
— Эмине-калфа уже рассказала вам, для чего вас выбрали?
Наложницы кивнули, увереннее смотря на госпожу.
— Отлично, что ж, можете идти, готовьтесь к вечеру.
***</p>
К вечеру всё было готово. Повара приготовили самые вкусные сладости. Музыканты играли мелодию для танца девушек, а сами девушки в последний раз репетировали в красивых разноцветных костюмах. Эсмахан металась между двумя огнями: с одной стороны ей совершенно не хотелось идти и проверять готовность наложниц к выступлению, но с другой стороны она не могла удержать себя от того, что бы не посмотреть на них. Но для чего, что бы ещё больше расстроить себя? Но всё же желание взглянуть на девушек пересилило и она отправилась в музыкальную комнату, где репетировали наложницы.
Они уже завершали танец, когда Эсмахан вошла в покои. Счастливо улыбавшиеся девушки поклонились.
— Госпожа, да благословит вас Аллах! — одна из наложниц ещё раз поклонилась. — Вы нам дали такую возможность.
Эсмахан натянуто улыбнулась на её слова, пытаясь заглушить этой улыбкой боль. Боль от осознания, что эту ночь Мехмед, вероятнее всего, проведёт с наложницей. Не с ней. Она уже почти год является его женой, а он всё никак не одарит её своим снисхождением. От этой мысли ей стало так обидно, что в её голове моментально сама собой зародилась одна идея. До конца этого не осознавая, Эсмахан всё же подозвала к себе калфу,
— Эмине, почему бы девушкам не прикрыть свои лица? Мне кажется, это было бы лучше, так как тогда весь упор будет на их танец, а не только на красоту.
— Если вам кажется, что так будет лучше, то, почему бы нет.
— Отлично, тогда перед тем как идти, пусть прикроют свои лица платком.
Эсмахан, на удивление, вышла из комнаты довольно в приподнятом настроении. Она что-то придумала. И, как ни странно, была твёрдо уверена в своих намерениях.
Эмине-хатун покачала головой, отправляя другую калфу за платками, подходящими под наряды наложниц.
***</p>
— Шехзаде, — Эмине поклонилась. За ней несколько служанок вошли в покои, неся в своих руках подносы со сладостями. — Эсмахан-султан подготовила для вас праздник. Если вы не возражаете, то несколько девушек из гарема скрасят ваш вечер танцем.
Наследник удивлено взирал на калфу. Он не ослышался? Эсмахан приказала подготовить этот праздник для него? Да ещё и с танцами наложниц? Но он решил не отвергать старания жены и кивнул, тем самым позволяя наложницам войти в покои.
В центр грациозной походкой прошли пять девушек, чьи лица были прикрыты вуалью. Музыканты устроились у стены и полилась музыка. Тела наложниц закачались в такт ей. Каждая пыталась привлечь внимание шехзаде, рисуя своими движениями самые красивые узоры, но, кажется, Мехмед особо не замечал этого. Он был погружён в свои мысли.
***</p>
В гареме тоже была довольно веселая обстановка. Девушки смеялись, ели сладости. Туда тоже были приглашены музыканты, потому некоторые из наложниц танцевали. Но, конечно, не так, как девушки, что сейчас находились в покоях наследника.
В общий дворик пришла мрачная Нурбахар. Она совершенно не понимала чего добивается Эсмахан. Если она любит Мехмеда, для чего нужен этот праздник?
— Айше, — фаворитка присела к одной из наложниц. — Ты не знаешь, кто сейчас в покоях Мехмеда.
— Точно не знаю. Но если я не ошибаюсь, выбрали пятерых.
Нурбахар поморщила нос, недовольно отправив в рот лукум.
***</p>
Эмине-калфа вышла из покоев наследника, устало протирая глаза. Но, услышав шаги за спиной, она обернулась и увидела Мирай-хатун, рядом с которой шла неизвестная девушка в синем танцевальном костюме. Лицо её тоже было покрыто вуалью. Девушка казалась калфе подозрительно знакомой, но она не могла толком разглядеть её, так как та склонила голову.
— Эмине-хатун, — Мирай поклонилась. — Эту девушку отправила Эсмахан-султан.
— Что? — калфа нахмурилась. — А почему так поздно, там уже всё началось.
Служанка пожала плечами, почему-то при этом улыбаясь. Ничего не понимающая Эмине уже хотела была что-то сказать, но все слова так и остались не произнесёнными, так как незнакомка подняла голову. И тогда калфа поняла кого она ей напоминала.
Девушка, поняв, что её рассекретили, подмигнула и прошла в покои, оставляя за спиной счастливо улыбающуюся Мирай и крайне довольную калфу.
***</p>
Наложницы станцевали уже большую часть своего танца, когда их сбила с толку незнакомка, что плавно выплыла из-за их спин в центр комнаты. Её появление не осталось незамеченным и для наследника. Девушка сразу привлекла его внимание. Было ясно, что с остальными наложницами она не репетировала, так как её движения очень отличались. Но девушка умело импровизировала, что так же привлекало к ней внимание. Однако Мехмеда заинтересовало не это, он понимал, что она очень кого-то ему напоминает. И когда она ловко подошла к нему ближе, шехзаде понял. Эсмахан. Незаинтересованный до этого наследник теперь с интересом наблюдал за действиями своей жены.
Заметив, что у неё удалось завладеть его вниманием, султанша стала танцевать уверенне, оттеняя наложниц. Мехмед следил за каждым её движением, утопая в них. Она же, в свою очередь, ловила каждый его взгляд, чувствуя в этот момент триумф. Эсмахан позволила себе полностью проникнуться музыкой. Её танец можно было сравнить с интереснейшей книгой: ты с упоением наблюдаешь за каждым моментом, и, с одной стороны, хочется поскорее дойти до финала, но всё действие было таким захватывающим, что, с другой стороны, не хотелось, что бы это всё заканчивалось.
Фигура Эсмахан была очень красивой. Мехмед задавался вопросом, почему же он раньше этого не замечал?
Но вот музыка стала затихать. Исполнив последние элементы, девушки присели на пол. Послав игривый взгляд наследнику, султанша тоже присела, решив до конца довести свою задумку. Усмехнувшись, Мехмед не раздумывая ни секунды, легко кинул платок к ногам жены, принимая её игру.
Увидев упавшую фиолетовую ткань, Эсмахан подняла довольные глаза на супруга, встречаясь с ним взглядом.
Наследник, на секунду отвлекшись от гляделок, кивнул головой в сторону двери. Эмине, что уже успела зайти в покои, поклонилась и тут же поспешила вывести всех, что бы поскорее оставить супругов наедине.
И вот когда дверь закрылась, Эсмахан встала, выпрямляясь и глядя прямо в глаза наследника. Мехмед тут же подошёл к ней почти в плотную. Он осторожно поднял руку, нежно касаясь её лица через ткань. Он потянул вуаль и та упала на пол, открывая взору шехзаде красивое лицо жены.
— Что за самодеятельность, Эсмахан? — это должно было прозвучать как укор, однако голос Мехмеда совершенно точно не выражал этого.
Вместо ответа девушка сильнее приблизилась к юноше, оставляя между их губами совсем немного расстояния.
— Терпение — хорошее качество, но вот оно имеет свойство заканчиваться, — прошептала она, обжигая его губы.
Мехмед в ту же секунду сократил то ничтожное расстояние. Эсмахан охотно ответила на его сладостный поцелуй, осознавая, что теряет равновесие от нахлынувших чувств. Что бы не упасть, девушка взяла его руки в свои, но понимая, что и это не помогает, обняла его за шею. Низ живота султанши опалило жаром. Ей не верилось, что это происходит с ней. Она так долго ждала этого, потому всё это напоминало волшебный сон. Но на счастье юной госпожи это всё было реальностью. Мехмед подхватил лёгкое тело жены и понёс её на руках к кровати.
Этой ночью Эсмахан чувствовала себя самой счастливой девушкой на всём белом свете.