Часть 5 (1/2)

Через пару дней дворец в Амасье потрясла весть: Ибрагим-паша казнён по приказу султана Сулеймана.

— Что? — Эсмахан не могла поверить своим ушам. — Но как такое возможно?

— Не знаю, — покачала головой служанка султанши. — Утром пришли такие новости и я сразу поспешила к вам.

Не веряще приложив ладонь ко рту, Эсмахан поднялась с тахты, желая в эту минуту быть рядом с Мехмедом. В конце концов, Ибрагим-паша с самого детства шехзаде так или иначе был рядом, даже если и выделял совершенно другого наследника.

— Пойду к шехзаде, — остановившись у двери, девушка повернулась к служанке. — Асие, найди пока гонца, я хочу написать матушке письмо.

— Как прикажете.

***</p>

— Сообщи шехзаде, что я пришла.

— Извините, госпожа, — виновато склонил голову стражник. — Но у повелителя сейчас Нурбахар-хатун.

Девушка прикрыла глаза и глубоко вздохнула. Она почувствовала, что внутри что-то болезненно скручивается. Эсмахан сжала руки в кулаки так, что ногти оставили глубокие белые полумесяцы на ладонях. Похоже, что она только что испытала первый укол ревности. Эсмахан понимала, что это не правильно, ведь Мехмед любит Нурбахар и потому ревновать она не имела никакого права, но ведь любящему сердцу не прикажешь. Султанша попыталась успокоиться. В конце концов, Мехмед чётко дал ей понять, что им больше, чем друзьями не стать, поэтому ей в любом случае нужно избавиться от таких чувств как ревность, что бы не потерять из-за своих чувств эту дорогую дружбу.

— Шехзаде сообщили о последних новостях? — Эсмахан разжала руки.

— Конечно, госпожа, первым делом сообщили шехзаде.

Эсмахан кивнула стражнику и поспешила удалиться прочь. Во всей этой суматохе со свадьбой девушка как-то и забыла про существование Нурбахар-хатун и о том, что она, вообще-то, носит под сердцем ребёнка шехзаде. И потому сейчас Эсмахан будто облили холодной водой. Кажется, что именно сейчас девушка начала понимать минусы брака с человеком, в которого ты безответно влюблена. Особенно если у этого человека есть целый гарем. Но в любом случае, для султанши такое положение было всяким лучше, чем быть замужем за тем, кто не мил сердцу, самым ярким примером для неё были её родители.

Пусть Мехмед и не любит её, она постарается сделать всё, что бы сохранить между ними хотя бы дружеские отношения. Но как назло именно сейчас его поддерживает не Эсмахан, а его любимая Нурбахар. Хотя ведь не зря говорят, что любимый человек — это и друг, и возлюбленный, который будет с тобой и в горести, и в радости. Может Мехмеду сейчас вовсе и не нужна поддержка Эсмахан, ведь любимый человек простым своим присутствием может отлично поддержать.

Из рассуждений султаншу отвлёк голос из гарема, к которому она как раз подходила, но в поле зрения наложниц ещё не попала,

— Ты не можешь вести такие разговоры о Эсмахан-султан! Она — госпожа, ещё и жена шехзаде, какое тебе дело, что там говорят, не нужно распускать такие слухи!

— Да тише ты! — донёсся более тихий голос, но Эсмахан хорошо слышала девушку, похоже, что они сидели почти у выхода. — Ничего я не распускаю! Это ты своим криком только внимание привлекаешь, — голос стал ещё тише, но юная госпожа всё равно могла различить его. — Я всего-то поделилась с тобой такой новостью, больше никому и не говорила!

— Всё равно, — продолжала осуждать девушку её собеседница. — Даже если и узнала о чём-то — лучше молчать, а то мало ли кто услышит, потом действительно слухи могут пойти.

Немного выглянув из своего укрытия, Эсмахан постаралась незаметно оглядеть беседующих девушек. Одна из них была блондинкой, она продолжала что-то шептать, поэтому Эсмахан сделала вывод, что она та, которая рассказала какую-то новость второй. Султанше, конечно, тоже стало интересно, что такого наложница узнала, что её подруга так рьяно её осуждала. Вторая девушка, с осуждением смотрящая на собеседницу, была с тёмными волосами. Решив, что именно она сможет всё объяснить, Эсмахан вышла из своего, так называемого, укрытия.

Наложницы, заметившие госпожу, тут же встали со своих мест и поспешили поклониться. Другие же, что были заняты своим делом, заметили суматоху, а увидев её причину, тоже вскочили и поклонились.

Эсмахан подошла к двум девушкам и обратилась к той, что с тёмными волосами,

— Как тебя зовут?

— Мирай, госпожа.

— Мирай, — будто пробуя имя на вкус, Эсмахан кивнула. — Что ж, Мирай, следуй за мной, — заметив, что девушка испуганно на неё посмотрела, поспешила добавить: — Не бойся, идём.

***</p>

Войдя в свои покои и сев на тахту, Эсмахан посмотрела на девушку,

— Скажи мне пожалуйста, что вы такого там обо мне обсуждали?

— Простите, госпожа, — Мирай виновато смотрела на Эсмахан из-под ресниц. — Эсен лишь поделилась тем, что ей Нурбахар-хатун рассказала.

Услышав это имя, Эсмахан нахмурилась,

— Нурбахар?

— Да, госпожа. Они с Эсен-хатун очень дружны последнее время, поэтому она именно ей и рассказала, — увидев, что Эсмахан всё ещё нахмуренно смотрела в стену, будто что-то обдумывая, наложница поспешила добавить: — Но вы не бойтесь, госпожа, ни Нурбахар, ни Эсен далеко не сплетницы. Могут разве что поделиться чем-то с близкими подругами.

— Я понимаю, но что Эсен-хатун тебе рассказала? Не бойся, я слышала, что ты меня защищала, потому и хочу узнать это именно от тебя.

Мирай хатун неловко переминалась. Было видно, что она не хотела подставлять близкую подругу. Но всё-таки она решила рассказать госпоже,

— Эсен сказала, что, — девушка на секунду запнулась. — Сказала, что между вами с шехзаде не было ничего в брачную ночь.

Эсмахан шокировано уставилась на девушку. Она понимала, что этот разговор был только между близкими подругами, тем более, что суть этого разговора правда, но Эсмахан не хотелось, что бы такое обсуждали. В конце концов, это гарем, тут даже у стен есть глаза и уши.

— Госпожа, с вами всё хорошо? — послышался взволнованный голос хатун.

Эсмахан с натянутой улыбкой кивнула.

Немного переварив эту информацию, она снова посмотрела на Мирай. Эсмахан понравилось то, что эта наложница так отважно защищала её, пыталась осадить свою близкую подругу, что бы та не вела такие разговоры о госпоже даже в присутствии подруг. Таких девушек в гареме очень мало. Обычно наложницы только рады были пообсуждать членов династии.

— Мирай, я очень довольна, что ты мне всё честно рассказала, не стала утаивать, — выждав паузу, Эсмахан продолжила: — Я хочу предложить тебе стать моей служанкой.

Мирай-хатун широко распахнула глаза, будто застыла в немом шоке.

— Ну-дк ты согласна?

— Конечно, госпожа! — девушка быстро подбежала к Эсмахан и поцеловала её руку, после приложив ко лбу. — Для меня это честь!

Эсмахан тепло улыбнулась хатун. Она не могла загадывать наперëд, потому не знала: будет ли она верной. Но то как Мирай повела себя вселяло надежду в султаншу. У Эсмахан никогда не было слуг, которые верны были только ей. Точнее она в них не нуждалась. Но сейчас всё изменилось, она теперь не та юная девочка, что днями напролёт проводила время в отцовской библиотеке. Она — жена шехзаде. Потому ей были попросту необходимы верные люди, проверенные временем.

— Мирай, — Эсмахан готова была сообщить новой служанке её первое поручение. — Иди в гарем и скажи Нурбахар, когда она вернётся, что бы она пришла ко мне. Потом найди Эмине-хатун и скажи, что теперь ты служишь мне, она должна об этом знать.

— Как прикажете, моя госпожа, — счастливо улыбаясь, наложница покинула покои Эсмахан.

Практически сразу после Мирай, в покои вошла Асие-хатун,

— Госпожа, как вы и просили, бумага и чернила.

— Ах да, неси скорее.

Удобно расположившись, Эсмахан принялась писать матери письмо:

«Матушка, целую ваши достопочтенные руки.

Уже около недели я живу в санджаке Амасьи. Хочу сказать, что дворец здесь очень красивый, но, конечно, не такой роскошный как дворец Топкапы. Я давно уже не маленькая девочка, но я так привыкла к спокойной обстановке во дворце Коньи, к беззаботному детству, что я проводила в библиотеке отца и за уроками, потому нынешняя жизнь мне кажется какой-то не реальной. Но я не жалуюсь, быть женой шехзаде Мехмеда для меня великая честь.

Но сегодня нас потрясла новость об Ибрагиме-паше. Я молю Всевышнего, чтобы он послал Хатидже-султан как можно больше терпения и силы духа. Хоть я и не успела хорошо пообщаться с ней, я знаю как сильно она любила своего мужа. Надеюсь, что вскоре её раны заживут, если это возможно.

Желаю Вам и всему двору Топкапы всего самого наилучшего»

Ещё раз перечитав своё письмо, Эсмахан протянула его Асие.

Поклонившись, девушка поспешила отдать его гонцу.

***</p>

— Нурбахар-хатун!

Разговаривавшая с Эсен-хатун фаворитка шехзаде обернулась на звук. Как оказалось, её окликнула Мирай.

— Мирай! — Эсен облегчённо вздохнула. — Что тебе сказала госпожа?

— Всё хорошо, даже лучше, чем можно было представить, — девушка всё так же счастливо улыбалась. — Нурбахар, тебя зовёт Эсмахан-султан.

— Эсмахан-султан? — девушка удивилась. — А для чего?

— Ну дк пойди и узнаешь, — съехидничала Мирай.

Удивленная Нурбахар отправилась в покои султанши.